– Что ты не отвечаешь, гнида?! – заорал отец, рывком поднял его за одежду и врезал своим сильным кулаком, – А? Нечего сказать? – рычал он. – Вот тебе на память! – и стал бить ногами по ребрам.
Мне было жутко. Я подползла к какому-то дереву и впилась пальцами в его кору. Антон уже не двигался. Надеюсь, он претворился, чтобы этот урод от него отстал. Отец последний раз ударил ногой по его лицу и сказал:
– Чтобы я тебя с ней больше не видел… А ты! Живо пошла домой, шлюха! Нашла себе тут хахаля! – он поднял меня, больно сжав плечо, затолкнул в подъезд и захлопнул за мной дверь.
– Я тебя от этого отучу! – услышала я его пьяный голос за дверью… Потом шаркающие шаги… Он ушёл.
Я осторожно приоткрыла дверь, огляделась и ринулась к Антону. Он расслабился и лежал на грязной дороге. Я присела к нему, приложила комок снега к кровоточащей брови. Проводила холодным снегом по царапинам, оставленным осколками бутылки. Он приоткрыл глаза, и я тут же отдернула руку. Он попытался ухмыльнуться, но не получилось.
– Ты как? Жив?
– Конечно… – выдавил он.
Я сжимала от волнения снег.
– Вызови скорую, – тихо сказал Антон.
Я замялась и пожала плечами, потому что мобильного телефона у меня никогда не было. Он с усилием повернулся и вытащил из кармана джинсов телефон, но его экран ни в какую не загорался. На корпусе красовалась огромная трещина, оставленная, вероятно, ногой моего отца. Антон откинул в сторону бесполезный аппарат и попытался подняться. С трудом сел, опираясь на руки. Тяжело вздохнул и тут же поморщился от боли. Наверное, у него сломано ребро… Или даже не одно! Кое-как я помогла ему встать на ноги.
– Ты же не собираешься идти домой? Я тебя не отпущу в таком состоянии!
– Я не дойду, – ответил Антон.
– Тогда ко мне пошли!
Мы вошли в подъезд. Лифт оказался сломан, пришлось подниматься пешком.
– Надеюсь, у тебя хотя бы дома есть телефон? – спросил он.
– Ну… Надейся…
– Что, нет? И даже мобильного?
Я покивала. Он остановился, придерживаясь за перила. Ему было очень тяжело идти.
– Осталось немного, – попыталась подбодрить я, – уже пятый этаж!
– А нам на какой?
– На восьмой.
Он вздохнул, потом прокашлялся, и мы пошли дальше. Наконец, добравшись до квартиры, мы завалились туда и облокотились на стены напротив друг друга, пытаясь отдышаться. Однако, он тяжелый…
– Ты проходи.
Антон скинул ботинки и, пошатываясь, зашел в комнату.
– У меня есть молоко! Хочешь? – крикнула я из кухни.
Он что-то невнятно ответил. Я решила сама, принести ему стакан. Когда я пришла, он уже спал в кресле.
Да уж… Я в отличной ситуации… У меня дома почти незнакомый мужчина, в любой момент может прийти мой пьяный отец, а меня ещё и жутко завалили в школе уроками. Кстати, неплохо было бы этим заняться. Я села за стол. Из-за ощущения присутствия Антона мне было неуютно. При малейшем шорохе, я отрывалась от уроков и оборачивалась на него. Но постепенно я стала привыкать, и через некоторое время беспокойство оставило меня. Зачитавшись, я совершенно абстрагировалась от всего происходящего. Такое со мной часто бывает, особенно, когда я читаю историю или литературу. Сами предметы мне нравятся, но не учителя. Они только все портят.
Я потянулась на стуле и, случайно взглянув на циферблат, увидела, что уже девятый час. В этот момент Антон позвал меня. Я тут же метнулась к нему.
– Как ты?
– Плохо… Нет чего-нибудь от головы?
– Вон, в углу топор.
– А это зачем? – не понял он.
– Ну, от головы, – усмехнулась я. – Ладно, сейчас принесу что-нибудь.
– Уютно у вас тут… – сказал он мне вслед.
Когда я принесла анальгин, он был уже в коридоре и одевал ботинки.
– Спасибо, – сказал он, принимая лекарство и стакан воды, – хотя это вряд ли поможет.
– Почему? Должно!
– Мне кажется, у меня сотрясение.
– И ты хочешь уйти?! – возмутилась я.
– Лучше не рисковать, твой отец может вернуться, Алиса.
– Да, ты прав… Но я провожу тебя!
Я принялась зашнуровывать кеды. Антон ничего не ответил.
Мы вышли. На улице было совсем холодно. Он часто кашлял и шел так, словно был сильно пьян. Меня напрягал его постоянный кашель: он был намного серьезнее, чем при обычной простуде.
– Ты во сколько выходишь в школу? – неожиданно спросил он.
– Обычно часов в 7.
– Так рано? Это, чтобы быстрее уйти из дома?
– Угу…
– Ну, тогда, мы, может быть, пересечемся. Я пойду к станции по той дороге, по которой ты ходишь в школу.
– Ты уезжаешь? И надолго? – взволновалась я.
– Нет, если повезет, я вернусь вечером.
– А зачем ты едешь?
– Мне надо в Москву… Важные дела… От этого зависит крупная сумма денег…
Вот вечно у них всё так! Постоянно всё очень важно и касается денег. Неужели, Антон такой же, как все они? Мы замолчали и больше не заговорили до самой его квартиры. Лифт в счастливом доме работал, и мы, всё так же молча, поднялись на девятый этаж. Я проводила его до двери, проследила за неуверенными движениями руки, пытающейся вставить ключ в замочную скважину, и сказала, когда он уже открыл дверь:
– Выспись… И постарайся найти время, чтобы сходить в больницу.
– Спасибо тебе, Алиса. Спокойной ночи, – сказал он, и мы расстались.
Я вернулась к себе. Было тихо. Я осторожно закрыла дверь и повесила куртку.
– Где ты шлялась, шалава малолетняя? Я велел тебе оставаться дома. Совсем, сучка тупая, оборзела!
Колючая лапа страха сжала меня где-то в районе легких.
– А ну-ка, иди сюда. Я те покажу… Чтоб жизнь мёдом не казалась. Думаешь, сама себе хозяйка? – он взял меня за руку, сильным рывком потребовал идти за ним. Я стояла на месте. – Чё встала? Пошла живо! – он не выдержал, взял меня за шкирку, потащил и швырнул на пол.
Я упала на живот. Быстро вскочив, я ринулась к стене. Но отец схватил меня за волосы и ударил об угол кровати. На секунду в глазах у меня потемнело, а в ушах отдалась пульсирующая волна. Он не стал терять времени даром и расстегнул свой ремень с тяжелой бляшкой. Надо держаться. Первый удар кожаным ремнем пришелся по лицу. Я съёжилась и постаралась забиться в угол, придерживая колени руками и защищая лицо. Он стал бить по рукам железной бляшкой. От боли я выгнулась, и ремень попал на оголившийся живот. Я извивалась на полу, удары приходились уже и на грудь. Я снова сжалась и подставила ему свою спину. Он бил по ней. Ремень смачно ласкал кожу, металл холодил и обжигал её. Потом ноги и всё остальное. Я сжала зубы и пыталась не проронить ни звука. Нельзя показывать врагу свою слабость. Получилось. Я уже даже перестала зажиматься, и отец лупил мое обмякшее тело. Он понемногу охладевал и, не видя проявлений слабости, перестал меня бить. Кинул ремень рядом, а сам ушел на кухню. Там напьется и ляжет спать беспробудным сном.
Я попыталась доползти до угла, но, сделав несколько движений, оставила надежды сдвинуться с места и растянулась на полу. Ну, вот, всё позади… О нет, только не это! Глупое сердце! Перестань, не надо! Все уже кончилось. Наш враг ушел. Но почему-то именно, когда он нас покинул, ты не выдержало и сдалось. И вот уже они скапливаются в глазах, и становится противно. Не надо, не надо! Почему я такая слабая? А, почему? Если бы меня спросили, кого я ненавижу больше всего, я бы сказала – отца и себя в такие минуты. Но тут уж ничего не поделаешь: они всё льются из моих глаз. Горло охватил спазм, и вырвалось что-то похожее на вой. Мне стало легче. Я продолжала выть, в бешенстве царапая стену и старый ковер. Я не чувствовала своего тела. Больше всего хотелось просто не существовать. Рядом лежит ремень, может на нем повеситься?..
Нет, не надо. Я начала приходить в себя и первое, что я ощутила, а так же второе и третье, была всё больше усиливающаяся боль. Ссадины сильно горели и чесались. Я поднялась, дошла до кровати и легла, как всегда, не раздеваясь……………………………………………………………………………………………
Суббота.
Когда я проснулась, часы показывали половину первого. Сегодня в школу идти было не нужно. Не знаю, где отец, но точно не дома. Это уже хорошо. У меня болела спина и голова. Съев на завтрак последние сосиски, я вышла из дома и отправилась бродить по городу. Интересно, как там Антон и скоро ли он вернется? Что у него за странные дела? И что он, вообще за человек? Я не знаю, правильно ли я поступила той ночью, когда мы впервые встретились, заговорив с ним.
Мой дом был уже далеко позади. Я пришла в глухой заброшенный парк, за которым почти не следили дворники и в котором любили проводить время влюбленные, пьяные и одинокие. Но сейчас там никого не было, и я спокойно опустилась на старую лавку, отмеченную многочисленными надписями и напоминающую журнал учета посетителей. Я расслабилась и откинулась на полусгнившую спинку. Закрыв глаза, я стала лучше различать звуки и смогла услышать знакомый стук аккуратных каблучков. Это была девушка с медными волосами. Я нашла её взглядом – она была со своим Женей и несла подаренный им пестрый красивый букет цветов. Неожиданно парень заметил меня и помахал рукой. Он действительно помахал именно мне! Они подошли к моей лавке и в голос поздоровались:
– Привет!
– Здрасьте… – неуверенно кивнула я. – Школу прогуливаем?
– Сегодня же суббота! Да и нам хватило той стычки с директором, – сказал Женя.
– А, да, кабинет директора… Конечно… – я смутилась, вспомнив, как убежала от них тогда.
– Что с тобой? – продолжил парень. – Ты такая странная! – они одновременно сели на лавку. – Кстати, чего ты убежала-то тогда?
– У меня были дела.
Они рассмеялись.
– Вы всегда делаете всё вместе?
– Нет, – снова в голос ответили они и опять засмеялись.
– А ты не хочешь с нами прогуляться? – предложил Женя.
– Я? С вами? – мне не верилось…
– Конечно! – снова вместе ответила пара.
Мы пошли в универсам, который был неподалеку от парка. Зайдя в отдел с алкоголем, Женя уверенно взял бутылку красного вина, а ближе к выходу захватил персиковый сок. Я в это время пыталась набить за щеки побольше халявного винограда, который сочными блестящими кистями лежал на прилавках. Девушка одёрнула меня и быстро пошла за Женей. Я усмехнулась и последовала за ней мимо кассы.
– Смотри, – шепнула она, – у него на ксерокопии паспорта дата рождения исправлена. – Потом она добавила, наконец, найдя для этого подходящий момент: – Меня, между прочим, тоже Женя зовут.
А парень, и правда, чтобы подтвердить, что ему, якобы, уже 18, протянул добросовестной кассирше ксерокопию, и она была вынуждена отпустить товар. Хитро!
Мы вернулись в парк с вином и пакетом сока. Женя налил сначала сок для своей девушки, потом откупорил бутылку карманным складным штопором, плеснул немного в свой стакан, налил мне, и после долил себе.
– За этот прекрасный день, любимая, – сказал он и отпил вина.
Женя улыбнулась и взяла свой сок, смущенно глядя на него. А я… Чёрт, я не могу! Я никогда раньше не пила! Я даже думала, что вообще никогда не стану этого делать, потому что алкоголь был мне противен в принципе! Но сейчас уже было поздно отказываться, а я всё равно не могла поднести стаканчик к губам. Вот так ведь люди и спиваются… Сначала вино в культурной обстановке, а потом и водка под забором!
А ну и ладно! Катись оно всё! Будь, что будет! Я выпила весь стакан залпом, даже зажмурившись. Мне совсем не понравилось горьковато-гадкое вино. Я недовольно выдохнула, ещё ощущая его вкус на языке.
– Ты чего? – спросил, улыбаясь, Женя.
– Я…
Он захихикал. Я даже увидела краем глаза, как улыбалась девушка. Я сначала отвернулась, немного обидевшись на них. Но через секунду мы уже все втроем громко смеялись.
Потом мы ещё долго говорили о всякой ерунде, затрагивая самые разные темы, и после каждой красивой фразы выпивали кто вина, кто сока. Кстати, я потом тоже перешла на сок. Когда я ощутила избыток веселья, мне стало страшно при мысли о том, что Женя будет тащить меня домой…
Когда сок у нас кончился, мы решили сходить в магазин ещё раз, но наша отличница сказала, что скоро семь, и ей уже пора домой. Ничего себе, как мы засиделись! Ой, и правда, уже вечер. Мы пошли её провожать. Она ведь живёт в счастливом доме… Я вспомнила об Антоне и заволновалась. Так странно, что я не думала о нём полдня…
Потом Женя предложил проводить и меня. Я отказалась, но выяснилось, что его дом неподалёку от моего.
– Удивительно, что мы познакомились только сейчас. Ведь учимся в одной школе, живём рядом… А Антон, кстати, тоже там живет! – я кивнула назад на всё более удаляющуюся девятиэтажку.
– Да, я знаю, что он там живёт. У вас кстати как? Вы давно вместе?
– Нет, меньше недели, – я не сразу словила суть… Что значит «вместе»???
– Ясно… Ну, значит, всё ещё несерьезно… Ты знаешь, валила бы ты от него, – он явно был пьян, раз позволял себе пороть подобную чушь.
– В каком смысле?! – возмутилась я.
– Как тебе сказать… Ты девчонка хорошая, это сразу видно. А ты знаешь кто он? Он Зверь! Ты знала, например, что он наркотой торгует? Ты знала, что у него у самого года три назад передоз был? Ты хоть что-нибудь знаешь про него? Уходи, пока не поздно, а то привяжешься и потом…
– Хватит! – резко прервала его я. Мы остановились. – Уходи, Женя! – мы как раз подошли к его дому.
– Эй, Алис! Ты чего, обиделась? Да я ведь помочь…
– Хватит!!!
– Хорошо… Пока… – он зашёл в свой подъезд. За ним закрылась дверь.
Я немного постояла там. Домой возвращаться не хотелось. Шагов Жени уже не было слышно. Я вслед за ним зашла в подъезд, медленно поднялась на последний пятый этаж, ощущая слабость в ногах. У них был открыт чердак, я забралась туда. Уже не помню, как устроилась там, потому что сразу же ……………………..……………………………………………………………………………………………………………………..
Воскресенье.
Я вышла на улицу поздним утром. Был солнечный день. Ярко-голубое небо не позволяло насладиться своей глубокой красотой и заставляло жмурить глаза.
Двор был мне очень знаком, но с этой точки я ещё его не осматривала. Вон мой подъезд, а на нашей лавочке кто-то сидит… Да это же Антон! Сидит и, так же щурясь, пытается смотреть в небо. А рядом с ним лежит какой-то пакет.
– Антон! – позвала я.
Он посмотрел на меня. Я быстро подошла, он улыбался.
– Ты был в больнице? – сразу же задала я самый важный вопрос.
– Да, был, – кивнул Антон, – со мной все в порядке.
– Точно? – мне показалось, что он был каким-то измотанным.
– Абсолютно! А ты что, волнуешься? – он вопросительно-иронично приподнял брови, чем вогнал меня в краску.
– Ну, раз всё хорошо, то и волноваться нечего, – не сразу смогла ответить я. – Но ты ведь не только в больницу ездил?
– Это совершенно неважно и вообще больше меня не касается. А у меня есть кое-что для тебя.
– Что??? – немало удивилась я.
– Вот! – он протянул мне пакет.
Это был новый мобильный телефон.
– Мне?.. Он, наверное, дорогой…
– Какая разница, Алиса?
– Спасибо, – я была в растерянности и не знала, что ещё можно сказать. Одного этого слова было явно недостаточно, но я ничего не могла придумать.
– Даже не посмотришь? Я думал, ты обрадуешься и сразу захочешь всё перепробовать… Там много разных функций. Я не стал разбираться, думаю, ты сама справишься.
– Конечно, посмотрю. Только не сейчас, – ответила я и прижала к себе коробку.
Он ухмыльнулся. Интересно, он ещё кому-нибудь такие подарки делает?
– А ты чего тут сидишь? Сейчас ведь не холодно, чтобы мерзнуть, – улыбнулась я, вспоминая нашу первую встречу.
– Просто так… Греюсь… А ты?
– А я… Куда-нибудь иду… – и села рядом с Антоном.
Помолчали. Я думала о том, что вчера вечером рассказал мне Женя. Может он по своим тёмным делишкам и уезжал? Как неприятно всё это знать… Вдруг Антон сказал:
– Погуляем?
– Да, – резко отозвалась я, вынырнув из мыслей.