– Трудно, наверно, ужиться с парнем, который зазнается ещё больше тебя, да?
– Ой, Трюмпер, пошутил! Ха-ха! Смешно! Я этих полёвок выловлю по одному и самосуд устрою!
– Ты вот мне сейчас настоящую гадюку напоминаешь...
– Они на самом деле придурки какие-то, ну, правда...
– Билл, не трать свои нервы зря. Главное в этой ситуации не то, какие они, а то, какой ты...
– Том, сейчас сейчас ноябрь, а увидеться мы сможем только на летних каникулах, ты вообще понимаешь, как это долго?
– Может, нам удастся встретиться раньше?
– Ты сам знаешь, что это почти невозможно...
Том проснулся с мыслями, которые его не отпускали даже во сне – он должен устроить встречу для них с Биллом. Хоть на несколько часов... Но как? Вот об этом он и думал. Первым делом он решил узнать, сколько стоят билеты на самолёт, какое время ему нужно будет затратить на перелет и сколько будет стоить гостиница на сутки. Хотя в необходимости последнего он сомневался, понимая, что 24 часа ему просто неоткуда взять... Ещё его волновал тот вопрос, что Билла из этой академии выпускали только по воскресеньям, как раз в тот день, когда Том никак не мог пропустить свою работу, но тут он надеялся, что кто-то сможет его подменить. Получится ли у Билла сбежать из этой крепости в нужное время? А вдруг кто-то заметит пропажу и его накажут?
Том сидел на парах с таким видом, будто не спал неделю, ведь обычно парень соблюдал режим сна, но одна бессонная ночь сказалась на нем губительно...
Это место раньше было настоящим графством, ещё в 1650 году здесь был построен один из самых знаменитых замков – замок Одина I. Хранитель этих земель – Один – любил природу и животных сильнее, чем людей, поэтому на его землях были сооружены специальные строения для питания лесных животных. Замок был окружен лесом, и к нему вела всего одна дорога. В 1800 году этот замок перешёл во владения молодой Элизабетты Куржской, которая подарила его своему любовнику, чтобы тот не был депортирован из страны, имея постоянное место жительства. Мужчина был не знатных кровей и не имел никакого влияния в кругах, в которых хотел бы находиться. В те времена деньги не могли подарить знатного происхождения, но вот уважение со стороны влиятельных людей добиться можно было. Вот и недальновидный любовник продал этот замок со всеми прилегающими к нему территориями одному знатному лорду, который был умен в подобных делах и взял эту собственность почти бесплатно, обманув владельца. До 1816 года замок реставрировался, перестраивался, а близлежащие леса вырубались, вывозились и продавались. На их месте строились конюшни, коровники и другие подобные строения. Здесь со временем развернулась целая деревня, где рабочие разводили рогатый скот, конюхи заботились о лошадях, и все это приносило хороший доход. Лорд Энгерман со своим семейством жил припеваючи до тех пор, пока бывший хозяин всех территорий не позавидовал и не пожалел о продаже столь прибыльного места. На тот момент горе-любовник потратил все вырученные деньги, жить ему было не на что, а когда-то влюбленная в него Элизабетта уже давно потеряла к нему интерес. Молодой мужчина остался на улице без средств на существование, после чего единственным его пристанищем стал трактир на окраине поселения. Тут-то он и проявил себя как отпетый негодяй: собрал целую группу людей, которые, повинуясь желанию лёгкой наживы, и пробрались замок. За несколько часов разбойники перерезали всю семью лорда: жену, детей, престарелых родителей и самого владельца замка. Это случилось в 1825 году, и замок в итоге перешёл во владения того самого некогда недальновидного любовника, который захватил власть силой и принялся тратить накопленные лордом деньги. Ему не удалось быть хозяином долго, меньше чем через год его убили, повесив за совершенные преступления. После долгих разбирательств замок был отдан под закрытую школу для мальчиков. И с 1840 года здесь развернулась учебная деятельность по подготовке юношей.
С тех пор школа приобрела статус академии, но в своих правилах почти ничего не изменила. Это было место со старыми устоями, где до сих пор было в почете уважение к старшим, любовь к книгам и наказания за непослушания.
Билл отложил в сторону тетрадь, лег, поворачиваясь лицом к тумбочке, где стояла рамка с фотографией Тома. Он мог часами на неё смотреть, но для всех он говорил, что на снимке его брат, чтобы не вдаваться в подробности и не привлекать к себе излишнего внимания.
Дверь скрипнула, что заставило Каулитца повернуть голову в сторону входящего человека. Элвис пришёл с библиотеки, и это Билл знал наверняка, ведь этот парень был тем ещё книжным червем. И именно в такие моменты он напоминал ему Тома, который, наверно, с таким же видом возвращается из библиотеки.
– Билл, ты уже выучил? Ты готов к тесту?
– Ну, так... – он сел, – почитал...
– Просто почитал? Ты что! Там ведь столько важных фраз, необходимо всё слово в слово выучить! – на эти слова Билл смог только криво улыбнуться, ведь он не видел смысла в зубрежке.
– Но ведь ты мне поможешь, если что? – парень взял с тумбочки зеркало, чтобы посмотреться в него. Взгляд автоматически скользнул по фотографии Тома, что заметил и Элвис.
– Я никому не даю списывать, а этот парень на снимке и вовсе не твой брат! – уставился на Билла, который чуть зеркало из рук не выронил.
– С чего ты взял? – разглядывая щеки и глаза в отражении зеркала. – Он мой старший брат, я по нему очень скучаю...
– На братьев так откровенно не смотрят, Билл, а ты очень уверенно врешь.
– Что значит откровенно? – оторвался от самолюбования.
– У тебя в глазах искры появляются, стоит тебе только взглянуть на фото, не говоря уже о том, что ты зовешь его во сне... Зовешь и постанываешь, не думаю, что тебе снятся игры в лего... – он хитро улыбнулся.
– Элвис! – жёстко. – Если ты кому-то проболтаешься... Я с тобой знаешь, что сделаю?
– Укусишь, чтобы и я стал геем?
– Дегенерат, это не передаётся воздушно-капельным путём! Я тебя побью на глазах у... Нет, побью так, чтобы никто не видел! И не смей шутить со мной, я серьёзно!
– И что, вы с этим парнем любите друг друга?
– Слишком любим, чтобы ты смог это понять...
– Билл, если я провожу большое количество времени с книгами, то это не значит, что я не разбираясь в людях. Хотя ты очень общительный, но людей не понимаешь совсем. Ты как интернет – помойка, – где не важно качество, важно количество.
– Элвис, я не думаю, что тебе будет приятно услышать всю правду о себе, поэтому не нужно ломать мне мозг сейчас.
– Думаешь, что ты знаешь правду обо мне? – он грустно усмехнулся. – Твои домыслы не есть правда, как и мои предположения. Не принимай мои слова близко к сердцу...
– Пойду, покурю! – Билл достал из-под кровати пачку сигарет и зажигалку и, поднявшись, покинул комнату.
Том помазал ожог, который получил вчера перед разговором с Биллом, заклеил его новым пластырем и, убрав за собой оставшийся мусор, вышел из ванной. Он решил, что просто обязан сегодня поговорить с Биллом о встрече, о том, что нужно постараться и всё-таки что-то придумать. Трюмпер размышлял об этом целый день, но ничего умного в его голову не пришло, кроме того, что в любом случае ему придётся начать откладывать деньги.
Сегодня Билл позвонил очень поздно, Том уже лежал в кровати, а свет во всей квартире был погашен.
– Я был уверен, что ты не позвонишь, – он зевнул, садясь в кровати, чтобы включить ночник.
– Сторож все никак не мог уснуть...
– Что с тобой? – по тихому голосу он понял, что его парень чем-то расстроен.
– Том, я такой слабак... Я понимаю, что не имею права говорить это, но я не могу... Нам нужно увидеться, иначе я сойду с ума... Я честно старался, я ведь понимаю, что сейчас никак, но ты моя слабость, и я ничего с этим поделать не могу...
– Билл, я все понимаю, слышишь? Я тоже голову ломаю о том, как нам можно встретиться... Я даже готов приехать к тебе, деньги найду где-нибудь, пропущенные пары потом отработаю...
– Тогда тебе нужно приехать в воскресенье, тогда я смогу выйти из этой тюрьмы...
– Я не смогу в воскресенье, в этот день у меня работа, которую я никак не могу потерять...
– А подменить тебя никто не может?
– Нет, Билл, я уже сегодня узнавал... Поэтому придётся в другой день...
– Хорошо, я попробую что-нибудь узнать об этом, ну, может, отсюда как-то можно выйти... Ну, придумаю что-нибудь.
– Что сегодня у тебя было? – он хотел сменить тему, просто устав мусолить у себя в голове все эти мысли.
– Мой сосед как-то догадался, что ты не брат для меня... Видимо, у меня на лбу написано, что я влюблен в тебя посмертно...
– И что ты ему сказал про нас?
– Да ничего, – уже спокойнее, – он ведь и не спрашивал, просто сказал, что видит, как у меня искры из глаз сыпятся, когда я на твоё фото смотрю...
– Это как-то неправдоподобно, если честно...
– Ну, ещё он сказал, что я твоё имя во сне произношу, мол, постанываю и тебя зову...
Том рассмеялся во весь голос, а Билл замер, наслаждаясь нотками счастья, что лились из динамика. Он вроде как впервые слышал его такой чистый и добрый смех, влюбляясь в этот голос по уши.
– Билли, ты действительно этим ночью занимаешься, глядя на моё фото?
– Я не дрочу, успокой свои извращенный мозг, паразит! – с напускной злостью проговорил он. – А ты, значит, занимаешься такими делами, да?
– Да, бывает, чего уж скрывать... – пожал плечами, будто Билл его видел.
– Прям по-настоящему? – удивился, потому что не в его стиле было ласкать самого себя, хотя время от времени он задумывался об этом.
– Ну, да... Ложусь в кровать, расстегиваю ремень, чуть стаскиваю с себя штаны с трусами и всё...
– А дальше? – он прикусил губу, плотнее прижимая трубку к уху.
– Ну, дальше ведь все понятно... Думаю о тебе и трогаю себя... – Том на самом деле относился к подобным вещам спокойно и не понимал, к чему клонит Билл, которому был интересен сам процесс, описанный красивым голосом. Ему хотелось слушать интимный рассказ, представлять, наслаждаться.
– Трюмпер, я хочу подробностей! – настаивал он.
– Блин, ты че, никогда не дрочил, что я тебя учить должен? – но тут до него начало доходить, к чему клонит любимый. – И вообще, я о таком по телефону не разговариваю, по-моему, ты не на тот номер позвонил.
– Ну, Трюмпер, ну расскажи...
– Билл, это не телефонный разговор, – на самом деле была причина, почему он не хотел рассказывать всего. И эта причина не крылась в его смущении, она заключалась в тех фантазиях, которые преследовали его уже приличное время.
– Я ни в коем случае не буду возбуждаться, не буду потом представлять это и ни за что не попробую дрочить, думая об этом! – тихим голосом проговорил он, поглаживая низ своего живота.
– Билл...
– Мы ведь ничего друг от друга не скрываем, да? И нечего стесняться! Секс по телефону тоже приятен! Ну, Том!
– Сдурел? Секс по телефону – это секс по телефону, а мой рассказ к этому никак не относится, да и я не смогу рассказать красиво, ты смеяться будешь...
– Ну, Трюмпер, давай, продолжи за мной... Ты ложишься на кровать, проводишь ладонями по своей груди, к ремню на джинсах. Расстегиваешь его, спускаешь штаны вместе с бельем до колен, гладишь свой член, он ещё не возбуждён... Но вот ты сжимаешь его, думая о...