Майк Резник
Влюбленная метла
Закинув ноги на письменный стол и сдвинув на затылок потрепанную фетровую шляпу, Джон Джастин Мэллори внимательно рассматривал расписание скачек.
— Знаешь, — заявил он, — схожу-ка я сегодня на скачки — скажем, во второй половине дня.
— Боже мой! — выдохнула Виннифред Каррутерс, его низенькая седовласая партнерша, обладательница пухлых розовых щек. — Кто-то снова запряг это несчастное существо, не так ли?
— Как ты догадалась? — спросил Мэллори.
— Чего тут догадываться! Ты наведываешься на скачки только в тех случаях, когда бежит Летун.
— «Бежит» — это сильно сказано, — заметило не-совсем-человеческое существо, примостившееся наверху холодильника в соседней комнате. — «Еле тащится» — вот что он делает, этот Летун.
— Когда мне потребуется совет офисной кошки, — раздраженно буркнул Мэллори, — будь уверена, я тебя о нем попрошу.
— Вот-вот, — продолжала вещать Фелина с высоты холодильника, — как раз это качество и отличает вашего хваленого Летуна. Я имею в виду — неколебимая уверенность.
— Если тебе придет в голову уйти отсюда, — сказал Мэллори, — можешь поискать работу в труппе комедиантов. Подобным шуточкам там самое место.
— С какой стати мне уходить отсюда? — заурчала Фелина. — Тут тепло, сухо, и ты меня кормишь.
— Джон Джастин, сколько забегов подряд проиграл Летун на настоящий момент? — спросила Виннифред.
— Пятьдесят три.
— Это тебе ни о чем не говорит? — не унималась она.
— Просто его час пока не настал.
— Удивительно! — Виннифред пожала плечами. — Как самый лучший детектив на этом Манхэттене может быть таким глупым?
— Тебе просто недостает веры, — вздохнул Мэллори.
— Ты распутал уйму сложных дел и как минимум дюжину раз был на волосок от смерти, — гнула свое миссис Каррутерс. — Неужто все это имело одну цель — раз за разом просаживать деньги в тотализатор, делая ставки на Летуна?
— Когда я берусь за дело, моя задача заключается в том, чтобы найти искомое, — ответил Мэллори. — А когда иду на бега — в том, чтобы испытать судьбу. Не понимаю, почему это тебя вообще должно беспокоить. Агентство «Мэллори и Каррутерс» оплачивает все свои счета, но что касается личного дохода, тут каждый из партнеров распоряжается им по своему усмотрению.
— К стремлению «испытать судьбу» я отнеслась бы с пониманием, — отрезала партнерша, — это предусматривает элемент случайности. В случае же с Летуном ничем таким и не пахнет — верный проигрыш.
— Ну и дурацкий же у тебя будет вид, когда он наконец всех обставит, — парировал Мэллори.
— Хорошо сказано! — послышался чей-то скрипучий голос. — Ты молодчина, Джон Джастин Мэллори!
— Кто это? — строго спросил Мэллори, мгновенно вскочив на ноги. — Кто это сказал?
Пружинисто спрыгнув на пол, Фелина вбежала в кабинет и с ухмылкой ткнула блестящим когтем в прислоненную к стене в дальнем углу помещения метлу.
— Да ладно тебе! — усмехнулся детектив. — Метлы не разговаривают.
— А я тем не менее очень даже разговариваю, — возразила метла.
Мэллори вытаращился на нее, а потом перевел взгляд на Виннифред.
— Твоя? — спросил он.
— Никогда раньше ее не видела, — покрутила головой партнерша.
— Что она в таком случае здесь делает?
— Почему бы не спросить у нее самой? — предложила женщина.
— Мне никогда не доводилось разговаривать с метлами. Как к ней следует обращаться?
— Вы можете называть меня Геката, — представилась метла.
— По-моему, так звали какую-то колдунью, — заметила Виннифред.
— Точно. Она была моей первой хозяйкой.
— Хорошо, Геката, — кивнул Мэллори. — Ответь мне, кто ты такая, что ты собой представляешь и — самое важное — что ты делаешь в моем офисе?
— Я хочу быть рядом с тобой, Джон Джастин Мэллори, — промолвила Геката.
— Почему?
— Гранди терпеть тебя не может. Разве этого недостаточно?
— Ага, значит, за всем этим стоит он, верно?
— Нет, он не знает, что я здесь, — возразила метла.
— Трудновато сохранить что-то в секрете от самого могущественного демона на Восточном побережье, — указал Мэллори. И, помолчав, осведомился: — И где же, по мнению Гранди, ты находишься?
— У него на стене, вместе с прочими магическими трофеями.
— Так почему ты не там?
— Он противный, прижимистый, жестокий и неделикатный, — пожаловалась метла. — Прошел уже целый год, как повесил меня на стенку и с тех пор не позволял спускаться. На протяжении нескольких месяцев я обдумывала побег, но никак не могла найти подходящее укрытие. Ну а потом он начал вслух жаловаться на тебя: «Мэллори сделал то, Мэллори сделал ее, Мэллори опять расстроил все мои планы»… Вот я и поняла, что ты единственный человек, который способен защитить меня от Гранди. — Геката помолчала и добавила: — Он все повторял: «Этот урод Мэллори», но теперь я вижу, что это вранье. Ты настоящий красавчик, Джон Джастин Мэллори!
Детектив повернулся к Виннифред.
— Вызови такси.
— Что ты собираешься делать? — с опаской спросила Геката.
— Я собираюсь вернуть тебя твоему хозяину, прежде чем он разнесет мой офис вдребезги.
— Не делай этого! Он же снова повесит меня на стенку!
— У нас хватает своих проблем, — сообщил детектив, направляясь к метле. — И с твоими, Геката, придется разбираться тебе без нашего участия, самостоятельно.
Он взял метлу и понес ее к парадной двери, на выход. Та запищала:
— Ах! Ох! Надо же! Какие у тебя сильные, мужественные руки, Джон Джастин Мэллори!
— Откуда, черт возьми, исходит твой голос? — поинтересовался Мэллори.
— А что?
— Я хочу, чтобы ты заткнулась. Наверное, не мешало бы заклеить тебе рот.
— Ни за что тебе не скажу!
Мэллори открыл дверь, потом оглянулся через плечо.
— Виннифред, скажи им, что я заплачу вдвойне, если таксист не будет задавать вопросов.
— Хорошо, — пообещала партнерша.
Детективу потребовалось двадцать минут, чтобы добраться до готического баптистского замка Гранди в северном конце Центрального парка. Прибыв туда, он вручил метлу одному из троллей — прислужников демона, сел в такси и вернулся домой. А когда он вошел в офис, метла уже дожидалась его у письменного стола.
— Я прощаю тебя, Джон Джастин Мэллори, — произнесла она.
— Как, черт побери, тебе удалось сюда вернуться раньше меня?
— Я — волшебная метла, поэтому умею не только болтать, но и летать. Ох, и полетали же мы в свое время, с моей прежней хозяйкой! Она, помнится, любила закладывать мертвые петли, пока артрит ее окончательно не замучил.
— Забудь обо всем этом, — сказал Мэллори. — Боюсь, ты не совсем понимаешь здешнюю ситуацию. Твой нынешний владелец не только мой злейший недруг, но еще и существо, которому ничего не стоит, дунув и плюнув, заморозить весь этот чертов город. Все, кто с ним связывается, имеют кучу неприятностей. Если он найдет тебя здесь, то подумает…
— Что он подумает?
— Дерьмо! — проворчал детектив, обернувшись к новому гостю. — Похоже, стучаться больше не принято. Как, впрочем, и вообще пользоваться дверью.
Напротив Мэллори стояло примечательное во всех отношениях существо, ростом чуть выше шести футов, чью безволосую голову украшали внушительные рога. Кожа его была глянцево-красной, глаза — жгуче-желтыми, зубы ярко-белыми, а нос своей формой походил на орлиный клюв. Одежду незваного и нежданного посетителя составляли рубашка и штаны из мятого бархата и атласный плащ с воротником и обшлагами из меха какого-то обитателя полюса. Этот наряд дополняли блестящие черные перчатки, сапоги и висевшая на шее золотая цепь с двумя магическими рубинами. Вдобавок ко всему при дыхании гость испускал из ноздрей и рта маленькие облака пара.
— С какой это стати я должен стучаться? — ответил Гранди. — Ты разве стучался, когда стянул у меня мою метлу?
— Да не крал я ее, — возразил детектив. — Черт, я только что пересек весь город, чтобы вернуть ее тебе.
— Однако она у тебя. — Демон указал на Гекату.
— Забирай ее, — буркнул Мэллори. — Я ее не звал, и мне чужого не надо. Она твоя.
— Как ты можешь говорить это! Неужели ты забыл, чем мы были друг для друга? — вопросила метла.
— Ничем мы друг для друга не были, ни в каких отношениях не состояли и никогда больше не увидимся! — отрезал мужчина. Взяв метлу, он кинул ее в руки Гранди. — Возьми ее и убирайся отсюда!
— Так ты по-прежнему меня нисколько не боишься? — с любопытством в голосе осведомился посетитель.
— Давай скажем так: я питаю здоровое уважение к твоим возможностям, — ответил детектив.
— И никакого страха?
— Во всяком случае сейчас я тебя не боюсь. Но ты должен знать: эту чертову штуковину я не крал, и не моя вина, если она прониклась ко мне симпатией. — Он покачал головой. — Может, тебе стоило познакомить ее с красивым, мужественным веником.
— Нет! — воскликнула метла. — Мне нужен только ты, и никто, кроме тебя!
Мэллори и Гранди переглянулись, и в первый раз со времени прибытия в этот Манхэттен из своего собственного, детектив ощутил прилив сочувствия к своему незваному гостю. Как может противостоять сколь угодно могущественный демон такой искренней, пусть и неверно ориентированной страсти?
— Мэллори! — вскрикнула метла, когда Гранди слишком крепко ее сжал. — Неужели ты ничего не скажешь?
— Мы всегда будем помнить нашу встречу, — ответил мужчина.
В это мгновение Гранди с метлой пропали из виду. Всего лишь доля секунды, а их уж и след простыл.
— Ну, — покрутил головой детектив, — что ты об этом думаешь?
— Мне жаль ее, — сказала Виннифред.
— У нас есть Фелина. Хватит нам и одной нахлебницы.
— Но провести остаток жизни повешенной на стенку…
— Это же метла, бога ради! — раздраженно произнес Мэллори. — Она не живая.
— Геката способна думать и чувствовать! — упрямо возразила розовощекая партнерша.
— Чувства у нее дурацкие, а мысли иррациональные, — парировал детектив.
— И это говорит человек, собравшийся в очередной раз поставить на Летуна!
— Уберусь-ка я отсюда, подобру-поздорову — например, в паб «Изумрудный остров», там ко мне цепляться не будут, — пробурчал Мэллори.
— Я с тобой, — раздался знакомый уже голос. Оглядев комнату, детектив увидел приткнувшуюся к камину метлу.
— Дерьмо! Ты откуда взялась? Разве Гранди не забрал тебя пару минут тому назад?
— Он умеет приспосабливать время так, как хочет, — ответила метла. — Я провела в замке почти три дня субъективного времени, все ждала, когда троллям, эльфам да гоблинам осточертеет за мной присматривать и можно будет дать деру.
— Но ты же понимаешь, что я должен отправить тебя обратно, — устало вздохнул Мэллори.
— Нет! — воскликнула метла. — Ты не можешь отправить меня обратно и обречь на вечное унижение и прозябание. Все относятся ко мне, словно… к какому-то предмету.
— Вряд ли у меня получится выразить это поделикатнее, но ты и есть предмет.
— Нет! Я — живое существо с надеждами, мечтаниями, страхами и сексуальными потребностями!
— Не могу сказать, будто я рад это слышать, — отозвался детектив.
— Ты не можешь отослать меня обратно! Умоляю тебя, Мэллори, я живу только ради тебя! Позволь мне остаться здесь, чтобы вместе с тобой ловить преступников!
— Но я не полицейский. В патрули не хожу, дежурство не несу и ловлей преступников не занимаюсь. Я — детектив. Сижу у себя в офисе и жду, когда кто-нибудь меня наймет.
— Ты нуждаешься в менеджменте, рекламе. Позволь мне составить хороший текст объявления о твоем агентстве для телефонного справочника. И, — тут метла перешла на шепот, — бросай ту толстую тетку. Зачем тебе кто-то кроме меня!
— Мне это нравится! — хмыкнула Виннифред.
— А есть у тебя еще какие-то другие предложения? — саркастически осведомился Мэллори.
— Позаботься о том, чтобы эта противная глупая кошка не точила об меня свои когти.
— И это все?
— Все — если не считать того, что мне не терпится увидеть тебя за работой. Когда ты рассчитываешь выследить злодея в темной аллее?
— Боюсь, в ближайшие пять — десять минут этого ожидать не приходится, — язвительно заметил сыщик.
— В таком случае я просто останусь здесь и буду восхищаться тобой, — заявила метла. — Ты прекрасен, Джон Джастин Мэллори. Изысканный, утонченный… Короче говоря, воплощение совершенства.
— Спасибо, — устало отозвался мужчина.
— Бьюсь об заклад, что ты покажешь высший класс в спальне, где будет зеркальный потолок, а также кровать в форме сердца с водяным матрасом.
— Пошла к черту! — рявкнул Мэллори. — Я уже почти два года отираюсь в этом Манхэттене, но всякий раз, когда мне кажется, будто я вроде бы начинаю хоть чуточку понимать его, кто-нибудь обязательно убеждает меня в обратном, ляпнув нечто подобное!
— Зато у меня с этим нет проблем, — заметила Фелина. — Тут полно народу, собранного специально для того, чтобы гладить меня, почесывать за ухом и кормить.
Бочком кошка осторожно приблизилась к Мэллори.
— Спроси ее, пьет ли она молоко.
— Ты хочешь поделиться с ней молоком? — удивился детектив.
— Ну уж нет! Если она заявит, что пьет, я буду царапать и скрести ее до тех пор, пока от нее останется только куча опилок.
— Я все слышу! — строго сказала метла. — Что за чудовищ ты держишь в своем офисе, приятель?
Он вздохнул.
— Что есть, то есть. И своих хватает, и новые прибиваются.
— Итак, отвечаю на вопрос этой безмозглой кошки: молока я не пью.
— Спрашиваю исключительно из любопытства — что же ты ешь и пьешь? — Мэллори никак не мог понять, где у метлы находится рот.
— Ела я так давно, что уже не припомню, что именно, — призналась Геката. — Не всем выпало счастье жить в комфорте и довольстве. Некоторые терпят лишения и невзгоды, в то время как те, кого они любят, не обращают на них внимания.
— Я являюсь объектом твоей любви, самое большее, минут десять, — указал ее собеседник.
— Это не так. На расстоянии я люблю тебя уже не один год.
— Не один год? — переспросил Мэллори.
— Ну, не год, так неделю, какая разница. — Геката пренебрежительно фыркнула. — Стоит ли мелочиться, Джон Джастин Мэллори? Почему бы тебе вместо этого не заключить меня в объятия и не сказать, что ты готов ответить на мою любовь?
— Тебе нужен полный перечень причин?
— Боже мой, какой ты безжалостный, как умеешь ты ранить словом! — простонала метла. — Это так унизительно — слышать нечто подобное, особенно в присутствии этой толстой тетки и мерзкой кошки.
— Уверен, что они обе в должной мере оценили твою чувствительность.
— Как они могли? Они что, все еще здесь?
— Видишь ли, они вообще-то здесь живут, А ты — нет.
— Как ты можешь говорить мне такие вещи? — возмутилась Геката. — Кто другой способен любить тебя до такой степени полно и бескорыстно? Кто еще слышит небесную музыку в звуке твоего голоса? Это страсть вечности! Как можешь ты быть слеп к столь высокому чувству?
— У меня катаракта, — сухо пояснил мужчина.
— Я изливаю душу в присутствии двух ничтожных прихлебательниц, а ты отпускаешь мелкие шуточки! Неужели тебе нравится причинять мне такую боль?
— Вообще-то, я об этом не подумал, — признался Мэллори. — Но и теперь, когда ты открыла мне глаза, я все равно не чувствую за собой никакой вины.
— Растерзай меня заживо! Наплюй на мою любовь! — с трагическим пафосом вскричала метла. — Ты увидишь, насколько сильна моя страсть!
Детективу надоело ее слушать. Он взял телефон, набрал одну за другой буквы «Г», «Р», «А», «Н», «Д», «И», и спустя мгновение перед письменным столом материализовался демон.
— Будь любезен, забери обратно свою эмоционально неустойчивую метлу, — сказал Мэллори.
Гранди смерил метлу долгим взглядом, потом повернулся к детективу.
— Похоже, от этой метлы больше хлопот, чем она того стоит. Поэтому я дарю ее тебе.
— Мне она не нужна.