— Райан наблевал в моей клетке! — орёт Алви, и на его лбу вспухает здоровенная вена.
— Да, да, я знаю, я был там. А еще он однажды там нассал.
— И получил за это в ебальник.
— Но на этот раз он очень старался высунуться подальше, так что…
У Алви дёргается щека. Джей улыбается и салютует ему минералкой. Тот рычит:
— Хуёвый пример ты подаёшь своему брату.
У Джея в голове начинает тонко звенеть. Улыбка на секунду слетает с его лица, и он хочет уебать Алви прямо по перебитому носу. Так, чтобы он заткнулся. Но Алви всё делает за него.
Попускается.
Трёт свою переносицу и бурчит:
— Пшёл вон.
Долго просить не приходится.
Кабинет за четверть часа успел надоесть, а острый запах одеколона впивался в глотку, как аллигатор. Здесь пахнет Лизой, кормом для рыбок, злостью Алви и потом Алви, здесь пахнет кожей диванов и новыми тренажёрами. Это запахи, лучше которых Джей не знал.
А сейчас от них воротит.
— И в зал ни ногой, пока не проспишься или не продристаешься, понял? — летит ему в спину.
Джей хочет показать ему средний палец, но только машет рукой:
— Adios, lindo amigo.
И исчезает за дверью, где практически сразу его ловит Мак.
— Я говорил, что это хуёвая идея, — басит он, подминая его под бок и волоча к выходу из зала.
— О… Ма-ак, съеби?
— Я говорил, чтобы за неделю до взвешивания Райана ты не бесил Алви, но кого ты, блядь, слушаешь, да?
Никого.
— Я его закаляю, — кивает Джей. Ему хуево так, что стягивает кожу на затылке, но взгляд падает на Нейтана, который как раз широко держит лапы для Алиши, а она месит по ним, как заведённая. — Малой, ты едешь?
Конечно, Нейтан едет.
Он прерывает тренировку, стоит Джею подать голос, как питбуль, готовый разжать челюсти по команде своего человека.
Мак пиздит ещё о какой-то херне, абсолютно неважной, и информация проходит будто сквозь голову Джея. Джей просто смотрит на Нейта, который идёт рядом с ним и хмурится. Он не любит, когда Джей бухает. Он каждый раз просит его не делать этого, но разве можно устоять, когда в голове полный крах? Он каждый раз обижается, и это как-то по-детски, но как же приятно просить у него прощения.
Джей сглатывает прохладные мурашки, которые забираются в самую глотку.
Он приходит в себя, когда слышит фразу Мака:
— Твой братец, малой, совсем охуел: ему уже даже тёлки мои не катят. Поговори с ним, что ли. Девочки обижаются. Слышал, рэмбо? Девочки обижаются, когда ты морду от них воротишь. Да что с тобой, бля?
Джей без зазрения совести показывает Маку фак.
Не твоего ума дело, что со мной.
— От кисок, милый друг, тоже нужно отдыхать, — говорит он, когда они выходят из зала.
Мак бурчит что-то ещё, но Джей ловит взгляд Нейтана — долгий, сложный, — и больше не слышит ничего.
Нужно кое-что объяснить, хотя это сложно и практически невозможно. Джею всегда требуется объяснение для собственного успокоения, но здесь его просто, блядь, нет.
Есть факты.
Первый: он с ума сходит без тактильного контакта.
Нейтан подозревает, что если Джей слишком долго не прикасается к кому-то, он начинает терять связь с реальностью. Если ты рядом — его руки повсюду: на плечах, на шее, на спине. Смотреть, как они дурачатся с Райаном, — это отдельная глава в будущей книге Нейтана Кулина. Если Джей сидит рядом с кем-то на диване, он обязательно протянет ладонь и похлопает по плечу или взъерошит волосы. Просто так, без причины. Поэтому Нейт старается держаться от него подальше, особенно когда он в настроении «я коснусь тебя, даже если ты закричишь». Это почти попахивает насилием, но не оно.
Второй: когда рядом никого нет, Джея часто начинает крыть. Он сжимает ладонью затылок, уклоняется от вымышленных ударов, зарывается руками в волосы. Иногда кажется, что у Джея СДВГ в самой раздрайной стадии.
Обычно, когда они приезжают домой, всё происходит по стандартной схеме. Нейтан останавливается перед Джеем, складывает руки на груди и говорит:
— Кристина просила приготовить ужин.
— И кто из нас повар, малой? — Горячие ладони неизменно сжимают плечи Нейта и разминают шею. — Давай, придумай что-нибудь. Я хочу мяса.
Обычно главное — не шевелиться. Не давать повода продлить эти прикосновения. В идеале нужно молчать, но Нейт никогда не молчит.
— Сегодня, кстати, была твоя очередь стирать наши шмотки.
— Не-ейтан, — горячие пальцы ложатся на затылок, притягивают голову так близко к своему лицу, что приходится задержать дыхание и отвести взгляд в сторону, — я обязательно постираю в следующую субботу. Обязательно. Не в эту. Следующая — точно моя.
И практически всегда Нейтан пихает его в плечи или просто выворачивается из цепких рук, говорит какую-то «обещания-обещания» колкость и идёт готовить ужин на всю их так-себе-семью. Стандартная схема никогда никого не подводила — когда изучил поведение дикой собаки, с ней легко можно ужиться.