Иванова Светлана
РОЖДЕННАЯ ОГНЕМ
ПРОЛОГ
Дождь, начавшийся ранним утром, не затихал, лишь изредка превращаясь в туманную морось. Хмурое, затянутое тучами небо не дало солнцу не единого шанса показаться за день. Глубокие колеи на узкой дороге давно скрылись в воде. Земля под ногами скользила и чавкала. Повозка катилась по дороге, неловко подковыливая на ухабах и утопая колесами в глубоких колеях. Только чудом она оставалась на ходу, сотрясаясь и шумно скрипя, но продолжая сопротивляться порывистому ветру. А ведь когда-то можно было лишь позавидовать ее владельцу. Девушка отдернула ноги, прежде чем крупная капля, скопившись на потолке, упала на пол. Давно прохудившаяся крыша едва ли могла защитить ее от бушующей снаружи стихии. Поездка была не из приятных. Трое всадников, кутаясь в плащи, шли рядом, всматриваясь в беспросветную даль. Никакой капюшон не мог защитить от лютующей непогоды, и мокрые патлы лезли в глаза. Одежда давно прилипла к телу, заставляя содрогаться при каждом движении. Но пустить лошадей быстрее было нельзя. Разглядев препятствие на дороге, возница натянул вожжи.
Недовольно всхрапнув, лошади встали. Всадники обогнали повозку, разглядывая поваленное дерево. На стволе четко виднелся свежий сруб. Обходить преграду из-за топких болот, которыми изобиловала здешняя природа, маскируя их от путников высоким мхом, было слишком опасно. Развернуть повозку на узкой дороге — невозможно. Это была ловушка. Смысла выбираться из повозки у девушки не было. Она уже знала, что произойдет дальше. Оставалось лишь ждать. С горного хребта, по левую сторону от размытой дороги, сошли с десяток темных фигур. Вооруженные кривыми ножами, топориками и в некоторых случаях даже мечами мужчины спускались к повозке. Они были пешими, ведь на крутом спуске кони переломали бы ноги, да и путаться у всадников под ногами, нанося неожиданные удары, казалось им разумнее. Даже полуслепой мальчишка разглядел бы за версту приближающиеся темные очертания. Всадники обнажили мечи. Им было велено защищать груз. Защищать девчонку, даже ценой жизни. Но трое мужчин и безоружный возничий вряд ли смогли бы с успехом противостоять десятерым вооруженным разбойникам. Животные увязали в грязи, словно трясине, делая неуклюжие движения. Вскоре всадники были вынуждены спешиться. И хотя после непродолжительного боя шестеро разбойников полегло, когда двое из противников их еще держались на ногах, засвистевшие в воздухе стрелы окончательно решили исход сражения. Им было все равно, кто лежал на земле. В темноте невозможно отличить своих от врагов, а за выполненную работу обещали заплатить с лихвой. Убирая луки за спину, мужчины вышли на дорогу, направляясь к повозке.
— Сжечь девчонку, — скомандовал хриплый голос. Мужчина забирал выживших лошадей. Им предстояло обогатить его на следующей ярмарке, а может и конюх в деревне предложит хорошую цену. Высокий сутулый мужчина шагнул в повозку, впустив за собой ледяной ветер. Лицо его скрывала маска, ведь он был слишком известен в определенных кругах. Внутри было темно и сыро. Но главное, девчонка была здесь. Она знала, что это случится. Давно знала. Она готовилась к этому дню, стараясь сохранить всю свою гордость, ведь ей еще предстояло многое сделать, прежде чем исчезнуть насовсем. Девушка улыбалась, смотря в лицо своей судьбе.
— Ты радуешься своей смерти? — мужчина огрызнулся, присаживаясь на жесткое сидение. Сейчас ему было важно лишь одно — развести огонь. Но в проклятой повозке было слишком сыро.
— Смерть — это переход в новую жизнь. В лучшую жизнь.
— Эта жизнь окажется для тебя последней. Выбившаяся искра почти задела длинное платье, подол которого неаккуратно расстилался по полу повозки. Девушка не дрогнула, продолжая наблюдать за тщетными попытками. У него не выйдет. Она уже знала это. Мужчина злился, понимая свою беспомощность, но все же пытался выполнить приказ.
— Завтра придет твой черед. Смерть заберет и тебя, — спокойно произнесла девушка. Отбросив бесполезное огниво в угол, мужчина взялся за рукоять кинжала. Девушка вскрикнула. На груди платье быстро окрашивалось в темный цвет. Но улыбка уже не могла сойти с ее губ. Он сделал то, что было нужно ей.
— Сдохла, — рыкнул мужчина, выходя из повозки и вытирая покрытый кровью кинжал о мокрую штанину. — Тварь все знала, уходим.
— Почему нет огня? Нам не заплатят! — напарник схватил его за грудки, но тут же оказался на земле.
— Забирай с собой. Сожжем тело, и скажем, все сделали как велено. Все было напрасно. Задание было провалено. Провидица была мертва.
Глава 1
ПОХИЩЕНИЕ
Странный сон. Один из многих, что преследовали меня на протяжении жизни, по случайности не покидая проснувшееся сознание еще несколько дней и заставляя задумываться над их смыслом. Говорят, сны — это отражение наших страхов. Но вряд ли я могла бояться умереть в еле держащейся на ходу деревянной повозке в окружении трех всадников и толпы разбойников. Хотя кто же может знать мое подсознание? Мое имя Элея. К своим двадцати двум годам я еще не успела обзавестись семьей, детьми и собственным жильем, поэтому продолжала делать вид, что наслаждаюсь жизнью в небольшой двушке на окраине города в обществе родителей. В принципе, у нас существовал закон о полной свободе, поэтому я могла отсутствовать по несколько дней, не опасаясь навлечь гнев свыше, а они не лезли с расспросами, минуя неудовольствие с моей стороны. В нашей среднестатистической семье, где роли родителей исполняли милая Надежда и в меру строгий Александр, я была единственным исключением из всех семейных правил. Надежда и Александр — дикие любители фантастики, мистики и других легендарных изысканий.
Познакомились они тоже на этой теме, посчитав, что вместе сей крест будет нести гораздо сподручнее. А в результате появилась я — Элея.
Тот червячок сомненья, что прогрыз в семейном яблоке огромную дыру, ведь трепетная любовь к вышеперечисленным вещам не передалась по наследству. Были даже мысли о тесте ДНК, чтобы установить подлинность родственных связей, который, впрочем, после начавшейся ссоры, отошел на второй план. Только вот до сих пор не понятно кому именно они не доверяли — себе или мне. Мне всегда казалось, что я предназначена для чего-то большего, чем то, чем занимаюсь, но на ум так и не смогло прийти для чего именно. В поисках себя я, возможно слишком часто, меняла внешность, в основном концентрируясь на цвете волос и изредка цветных линзах.
Но, побывав практически всех цветов радуги, остановилась на родных серых глазах и ставших почти родными за последние два года огненно-красных волосах. День обещал быть не лучше и не хуже предыдущего. Разве что в холодильнике откуда-то взялось пол палки колбасы, а на столе лежала наскоро начерканная записка. Родители уехали в гости к бабушке, оставляя свою взрослую и самостоятельную дочь в надежде, что она не устроит из дома бордель. В рядом лежащем конверте отыскались деньги, которых хватило бы разве что на скудный обед для двух персон, но уж никак не на то, чтобы прокормить несколько голодных ртов.
Родительское предположение о шумных гульбищах возможно и вызвало сей всплеск внезапной жадности, но главное, что голодная смерть постыдно отступила в сторону, ожидая вновь представившегося шанса в ближайшем будущем. Колбаса была покрошена на скромные бутерброды и вместе с чашкой чая унесена в комнату, где уже загорался монитор компьютера. Как всегда, первым на экране появилось сообщение о новом письме. Иногда, от нечего делать, я переписывалась с довольно подозрительными типами в чатах. Не то чтобы меня привлекала именно эта черта их характера, просто все, кого я не могла увидеть вживую, казались мне не достойными доверия. Хотя и среди таких личностей были исключения. Одним из них стал Роган (а в реальной жизни месье Петр), с которым общение происходило уже больше двух лет. На фото он являл собою великолепного бронзового дракона, а на словах был высоким кареглазым брюнетом с идеальным спортивным телосложением и отсутствием комплексов. Но фотографию свою он принципиально не присылал, оправдываясь единственным своим недостатком — нефотогеничностью. Он стал одним из немногих, кто выдерживал, порой довольно яркие, вспышки моего непростого характера, с честью проходя это испытание. Ко всему прочему парень был весельчаком, что частенько спасало меня от глубокой начинающейся депрессии. Роган всегда с быстротой молнии отвечал на сообщения, как и писал первым, только завидев, что я появилась в сети. Создавалось впечатление, что парень не работал, не учился, а может и не спал вовсе. Но всегда приятно было получить совет, не дожидаясь пока наступит утро, поэтому странную вездесущность молодого человека я давно принимала как должное. «Роган, как можно бросить парня, но чтобы он не сильно обиделся?» Пальцы быстро забегали по клавиатуре. Не так давно я решила расстаться со своим молодым человеком, но никак не могла придумать, как сделать это наиболее корректно и безболезненно для нас обоих. Являясь особью мужского пола, Роган мог подсказать что-то толковое. «Скажи, у тебя есть другой и вы расстаетесь».
— А как же хваленая мужская солидарность? — усмехнулась я в монитор. «Боюсь, не смогу сказать это с честным лицом. Расколют. Да и нет у меня никого» «Как нет? А как же я?» «Остуди пыл Роган, я не могу так подло врать!» «Ты же понимаешь, что я уже обиделся? Уже собираю вещи, съезжаю к родителям» «Да ладно тебе. Ты же знаешь, что наша с тобой любовь на особом уровне! Но, как не прискорбно мне бросать тебя после такого откровенного признания, у меня срочный звонок в дверь». Переписываться с Роганом можно было часами. Именно в такие моменты мне особенно казалось, что он сидит у компьютера, не моргая, в ожидании прилетевшего от кого бы то ни было письма. Прервать беседу можно было только одним способом. Выключив компьютер, я дошла до двери, за которой томился, нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу мой сосед.
— Привет! Какими судьбами? — я открыла дверь нараспашку, впуская молодого человека в квартиру.
— Элька, не поверишь. Кризис. Трагедия мирового масштаба. Если ты не поможешь, никто не поможет. Привычка приукрашивать события и интриговать уже со второго слова наблюдалась у друга еще с детского сада, в который мы ходили вместе.
Он, будучи старше на три года, в старшую группу, я — в младшую. С ним я познакомилась благодаря маленькой рыжей девчушке Ирочке, с упоением рассказывающей о своем супер-брате, обладающем способностями смотреть сквозь стены (тогда наивная девочка еще верила каждому его слову). С Ирой мы стали лучшими подругами, прошедшими после вместе школу и институт, а маленького шалопая после окончания садика отправили в школу с усиленным изучением математики, надеясь, что из него вырастет что-то путное. А после и вовсе отослали в иногородний институт с общежитием, избавившись от сына на несколько лет. Не из-за того, что не любили, а лишь для того, чтобы сын, отличившийся в школе, мог продолжить совершенствоваться. Мы с Иркой же, не обладая никакими выдающимися способностями, ходили в обычную школу и поступили в тот институт, куда позволили проходные баллы.
— В чай просто нечего положить! Соломинки тянули, чтобы решить, кто поползет на коленях просить у тебя крупинку сахара, — проникновенно закончил Вовка, глядя на меня сверху вниз.
— Почему же ты не на коленях, смерд? — картинно сдвинув брови, я топнула ногой. В мягком тапке вышло не столь эффектно, как хотелось бы.
— Полз всю дорогу, моя госпожа, но в конце пути не смог дотянуться до дверного звонка. Будьте милосердны! Отвесив низкий поклон, Вовка бесцеремонно прошел на кухню, не дожидаясь приглашения и сокрушаясь о горе немытой посуды, оставленной мне заботливыми родителями. Рыться по шкафам ему не позволяло воспитание (а быть может лень), поэтому тяжкая ноша проверять содержимое глубоких полок, таща за собой стул, легла на мои хрупкие плечи. В итоге сахара в нашей квартире не оказалось.
— Неужели мне грозит жалкая смерть от нехватки глюкозы? — притворно вскинув руки к потолку, взвыл парень, закрывая глаза и без сил падая на стул.
— О, нашла конфетную заначку. Будешь? Цветной пакет, таившийся в глубине углового шкафа, был мне не знаком. Либо родители запрятали упаковку конфет на черный день и забыли, либо она появилась здесь еще до моего рождения и являлась тайным наследством, передаваемым из поколения в поколение. Вероятнее казалось второе, так как ударившиеся о столешницу конфеты звучали как камень. Наследству не суждено было перейти к моим потомкам. Пакетик быстро пропал в загребущих руках молодого человека.
— Вот спасибо, дружище! А-то это варенье уже поперек горла. Не дожидаясь пока я спущусь на пол, Вовка махнул рукой и скрылся за дверью.
— Варенье? Паразит ты, Вовка! Стул опасно покачнулся, и пришлось схватиться за спинку обеими руками, убирая нецензурный жест, провожающий давно вернувшегося в свою квартиру друга. И пусть только попробуют не пригласить меня на очередные вкуснющие пироги, что делает его мама! После окончания института Вовка вернулся домой, оставшись жить с родителями, пока не накопит на собственное жилье. В моем случае такое заявление означало бы, что я останусь на попечении родственников на всю жизнь, но молодой человек, получив красный диплом престижного высшего учреждения, устроился на хорошо оплачиваемую работу в иностранную компанию. По службе он часто бывал в командировках, почти не появляясь дома, поэтому приход его всегда был сродни неожиданному празднику. Громкая музыка, казалось потревожившая особо впечатлительных соседей, принявшихся долбить по батареям, скрасила час возни с грязной посудой. Убрав на место веник и совок, и попрощавшись с двумя разбитыми тарелками, заверив их, что посуда бьется на счастье, я вернулась в комнату, намереваясь взять оставленные деньги и пройтись до продуктового магазина, пока не стемнело. Погода шептала. Разве что стройные березы слегка покачивались в такт теплому ветру. Солнце все еще пригревало, хотя обычно в начале осени уже шли дожди, вгоняя людей в уныние. Улица была полна людей, не преминувших успеть насладиться своеобразным внеурочным «бабьим летом». От детской площадки доносились веселые крики, а родители наперебой ругали зареванное провинившееся чадо. Из-за поворота вывернула очередная влюбленная парочка. Лицо молодого человека было повернуто к девушке, в который раз покрывая ее макушку поцелуями. В хихикающей кокетке я узнала школьную подругу, тут же приветственно взмахнув рукой. Девушка поменялась в лице, что-то шепнув своему кавалеру, и попыталась развернуться и идти в обратную сторону. Но молодой человек, не до конца понимая причин столь кардинальной смены маршрута, остановился и повернул голову ко мне. Никогда не считала себя невезучим человеком. То есть сосульки мне на голову не падали, да и в больнице я ни разу не лежала за всю жизнь. Но и никогда не оказывалась у меня под ногами сумка набитая деньгами, и не появлялся принц на белом коне, готовый отвезти в сказку в любой момент. А значит и о жгучем везении тоже речи не шло.
Все как у всех — черная полоса, белая полоса, черная, белая. Но сейчас зебра удачи поворачивалась ко мне отнюдь не самым удачным ракурсом. Молодой человек, чье имя было Андрей, и еще с утра я считала его своим, резко побледнел, отталкивая обнимаемую доселе девушку так, что та едва осталась стоять на ногах. Жест красивый, но запоздалый.
Ноги уже сами несли меня навстречу бледной, словно вампиры, паре.
— Прости, любимый, я вам помешала? Что ж ты так скоро бросил объект своей пылкой любви? Смотри, она же сейчас расплачется. Девушка действительно из последних сил сдерживала рыдания.
Наверное, считала, что я решу отомстить за украденное сокровище и пойду рвать на ней волосы. Она же не могла знать, что я давно искала способ расстаться с этим парнем, так как отношения наши стали рутиной. Но обида все равно сжигала изнутри. Рука сама взметнулась в воздух, не спрашивая позволения хозяйки, оставляя на щеке молодого человека краснеющий отпечаток.
Развернувшись на каблуках, я возвращалась домой. Я где-то слышала, что после расставания девушки должны плакать, в некоторых случаях биться головой о стену, клятвенно обещая оставаться одной до конца жизни и желая бывшему возлюбленному и его новой избраннице не сильно счастливого будущего. Но, как ни старалась выжать хоть слезинку, ничего не выходило, хотя на душе скребли кошки. На улице стемнело. Зажглись фонари, а ребяческие крики на улице сменили нетрезвые возгласы. Я лежала в темноте, наблюдая, как в окно бьется какое-то насекомое, не в силах пробиться сквозь стекло, но намереваясь погибнуть в тщетных попытках. Звонок в дверь был проигнорирован три раза. На четвертый пришлось все же встать, ведь гость похоже уснул на кнопке, а назойливый шум начал раздражать слух.
— Что? — буркнула я, стараясь заслонить собой дверной проем, чтобы не пустить молодого человека в квартиру. Впрочем, благодаря родителям, питавшимся исключительно в кафе и ресторанах и совершенно не задумывающихся о том, чем должна питаться их дочь, у меня вряд ли получилось бы это сделать. Фигура у меня всегда была довольно стройная.