— Нет. Полетим вместе, а если точнее, то ты полетишь на мне.
— А тебе не тяжело будет? — взволнованно спрсила я.
— Да нет. Я же могу нести вес в несколько человек. Так что не переживай, — успокоила меня дракониха. А я призадумалась. А правильно ли я делаю, что бросаю всё и ухожу учиться? Может меня выгонят или я не справлюсь с нагрузкой? И что мне тогда делать? Ну, ничего, вернуться в свой маленький домик я всегда могу. Но работа? Да ладно, и работу найду. А если не найду?
— Ты идешь? — услышала я голос дракона.
— Иду, — уверенно сказала и пошла к драконихе.
Я села ей на спину и мы взмыли. Честно, меня чуть не вывернуло, пока мы поднимались. А потом начался ад. Я верещала как ненормальная. Меня даже не привлекли сказочные пейзажи. Мне было очень страшно. А вдруг упадем? А вдруг в ёлку врежемся? <tab>Странно, вроде никогда высоты не боялась, а сейчас готова в обморок упасть.
— Ты чего кричишь? — не выдержала дракониха. У неё прекрасная выдержка, около часа терпела.
— Страшно, — пропищала я и зажмурилась.
— Не боись.
Ага, легко сказать — не боись. У меня сердце грозится выскочить. А мне тут всякие драконы «не боись» говорят. Скорее бы мы прилетели. Я знаю, что если пешком идти до Петравии, то это выльется в десять дней, а если на лошади то в пять. А если лететь? Тоже в пять или больше?
— Мы скоро? — спросила я у драконихи спустя еще час.
— Скоро. Буквально через полчаса.
И действительно, Питравия показалась под нами буквально через полчаса. Красивый город. Ну конечно, если можно судить с высоты птичьего полета.
Ещё буквально через пять минут мы начали идти на посадку. Когда Анна снизилась, я узрела огромное здание из тёмного камня, со шпилями, большими окнами и огромными коваными воротами. Это и была академия. Я видела рисунки у мамы в тетради.
Она была ещё лучше, чем на рисунке. Величавое здание. Я не хотела верить своим глазам. Я никогда и мечтать не могла, что буду здесь учиться, а теперь я стою у самой Академии магии, и мне предстоит здесь учиться.
— Всё, дальше мне нельзя. Иди одна. Не волнуйся, ты справишься. Ты сильная. Главное не волнуйся, — подбодрила меня дракониха, а потом улетела. А мне оставалось только смотреть ей вслед
Я стояла у ворот Академии и нервно сжимала в руках дорожную сумку. По двору ходят ученики и адепты Академии. А я никак не решалась войти. И вот, собрав всю волю в кулак, я нерешительным шагом пошла к воротам. Мне было очень неловко. Такое шикарное здание, а я вся серая и неприметная.
Большие кованые ворота отворились, как только я подошла к ним. Каменная дорожка тянулась к главному входу. Сам двор был засажен деревьями и по всему периметру находились небольшие фонтанчики. Двор был очень красив. Маленькие феи летали по периметру и пели свои песни. Феи славились своим голосом и строптивым нравом. Не могу представить, как так получилось, что их уговорили работать на территории Академии.
Я отлично знаю, что они ещё и за растениями ухаживают. Не могу представить, сколько они им платят за один день. Помню, когда мама ещё была жива и более обеспечена, она хотела взять одну фею для сада, но она запросила такую цену, что даже мы в те времена не могли себе это позволить. Хотя мы не были бедны. Да и жили мы не Старвене, а потом мама разорилась и вскоре умерла. Я знаю, что своё состояние мама накопила пока убивала нечисть, а потом связалась с плохими людьми и потеряла все деньги
Я осторожно ступила на каменную дорожку и не спеша пошла к входу. Дорожка идеально ровная без ям и рытвин. Сразу видно, сделано на совесть. По бокам дорожки посажены цветы. Да феечки хорошо потрудились. Цветы сверкали разными оттенками. Вот, например, хризантема переливается жемчугом. Как хорошо…
Я нерешительно помялась перед дверью. Мне не хватает смелости. Возможно, я совершаю самую страшную ошибку в своей жизни, но я хочу здесь учиться.
Глава 2
Возможно, я совершаю самую страшную ошибку в своей жизни, но я хочу здесь учиться. И я буду. Никто меня не остановит. Пусть мне придется несладко, но я готова.
Я толкнула тяжёлую дверь и вошла в холл. Он шикарен. Позолоченные скульптуры. Потолок расписан золотой краской, диковинные растения, мягкие диванчик, пол выложен плиткой, витражи.
Как красиво и это только холл. Я стояла и завороженно крутила головой. Никогда не видела такой красоты.
Студенты сновали туда-сюда, а некоторые сидели на диванчиках. Никто не обращал на меня внимания. Меня это радовало. Все были одеты очень богато, а я в своем сером платье.
«И куда мне идти? Вот Анна даже не сказала, куда идти. Ну, ни чо, выберемся. Как мне говорила мама, даже если вас съели, есть два выхода. Надо осмотреться. Может здесь есть дверь с табличкой „Вход для тех, кто только что прибыл“? Хотя вряд ли », — пока я стояла посреди холла, ко мне подошла женщина. Она была идеально… холодной. <tab>Идеальную фигуру обтягивало платье из серого шелка, белоснежные волосы были собраны в идеальный пучок, на ногтях идеальный маникюр. На лице холодная маска или не маска. Туфли на высоченной шпильке сидели идеально. Все говорило о том, что она эльфийка. И не только её идеальный и утонченный облик, но и острые ушки, которые не скрывала прическа, а наоборот выставляла во всей красе.
— Новенькая? — спросила девушка-эльф, окидывая меня пренебрежительным взглядом. Ясно, я для неё слишком бедно одета. А что она хотела? Чтобы к ней королева пришла? Ненавижу эльфом. В моем городе раньше тоже жили эльфы все такие утончённые белоручки, но вскоре они покинули наш милый городок. Надеюсь, она светлая, а не тёмная. Со светлыми легче, а вот с дроу… Дроу, чуть что, сразу кидаются с мечами на соперника.
— Да, мое имя Викэль Руднева, — представилась я и опустила глаза. Не могу я спокойно смотреть в её глаза и видеть там пренебрежение и брезгливость. Нет, она точно светлая. Только светлые такие… утончённые снобы.
— Иди за мной. Я отведу тебя к завхозу. Она выдаст тебе все необходимое, определит в общежитие и подготовит бумаги, — проговорила женщина. А вот мне интересно, какого дьявола у них завхоз выполняет роль секретаря.
Я поплелась за эльфийкой. Мне она не нравится, и еще её так скривило, когда она услышала мою фамилию.
— Милочка, а вы случаем не родственница Авроры Рудневай? — спросила светлая эльфийка, вздергивая идеальную бровь вверх.
— Да, она моя мать, — проблеяла я. Ну боюсь я её. Хоть и знаю, что их бояться не стоит, точнее, стоит, если вы находитесь в эльфийском саду.
— Тогда все понятно. Твое лицо мне показалась знакомым. Передай своей мамаше всех благ, — сказала та, а потом развернулась и пошла дальше. «Всех благ» она произнесла как «чтоб она сдохла».
— Я не смогу ей это передать, — оповестила её я.
— Она тебя бросила? Неудивительно, — ухмыльнулась она. А я мысленно послала ей все проклятия мира. Мама была идеальной родительницей. Она заменила мне и отца, и сестру, и верную подругу. А эта… эльфийка смеет её оскорблять. Повыдирать бы ей все её шикарные волосы. Чего ей в эльфийском лесу не сиделось. Там говорят красиво и фрукты вкусные.
Пока я мысленно поносила эту женщину, мы пришли к кабинету, на котором было написано «Завхоз». Я сглотнула. Если завхоз такая же или такой же, как эльфийка, то я не выдержу.
Эльфийка деликатно постучала в дверь. Оттуда послышалось мягкое: «Войдите!».
— Фейрия, я вам тут новенькую привела. Вы разбирайтесь, а я пойду, у меня еще куча работы, — таким же холодным голосом сказала женщина и втолкнула меня в комнату.
Фейрия была обладательницей стройной фигуры, пронзительных голубых глаз, мягких черт лица, маленьким слегка курносым носом и доброй улыбкой. Я редко когда встречала таких приятных женщин. К ней хотелось тянуться. Она мне чем-то напоминала легендарных Хранителей. Только у Хранителей у всех были золотистые волосы, а у Фейрии тёмно-синие, почти чёрные. Такие волосы в природе встречаются очень редко. Это означает, что она принадлежит к древнейшему народу или в ней есть капля крови древнейшего народа.
— Как тебя зовут дитя? — мягко и по-отечески спросила женщина. На вид ей было не больше сорока.
— Викэль Руднева, — сказала я. Надеюсь, хоть её не перекосит от моей фамилии. Но нет, не перекосило, Фейрия просияла мягкой улыбкой и указала мне на кресло возле её стола.
— Как поживает Аврора? Здорова? Почему не приезжает? Мы её помним и любим.
— Она умерла пять лет назад, — сказала я.
— О прости родная. Соболезную. Твоя мама была лучшей на двух факультетах. Ты, наверное, знаешь, что она училась на факультете вредной магии, но параллельно она обучалась еще и на факультете боевой магии. Она была лучшая. Её все любят, ну почти все. Синзиала её на дух не переносит. А началось это еще тогда, когда они были на первом курсе. Синзиала училась на факультете основной магии, а твоя мама на факультете вредной и боевой магии. Эльфийка очень завидовала Авроре, а когда они вдвоем влюбились в одного парня, то началась война, а парень выбрал Аврору, но Синзиала не собиралась сдаваться и наговорила перед свадьбой твоей маме про жениха. Аврора поверила и убежала. Он её искал, но не нашел. А потом отчаялся и опустил руки. Любил её и больше не смотрел на других. Синзиала ещё пыталась сделать все, чтобы он обратил на неё внимание, но он не обращал. Я знаю, что Аврора стала воительницей и убила много нечисти. Я её очень уважаю. Я единственная знала, что она была беременна, когда убежала от жениха. Тобой беременна. Будь осторожна. Синзиала некогда не простит ни твою мать, ни тебя. Она очень горда. Кстати меня зовут Фейрия и без фамилий. Твоя мать была моей подругой. А я тебе буду помогать, — закончила женщина, было видно, что ей очень тяжело про это говорить. Она почти заплакала. Я и не знала, что моя мать обучалась сразу на двух факультетах.
— А вы кто? Ну, я имею виду эльфийка, ведьма, оборотень?
Женщина рассмеялась приятным бархатным смехом. Я не понимаю, что я сказала такого смешного.
— Я человек. Точнее во мне течет человеческая кровь вперемешку с кровью нимф. У меня прабабушка была нимфа. Вот так, родная. Магического дара во мне нет, но зато есть приятный характер, и я умею находить общий язык со всеми. Все думают, что нимфы ужасно самонадеянны, горды и самовлюбленны. Но это не так. Нимфы хоть и красивы, но они обладают мягким характером и сердцем, умеют находить язык со всеми. Да и вообще, нимфы очень добрые существа. Я понимаю, почему ходят такие слухи. Нимфы очень разборчивы в мужчинах и ни за что не отдадутся нелюбимому. Вот поэтому и говорят про нас такие гадости. Ладно, давай уже займемся делом. Ты ведь не против? Если хочешь, можем еще поболтать, — говорила нимфа. Мне так захотелось расплакаться, ведь моя мама тоже была такой. С мягким характером и добрым сердцем.
— Давайте займемся делом. Не хочу показаться грубой, но я очень устала с дороги, и мне хотелось бы отдохнуть, — сказала я. На самом деле я боялась расплакаться.
— Да, да, конечно. Как я не подумала. Ты ведь приехала по приглашению?
— Да. Вот, — я протянула женщине-нимфе конверт с письмом.
— Отлично. Пойдем, я выдам тебе форму и спальные принадлежности. А у тебя тетради и ручки есть? Если нет, то их можно купить. За зданием Академии есть небольшой магазинчик. Там можно приобрести все, что хочешь. От тетрадок и ручек до платьев, правда, они все тёмного цвета, — говорила женщина, а потом развернулась и посмотрела мне в глаза. — Ты, наверное, не знаешь, но нимфы умеют читать эмоции. И сейчас ты испытываешь озадаченность и грусть. У тебя нет денег? Не отвечай и так знаю, что нет. Как я могла не догадаться. У тебя вещей очень мало и могу угадать, что они довольно старые. Твоему платье как минимум три года. Пойдем, — махнула рукой Фейрия.
Я пошла за ней, нимфа остановилась возле огромного платяного шкафа. Он был во все стену. Таких шкафов я раньше не видела. Интересно, а какая здесь форма. Наверное, какая-нибудь длинная черная юбка и белая блуза.
Женщина открыла дверцу шкафа и достала темно-синее длинное платье, мне оно будет до пят и туфли на плоской подошве черного цвета. Отдала мне в руки, и я поняла, что платье шелковое, а туфли из шкуры теленка. Они такие мягкие. Раньше я не могла позволить себе такие туфли, да и платье я не могла себе такое позволить.
Потом из шкафа нимфа достала постельное белье. Одна белоснежная наволочка, одна простыня и один пододеяльник. Все было из хлопка. Раньше я спала на жестком белье из второсортного льна. А тут хлопок, такой мягкий.
— Вот это все, что тебе понадобится для обустройства комнаты. Всё чистое. А это от меня, — Фейрия протянула мне шкатулку, я открыла шкатулку и увидела гребень из золота с драгоценными камнями и мешочек с деньгами. У меня отвисла челюсть.
— Я не могу это взять. Это очень дорого. Мне очень приятно, но я не смогу с вами расплатиться, — начала я, но женщина не дала мне договорить.
— Это тебе подарок. А подарки возвращать нельзя. Гребень не такой уж и дорогой, а в мешочке всего лишь пятнадцать золотых. Это в память об Авроре. Бери, Викэль. И помни, что Руднева — звучит гордо и никто не сможет сломать ту, что носит эту фамилию, — сказала женщина и обняла меня. Я не ожидала такого тепла от чужой женщины. Пусть она и была подругой мамы, но я-то ей никто.
Я уткнулась ей в плечо и пустила одну слезу. Давно я не плакала. Я думала, что и забыла, как это делается.
— Купи себе хорошая платье и тетради с ручками. Тебе предстоит тяжёлая учеба, — сказала женщина, держа меня за плечи и при этом улыбаясь материнской улыбкой. Я кивнула и улыбнулась в ответ самой благодарной улыбкой из всех.
— Хорошо куплю, — с улыбкой сказала я, обнимая коробочку. Неужели нимфа так любила мою маму, что она готова помогать и её дочери. Я не ожидала, что в столице есть такие люди.
— Купи. И помни, все будет хорошо. Я сейчас оформлю все документы, а тебя проводит Синзиала. Я знаю, что вы не нашли общий язык, но она смотритель, и она отвечает за комнаты в общежитие. Я сейчас её позову, а ты посиди, — сказала Фейрия и указала на кресла.
Я села в кресло, а нимфа закрыла глаза. А через мгновение уже их открыла. Мне было интересно, как она позовет эльфийку.
— Фейрия, а как вы позовете Синзиалу? — задала я интересующий меня вопрос. Я знала, что некоторые маги имеют дар к телепатии, но этого дара нет ни у нимф, ни у эльфов.
— У нас всех ментальная связь. Мне нужно всего лишь послать мысленно импульс и меня услышат и поймут. Это не дар, а всего лишь заклинание, которое нанёс на нас всех магистр. Правда, в день солнцестояния вся магия пропадает из нашего мира, и тогда приходится всем несладко. Но мы привыкли, — сказала Фейрия и начала копошиться в бумагах.