Annotation
Ты молод, идеалистичен и пока всерьёз не обломан. Живёшь себе в тихой заводи технопарадиза, и единственное, что тебя тревожит, – предстоящая инициация, благоприятный исход которой, впрочем, предрешён. Ведь тебе повезло родиться в рубашке и с золотой ложечкой во рту. Твой отец влиятелен и богат. У него есть целый остров и ещё пара-тройка миров в придачу. Правда, он практически не замечает тебя, поэтому на вопросы «Счастлив ли ты? Чего ждёшь от жизни?» тебе приходится отвечать самостоятельно. А потом на тебя в одночасье сваливается лавина приключений, которая бесповоротно меняет уклад, ещё вчера казавшийся незыблемым, и всё, что остаётся тебе, – меняться раньше мира.
ПРОЛОГ
Часть I. Почти как боги. Глава 1
Глава 2
Глава 3
Глава 4
Глава 5
Глава 6
Глава 7
Глава 8
Глава 9
Глава 10
Глава 11
Часть II. Совсем как люди. Глава 1
Глава 2
Глава 3
Глава 4
Глава 5
Глава 6
Глава 7
Глава 8
Глава 9
Глава 10
Глава 11
Часть III. Трита Сварга. Глава 1
Глава 2
Глава 3
Глава 4
Глава 5
Глава 6
Глава 7
Глава 8
Глава 9
Глава 10
Глава 11
Эпилог
ПРОЛОГ
И было так.
Шивайни провёл дугу остро заточенным кинжалом, потом повелительно взмахнул рукой, разгоняя клубы густого тумана, – и открылся мир. Ученик Эл Хим с опаской глянул в проём. Небо мира было затянуто грозовыми тучами, дул сильный ветер, сотрясались горы, извергались вулканы, лава текла, выжигая русла для будущих рек. Никакой растительности ещё не было, но на берегах пересыхающих морей, в почве, которая постепенно освобождалась из-под воды, уже дремали семена.
Эл Хим поёжился – после благодатного Тушита новый и пока безымянный мир показался ему неустроенным и опасным. Это не укрылось от Шивайни. Он усмехнулся, но тут же провёл пальцами по губам, стирая ухмылку.
– Ну что, берёшь? Работы, конечно, много, терраформ едва за середину перемахнул, но зато какие возможности! И глины навалом будет, даю гарантию, это требование специально в заказ закладывалось. Я же знаю, как ты любишь работать... пальцами, – ехидный Шивайни всё-таки не удержался от подколки. Эл Хим сердито сверкнул глазами, но тут же взял себя в руки – нельзя забываться, он все ещё не свободен, план может сорваться в любую минуту.
– Учитель, вы невероятно щедры... Я поражен размахом. Смиренно склоняю голову перед Вашей неисчерпаемой мудростью – действительно, мне, как будущему демиургу, следует пройти все этапы сотворения. Воистину, Вы прозреваете грядущее, учитель. Однако меня не покидают сомнения – готов ли я к этому неоценимому дару? – всем видом ученик выражал крайнюю степень покорности, но ни одна из масок не могла бы обмануть Шивайни. Бог разрушения и нового начала никогда не ошибался в сотворённых – все они прошли через его руки.
Эл Хим был коварен с момента своего создания, спасибо среднему братцу, Вайшани – тот в своём стремлении к стабильности нередко перебарщивал. Вот и в этого... ученика излишне много осторожности заложил. В результате – законченный трус, да ещё и хитрый. Впрочем, эти качества во всех одушевлённых творениях обычно сопровождают друг друга. «Следует признать, – украдкой вздохнул Шивайни, – с ролью воспитателя я не особо справился. Нужно было его Брахмани сплавить, он любит с новичками возиться. Однако, что-то я разболтался. Время, пора бы уже, дружок...».
– Готов, готов, не сомневайся! Я же вижу, что тебе в Тушите тесно стало. Конечно, стажировка у Брахмани не помешала бы, тебе бы подучиться создавать – ломать, как говорится, не строить... Только не до нас ему сейчас, сам же знаешь. Ну, ничего – что есть, то и будем есть. – Шивайни испытующе посмотрел на ученика, но тот по-прежнему стоял в согбенной позе, выражая смирение. «Ох, и хитер же, негодник! Двуличен и подл, но весьма перспективен. Мог бы – с наслаждением мне в глотку вцепился. Карьерист высочайшей пробы, отменный образчик!».
Перспективный карьерист, сжав челюсти, всеми силами старался удержать под контролем закипающий гнев. «Сволочь, ещё издевается! Явно же его рук дело, шуточка вполне в духе Шивайни! Не мог нормальных дэвов нанять, каких-то обкурков взял, налепили не пойми чего – мир нестабилен, терраформ в самом начале, какое там «за середину перемахнул»! Тут же уйму работы ещё провернуть нужно, и всё в одиночку, мне-то наёмной бригаде платить нечем – Слова нет как нет! Как же я их ненавижу, всю эту троицу возомнивших о себе божков!».
– Учитель, покорно благодарю и целиком полагаюсь на Вашу милость. Хотелось бы ещё немного побыть в ореоле Вашего негасимого света, но – воля наставника превыше любых желаний ученика, – негромкий голос Эл Хима, казалось, сочился мёдом. Шивайни умело скрыл зевок. «Переигрывает ученичок слегка, но в целом неплохо держится. Помня его недавние заскоки, я бы не удивился истерике. Пожалуй, стоит немного разбавить эту милую пастораль».
– О, я нисколько не сомневался в тебе, мой мальчик! Несказанно счастлив видеть твою радость от нашего подарка. Непременно передам братьям твои благодарности. – С этими словами Шивайни материализовал на синей ладони тугой жёлудь в тёмно-жёлтой кожуре. Играючи, подбросил его несколько раз – и подвесил в воздухе. Жёлудь медленно закружился вокруг своей оси, как волчок. – Смотри! Смотри на него, Эл Хим, смотри и запоминай: вот начало всякого мира. Семя. Потенциал. Возможность бесконечной дубликации, воспроизводства, повторения цикла. Я знаю, ты будешь строить свой мир по этим принципам, цикл за циклом, этап за этапом повторяя самого себя. Как и любой созданный, ты обречён на вечное ученичество, увы. Даже я не могу дать тебе больше, чем уже вложено в тебя при сотворении. Но... Я могу подарить тебе этот желудь. Пусть дерево, которое из него произрастёт, станет становой жилой твоего мира. – Шивайни глубоко вдохнул и дунул. Поднялся вихрь, желудь сорвало с орбиты блаженного покоя и резко внесло в проём, за которым бушевали не менее сильные ветра. Кто знает, как и где пророс бы желудь, если бы не вмешательство божественного провидения, орудием для которого стала крошечная белка, метнувшаяся вслед за жёлудем в ворота нового мира? Эл Хим взвыл, воздел к небу сжатые в кулаки руки и ненавидяще уставился на Шивайни. Тот улыбнулся и медленно раскрыл ладони знаком примирения:
– Могу понять твоё негодование, но я к этому не причастен. Возможно, Брахмани? Или Вайшани? Нет, все-таки, наверное, Брахмани, – Шивайни из всех сил старался выглядеть огорчённым, однако не удержался и хихикнул. – Что сделано, то сделано, ученик. Раз ты не вошёл в мир первым, то и не хозяин в нём. Теперь ты обречён строить его так, чтобы божественная белка была счастлива. Согласись, это не особенно усложняет твою основную задачу. И да, вот что – на твоём месте я бы поторопился, портал вот-вот закроется, и к тому времени, когда я смогу его повторно открыть, белка освоит весь мир и мне придётся передарить его ей.
Эл Хим, так и не обретший дара речи, лишь дёрнул желваками. Руки его била крупная дрожь, он шумно дышал и то и дело облизывал пересохшие губы. Открыл было рот, желая выдавить из пересохшей гортани слово поувесистей, но понял, что онемел надолго, поэтому только махнул рукой и, обречённо сгорбившись, шагнул в портал. Воздух за его спиной сразу же схлопнулся, отсекая пути к отступлению.
– Надо же... Неловко как-то получилось... Но интересно, кто ж это с белкой-то так подсватал? Хм-м... – Шивайни нахмурился и посмотрел в небо. Тушит как Тушит, и Сумит на месте. Не уловив там ничего подозрительного, сорвал длинную травинку, прикусил её крепкими зубами и, насвистывая, пошёл вниз с холма...
Часть I. Почти как боги. Глава 1
«На этом тема сегодняшнего занятия исчерпана. Ментальный анализ и данные сканера показывают, что урок усвоен в полном объёме. Готовы ли вы ответить на вопрос, ученик? На раздумья вам отводится минута. Обратный отсчет времени активирован: шестьдесят, пятьдесят девять, пятьдесят восемь... одна секунда. ...Ответа нет. Задание переходит в разряд домашней работы. Кир, вами проявлено недостаточное тщание, ваш учитель огорчён, но надеется, что к следующему уроку вы измените своё отношение к учебе. Общая оценка занятия 7,89. Доброго дня, элоим седьмой ступени!».
Фухх, наконец-то! Кир щёлкнул пальцами, визуализатор послушно моргнул зелёным и свернул изображение интерактивного учебника. Голограмма учителя несколько секунд ещё повисела в воздухе, сверля нерадивого ученика укоризненным взглядом, но потом растаяла и она. Осталась ещё тренировка по боевым искусствам – и учебный день завершится, а там – ура, свобода!
Переход в этот раз дался на удивление легко – обычно перемещение через портал, занимавшее доли секунды, выматывало Кира. Он предпочитал пользоваться инмобами[1], но в этот раз время поджимало, а опоздания карались жёстко. Кир и без того был на особом счету, ибо никакими спортивными талантами не блистал и часто проигрывал, что никак не могло улучшить итоговый средний балл. В его интересах было хотя бы производить впечатление – в частности, своей дисциплинированностью.
Светлая раздевалка спорт-центра была пуста – видимо, все уже успели переодеться и перешли в зал для тренировок. Кир поспешно облачился в защитный костюм тёмно-синего цвета, который полностью облегал тело. Это не была простая материя – ткань в сотые доли секунды становилась непробиваемой бронёй в месте, куда пришёлся удар, делая повреждение невозможным, и принимая на себя львиную долю силы удара, будучи в остальное время гибкой и достаточно лёгкой для быстрого передвижения. Шлем полностью покрывал голову, а прозрачное забрало – лицо.
Потянувшись крепким, но ещё по-мальчишески худым телом, Кир направился на ринг, где ему предстоял пятый болл – ежемесячный поединок, поднимавший или понижавший учеников в бойцовском рейтинге. Предыдущие четыре он проиграл, что вызвало нешуточный гнев отца, да и ему самому доставило немало переживаний. «Неужели я неспособен? Управлять своим телом куда проще, чем управлять мирами, – но я до сих пор с этим не справляюсь. Чего стоит всё остальное, если я не могу победить? Эх, буду колоссом на глиняных ногах!». Он не был уверен, в правильном ли ключе употребил это выражение, что ещё больше расстроило его. «И колоссом мне не быть. Что бы это ни значило». Усмехнувшись своим мыслям и понимая, что с таким настроем не выходят на серьёзный поединок, он попытался переключиться. «Что, если бы Шав смотрела на меня сейчас? Захотел бы я проиграть?». Кулаки сами сжались, и всем своим существом отрицая такую возможность, он шагнул на круглое ристалище Агнира. Его противник и инструктор, выступающий сегодня в роли рефери, были уже там. Жестом призвав учеников к ритуальному поклону, Коур-тан на мгновение замер, а потом хлопнул в ладони, что означало – поединок начался. Объяснять правила не возникало нужды – их попросту не было. Да и присутствие рефери оправдывалось только традицией – весь ход боя фиксировался системой Агнира, получавшей данные с костюмов соперников.
Соперник Киру на этот раз достался пониже его ростом, но шире в кости, приземистый и длиннорукий. Он первым двинулся вперёд, подняв плечи и прижимая подбородок к груди. «Не терять голову. Думать, думать, просчитывать...». Мысли Кира метнулись языком пламени. «Проход в ноги!». И действительно – парнишка нырнул вниз, нацеливаясь схватить Кира под коленки и опрокинуть на ринг. Отскочив в сторону, неловко, но вовремя, Кир коснулся затылка соперника, толкнул того вниз, а когда он, пролетев по инерции вперёд, развернулся – нанёс ему приличный удар в висок. Система Агнира ожила, и на табло под куполом зажёгся круглый оранжевый значок, означавший, что удар был достаточно силён для нокдауна. Значок того же цвета появился на шлеме «осчастливленного» кулаком Кира. «Есть один. Ещё пара, и болл закончен. Красный нужен, красный!». Красный означал бы нокаут и немедленное прекращение болла. Но тут приземистый подсёк ногу Кира, после чего, не дав ему опомниться, забрал спину и провёл удушающий, как по учебнику растянув тело соперника. Проще было бы сжать металлическую трубу – костюм в области шеи затвердел, не давая пресечь дыхание, но бесстрастный автомат высветил оранжевым светом ещё один значок. На этот раз под именем Кира.
Рефери выполнил свои обязанности, но никто и не продолжал схватку, когда результат уже был зафиксирован. И стоило Киру встать на ноги, как он тут же пошатнулся от удара в челюсть – шлем погасил девяносто процентов силы удара, но всё же это было чувствительно. «Только не красный!» – успел подумать Кир, и успел бы подумать ещё многое – так растянулось мгновение, вернее, таким долгим оно ему показалось. Но машина работала чётко, и оранжевый кругляш позволил выдохнуть – одному с облегчением, другому с досадой.
«Ладно. Никто не выиграл, пока никто не проиграл. Так говорится. Говорится...». Тут Кир сделал выпад, имитируя удар в низ живота, и когда противник невольно опустил руки, левой достал его. «Покачаем тебя с обоих сторон... Жёлтый!». Удар пришёлся вскользь и это был всего лишь жёлтый значок. Нужно было три таких, чтобы заработать оранжевый. Но Кир об этом не думал – ему стало интересно. Исход болла – проигрыш или победа – отодвинулся на задний план, а сам бой, эти минуты жизни, эта драка лицом к лицу – всё стало бесконечно важным, вытеснив прошлое, затмив будущее. Сейчас он жил только настоящим мгновением, прислушиваясь к своему телу, успокаивая дыхание, и восхитительный холодный покой воцарился в его душе, а пламенные языки мыслей стали ровным светом, в котором каждая деталь, каждый жест, каждое движение противника были видны чётко, без искажения. «А если так?». Он пригнулся, принимая низкую боевую стойку, хотя знал, что не силён в борьбе. Противник, почувствовав себя на своём игровом поле, немедленно пошёл на сближение, но Кир в последний момент перед тем, как их руки сплелись, сделал шаг назад и, распрямляясь, угостил приземистого апперкотом и боковым слева. Из такого положения они не могли быть сильными, но это были два «жёлтых», и теперь счёт уравнялся. Два ярких огонька горели на шлеме у каждого, и Кир снова задействовал обманку. Он позволил-таки приземистому провести проход в ноги, и когда тот оказался сверху, готовясь обрушить град ударов, которые в совокупности принесли бы ему победу, Кир сделал недопустимое – перевернулся, отдавая спину. Такой подарок не упустил бы ни один борец, и приземистый не преминул им воспользоваться. «Если он ударит по затылку – я проиграл», – отстранённо подумал Кир, следя за тем, чтобы не дать себя вытянуть. Это был оправданный риск – соперник оказался верен борцовским инстинктам и попытался снова провести удушающий. Кир отдал шею, сдвигая локоть приземистого, чтобы машина не зафиксировала достаточное давление, и встал – сначала на одно колено, потом, всё ещё не разгибаясь, резко выставил правую ногу и, оттолкнувшись, на секунду выпрямился с противником на плечах, чтобы в следующую секунду упасть навзничь. Бездушный автомат зажёг третий оранжевый значок на шлеме приземистого, и тут же все три исчезли, а заменил их ярко-красный, более крупный, победный для Кира. Он лежал, когда его соперник уже поднялся, и с удовольствием смотрел на табло под куполом Агнира. «И красные небеса он поднял над ними», – вынырнула из памяти цитата, но откуда она и о чём говорила, он решительно не помнил. Да и не всё ли равно в такую минуту?
Переодевались молча, и только когда вышли из раздевалки, бывший противник бросил, не скрывая досады: «Я слышал, что ты лёгкая добыча». Кир, после победы настроенный великодушно, зарываться не стал и только подпустил колкость: «А я о тебе ничего не слышал». Приземистый сделал неопределённый жест рукой в знак прощания и, ускорив шаг, завернул за угол, направляясь к выходу из спорт-центра. А Кир, напротив, пошёл медленнее. И не потому, что победителям некуда торопиться, ведь мир сам поспешает им навстречу, а потому что не хотел смущать побеждённого своим присутствием. Благодаря влиянию Шав ему хватало ума и такта, чтобы понимать такие вещи. Вот уже и Коур-тан обогнал его, улыбнулся и сказал то, что ему было непривычно слышать от элоима: «Молодцом сегодня». Кир даже пожалел, что не этот сильный и добрый мужчина его отец. Но, конечно, вспомнил, что тренер, принадлежащий к касте наставников, не может оставлять потомков, и подумал об этом с сожалением – инструктор прекрасно ладил со своими учениками. Это увело течение мыслей, и Кир задумался о странном устройстве элоимских законов, которые на протяжении многих и многих лет ему придётся соблюдать, не веря в их справедливость.