Гвендаль фон Вальде считал себя самым терпеливым мадзоку на свете. Еще бы - кто кроме него смог бы выносить выходки этого 27-го Мао, одна хлестче другой? Или молча сносить те знаки внимания и обожание, которые его законный супруг этому Мао оказывал? Только такой терпеливый и разумный мадзоку, как он. Правда, последнее время он не был готов демонстрировать всю ту бездну терпения, которую хранил в себе. Виной всему была ревность. И было бы к кому! Точнее сказать, к чему! Он ревновал Гюнтера к цветам…
Все началось три месяца назад, когда внезапно обрушилась часть стены правого крыла Замка Клятвы на Крови, за которой открылось некое помещение. Пока Гвендаль громко отчитывал виновников обрушения (Юури, Вольфрам и Аниссина изо всех сил делали вид, что им стыдно, но опытному маршалу было абсолютно очевидно, что на деле раскаивается один лишь Мао), любопытные уже устремились к месту происшествия.
- Хм, - Великий Мудрец поправил очки на носу, - да это же лаборатория Эрхарда! Не думал, что она сохранилась до этих времен!
Едва услышав эти слова, Аниссина, забыв о том, что ей должно быть стыдно, рванула вперед, стремясь поскорее ознакомиться со всеми изобретениями прославленного в веках ученого. Целый месяц Гвендаль и Гюнтер не знали беды - изобретательница с упоением изучала записи и некоторые машины, найденные ею в тайной лаборатории. Но всему хорошему приходит конец, и однажды вечером она ворвалась в кабинет Гвендаля. Маршал и советник как раз закончили все свои дела и собирались пойти спать.
- А, вы еще здесь! – выкрикнула Аниссина, широко улыбаясь.
Два самых значимых и влиятельных после Мао мазоку синхронно вздрогнули.
- Гюнтер!
- Да, Аниссина, - фон Крист шумно сглотнул.
- У меня для тебя подарок!
- Да?
Это было необычно. Не то чтобы леди фон Хренников совсем не дарила подарков, но все же дарение всегда было к чему-то приурочено. Гвендаль нахмурился, неужели он опять умудрился забыть о важной для мужа дате?
- Вот! – изобретательница сунула Гюнтеру в руки какую-то колбу, наполненную не пойми чем.
- Спасибо, Аниссина, - советник, как и всегда, был потрясающе вежлив. - А могу ли я поинтересоваться, что это?
- Это Роза Любви! – радостно ответила изобретательница и жестом фокусника извлекла из кармана штанов маленькую потрепанную книжицу. - Вот тут рекомендации, как её выращивать, и прочее!
Посмотрев в спину удаляющейся леди фон Хренников, Гюнтер крикнул:
- За столько лет семена наверняка уже высохли и потеряли всхожесть.
- Тогда выброси, - донеслось из коридора. - Мне они все равно ни к чему!
- Хороший подарок, - ехидно заметил Гвендаль. - Буквально от сердца оторвала.
- А может, и не потеряли? – Гюнтер и не слышал супруга. Подняв колбу к свету, он немного потряс её.
Вечер прошел тихо и по-семейному. Гвендаль почитал немного на сон грядущий, его муж тем временем изучал записи Винкотта относительно розы и хмурился, изредка бормоча себе под нос «ничего не понимаю». Пресловутая колба стояла на прикроватной тумбочке. Ночью они занялись любовью. Безо всяких изысков, ведь утром рано вставать, но с упоением и наслаждением. А утром семена проросли.
- Ничего не понимаю, - сказал Гюнтер скорее самому себе. - Это что-то очень странное, на семена розы совсем не похоже. А этот цвет? Они же фиолетовые! Да и не принято как-то, чтобы розы размножались семенами…
- А как они обычно размножаются? – спросил Гвендаль, застегивая пуговицы на мундире. Не то чтобы ему было это очень интересно услышать ответ, но надо же было поддержать беседу.
- Укорененными черенками, отводками и делением куста, - ответил фон Крист, продолжая внимательно рассматривать сквозь стекло два проросших семечка. - И уж точно не дают подобных семян…
- Может, это просто не роза? – сделал предположение маршал.
- Очень может быть, - радостно покивал Гюнтер, которому эта идея пришлась по душе. - Проведу-ка я сегодняшний день в старой библиотеке, там наверняка можно будет что-то найти.
- А как же твое занятие с Мао? – удивился Гвендаль.
- Одно можно и отложить, - отмахнулся фон Крист. - Это же розы времен образования Шин-Макоку! Возможно, что эти семена помнят еще Шин-О и Дайкенджи.
И он унесся в архив. Гвендаль тогда даже порадовался, что Гюнтер так легко отмахнулся от юного Мао, а это эта почти болезненная увлеченность начинала смущать.
Он не видел мужа целый день. Ночью тот влетел в спальню и едва не натолкнулся на кресло, стоящее у стола. Фон Вальде оглядел супруга. Гюнтер выглядел возбужденным: глаза горели, на щеках румянец, а в руках он держал горшок с землей.
- Это просто фантастика! – воскликнул он, ставя горшок на тумбочку у кровати. - Оказывается, эти розы были выведены Эрхадром Винкоттом и подарены на свадьбу Великому Мудрецу и Истинному Королю. Представь себе, Его Высочество Дайкеджи лично ухаживал за ними!
Гвендаль, разбуженный появлением мужа, не очень хотел себе это представлять и демонстративно повернулся к супругу спиной, намекая ему, что хочет спать. Но Гюнтер, охваченный новой идеей, не обратил на это никакого внимания, продолжая возбужденно рассказывать:
- «Роза Любви» - это редкой красоты экзотический цветок, он зацветает один раз в году, цветение продолжается несколько месяцев! Цветки насыщенного сине-фиолетового цвета, соцветия крупные. Они издают потрясающий тонкий аромат, похожий на запах роз. Поэтому это растение и было названо розой, хотя скорее оно относится к семейству гортензиевых. Из него готовили очень вкусное варенье, а также ряд мощных лекарственных средств, способствующих скорейшему заживлению ран.
Поняв, что поспать ему не дадут, Гвендаль решил приструнить супруга одним из своих любимых способов - он просто перекатился поближе к супругу, потянул его за край накидки на кровать и накинулся на него с поцелуями, не давая сказать больше ни слова. Через пару секунд Гюнтер прекратил всякое сопротивление и с удовольствием включился в процесс.
Наутро из земли появился первый росточек. Роза Любви, нарушая любые известные лорду фон Кристу законы, росла по каким-то своим правилам. Изо всех семя проросло только два, но и это было в высшей степени удивительно, если учесть, сколько они пролежали. Очень быстро растения превратились из хилых побегов с маленькими листочками в достаточно крупные кустики в полметра высотой, с толстыми стеблями и сочными зелеными листьями. За две недели Гюнтер трижды пересаживал розу. Поскольку семена изначально были посажаны в один горшок, ветви их переплелись, и рассадить их теперь не было никакой возможности. Фон Крист искренне боялся, что повредит растениям, если все же решится сделать это. Он раз за разом перечитывал любые упоминания в архиве о Розе Любви, но находил все те же описания. Красивая, ароматная, полезная в медицине и хозяйстве. Записи Эрхарда Винкотта тоже ни о чем не говорили, они относились к тому периоду, когда изобретатель только пытался вывести растение, способное исцелять раны, и для этого пытался вывести новый гибрид, занимаясь перекрестным опылением разных растений, и делал прививки от кустов одних семейств к другим. На том месте, когда ему удалось получить куст, похожий по описанию на розу любви, записи обрывались.
Великий Мудрец покинул Шин-Макоку через два дня после того, как была обнаружена лаборатория, и с тех пор не возвращался – получить дополнительную информацию пока не представлялась возможным. Наконец, подготовив в своей оранжерее отдельный просторный парник из прочного дайшимаронского стекла, Гюнтер при помощи Вольфрама и леди Сесилии торжественно пересадил свою подопечную на новое место жительства. В первый же день Фон Крист полночи проторчал в оранжерее, переживая, прижился ли куст? В конце концов, Гвендалю пришлось прийти туда за мужем самолично и увести его в спальню. На следующее утро у Гюнтера едва не случилась истерика - Роза Любви завяла. Правда, по прошествии пары дней куст все-таки ожил, но больше уже не нарушал законов вегетации и рос, как и любое другое растение. И все равно Гюнтер был слишком к нему привязан. Трясся над ним - то поливал, то удобрял, то окучивал, то читал стихи и даже пару раз сыграл на флейте, утверждая, что растения очень чувствительные к музыкальным воздействиям. Через месяц приключилась новая беда. Набухающие бутоны стали отваливаться.
- Им чего-то не хватает! – пытался обсудить эту ситуацию с мужем фон Крист. - Наверное, удобрение из навоза мишкопчел слишком сильное для них.
Гвендаль закатил глаза. Он уже и слышать не мог про эту несчастную Розу Любви. Гюнтер носился с ней как с маленьким ребенком, которого нельзя оставлять без присмотра старших, только о ней и мог говорить, разве что на неё не молился.
- Да какая разница, – бросил маршал в сердцах, - чего ей там не хватает?! Слышать о ней больше не хочу!
- Какой же ты равнодушный! – обиделся Гюнтер и ушел.
Эту ночь, впервые за все время супружества, они, будучи в одном замке, спали в разных постелях. «Вот тебе и Роза Любви, - с обидой думал Гвендаль, лежа в непривычно одинокой кровати. - От неё одни огорчения». Теперь еще предстояло придумать способ, как помириться с мужем. Просто прийти и сказать “прости, я был не прав” он не мог. Гордость не позволяла. Да и не чувствовал себя маршал виноватым, совсем наоборот, это он был пострадавшей стороной. Его забросили, Гюнтер совсем перестал уделять ему внимание. Сколько можно было это терпеть? Он же живой мадзоку, а не какая-то там роза. Гвендаль в жизни бы в этом не признался, но он чувствовал себя обиженным.
Обычно во всех их супружеских ссорах более гибкий и мудрый фон Крист первым делал шаги навстречу. Теперь, серьезно обидевшись, он прочно обосновался в гостевых покоях и даже перенес туда часть своих вещей. По замку поползли неприятные слухи. Гвендаль ломал голову, как же быть дальше? Но так ничего и не смог придумать. Пришлось идти мириться.
- Гюнтер, нам надо поговорить, - сказал он, входя в оранжерею. Момент он подгадал верно - почти стемнело, большинство жителей Замка Клятвы на Крови уже отходили ко сну, а Гюнтер, закончив свои дневные дела, устремился к обожаемой розе.
- Извини, мне сейчас не до тебя, - отмахнулся фон Крист, даже не глядя. Он, стоя на коленях, посыпал землю каким-то белым веществом. - Поговорим позже.
- Я не хочу позже! – повысил голос маршал. - Я хочу здесь и сейчас! Наша глупая ссора длится слишком долго, я требую, чтобы ты выслушал меня.
- Гвендаль, я занят, - советник явно не расслышал и половины того, что ему говорилось. - Давай в другой раз.
Фон Вальде оглядел землю вокруг растения. Она вся была усыпана большими нераспустившимися бутонами сине-фиолетового цвета. Сам куст здорово вырос с тех пор, как он видел его в последний раз, еще у себя в спальне. Растение было выше Гвендаля метра на полтора. Часть веток упиралась в потолок парника, часть же наоборот стелилась по земле. Листья сочного зеленого цвета, некрупные, выглядели абсолютно здоровыми. Кроме веток, у растения еще были какие-то странные отростки, больше всего похожие на лианы. Маршал не был уверен, что это нормально для роз. Он иногда бывал в саду и оранжерее, трудно быть замужем за таким энтузиастом цветоводства и не сталкиваться периодически с его питомцами, но эти лианы не были похожи на что-то ему знакомое. Самым близким сравнением были усики гороха, очень толстые усики. Просто усики-переростки какие-то… Кое-где Гюнтер расставил подпорки, чтобы удерживать особенно толстые лианы на весу. В целом растение выглядело абсолютно здоровым и полным жизни. Тогда почему оно не хочет цвести? Маршал наклонился и поднял один из бутонов, разминая тоненькие лепесточки в руках.
- Что, так и не цветет? – спросил он, не особо надеясь на ответ.
- Нет, - устало отозвался Гюнтер, вставая с колен. - Полей мне, - скомандовал он, подставляя руки.
Гвендаль, обрадовавшись, что его больше не гонят, схватил лейку и, едва не запнувшись об один из побегов, бросился выполнять распоряжение мужа. Тщательно отмыв руки и вытерев их о специальное, висящее в углу полотенце, Гюнтер, наконец, посмотрел на своего мужа. И маршал поразился тому, насколько изможденным выглядел супруг.
- Я не знаю, что я делаю не так, - тяжело вздохнул советник, прогибаясь и разминая поясницу. - Бутоны все продолжают отваливаться, хотя роза выглядит вполне здоровой. Посмотри, какие побеги отрастила, - он приподнял один их длинных отростков. - Настоящие лианы. А цвести не хочет. Может, фосфора в почве недостаточно, - он аккуратно положил побег обратно.
Гвендалю на секунду показалось, что растение как будто дернулось в сторону Гюнтера. Он зажмурился, а когда открыл глаза, то увидел, что побег послушно лежит на своем месте. Глупость какая мерещится!
- Может, хватит уже на сегодня, - поинтересовался он у мужа. - Завтра сюда придешь?
- Ты не понимаешь! А если завтра все станет еще хуже? Я должен понять, в чем дело!
Гвендаль подошел со спины и молча обнял супруга за плечи.
- Нельзя так себя мучить. Подожди возвращения Великого Мудреца, он наверняка знает какой-то секрет.
Гюнтер вздохнул и откинулся назад.
- Может, ты и прав. Ладно, будем считать наше примирение официальным, неси меня в спальню!
Фон Вальде был слишком рад внезапно свалившемуся на него счастью, так что даже не обратил внимания на командный тон мужа. Зато он обратил внимание, что одна из отростков-лиан совершенно точно пошевелилась и сползла на землю. «Под своей тяжестью, еще бы, толстая какая», - объяснил он себе этот эпизод и, подхватив мужа на руки, нежно его поцеловал.
- Я сказал - в спальню, - напомнил ему Гюнтер, когда поцелуй прервался. - Я уже не в том возрасте, чтобы заниматься любовью на сырой земле.
- Как скажешь, - не стал противиться Гвендаль и твердыми шагами направился прочь.
Вот так они помирились, но осадок остался. Гвендаль не мог смириться с тем фактом, что супруг так легко променял его на какой-то цветок, пусть это и была знаменитая и вся такая из себя замечательная Роза Любви. Он уже давно замечал, что их отношениям не хватает былой яркости, но полагал, что они оба уже вышли из того периода, когда желание накинутся друг на друга сильнее, чем мысль о травмах, которые можно в результате заработать. Возможно, Гюнтер думал иначе.
Маршал мучился этими мыслями и даже составил список того, что можно было попробовать внести нового в их отношения. Там значились и игры со связыванием, и различные новые позы, вычитанные Гвендалем в одной возмутительной книге, и переодевания, в том числе в женскую одежду, много чего… Последним пунктом шел секс втроем… Фон Вальде долго травил себе душу, вписывать это предложение в свой список или нет… В последний момент он не выдержал и вычеркнул его. Он не мог перенести даже мысли о том, что кто-то еще дотронется до его благоверного кроме него самого! Осталось только показать этот список супругу и обсудить с ним, чем бы ему хотелось разнообразить их личную жизнь. А пока Гвендаль каждую ночь доказывал мужу, что он его обожает, и Гюнтер был этим доказательствам только рад. Что, правда, не мешало ему каждый вечер проводить в оранжерее и покидать её только на руках у маршала. В один из таких вечеров, когда фон Крист уже неприлично долго задерживался, Гвендаль, кипя праведным гневом и снедаемый ревностью, опять отправился в ту часть Замка Клятвы на крови, где была расположена оранжерея.
- Гюнтер, - раздраженно начал он, входя в парник, - уже третий час ночи! Сколько можно? Я так больше…
Маршал замер с открытым ртом. Его обожаемый супруг висел в воздухе. Куча зеленых лиан оплетала его тело, они скользили по одежде Гюнтера, стягивая её, сейчас на нем оставались разве что только штаны и сапоги.