УХОДЯЩАЯ НАТУРА
Памяти моей мамы посвящаю
Антонина Васильевна просыпалась рано, но не вставала, пока муж не включал телевизор. Это означало, что он проснулся. А в комнате мужа была тишина. Осторожно, зная, как плохо муж спит ночами, чтобы, не дай бог, не разбудить его приоткрыла дверь в его комнату.
- Доброе утро! - сказала она, увидев, что муж лежит с открытыми глазами.- Не доброе, болит в груди, - ответил он. - Сделай, горяченького чайку с молоком.
Более шестидесяти лет назад, после окончания института, они получили распределение в Читу, Забайкалье, здесь и пристрастились к чаю с молоком. В то время они не знали, что и англичане пьют чай с молоком, знали, что буряты, которых было немало в Чите, пили чай с молоком. Попробовали, понравилось. Обычно муж сам заваривал чай, никому не доверял. Он обдавал чайник крутым кипятком, потом насыпал столовую ложку индийского чая, заливал кипятком, чайник укрывал полотенцем и ждал пять минут, только после этого наливал в кружку чай, а потом добавлял доверху молока. В последние два года он не выходил на улицу, болели ноги, но по квартире передвигался. Антонина Васильевна пошла на кухню, услышала непонятные звуки, вернулась в комнату, увидела, что муж пытается поднять голову с подушки, задыхается, от хрипов содрогалось всё его тело. Подбежала, схватила за подмышки, подняла, принесла вторую подушку, подпёрла, чтобы мужу легче было дышать, и стала звонить в "скорую". "Очень плохо, задыхается, можно поскорее врача, он участник войны", - говорила Антонина Васильевна, надеясь, что последние слова ускорят приезд скорой помощи. После этого позвонила внучке: "Таня, дедушке плохо, скорее приезжайте!" Телефон был в зале, она не видела мужа за те несколько минут, что звонила, но слышала хрипы. Вбежала в комнату, не зная, чем помочь, но готовая на всё: "Потерпи, Николай, "скорую" я вызвала, врач приедет, поможет". Поправила подушки, подумала, что, может быть, мужу станет легче, если он встанет, сможет вздохнуть полной грудью. "Давай, Николай, попробуем потихоньку встать", - она взяла его за подмышки, потянула на себя, но поднять не смогла. Он был высоким, к своим 87 годам сильно похудел, но никак она не могла поднять его. Услышала звонок в домофон, побежала открывать, распахнула настежь входную дверь, услышала шаги, и закричала, что было сил: "Скорее, скорее, ему очень плохо!" Когда она с врачом "скорой" вошла в комнату мужа, то хрипов не было слышно.
- Только что хрипел сильно, задыхался, - как бы извиняясь перед врачом, сказала она, - а теперь дышит нормально? Но вы послушайте его, такого ещё не было.
Врач, мужчина средних лет, подошёл, потрогал пульс и сказал: "Он умер!" - "Что вы говорите! Он только что хрипел, я на минуту отошла вам дверь открыть, делайте что-нибудь..." В комнату вошли внучка с мужем, Антонина Васильевна, увидев их, закричала: "Костя, помоги деду, надо что-то делать..." - "Умер он", - ещё раз сказал врач, который сидел в другой комнате и что-то писал. "Таня, вы с Костей вдвоём сможете его поднять, ему надо вздохнуть... - упорно говорила Антонина Васильевна, - я вам помогу". Таня с Костей подняли деда, и опять раздалось что-то вроде хрипа.
- Я знала, что он не умер, знала! - закричала Антонина Васильевна. На её крик врач вошёл в комнату, ещё раз пощупал пульс и сказал:
- Это воздух выходит из лёгких, такое случается...
- Нет! Таня, сделай что-нибудь, прошу тебя, дедушка был жив, ещё двадцать минут назад, не может он вот так умереть...
Костя пытался делать искусственное дыхание... "Вы мне не верите?" - спросил врач. "Я вам не верю, - ответила Антонина Васильевна. "Костя, делай, делай, дедушка обязательно очнётся".
"Скорая" уехала, Таня попыталась вывести бабушку из комнаты деда, но та стояла, как каменная, смотрела на своего мужа. Как ей хотелось, чтобы он попросил горяченького чайку с молоком, пусть бы слёг, не ходил, но только бы жил. Она никак не могла поверить, что он умер. Шестьдесят пять лет они прожили вместе. "Как мне теперь жить?" - думала она. И даже, когда его увезли в морг, она никак не могла поверить в случившееся. Сидела на кровати, на которой умер муж, боялась тронуться с места.
- Давай, бабуля, поедем с нами, нужно справки собрать, похороны заказать, венки купить, - сказала Татьяна, решив, что бабушке будет лучше, если она будет с ними, отвлечётся.
- Он участник войны, ему салют положен, - сказала Антонина Васильевна.
- Будет салют! Об этом не беспокойся, давай соберём все документы, - сказала внучка.
Антонина Васильевна стала ходить из комнаты в комнату, пытаясь найти документы: паспорт, удостоверение участника войны, но ничего не могла найти.
- Бабуля, у вас же все документы в стенке всегда лежали, - сказала внучка.
- Конечно, в стенке, не трогай, я сама, у меня что-то с головой, никак не соображу, - Антонина Васильевна забрала из рук внучки документы, села на стул около окна, погладила рукой удостоверение, заплакала и спросила: "Он точно умер, не ошиблись?"
- Бабуля, собирайся, поедем, дел много.
<p>
***</p>
- Может, в машине посидишь, а мы с Костей сходим, - спросила Татьяна, когда они приехали в похоронную фирму.
- Нет, я с вами, - она вышла из автомобиля, пошатнулась, её повело в сторону и, если бы не подхватила внучка, то могла бы упасть.
- Ты утром таблетки от давления пила? - спросила Татьяна.
- Какие таблетки! Горе такое...
Когда они зашли в похоронную фирму, то Татьяна пожалела, что бабушка с ними. Надо было выбирать гроб, венки. "Как бы ей не стало хуже", - подумала внучка. Антонина Васильевна ходила среди венков, она растерялась, обратилась к мужчине.
- А как это выбирают?
- Доверьтесь нам, мадам, сделаем всё, как положено вашему мужу-герою.
- А откуда вы знаете, что он герой? - спросила Антонина Васильевна и внимательно посмотрела на мужчину.
- Все, кто воевал, герои,- ответил он.
- Я согласна, все, кто пережил войну, тоже герои, - сказала Антонина Васильевна и почему-то вспомнила случай из военного времени. - Можно я вам одну историю расскажу?
- Конечно, - ответил мужчина и предложил Антонине Васильевне сесть на стул.
- Нет, не хочу, я постою. Муж мой со станции ЯЯ Кемеровской области, когда немцы взяли в кольцо МосквуЈ то, может, знаете из истории, что сибирские полки подошли и спасли положение, отбросили немцев от Москвы. Там мой Николаша ноги обморозил, хотя в валенках был. Чуть ноги ему в госпитале не отрезали, но нашёлся врач, вылечил. Я в то время в институте в Новосибирске училась, он в 1942 в наш институт поступил, так вот познакомились, в 1945 поженились. Простите, что долго рассказывала. Я о другом сказать хотела. После снятия блокады Ленинграда, к нам в институт Леночка приехала. Проучилась всего месяц и с ума сошла, стала она за кошками гоняться. И никто ничего не понимал, спрашивали её, зачем кошек пытается ловить? А она отвечала: "Чтобы съесть!" Представляете, что они пережили в Ленинграде? Герои! Все герои!
- Бабуля, поедем, - сказала Татьяна.
- Ей выговориться надо, одну не оставляйте, - сказал мужчина из похоронной фирмы. - Когда люди долго живут друг с другом, то потом они теряются, как дети, когда один из них умирает.
Выходя из помещения похоронной фирмы, Антонина Васильевна обернулась и спросила: "А салют точно будет?" - "Точно, это же по закону положено", - ответил мужчина. "Это хорошо, с почестями воинскими, Николаша порадуется!"
<p>
***</p>
Антонина Васильевна отказалась ехать к внучке. "Буду дома!" - категорически заявила она. Зная её твёрдый, упрямый характер, никто не стал спорить. Внучка часто звонила, спрашивала, как она себя чувствует, выпила ли лекарства, предлагала приехать, побыть с ней, но Антонина Васильевна отвечала, что побудет одна. Ходила из комнаты в комнату, не знала чем заняться. Не для кого было готовить еду, не просил муж сделать чайку с молоком. В квартире было непривычно тихо. В последние годы муж плохо слышал и включал телевизор на большую громкость. Он включал его сразу, как просыпался и выключал, послушав девятичасовые вечерние новости. Читал газеты под телевизор, мог уснуть, но не дай бог, было выключить телевизор, тогда он начинал ругаться. Уже столько телевизоров сломалось, все они стояли в комнате мужа, один на другом.
- Не надо выбрасывать, мало ли какие времена настанут, - говорил он.- Тогда и будем ремонтировать.
Год назад они купили современный плоский телевизор. Муж внучки повесил его на стену так, чтобы деду с кровати было хорошо видно и он, действительно, не мог не нарадоваться.
- Как показывает! Техника шагнула вперёд. Помнишь, Тося, наш первый телевизор! Ещё такую плёнку цветную на экран накладывали, чтобы в цвете получалось изображение! Спасибо, Костя, угодил старику.
- Николай Иванович, если что надо, говорите, всё сделаю.
- Костя, у нас с бабкой никого, кроме тебя и Тани нет, к кому нам ещё обращаться?
У Антонины Васильевны был свой телевизор, не из новых, но показывал нормально, она не любила смотреть телевизор, ей важно было живое общение, а его оставалось всё меньше. Подружки в последнее время умирали одна за другой. Всегда ходила на похороны, очень переживала. В последний год уже некому было позвонить, только внучке. Сын умер восемнадцать лет назад, внезапно, тромб оторвался. Он жил далеко, в Усть-Илимске. Раздался телефонный звонок в двенадцать часов ночи, Антонина Васильевна спала, звонок её напугал, она схватила телефонную трубку, та выскользнула у неё из рук, тогда она включила свет, взяла трубку и сказала: "Да".
- Витя умер, - услышала, как ей показалось, незнакомый голос.
- Какой Витя? Вы, наверное, ошиблись номером.
- Мама, это я, Наташа, из Усть-Илимска. Витя умер...
- Как это умер? - спросила Антонина Васильевна, ей казалось, что сердце остановилось, что её больше нет на этом свете.
- Пришёл с работы, ужинать отказался, сказал "прилягу", я вошла через час, сначала подумала, что спит, но свет включила, и не понравилось мне, как он лежит, а он уже неживой был. Вызвала "скорую", сказали, что умер уже.
- Мама, как мне теперь без него - невестка плакала в трубку, повторяла и повторяла фразу: "Как мне жить?" Антонина Васильевна с ужасом осознавала, что её единственного сына нет в живых. Витя умер! Она молчала, слёз не было, жизнь, казалось, ушла из неё. Продолжала держать трубку, слышала плач и причитания невестки, но ничего не могла выговорить. В комнату вошла внучка Татьяна, закончив школу в Усть-Илимске, приехала учиться в университет в Читу, жила с бабушкой и дедушкой.
- Что случилось? - она взяла трубку из рук бабушки, услышала плачущий голос матери.
- Мама, это я, бабушка ничего не говорит, объясни, что случилось?
Услышав, что умер папа, она заплакала, сказала, что выезжает в Усть-Илимск.
Дед проснулся, вошёл в комнату.
- Витя умер, - сказала Антонина Васильевна, стала набирать номер телефона сына, трубку опять подняла невестка.
- Наташа, что Витя умер? - спросила совершенно безжизненным голосом.
- Умер...
Она не могла плакать. Николай Иванович сел на стул, слёзы текли из его глаз, он не мог понять, что его сына, к которому они недавно ездили на пятидесятилетний юбилей, больше нет на этом свете. Плакала Таня, а Антонина Васильевна сидела и смотрела в одну точку.