Константин Соловьёв
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ.
КОРПОРАТИВНАЯ ЭКОЛОГИЯ
1
Действие шань-си закончилось внезапно.
Невидимые серебряные струны еще дрожали в пальцах, отзываясь во всем теле волнами зудящей, пробирающей до мозга костей энергией, в венах клекотали бесцветные флюиды, а картина перед глазами все еще выглядела сложенной из переливающихся всеми цветами ворсинок. Но это уже был пост-эффект, Маадэр почувствовал его с сожалением, которое концентрированной хиной выступило на деснах и у корня языка.
Тело казалось невесомым, его внутренний серебряный каркас ничего не весил, но теперь серебряные струны расплавлялись, темнели и сворачивались, как обожженные змеи в узких логовах, проточенных внутри костей. Каждая клетка тела твердела и наливалась тяжестью, такой, что уже невозможно было ровно сидеть в кресле. Неизбежно-отвратительный пост-эффект. Прощальный подарок скверного красного шань-си по сотне за грамм.
Маадэр скривился.
Во рту был скверный синтетический привкус, отдававший чем-то аптекарским и соленым. Отвратительный привкус, тем более невыносимый, что издавали его не остатки рассасывающейся китайской дряни, а само тело. Еще полчаса назад оно было сильным, надежным, крепким, выточенным из самой крепкой стали, заключало в себе целую Вселенную, безумное множество красок и самые совершенные звуки, а теперь оно превратилось в медузу, полурастекшуюся по гладкой поверхности кресла, этакую жалкую бездумную тварь, отчаянно старающуюся ощутить стремительно уходящее, как волна прилива, ощущение наркотического кайфа хотя бы самыми кончиками безвольно обвисших щупалец.
«Ты прав. Отвратительно, - согласился Вурм, - Ты пахнешь как труп в болоте».
Шань-си перестал действовать, следовало осознать это и прекратить попытки замереть, слившись с теплым деревом. Перебить отчаянное желание стать водорослью. Чем-то неподвижным, нечувствующим и равнодушным. Спокойным. Неодушевленным. Перестать цепляться за отходящее ощущение пост-эффекта, открыть глаза.
У Маадэра ушло на это полминуты. Облизав пересохшие и твердые губы, он осторожно поерзал в кресле.
- Китайская грязь... Из чего они ее делают? Куриный помет?
«Из мозга старых идиотов».
Вурму тоже было плохо. Он съежился и, казалось, был готов зашипеть от прикосновения. Шань-си на него действовал иначе, как заметил Маадэр, и, хотя тоже приносил удовольствие, требовал еще более суровой расплаты. Поэтому Вурм не любил шань-си. Он предпочитал эндоморф, но Маадэр никогда не принимал его раньше полудня. Сейчас была половина одиннадцатого.
Маадэр включил свет - в его квартире не было окон - осторожно поднялся и прошелся несколько раз вдоль стола. Он знал свое тело, может оно и не на пике формы, но двадцати минут ему хватит чтобы переварить и выбросить из себя химическую заразу. Он чувствовал себя отвратительно, как любой человек на этой стадии - собственные внутренности представлялись серым склизким ворохом тряпья, пропитанным желудочным соком, легкие с трудом работали, втягивая в себя воздух медленно и с напряжением. Как старые и расслаивающиеся кузнечные меха. На лице и ладонях выступил горячий пот, который невозможно было стереть - остаток адреналиновой слизи, выталкиваемой через поры.
Хотелось вывернуть желудок прямо на пол, доползти до санитарного отсека и свернуться там, на гладком и холодном металлическом полу. Не уснуть, а просто отключить сознание, превратиться в безмозглую водоросль, которой не требуется ни дыхание, ни пища.
Наверно, Вурм не случайно назвал его "покойником в болоте". Иногда Маадэру казалось, что Вурм куда умнее, чем кажется на первый взгляд. Или, по крайней мере, умнее чем хочет казаться.
«Ты как?»
Вурм долго молчал, чувствовалось, что сейчас и он представляет беспомощный комок протоплазмы, из которой выкачали все соки.
«Плохо. Это пройдет. Но я убью тебя, если ты еще раз купишь этот яд».
- Не убьешь, - усмехнулся Маадэр с некоторым злорадством, - И даже мигрень не сделаешь. Я все еще твой хозяин, хитрый змей.
«Я знаю».
«Тогда перестань истекать ядом. Через несколько минут придет клиент».
«Я буду нужен?»
Маадэр пожал плечами. Бесполезный жест при общении с Вурмом, но именно бесполезные привычки наиболее живучи.
«Может быть. Может и нет. Он не выглядел опасно. Возможно, мне потребуется от тебя что-то другое».
«Я дам тебе то, что надо. Сейчас молчи. Мне нужен отдых».
Отдыхающего Вурма трогать не стоило. Но нужны в нем пока действительно не было. Маадэр, морщась, дошел до кухни. Есть не хотелось, но он по опыту знал, что тело нуждается в подпитке. Белки, глюкоза, витамины, соли, минералы, углеводы... Все то, что сжигает в себе человек, вырабатывая побочные продукты производства. В криогеннике осталась пачка вчерашнего хайдая. Он аккуратно вытащил черно-зеленый брикет из картонной оболочки, нарезал ровными долями и поставил в парилку. Из хайдая можно сварить неплохую похлебку, особенно если есть рыба или картофель, или потушить, но любая излишняя возня сейчас вызывала отвращение и резь в деснах. Маадэр ел медленно, тщательно пережевывая каждый кусок, чтобы каждая полезная клетка усваивалась наилучшим и быстрейшим образом.
- Сказал бы мне кто, что наступит время, когда я начну жрать водоросли... - пробормотал он, вертя перед носом очередной черный, с зеленым вкраплениями, кусочек, - Какая мерзость.
Хайдай оставлял на языке соленый и неприятный привкус чего-то сухого, перетертого и пахнущего морем. Или не морем - Маадэру всегда представлялась мелкая лужа, покрытая разноцвеными нефтяными пятнами. Слова были адресованы больше Вурму - у него у самого было много поводов убедится, что человек может есть все - но тот не отреагировал, хотя обычно любил вставлять колкие замечания. У Вурма были совершенно другие пристрастия в еде, ему никогда не приходилось есть в сухомятку прессованные водоросли.
От еды легче не стало, хотя некоторая тяжесть в желудке обещала скорое улучшение. Включившийся желудок уже не позволял организму чувствовать себя слабой сырой плесенью, которая способна лишь лежать и распространять зловоние. Тело постепенно пробуждалось, собственная кровь уже не казалась бесцветным раствором, струящимся по ржавым стокам капилляров. Маадэр сжал изо всех сил кулаки и с удовольствием почувствовал, как с хрустом выпрямляются руки.
Стук во входную дверь застал его тогда, когда он опускал обертку брикета в утилизатор. Квартира не была оборудована зуммером или двусторонним терминалом связи, ставшим уже привычным явлением в Восьмом. Кроме того, при обустройстве ее Маадэр сознательно, хоть и с некоторым сожалением, отказался от использования камер и следящих устройств. У него были свои соображения на счет того, как организовать уют и функциональность своего убежища.
Стук был громкий, сильный, но не чересчур. Звук, который производит обычный человеческий кулак, соприкасаясь с двумя слоями четырехмиллиметровой бронированной стали, разделенными еще двумя миллиметрами сверхпрочного пластика. Маадэр подумал, что так стуать может не очень решительный, но вполне уверенный в себе человек. Стуков было три и, скорее всего, это тоже было хорошим знаком. Меланхолики, наркоманы в пост-эффекте какой-нибудь дряни и городовые стучат обычно два раза. Морфинисты, мелкая шпана и коммивояжеры - быстро и не меньше четырех. Три - хорошее число. Но все же, идя к двери, он вынул из ящика письменного стола маленький "Корсо" и положил его в боковой карман брюк, проследив чтоб тот не выпирал. Ему всегда нравилась поговорка "Безопасность обеспечивает человек, а не ситуация" и у него было правило не встречаться ни с одним существом любой природы и происхождения ни на одной планете, не имея оружия под рукой. При его роде деятельности и образе жизни это было очень полезное правило.
В двери было небольшое отверстие, замаскированное на стыке бронепластин, достаточно маленькое, чтоб сквозь него не мог пройти стилет, и вместе с тем достаточно большое чтобы можно было рассмотреть стоящего за порогом человека. Предпочитая не иметь дела с неприятными сюрпризами, Маадэр прикрыл отверстие небольшим куском бронестекла, купленным недорого на черном рынке. Он знал, что получить в глаз спицу, нано-пулю или полные легкие ядовитого газа ничуть не приятней и не комфортней, чем обычный свинец.
Кроме того, под покрытием пола перед дверью были аккуратно уложены раскатанные в почти плоские пластины заряды аммонсипала, который тоже пришлось добывать на черном рынке - оккупационные власти Консорциума очень не любили смотреть, как добропорядочные граждане Восьмого превращают друг друга в кровавые кляксы на стенах. Над аммонсипалом шел слой металлического мусора - гайки, обрезки гвоздей и шурупов, остатки давно пришедших в негодность шестеренок и прочий хлам. Старый электро-детонатор, несколько контактов, метр провода и простой тумблер на дверном косяке позволяли хозяину быть уверенным в том, что его не будут излишне беспокоить, когда он дома.
Маадэр не любил незваных гостей - это тоже было следствием работы и образа жизни.
- Входите, - сказал он, открывая дверь, - Руки держать перед лицом. Никаких резких движений. Оружие при себе есть?
Клиент мотнул головой. Он был невысок, с немного смуглым и ухоженным лицом, гладкие щеки которого указывали на внимание к собственной внешности и хороший бальзам после бритья, а высокий лоб и широко расставленные брови - на уравновешенность и собранность. Кожа была немного дряблой, скулы непривычных восточных очертаний, а карие глаза взирали через стекла дорогих, явно сделанных на заказ, очков. Недешевый костюм, может быть даже из натурального фетра - тоже на заказ и тоже прекрасно сидящий. Жители района, в котором стоял дом, одевались обычно в совсем другую одежду.
Маадэр привык составлять впечатление в первую же секунду. Потому что, как он любил говорить, во вторую секунду клиент уже может вытащить ствол и превратить твою голову в некоторое подобие тех мясных полуфабрикатов, которые продаются в корейских кварталах.
- Хорошо. Нет, никакого оружия. Вы предупреждали.
- Sehr gut. Herzlich Willkommen. Проходите.
Лицо самого Маадэра не выражало приветливости или радости при виде гостя. Но ему платили не за приветливость. Он посторонился, пропуская клиента внутрь, и сразу запер за ним дверь. Замки бесшумно закрылись.
- У меня здесь не очень просторно. Но во второй комнате есть стол. Проходите туда.
Сам он держался позади гостя, тот не возражал. В комнате, где стоял стол, было светлее, там горела небольшая лампочка у самого потолка, она давала света ровно столько чтоб можно было отличить темноту от полумрака. Человеческие лица выглядели здесь серыми и плоскими. Клиент щурился, разглядывая Маадэра, тот позволил себе невидимую усмешку. Сам он куда охотнее отключил бы всякий свет - даже одной небольшой лампочки хватало чтоб отвратительным образом зудело в висках. Проблем с освещением же он никогда не имел. Клиенты обычно нервничали, оказавшись в полутемной небольшой комнате, разделенной напополам большим и старым письменным столом, в обществе молчаливого неподвижного человека, чьего лица было не разобрать, Маадэр знал это и сознательно добивался нужного эффекта. Этот клиент тоже нервничал. Маадэр почти чувствовал, как по его телу скользят ледяные адреналиновые змейки, но держался нормально.
- Начинайте, - сразу сказал Маадэр, садясь напротив него, - Сразу суть. Если мне понадобится уточнить что-то по ходу - я вас перебью. Кратко, четко и по возможности откровенно.
- Вы - Этельберд Маадэр, насколько мне известно.
Маадэр нахмурился, он не очень любил, когда его называют по имени. Как и у всего в его жизни, у этой странности также была причина.
- Если вы пришли ко мне, неудивительно, что вы знаете мое имя. Ваше?..
- Хазим, - ответил тот, - Это имя. Хазим Зигана. Я бы не хотел сообщать более никакой информации о себе, если вы позволите.
«Да уж конечно не хотел бы, - с угрюмым злорадством подумал Маадэр, - Вурм?»
«Нормально. Выглядит нормально».
«Ты уже в порядке? Сможешь помогать?»
«Ты, как и прежде, бессилен без меня».
«Замолчи, змей. Надо работать».
«Руку!»
- Мне не нужна больше никакая информация, если она не касается дела, с которым вы пришли. Позвольте вашу руку, господин Зигана.
Он удивился. На высоком лбу, как полосы на барахлящем дисплее, появились горизонтальные тонкие морщинки.
- Руку?
Зигана удивленно взглянул на собственную ладонь. Вероятно, прежде он уже обращался к мерценариям, решил Маадэр, но сейчас был сбит с толку.
- Да. Можно один палец. Я буду держать его во время разговора, если вы не против.
- Вы... Странная просьба.
- Не страннее, чем работа, которую мне иногда приходится выполнять.
- Детектор лжи?
- Вы проницательны, господин Зигана. Да, можете считать это проверкой на искренность.
Клиент усмехнулся. Немного нервно.
- Не доверяете своим клиентам?
- За доверие я обычно беру дополнительную плату. Извините, если кажусь циничным, - Маадэр осклабился, - Я циник.
- Вероятно, профессия обязывает, - пробормотал Зигана, протягивая через стол длинную ухоженную ладонь, - А оборудование? Вы ведь не собираетесь делать это голыми руками?
Пальцы у него против ожиданий были твердые, цепкие. Пальцы человека, умеющего нащупать и при потребности не отпускать. Сами кости на ощупь обычные, вроде бы без имплантантов, мышечные волокна тоже похожи на настоящие. Полностью ручаться, конечно, нельзя, но у Маадэра был опыт в таких делах.
«Уже подозреваешь? - смех Вурма был похож на метелку из тонких металлических волосков, которой проводят по позвоночнику, - Он не похож на охотника или хлодвига. Паранойя, Маадэр».
«Подозрительность - самый окупающийся товар на рынке. Теперь замолчи и слушай его. Мне нужно каждое малейшее колебание его нейронов».
«Я сделаю это».
- Оборудование есть. Но это неважно.
Маадэр с мысленным смешком подумал, что клиенту вовсе не обязательно знать, какого типа оборудование придется использовать. К счастью для самого клиента.
- Действительно, - Зигана немного расслабился, но взгляд остался напряженным и внимательным, - Не важно. Итак...
- Вы представляете только свои интересы или интересы компании?
- Простите, но полагаю лучше обойтись без этого вопроса. Дело не в том, что я хочу скрыть какую-то информацию, просто это не имеет никакого отношения к той причине, по которой я решил заключить договор с мерценарием.
«Дрогнул, - злорадно пробормотал Вурм, - Чувствуешь?»
Маадэр это чувствовал. Ощущения Вурма сейчас передавались и ему. Он смотрел в лицо Зигана, но в то же время воспринимал вкус пота на его пальцах, запах его кожи, неровный гулкий стук его сердца. Это было неприятно, в такие моменты Маадэра слегка мутило, но терпимо. Зигана действительно дрогнул, когда речь зашла о его работе.
Жандармерия?
Нет, решил Маадэр, не жандарм. Тем-то не надо устраивать хитрую игру чтоб наложить лапу на мерценария. И, к счастью, лапа эта пока еще чересчур хила и немощна. И не городовой - не по их части, да и работают куда топорнее. Он умел разбираться в людях. Человек, сидящий перед ним, не просто одел хороший костюм и сделанные на заказ очки. Кем бы он ни был, но на нем был не маскировочный камуфляж с чужого плеча. Ощущения Вурма говорили о том же - клиент не играл. По какому бы делу он не пришел и что бы не замышлял, он и в самом деле был тем, кем виделся при неверном и тусклом свете лампы - уверенным и собранным человеком, оказавшимся в непривычной обстановке и старающимся контролировать каждый свой шаг. Скрупулезный, деловой, уверенный в своих силах.
«Хотя обычно уверенные в своих силах не заключают договоров с мерценариями, - подумал Маадэр, - Посмотрим, что будет дальше».