За окнами царило буйство осени - золотобордовая палитра красок, “прекрасная пора - очей очарованье”. Машина скорой в которой находился генсек, с воем сирен стремительно приближалась к Москве. Рядом с “высоким пациентом” находился его личный врач Косарев и медсестра Юленька Чубарсова - молодая, весьма привлекательная, рыжеволосая особа с зеленными глазами, тридцати трех лет, высокого роста с фигурой Афродиты. В это время, в силу столь неожиданно открывшихся обстоятельств - незримый, скрытный ото всех диалог между Брежневым и Трофимовым продолжился:
-” Леонид Ильич, давай как-то условимся насчет имени, зови меня Викторин. Витя я для чужих, для близких - Викторин. А мы теперь как два сиамских близнеца, ближе некуда, считай даже ближе жены. Как кстати ее зовут?
- Виктория Петровна.
- Во, как в кино были два Федора, теперь Викторин и Виктория. Леонид Ильич, ты не обидишься, если буду звать тебя “шеф”?
- А что, шеф…. пусть буду шеф, вроде подшефным моим будешь - сказал генсек.
- Договорились. Шеф, я тут у тебя в организме осмотрелся. Ну, ты себя и запустил. Что печень, что почки, сосуды, сердце и остальное еле работает. Как ты жив-то еще? Так дело не пойдет. Я, между прочим, совсем еще молодым к тебе “на хозяйство” попал. Мне только сорок пять исполнилось. Так что мне бы жить и жить, и наслаждаться этой жизнью по полной программе.
- Да, сорок пять, вот я помню, была у меня на фронте одна медсестра … ух , мы с ней - начал Брежнев.
- Шеф о бабах потом, сейчас речь идет о жизни. Я пожить еще хочу. Я всего лишился. Был молодым, в меру красивым, меня девушки любили, а теперь? Давай договоримся. Теперь шеф, извини, никаких излишеств в смысле выпивки, еды и разной химии. Зарядочка, прогулки на свежем воздухе, да и культурку подтянем: книги, театр, кино,…зоопарк. Это - фундамент новой жизни создадим. Ты фильм “Звездные врата” смотрел? Хотя, что это я? Откуда ты мог, это после тебя показывали. А суть в том, что инопланетяне подселяют в человека такого разумного червя-паразита. И червь заботится о хозяине, лечит его, защищает в опасности, ну и “рулит” хозяином немного,…. иногда. Так и у нас, дорогой Леонид Ильич, примерно та же ситуация. Могу я вроде изменять состояние твоего организма в сторону оздоровления. Видно все же не зря так вышло, что я моложе оказался. Не знаю, как это получается, но процесс пошел - вот сосудики по - лучше становятся. Так что шеф, давай жить мирно, уважая интересы друг друга. Если Бог даст, может, еще лет десять проживем, а не два, как в истории
.
- А что, Викторин, давай попробуем, чем чёрт не шутит. Хотя теперь насчет этого чёрта…того, надо по осторожнее, Бог ведь есть. Теперь молитву, какую читать надо будет, с патриархом опять же посоветоваться”.
Ильич открыл глаза, рядом наклонилась медсестра, поправляя повязку на голове. Юное, в конопушках лицо, курносый носик, длинные ресницы и завораживающие изумрудные глаза оказались совсем близко. Рыжие, чем-то сладко пахнущие локоны волос касались лица генсека. Он посмотрел еще ниже, на глубокий вырез белого халатика - открылись два очаровательных холма и ложбина упругой груди. Процесс оздоровления организма шефа действительно пошел. Как у героя известной книги, у Ильича бешено застучал пульс в самых неожиданных местах. Давно такого с ним не было. Правая рука генсека легла на обнаженное колено медсестры:
- Как тебя зовут?
- Юля - ответила она Брежневу, покраснев как мак.
- А я, Юля, мужчина - неожиданно близко придвинувшись к ней, сказал Брежнев. Глава 3.
Москва. Лубянка.
В этот вечер он слушал ” В настроении. ” - романтическая, нежная, мелодия любимого Глена Миллера. Он расслабился, закрыл глаза, так лучше думалось. Музыка ласкала душу. Он много лет собирал коллекцию пластинок. Музыка Глена всегда помогала, как хороший старинный друг, с ним всегда лучше работалось. Но сегодня было плохое настроение - “ныла” правая почка. После весенней поездки в Афганистан, где подхватил “азиатский грипп”, он почти все время неважно себя чувствовал. И не смотря на все усилия врачей, болезнь почек прогрессировала. Это только со стороны кажется, что Андропов - Железный Феликс, болезнь подтачивала здоровье. Конечно, он не подавал вида, как устал от этой рези в пояснице. В душе родились строчки:
Да, все мы смертны, хоть не по нутру
Мне эта истина, страшнее нету.
Но в час положенный и я умру
И память обо мне сотрет седая Лета…
По стеклу противно и надоедливо билась муха. Это действовало на нервы и раздражало. Хозяин кабинета взял с большого дубового стола свежую газету. Свернул “орудие убийства” и крадучись подобрался к мухе. - Бах !- Муха размазалась по стеклу.
- Долеталась цеэрушница - настроение улучшилось.
“Хоть помирать мне рановато, есть у меня еще в жизни дела” ,- подумал Юрий Владимирович. А дела за прошедшую неделю стали интересные. В Политбюро и ЦК теперь много разговоров о Генеральном секретаре. После сентябрьской аварии он разительно переменился. Сначала все перепугались, после первого доклада Рябенко, что Брежнев разбился. Потом, после второго, все вздохнули с облегчением. С главой КГБ по “вертушке” связался начальник Четвертого главного управления профессор Евгений Иванович Чазов. Состояние пациента было удовлетворительное. Леонид Ильич разговаривал, был в сознании. Его поместили в палату, собрали срочный консилиум светил медицины, взяли множество анализов.
Слушая доклад генерала Рябенко, Андропов сначала не поверил, что Брежнев взял с собой в больницу молоденькую медсестру со скорой и поселил ее в соседней палате. Но потом пришлось поверить. Звонил по этому же поводу Евгений Чазов. Ильич послал всех … на три буквы со всеми их предостережениями и опасениями за его здоровье. Неужели повторяется история, как с первой медсестрой Коровяковой? Тогда сразу не хватило духу ее убрать, больно запал на нее старик, но можно понять мужика, последняя, “лебединая” песня. “Медичка” закормила Лёню снотворными. Когда спохватились, было поздно, он пристрастился к ним. Но та история в прошлом. Поразило и взбудоражило всех не новая медсестра. Ильич был известный ценитель прекрасной половины. Удивило другое. Разительные перемены в самом Генеральном Секретаре. Пробыв в больнице два дня, Брежнев, прихватив фаворитку, уехал в Завидово. Опять звонил Евгений Иванович, состояние здоровья Генерального гораздо лучше, чем до аварии. Улучшились все показатели: кардиограмма, анализы и множество других медицинских параметров. И пожалуй, еще более невероятное. Они продолжают улучшаться. Уже сейчас Брежнев выглядит, как пять, семь лет назад. Глава КГБ поехал в Завидово - 6, увидеть все своими глазами.
Кортеж с Андроповым подъехал к охотничьему “домику” Генерального Секретаря к четырем вчера. Уже темнело.
Из окна машины Андропов увидел картину “маслом”. Перед двухэтажным домом генсека, веселилась компания. На лужайке полыхал костерок, на мангале жарились шашлыки. Над ними обмахиваясь от дыма, колдовал комендант Завидово Сторонов. Во главе большого деревянного стола, в окружении охраны сидел веселый и довольный, как объевшийся сметаной кот Брежнев. Одной рукой он обнимал за талию, сидящую у него на коленях рыжеволосую валькирию, в другой держал фишки домино. Эхом громко по окрестностям разносило в ночь смех, шутки, прибаутки и все комментарии игроков. Колокольчиком звенел голосок раскрасневшейся избранницы Ильича.-
- Рыба - вздрогнул стол, подпрыгнули фишки от могучего удара Брежнева. Он притянул к себе девушку и поцеловал в малиновую щеку.
- Увиденная картина настолько впечатлила главного гебиста, что он даже растерялся. Что тут говорить?
- После секундного замешательства Андропов подошел к компании. Строго посмотрел на полковника Медведева - зама Рябенко по охране Ильича. Полковник сидел какой-то ошарашенный, но довольный.
“Дед”, хитро прищурившись, повел знаменитыми бровями, нетерпеливо махнул рукой Андропову - садись мол. Юрий Владимирович только открыл рот сказать. Но тут же пришлось сесть. Брежнев проговорил.-
- Слушайте все анекдот:
Жена вернулась из командировки и орет с порога:
- Что, паразит, опять баб водил?
- Ну, не баб, а всего-то одну. Ты ведь сама сказала перед отъездом: “Только попробуй!”
- Грохнул взрыв смеха. Все дружно рассмеялись. Брежнев довольный эффектом локтем подталкивал свою раскрасневшуюся пассию и радостно повторял:
- Только попробуй, только попробуй одну. Вот мы и попробуем. Нет вершин, которые не взяли бы коммунисты.- И опять поцеловал медсестру.
- Андропов ни как не мог придти в себя. Только восемь дней назад видел Брежнева. Это был быстро дряхлеющий, плохо выглядевший и говоривший старик. Совсем недавно в личной беседе Чазов говорил, что дни Генерального Секретаря сочтены. Год, максимум два. А здесь? Таким Брежнева он помнил в году семьдесят втором, семидесятом. Да, прав профессор, это все очень необычно и непонятно. Подмена? Нет, это Брежнев. Найти двойника, чтобы никто не заметил и не почувствовал подмены? Такое невозможно в принципе. Да и был он все время на глазах охраны. Но изучить феномен необходимо самым подробным образом, привлечь лучших спецов. С сохранением абсолютной секретности.
- Тем временем генсек поднялся. Сказал:
- Вы тут ребята побудьте, шашлыки пожарьте, разрешаю по сто пятьдесят коньячку, кто хочет.- И взглянув на раскрасневшуюся избранницу “Зевса”.-
- Ты тоже, рыжик, останься.- Обратившись к Андропову, сказал:
- А Вас, Штирлиц, я попрошу …пройти со мной в кабинет. Юрий Владимирович, есть разговор.
- И улыбнувшись оставшейся компании, погрозил пальцем. - Не хулиганьте, а то соседи милицию вызовут.
Настроение у Брежнева-Викторина было замечательное. Чувствовать себя снова молодым, как в шестьдесят пять, и с каждой минутой все более здоровым это просто пьянило. Счастье не просто жизни, а здоровой жизни, было непередаваемо. Брежнев почти все время шутил, улыбался, много и хорошо говорил. Исчезала дефективность речи. Память, слух, походка. Все менялось. Молодел весь.
Его настроение передавалось окружающим. Охрана, секретари, егеря, повара все улыбались. Словно солнце внутренним светом озарило их лица. И даже, всегда серьезный и невозмутимый как скала, личный адъютант и телохранитель Ильича полковник Медведев Владимир Тимофеевич мечтательно улыбался. Совсем недавно для всех было понятно, что скорая смерть генсека не за горами. Каждый из охраны хотел только одного, чтобы это случилось не в его смену. Теперь все изменилось. В особой спец. экспедиции ЦК Брежнев стал заказывать книги различной тематики, чем вызвал там целый переполох. В личном дневнике, который вел с войны, он писал теперь не только о своем весе, и что делал, кому звонил. А о прочитанных новых книгах. Для окружающих было очень непривычно видеть “деда” с книгой.
Андропов и Брежнев поднялись на третий этаж в кабинет - библиотеку. Здесь в этой небольшой комнате находился стол, маленький диван, кресло и книги, альбомы с фотографиями. Правда, в основном здесь были книги подарочные - к юбилею. В прежней жизни Ильич не любил читать, все больше на слух улавливал. Обычно просил об этом секретарей и помощников. Глава КГБ знал об этом. И поэтому весьма удивился, увидев два десятка различных по тематике книг, сложенных стопками на столе.
Брежнев с удовольствием наблюдал за тем, какое впечатление произвело изменение обстановки кабинета на Андропова. Шеф сел в кресло, спиной к окну, Юрий Владимирович расположился на диванчике. Брежнев вдруг в “лоб”, спросил.-
- Юрий Владимирович, скажите, вы еврей? - “дед” пристально и пытливо посмотрел на гостя, только озорная искра блеснула в глазах.- Еще вчера “сиамский близнец” подбил брата Леню на этот провокационный вопрос. В свое время Викторин читал различного толка газеты, где всесильного главу КГБ называли, по - разному. И мнения были диаметрально противоположные. А хотелось узнать правду. Одни считали его скрытым агентом мирового сионизма и массонским прихвостнем, осуществившим коварный план развала СССР и конечно, ну куда же без этого, людоедский план по геноциду православного русского народа. Другие журнальчики и газетки со всей хасидской непримиримостью, с не меньшим энтузиазмом призывали на голову бывшего главы КГБ проклятия и “плевали ему в след”, как главному гонителю. Ну, право слово, палач и уничтожитель, ничуть не меньше чем бесноватый немецкий фюрер, их многострадального, всеми гонимого, непоседливого, избранного Богом Яхве народа.
- Леонид Ильич - Андропов побледнел лицом - Я всегда, каждое мгновение своей жизни был предан делу коммунистической партии и советскому народу. Всю свою жизнь, не жалея здоровья и сил, выполнял все задания партии, неустанно вел борьбу с врагами нашей страны и партии, и …-
- Постой, Юра, ты мне прямо ответь - ты еврей или нет? - с нажимом спросил шеф. После паузы Андропов ответил:
- Наверное, еврей. Дед у меня по матери был Карл Францевич Флекенштейн. Но как я говорил, я предан партии и советскому народу. - Брежнев встал, подошел к “сыну еврейского народа” и обнял.
- Ладно, ладно, Юра, ну и что, что ты еврей. Ты такой еврей, что дай Бог всем русским такими быть. Я, например, считаю себя украинцем. Но какая разница, какая национальность. Мы все советские люди. Ну, хватит об этом. Хочу с тобой поговорить о том, что со мной произошло во время аварии. Да ты и сам, наверное, хотел поговорить об этом. Присядем.
Разговор продолжался почти до полуночи, прерывался лишь небольшими перерывами на чай. Шашлык так и был забыт. Когда генсек замолчал, Андропов тихо сказал: -
- Если бы кто другой рассказал, не поверил бы. Ну, что теперь будем делать товарищи “сиамцы”? Хотя это вопрос не простой. - Брежнев, тяжело вздохнул,- Ну Юра, если бы я знал ответ.-
- Генсек помолчав спросил сам:
- Юра, ты лучше, чем кто - либо другой знаешь, что в партии и стране. Скажи честно, после того что ты услышал, какие наши дела?
- Все правильно, в партии полно гнили. Как гангрена тело партии поразила коррупция: взятки, блат, воровство, круговая порука. Во многом все формально, идеологическая работа ведется только для галочки. Мы отвращаем народ от учения Маркса и Ленина. Среди комсомольских руководителей практически нет искренно верящих в идеалы коммунизма людей, только желание сделать партийную карьеру, подняться вверх по партийной лестнице. Среди простой молодежи распространяются чуждые идеалы и неверие в социализм. Мы проигрываем в идеологической борьбе. И, как теперь знаем, проиграем, если не изменим ход событий. А времени у нас осталось очень мало. - Хотя, у Вас Леонид Ильич теперь есть внутренний резерв - “доктор” Викторин. Поэтому, видимо, ноябрь восемьдесят второго года вам не грозит. У меня времени осталось мало - меньше пятилетки. Относительно народного хозяйства. Здесь тоже болото. Тоже идем два шага вперед, два назад. Надо разобраться с собственной экономикой, понять наши реальные возможности, что мы можем себе позволить, а что нет. Страна неэффективно расходует ресурсы, многое транжирим без пользы. Не используем, слабо внедряем достижения науки, пока только ВПК (Военно - промышленный комплекс) выдерживает конкуренцию с Западом. Система планирования очень инертна и неповоротлива. Дисциплина во многих отраслях ниже всякой критики. Понастроено много всякого, а все ли нужно? - Глава комитета встал от волнения и подошел близко к Брежневу, взмахнув рукой, продолжил:
- Надо многое менять, но еще важнее, что именно и как. Строить социализм с китайским лицом, по Дэн Сяопину? СССР не Китай, простое слепое копирование невозможно. Здесь нужно очень хорошо подумать, просчитать и учесть все возможные последствия. Катастрофа перестройки “меченого” не должна повториться. Путь изменений в экономике тяжел, но необходимо по нему идти. У нас, Леонид Ильич, нет просто другого выхода.