С (Груз) 2
О РОМАНАХ ГРИГОЛА АБАШИДЗЕ
Между Европой и Азией стоят Кавказские горы. Здесь вы¬
соты соединяют материки. Ледники лежат на горах, как серебря¬
ная, самая крепкая в мире спайка.
Дошедшая до Древней Греции память о подвиге Прометея —
Амирана, как его называют в Грузии,— связана с Кавказскими
горами. Титан, которого человечество считало основателем куль¬
туры,—он первый рудокоп и ковач, первый изобретатель домов, парусов, первый покоритель коней,—был прикован к скалам Кав¬
каза, к скалам своей родины. Здесь терзал его орел, здесь было
место плача над ним.
И эти горы уже в древних пересказах трагиков — горы куль¬
туры.
Слова предания так же прочны, как земля. Когда исчезают
дворцы, след их через тысячу лет тенью просматривается с само¬
лета; трава по развалинам растет иначе, чем в широких степях.
Но это не «трава забвения», о которой говорил молодой Пушкии.
История — борьба с забвением. Это — проникание через дым
столетий: мы, пройдя через эти дымы и через развалины, узнаем, что живем и на корнях старой культуры Кавказа, что она все еще
питает нас.
История Грузии, расположенной на рубежах двух материков и
соединяющей культуру Востока с культурой Запада, бесконечно
древняя. Культура ее — ее камень, железо и керамика, ее поэзия, архитектура и музыка — древняя. И многообразная, потому что
народ в горах был разбит на племена.
Племена, жившие на Кавказе, были могущественны. Они мог¬
ли сопротивляться войску греческих наемников, которое проби¬
валось через всю Персию к морю, домой к Элладе. Александр Ма¬
кедонский не был на Кавказе, но с именем Александра древний
мир связывал все подвиги. Однако даже для Александра проход
через Грузию оказался невозможным.
Знаменитейший путешественник раннего средневековья Марко
Поло, продиктовавший в тюрьме книгу «О разнообразии мира»,
удивился на Грузию. Он писал: «Грузины красивы, мужественны, отменные стрелки и бойцы в сражениях. Они христиане грече¬
ского вероисповедания. Волосы стригут коротко, как (католиче¬
ские) духовные.
Это та страна, чрез которую Александр (Македонский), идя
на запад, не мог пройти, потому что дорога тут узка и опасна: с од¬
ной стороны море, а с другой — высокие горы, и верхом по ним
не проехать» 1а
Но горы не только защищали Грузию, они и разобщали ее.
И хотя уже в XII веке, в эпоху великой царицы Тамар, Грузия
представляла собой страну единую и могучую, границы ее фео¬
дальных владений и отдельных племен трещинами проходили по
телу государства.
Разделенную горами страну ненадежно объединяла религия —
под христианской религией продолжала жить древняя языческая, подобно горпым цветам, пережидающим время под спегом. Еще
совсем недавно, лет пятьдесят тому назад, я видел р горах Хевсу-
рети капище, посвященное «матери дьявола».
Племена, составившие единый народ Грузии, были не только
могущественны. За долгие века они накопили большие культурные
традиции, свято передаваемые от поколения к поколению.
Знал я недавнюю Пшавию, сохранившую старый быт. Она
напоминала страну, описанную романтиками, страну, где живут
счастливые пастухи и пишут стихи. По широким берегам быстрых
рек росли дубы. За плугами, которые тянули быки, шли женщины
и по дороге еще умудрялись вязать чулки. Пшавы много работали, но не были богаты. На дубах сделаны были затесы топорами, и на
затесах вырезаны не имена и озорство, а стихи.
Чуть повыше, глубже в горы, жили хевсуры; носили — если
не каждый день, то часто — кольчугу, черные щиты, вшивали в
мягкие щапки толстые железные кольца, а иногда надевали плос¬
кие шлемы, которые у нас в России в древности называли иери-
хонками, от названия древней Грузии — Иверии.
Я видел старую Пшавию, старый Хевсурети, видел в хевсур-
ских ущельях испанские мечи XIII века и прекрасные кольчуги, видел я, как рубятся кровники друг с другом, как женщины пре¬
кращают кровавый бой, бросая платок между мужчинами, встре¬
тившимися в схватке на мечах,— и все это по правилам, разрабо¬
танным в эпоху рыцарского турнира.
Свободные от века, горные племена противились власти фео¬
далов, не принимали их.
1 «Книга Марко Поло», Государственное издательство геогра¬
фической литературы, М. 1956, стр. 57.
б.
Первый свой роман грузинской хроники XIII века «Лаша-
рела» — Григол Абашидзе завязывает приездом Лаши — царя Ге¬
оргия IV, сына великой Тамар,— в Пшавию. Это происходит после
восстания горцев, отвергших власть феодала. Георгий Лаша во
время храмового праздника срубил саблей голову быку, принес
жертву по языческому обряду и тем самым примирил себя с пша-
вами и хевсурами.
Царя народ считал ближе к себе, чем феодалов, потому что
царь находился дальше от него.
У царя и народа были общие враги — феодалы и духовенство.
И всем вместе грозили давние враги Грузии — Турция и Персия
и уже подступавшие к границам полчища хорезмийцев и монголов.
И в этих условиях царь, который должен был стать вождем на¬
рода, становится его обидчиком. Власть отягощает себя злодей¬
ствами. Лаша отнимает жену у своего отважного воина, спасшего
ему жизнь, а его самого бросает в тюрьму. Царь был любим на¬
родом, но народ строго соблюдал нравственные устои и не про¬
стил царю попрания чести,—не стерпел безнаказанного оскорбле¬
ния. Преступление царя, обернувшееся конфликтом между
ним и народом, не было случайностью, но не было и необхо¬
димостью. Оно порождено было, говоря словами Гамлета, «выви¬
хом времени», при котором правда как бы выходит из своего су¬
става.
Стержень «Лашарелы» — столкновение между царем и наро¬
дом. Роман повествует об иллюзиях народа и о растущей жесто¬
кости феодалов, о высоком взлете поэзии, искусства и о конце
грузинского Возрождения. «Лашарела» звучит прологом к долгой
ночи монгольского нашествия, о котором рассказывает второй ро¬
ман хроники — «Долгая ночь». Судьбы героев первого романа оза¬
рены дымным заревом надвигавшихся пожарищ.
«Долгая ночь» масштабна и тяжела.
Кавказ и Россия заслонили от этой ночи остальное человече¬
ство тогда, когда Азия наступала на Европу.
По Грузии, трагически расположенной на стыке Запада и Вос¬
тока, смерчем проносятся монгольские орды.
Походов более страшных, чем походы монголов, не было в
истории. Они заставляли пленных убивать друг друга, насило¬
вали беременных женщин, вскрывали чрева и раздавливали плод.
По это не насыщало их жестокости. Они топтали дух народа —•
верующих людей заставляли переходить по мостам, настланным
вместо досок иконами. Военной необходимости в том не было, но
это было религиозное время, и завоеватели стремились размолоть
душу народа.
7
Монгольские завоеватели пронзили мир новым военным стро¬
ем — организованным войском, одинаково вооруженным, дисцип¬
линированным, подвижным, обладающим разведкой.
Однородным неудержимым потоком — потоком конных вои¬
нов надвигались орды, гоня перед собою покоренные народы.
И перед ними рассыпались государства.
Монголы были беспощадны и неприхотливы — они ели все,
что можно было разжевать. Они были искусными воинами и ко¬
варными политиками — сумели разъединить аланов (предков осе¬
тин), лезгин, черкесов и кипчаков. Они умели шпионить и обучать
предательству, они умели находить союзников в тылу соперников.
Монгольские ханы лицемерно говорили при походе на Самарканд, временно ставший столицей хорезмшаха, что мстят хорезмийцам
за разграбление мусульманского каравана в Отраре, и слуху по¬
верили. Они привлекали на свою сторону купцов, покровитель¬
ствуя им. Иноземные купцы защищали стены Тбилиси, а потом
стали изменниками,—но когда, поверив пришельцам, отдали себя
в их руки, были вероломно убиты ими. Полчища захватчиков про¬
шли по цветущей Грузии и почти истребили ее. Им это далось
нелегко, до конца подчинить и уничтожить Грузию они все же
не смогли. Сгорели книги, дома и дворцы, брошены были пашни, пропадали связи с далекой Европой, близкая много веков Визан¬
тия лежала в развалинах, хотя все еще защищалась,— ее разру¬
шили турки.
Грузия была изранена, но не уничтожена. Марко Поло, пре¬
восходный наблюдатель, писал о Грузии через пятьдесят лет по¬
сле нашествия:
«Городов, городищ здесь довольпо-таки много; много тут шел¬
ку; выделывают здесь шелковые и золотые ткани; таких красивых
нигде не увидишь. Лучшие в мире кречеты здесь водятся».
Кречеты, ловчие птицы, считались драгоценностью в то вре¬
мя, и о кречетах, как и о рубинах, Марко Поло всегда упоминает
среди драгоценностей страны.
Великий путешественник продолжал:
«Всего тут много. Народ занимается торговлею и ремеслами.
Гор, ущелий, крепостей здесь много, и татары не могли подчинить
эту страну вполне»1.
Нашествие монголов остановило развитие Грузии — древней,
передовой, самостоятельной, уже пришедшей первой в мире к
Возрождению.
Монголы прошли через Кавказ и остановили развитие высо¬
кой культуры, потому что каждое племя, готовое преградить путь
1 «Книга Марко Поло», стр. 58.
8
любому завоевателю — даже Александру Македонскому,— сража¬
лось отдельно, под отдельным знаменем.
Грузины умели слагать стихи, рисовать, строить, умели делать
оружие и сражаться, но были побеждены.
Прометей — создатель человеческой культуры — смог дать че¬
ловечеству огонь, смог устоять против насилия Зевса, но не смог
тогда лишить народы самозамкнутости, хотя огонь добыл для всех.
Книга Григола Абашидзе учит тому, что мир надо охранять
не каждому народу отдельно, а всем народам вместе.
Сильны были грузины, сильны были армяне.
Лезгины тогда не враждовали с грузинами.
Сильны были хорезмийцы — наследники древней самобытной
культуры.
Могли сражаться осетины и половцы.
Сильны были арабы.
Но все были разрозненны: все радовались неудаче соседа.
В романах Григола Абашидзе рассказывается о половцах
и хорезмийцах, думающих, что они одни могут остановить нашест¬
вие монголов, о героях и насильниках, которые позже сами ока¬
зываются жертвами насилия. Так, один из героев романа — Дже-
лал-эд-Дин, великий воин, восстановитель Хорезма, привлекатель¬
ный, но национально ограниченный человек, гибнет, победив Гру¬
зию,— того врага, который мог стать его союзником и мог бы
спасти Хорезм.
Русские князья в битвах при Калке пе выдали половцев, не
поссорились друг с другом, но поторопились сразиться с монго¬
лами, соревнуясь в славе. Они были раздавлены, а завоеватели
после побед покрывали пленных досками и пировали над ними.
Подобным образом погиб один из предков Пушкина.
История России, Грузии, Армении связана. Мы не только со¬
седи. Мы — давние союзники, мы долго учимся попимать друг
друга и многое передали друг другу в культуре.
Романы «Лашарела» и «Долгая ночь» дороги тем, что они на¬
писаны о культуре страны, о подъеме и подвиге культуры, а не
о
царях.
В них рассказ о добрых и злых, о славе и тщеславии, о гор¬
дости и предательстве, о нравственных взлетах и падениях, о нра¬
вах, которые изменялись, и о войнах, которые отодвигают мир
назад.
Романы эти показывают единство смены судеб народов при
всем кажущемся различии, показывают, как пролагаются пути
культуры, пути истории.
Мне пришлось быть в Иране; я видал древние караванные
9
дороги. Они были прошарканы широкими копытами верблюдов,
края их обозначены давно побелевшими костями ослов и верблю¬
дов. Но эти дороги соединяли великие культуры. И Европа должна
была узнать Восток. Конечно, она могла бы узнать его иначе; она
узнала не через монголов, но по дорогам, по которым проходили
завоеватели. Узнала бумагу, начатки печати, узнала порох,
компас.
Культура продвигалась. Но есть широкая, большая дорога, ко¬
торая не должна быть обозначена костями.
Это дорога к той всечеловеческой культуре, которая только
начинается.
И чтобы пойти по ней, народы должны научиться понимать
и поддерживать друг друга.
Мир надо научить осторожности. Мы понимаем бесполезную
храбрость Джелал-эд-Дина, не освещенную огнем Прометея.
Мы понимаем судьбу гуннов и монголов; они пришли через
степи и горы к богатству и победили. Но они растаяли среди по¬
бежденных народов и даже потеряли свое имя, получив имя татар, которых побеждали.
Романы обычно пишутся не для того, чтобы учить, пропове¬
довать нравственность или предупреждать, но они учат и преду¬
преждают.
Исторические книги — это рассказ об истории такой, какой она
была. Это рассказ о разнообразии жизни. Романы Г. Абашидзе
содержат грозные напоминания о старых насилиях, о времени, ко¬
гда советники Чингисхана советовались о том, истреблять ли ки¬
тайцев, чтобы превратить их земли в пастбища, или оставлять их
для того, чтобы они покупали мясо и шкуры и чтобы брать с них
дань.
Они рассказывают о том, что добро и великодушие необхо¬
димы всем. Завоеватели сами становятся впоследствии жертвами, а жертвы потом забывают о том, кто их угнетал, и ставят угнета¬
телям памятники.
Так ставят сейчас в Пекине памятник Чингисхану.
Книги Григола Абашидзе написаны на большом материале,
мало кому известном.
В них есть широта миропонимания, которая достигнута в ре¬
зультате знания сложной истории Грузии; это книги глубокого
дыхания.
В них много рассказано о жестокостях, которые до фашистов
не повторялись: о вырезанных народах, многократно разгромлен¬
ных городах, о днях, когда люди сдавались врагу, сами связывали
друг друга и потом были истреблены.
10
Считаю, что не надо портить читателю удовольствие чтения
книги, пересказывая содержание, мне хотелось лишь предварить
знакомство с ней. В книге ценно и то, что она не обременена, по¬
добно многим историческим романам, перечислением красивых
вещей. Древнее ремесло было высоко и соприкасалось с искусст¬
вом, иногда отождествлялось. Искусство и ремесло в Грузии эпохи
раннего Возрождения были прекрасны, но быт прост, и количество
вещей, находящихся в руках у людей народа и даже у низшего
дворянства, тоже невелико. Наше время машинной культуры за¬
валено вещами, оно истерично относится к вещам. Древность, в том
числе эпоха Возрождения, имела меньше предметов быта, по
лучше умела их видеть, сохранять, им удивляться, окружать
славой.
Я рад тому, что писатель смело взял широкую тему, велико¬
душно описав предков: их ошибки и подвиги и ошибки их вра¬
гов; и тем призвал народы к миру и пониманию друг друга. Эта
книга еще раз напомнит читателю, что из многих правителей
прошлого, может быть, самым мудрым оказался тимурид Улугбек, который не искал славы в походах, а посвятил свою жизнь уче¬