Нейта начинает тошнить. Он чувствует непреодолимое желание разъебать кухню к чертям.
— Нейт.
Нейт в три шага обходит его, держась подальше, и идёт к выходу из дома, стараясь не цепляться за жгущую боль в правой руке. Он чувствует, как на предплечье и ладони вспухают волдыри, и это не то, за что Алви похвалит его на тренировке.
— Нейт, — Джей идёт за ним, идёт, блядь, за ним, цепляет ладонью за локоть, но Нейт вырывает руку. Он хочет, чтобы Джей отъебался, чтобы свалил куда-нибудь, трахал своих шлюх подальше от их дома, а ещё лучше — чтобы вообще не появлялся здесь.
Нейт катастрофически уверен в том, что если исчезнет Джей, исчезнет вся эта нездоровая ебала. Потому что его капитально пугает всё это. Ненормальщина, которая была частью мира Джея, но не его, это не из уголка Нейта Кулина. Нейт стабилен. Он занимается боксом, живёт в доме со своим братом и матерью, укладывает больших парней на ринге. Спускает в душе на кафельную стену, вспоминая пальцы на своей шее, следы от которых оставались ещё добрую неделю после того случая. После того, как всё это началось с ним. Сжимает ладонью свою глотку и дрочит — каждый ёбаный вечер. Господи, да у него никогда не было пунктика на асфиксию. Чей-то голос внутри подсказывает, что дело не в асфиксии.
Он, блядь, с ума сходит.
Натурально сходит с ума.
— Малой, что за дела, а? Да стой ты, блядь.
Джей рывком останавливает его и преграждает путь. Его глаза светлые и похожи на разведённый водой абсент. Лоб наморщен, а волосы всё ещё топорщатся после чужой руки.
В то утро Джей просыпается ближе к обеду — он дрыхнет целый день и, выходя в кухню, отвечает на напряжённый взгляд Нейта прищуренными глазами и перекосоёбанной рожей. Он чешет живот под старой белой майкой и, шипя, трёт избитое лицо. На острой скуле тёмный фонарь. Рассеченная губа затянулась тёмной коркой. Под воспалёнными слезящимися глазами — тёмные круги. Он говорит: «господи, мне нужна ванна, срочно, иначе я блядь просто умру сейчас». А потом присасывается к ледяной бутылке с минералкой, которую Кристина недавно положила в морозилку, и жадно пьёт — так жадно, что пластиковые бока слипаются на середине. Нейт смотрит на него, не понимая, как себя вести, что делать и почему он вообще здесь, а не в зале, куда собирался сбежать каждую минуту после того, как открыл глаза. «Алви звонил», говорит Нейт. У него красные полосы от пальцев Джея под кадыком. Джей отлипает от бутылки, шлёт Алви нахуй и смотрит на Нейта… так, как смотрит всегда.
Сердце останавливается.
Сознание сшибает мыслью, как кулаком: он нихуя не помнит.
«Всё нормально, малой?» — голос хриплый после травы и долгого сна.
И тут же должно стать легче, должно отпустить, потому что то, что произошло вчера… Нейт сглатывает и крепко обхватывает рукой свою чашку. Нихуя вчера не произошло.
«Да, — отвечает он, — поздравляю тебя. Ллойд Карро, помнишь? Отличный правый свинг».
И лицо Джея расплывается в кривой улыбке. Он трогает кончиком языка разбитую губу и кивает, пока тот поднимается со своего места.
«О, да, я теперь ёбаная легенда. Приготовь ванну для нового короля ринга, и не слишком горячую», - кричит он в спину Нейта, который уже из гостиной показывает ему средний палец.
— Что с тобой творится?
Джей держит простыню кулаком, непонимающе поднимая одну руку. Всё шизофренически просто. Проще, блядь, не бывает. Нейт смотрит в лицо Джея, сжимая губы и качая головой. На этом лице остались лёгкие следы от боя с Ллойдом — намного лучше на нём видны следы очередной тусовки, на которых Нейт теперь не присутствует. Сваливает куда-нибудь, к Алви или к Райану, который по секрету пускает его в свою скромную обитель зала, где можно месить кулаками тугие тяжёлые груши, пока не начнёшь умирать. Или пока Райан не дёрнет за плечо. Хватит, мол. Что, мол, случилось?
Ничего.
— Тебя самого это всё не заебало? — психует Нейт.
— Что?
— Это, — орёт Нейт.
Нейт тычет рукой себе за спину, где в глубине комнаты возится, одеваясь, какая-то блядь.
Нейт чувствует себя полным идиотом.
— Слушай, малой, — Джей трёт переносицу пальцами. Зарывается в волосы и наконец-то приглаживает их. — Давай Триш сейчас уйдёт и мы поговорим? Хорошо? Меня это беспокоит. Ты пиздец меня беспокоишь. По-моему, у тебя проблемы. Может быть, тебе стоит сменить врача или ещё чего. Сядь. Присядь вот сюда.
Нейт выворачивается из рук, которые пытаются подтолкнуть его к дивану. Ёбаный диван. Нейт хочет сжечь его. Он оборачивается и сталкивается взглядом с бабой, выходящей из комнаты Джея. Девочка лет девятнадцати, тощая, с длинными тёмными волосами — у Джея один шаблон. Маленькие сиськи и длинные ноги.
— Я… позвоню тебе, — улыбается она несмело, заправляет волосы за ухо, выскальзывает в прихожую. Джей не смотрит на неё и не выходит провожать. Джей смотрит на Нейтана серьёзно и напряжённо.
Он всегда делает так, когда напуган или уверен в своей правоте.
Стоит двери хлопнуть, и в доме становится неестественно тихо. Нейт прислушивается к дыханию Джея и сверлит взглядом закрытые шторы, отвернув голову. Ему нечего сказать. Ему реально нечего сказать. Потому что ничего не произошло. У него в голове просто наебнулся какой-то механизм, отвечающий за здравомыслие. Он убеждает себя в том, что неделя — слишком маленький срок, чтобы выбросить из головы навязчивую идею, но и лучше не становится, ни капли. Становится хуже.
— Теперь я надену трусы и ты, пожалуйста, расскажешь, что с тобой происходит.
Ничего.
Ничего. Ничего, ничего.
— Нейтан.
— Ладно, — огрызается он.
А когда Джей выходит из своей комнаты, в гостиной уже никого нет.
–
— Выходи из угла, выходи! Двигайся, не стой на месте, как истукан! Нужно защищаться, блядь, защищайся, он сейчас зажмёт тебя. Следи за рукой, Нейт, правая рука! Подними руки!
Нейт выполняет все указания механически, они отточены до автоматизма. Целый месяц он в зале — днями и ночами, — и каждый раз при встрече в глазах Алви всё больше беспокойства. Он не ищет ему бои. Ставит на спарринги, и сегодня самый тяжёлый спарринг из всех за последний месяц.
Джей смотрит на него с улыбкой, блокируя очередной джеб, в улыбке этой помесь непонятной гордости и малая толика привычной подъёбки. По его вискам течёт пот, татуировки на руках блестят, а майка такая мокрая, что облепила, как целлофан. Нейт сжимает зубами капу и бьёт короткими хуками.
— Корпус! Корпус! Отлично, руку, руку выше! Где твоя рука, Нейт?!
Джей не отрывает от него взгляд. Нейт стискивает челюсти, смаргивает пот и в ту же секунду получает грёбаный апперкот, от которого перед глазами разрываются звёзды.
— Чёрт, — выдыхает он, когда чувствует, как железные руки скручивают его, а ринг уходит из-под ног, и вот он уже тяжело прикладывается лопатками и затылком о маты. Джей фиксирует его, зажав бёдрами ноги, а локтем — шею.
— Что ты творишь! — орёт Алви.