Томский:Несметь!(Отталкиваетмастеровых.)Хамскимируками!Не
позволю! ЭтозеркалоСен-Жермена!ПодарокграфамоейпрапрабабкеАнне
Федотовне! Оно волшебное! У нас в роду верят,что,есливНовыйгодна
шестом ударе часов чокнуться с зеркалом бокалом шампанского...
Солодовников (беря бутылку)'.Пожалуй,шампанскоетожезаберуИшь,
"Клико", двадцатилетнее. Четвертной за бутылку. Мой, заметьте, четвертной.
Томский (бросается на него, отбирает бутылку):
Несметь!Покаещемойвек!Довашего,двадцатого,(мельком
оглядывается на часы), три минуты! Вон отсюда, человек будущего!
Выталкивает за дверь Солодовникова и мастеровых, запирается.
Голос Солодовникова (из-за двери): Немедленно откройте! Иначе я спущусь
к Зинаиде Аркадьевне и все ей расскажу! Да, все-с. Слышите?Ипроцыганку
Любу, и про Отрадное!
Томский: Вы злоупотребите моей откровенностью? Негодяй! БеднаяЗизии
без того страдает!
Голос Солодовникова: Так отоприте.
Томский: Нет!
Голос Солодовникова: Ну как угодно-с. Вы, двое, ждите здесь.
Томский наливает в бокал шампанского, подходит кзеркалу,смотритна
себя.
Томский: Кажется, все. В новом столетии нам стобой,монами,места
нет. Там будут распоряжаться их степенствагосподаСолодовниковы,хозяева
жизни. Пусть их распоряжаются. А меня увольте,противно...Ублагородного
человека всегда есть выход. (Достает из кармана револьвер.) Что ж, Кон-стан,
в Бога мы с тобой не веруем, адского пламени не страшимся.. Последнийбокал
шампанского,ипрости-прощай.(Начинаютбитьчасы.Томскийподпевает
граммофону.) "Вечерний звон, бом-бом". Господи, которого нет, я не хочу жить
в гнусном, плебейском столетии, что начинается с сей минуты.
Подносит револьвер к виску. Левой рукой чокаетсясосвоимотражением
аккурат на шестом ударечасов.Раздаетсягромкийзвон,словнохрусталь
ударился о хрусталь.
Свет гаснет.
Халявная недвижка
(2000 год, т.е. комната справа)
Электронные часы показывают 23:50, и цифрыпостепенноприближаютсяк
полуночи. Пьяные голоса за сценой поют "КакупоительнывРоссиивечера",
потом что-нибудь вроде "Не стреляйте друг в друга, братва" и далее в томже
духе из современного эстрадного репертуара.
Посреди комнаты Вован и Колян (одинаковые чубы, бритые затылки). Первый
в красном блейзере с золотыми пуговицами ивзеленомгалстуке,второйв
широком пальто. Во времяпоследующегоразговорагрузчикивносятмебель:
огромный полированный письменный стол, кожаные кресла, компьютер в коробке и
прочее подобное.
Вован(озираясь):Конкретнаяхатенка,а,Коляныч?(Показываетна
барельефы.
) Телок с пацанами сымем, только имидж портят. Потолочекнавесной
запустим, тут ковролинчик белый, сидалы кожаные, офисный гарнитур, компуську
с наворотами адекватный будет кабинетик.
Колян: Вован, я стремаюсь. Ты просто супер. Такуюнедвижкунахаляву
обломил! Классика! Гладко так подкатил к этому козлу старому, типа "дедушка,
родненький, сдай закуточек в субаренду по две сотнизаквадрат",апосле
хрясь! и сделал птеродактора.
Вован: Кого, блин?
Колян: Ну, редактора этого (кивает на портретАхматовой).Птеродактор
это я, Вован, прикололся. Птицы такие были, передохли все. По телеку видел.
Вован: А-а... Ты вот че, Колян. Про "Вовчика" и "Вована"забыл,ясно?
Раз такая маза обломилась, теперь у нас все будет по понтам,интеллигентно.
Чисто и год подвалил 2001-й, это ж двадцать первый век, блин.Очко,понял?
Шевели мозгами, Колян, не лажайся на прикупе. Я че всю кодлу, в смыслевесь
коллектив холдинга, привез сюда Новый год гулять? Имидж у нас теперь другой,
догоняй. Я те больше неВован,аВладимирЕгорыч,генеральныйдиректор
инвестиционно-маркетинговогохолдинга"Конкретика".ВованвРаменках
остался, въезжаешь?
Колян: Въезжаю, Вовчик. Сорри
Владимир Егорыч.
Вован:То-то.Чеколлектив(киваетвсторонухоровогопения),
нормально? Культурно оттягивается?
Колян:Ато.Шампусиказавезлипятьящиков,французского,по
полцентнерабаксовпузырь.Во!(Достаетизкарманапальтобутылку
шампанского, ставит на стол.) Газировка, обыкаешься. Эх,запортвешкомбы
сгонятьпробористым,трисемерочки,какраньше.Картошечкислучком
пожарить. Нет больше трех семерочек, ни за какие бабкинедобудешь.Какую
страну просерили, суки!
Вован: Ничего, вискарю с омарами похаваете. Привыкай, Колян. Ты это,с
Пыпой перетер? Че, крепко его зауродило?
Колян: А то. Пыпа гноится, как чирей. Типа,нарываетсяВовчикивсе
такое. Такую хату подмял и не делится.
Вован: Ладно, разведем по-культурному, без заморочек. Он теперь тоже не
Пыпа,аПетрЛеонидыч,председательправлениябанка"Евросервис".
(Грузчикам, которыевнесликартину.)Вонтуда,заместоэтойхренотени
(показывает на портрет Ахматовой).
Грузчики снимают АА ивешаютбольшойпортретВована,играющегона
биллиарде.
Стуквдверь.ВходитПтеродактор-интеллигентныйстаричок
лотмановского вида.
Птеродактор: Владимир Егорович, извините за позднее вторжение. Язабыл
взять... (Видит, как грузчик несет вверх ногами портрет Ахматовой.) Ах,вот
он! Позвольте, позвольте я! (Берет портрет, прижимает к груди.)
Птеродактор стоит и смотрит на Вована, укоризненно качая головой.