– Эм, послушай, Аюн – прервал его пришелец, – Ты даже не представляешь, как я тебе признателен за помощь. Но я пришёл из мира, который может уничтожить и тебя и твое племя. По крайней мере, сильно изменить вашу жизнь. Ваш мир хрупок, друг мой. Хрупок и бесценен одновременно. Он чист и непорочен. Но стоит человеку, вроде меня, с плохими намерениями обнаружить его, как может случиться непоправимое. И если я тебя оттуда вырву, если наговорю чего-то лишнего, то могу разрушить всё это. Природа сохранила этот кусочек первозданной чистоты в тайне. Тайной для всех он и должен оставаться. Признаюсь, я струсил, когда решил уйти втихаря. Но мне так было проще. Прости, если сможешь.
Аюн вдруг осознал смысл слов пришельца. Юноша вспомнил таинственное и грозное оружие Дмитрия. А если бы оно было бы в руках Красноволосых? Юноша даже задрожал от страха.
– Я понять тебя, – ещё раз вздохнул он, – Я не злюсь на тебя. Скажи, мы ещё когда-нибудь увидимся?
– Земля круглая, – засмеялся Дмитрий, и внезапно осёкся, заметив, как поднялись брови у его собеседника. – Ну, я хотел сказать, что всё может быть. Надо верить и надеяться. Ты, пожалуйста, на память обо мне возьми этот нож. Пользуйся им на охоте, только никому не показывай. Ибо он может многое изменить. А теперь иди, друг мой. Тебя наверняка заждались дома. И запомни: никто не должен знать о нашей встрече.
Аюн горестно кивнул. От этого движения волосы закрыли его молодое красивое лицо с покрасневшими и намокшими глазами. «Какой из меня мужчина?» – подумал он – «Я ещё мальчишка, который не умеет держать себя в руках».
Юноша подхватил свой трофей и лёгким шагом стал удаляться от места ночлега в сторону деревни. Он захотел как можно быстрей оказаться дома и постараться забыть всё, что произошло накануне.
Аюн шёл максимально спрямляя путь, подобно тому, как летят птицы в своих миграциях. Его обострённое чутьё вновь заработало на полную катушку.
До деревни оставалось чуть меньше получаса ходьбы, когда на нижней еловой ветке он заметил соболя, который засунул голову в дупло. Охотничий азарт моментально овладел юношей. Ещё бы: ведь даже летняя шкурка зверька ценилась его соплеменниками очень высоко.
Аюн спрятался за деревом, медленно достал стрелу из колчана, вставил её в лук. Двумя пальцами он натянул тетиву, прижал к правой щеке, рассчитал воздушную дорожку полёта. На выдохе молодой охотник расслабил пальцы, и стрела, негромко свистнув, пролетела мимо цели.
Соболь вытащил голову из дупла, почувствовав что-то неладное. Аюн, меж тем, выругался про себя. «Мазила, – подумалось ему, – тебе бы только орехи в лесу собирать». Он зарядил вторую стрелу, натянул тетиву. Раздавшийся хруст веток и топот ног заставил его резко обернуться. Прямо на него бежали пять человек с тёмными лицами и перемазанными красной глиной волосами. В руках у них были уродливые дубинки.
Сердце у вчерашнего мальчишки на мгновение остановилось, а затем мощными толчками погнало кровь по всему телу. Замешательство длилось всего секунду, стрела с уже натянутого лука впилась глубоко в грудь впереди бегущего врага, который, сделав по инерции ещё пару шагов вперёд, упал и затих. Человек не соболь, да и расстояние до него было намного меньше. Четверо оставшихся в живых Красных Волос окружили одинокого охотника, скаля зубы. Аюн взял на изготовку копьё, слегка согнул колени, выставил вперёд левую ногу, следуя древнему Искусству, которому обучал его отец.
Стоящий сзади воин издал дикий вопль и попытался обрушить дубину на затылок юноши. Одновременно воин, находившийся справа, нанес боковой удар в грудь. Мозг Аюна мгновенно нашел выход из положения. Быстро, тупым концом копья, он провёл опережающий выпад назад, в голову дикаря и сразу же уклонился в сторону. Палица пролетела мимо, а у сзади стоящего воина от сильного удара потемнело в глазах, из сломанного носа обильно потекла кровь. Враги замешкались, а юноша коротко ткнул копьём в грудь врага, стоящего слева, попав прямо в сердце. Аюн быстро скользнул в освободившееся пространство, прижался спиной к дереву, повернулся лицом к противникам. Руки его дрожали, дыхание стало частым, прерывистым.
Неожиданное сопротивление со стороны того, кого Красноволосые сочли лёгкой добычей, вызвало в них взрыв ярости. Воины с трёх сторон обступили охотника, рыча и потрясая оружием. Только теперь они решили не бросаться в атаку сломя голову. Удары градом посыпались отовсюду. Аюн отразил атаку в голову, в ответ с силой пнул в колено, выворачивая его наизнанку, практически мгновенно подставил древко под могучий удар слева. Но охотничье оружие не выдержало и переломилось. Узловатая палица врезалась в плечо, которое онемело и отказалось двигаться. Следующий удар попал в живот. Юноша упал, и его тут же обступили.
Два не получивших ранения воина довольно переглянулись, увидев обезоруженную, беспомощную жертву. Третий выл, катаясь по лесной подстилке, держась за сломанное колено. Не обращая внимания на его вопли, враги уже хотели прикончить наглеца, но у того в руке блеснул нож. Очертив блестящий полукруг, лезвие полоснуло одному по горлу и обратным движением воткнулось второму в грудь.
Задыхаясь, Аюн подставил ногу под падающее тело. Он с усилием встал, и, шатаясь, словно пьяный, осмотрел поверженных противников. Затем с ним случился приступ рвоты.
Раненый воин, у которого на шее было ожерелье из волчьих зубов, скуля и держась за сустав, уполз вглубь леса. Юноша не стал его преследовать, зная, что он без помощи долго не протянет. Природа к таким была безжалостно справедлива.
После того, как желудок Аюна перестал сокращаться, до него дошло, что нападение произошло всего в нескольких минутах ходьбы от его деревни. Юноша помчался к дому.
Перепрыгивая через ямы и канавы, огибая деревья и валежник, Аюн понёсся домой, надеясь, что не произошло самого страшного. Надеясь, что те, кого он убил, были только разведчиками. Но его глазам предстало леденящее зрелище. Деревня Аюна теперь была царством мёртвых.
Словно в тумане он бродил среди погибших соплеменников и чужих, ещё надеясь, что не найдёт среди них своих родных – отца и сестру. Но опять его надеждам не суждено было сбыться. Их тела он нашёл недалеко от леса с противоположной стороны. Его семье почти удалось убежать, но их догнали. Отец, владевший Искусством, сумел убить нескольких бандитов, но всё равно не смог спасти дочь и себя. Красноволосые не изменяли своим привычкам. Эти жестокие грабители никогда никого не оставляли в живых, ибо только мёртвые не смогут отомстить.
Земля ушла из-под ног вчерашнего мальчишки. Глаза заволокла пелена слёз. Он упал на колени, ладони с нечеловеческой силой сжали подаренный клинок, и крик, переполненный невыносимой болью, взлетел в небо.
***
У второго героя была фамилия – Ляховский. Оставшись в одиночестве, Дмитрий достал из своего рюкзака сборник карт, которые были разрисованы карандашом, и компас. Он немного ушёл в сторону от маршрута, поэтому ему потребовалось несколько минут, чтобы сориентироваться.
Увлёкшись мыслями, он не заметил, как из-за деревьев выскользнули четыре тени, которые, пригнувшись к земле, подкрались к нему. Очнулся Ляховский только тогда, когда увидел занесённую над головой дубину и сумасшедшие от ярости глаза. Он рывком вскочил, схватил противника за руки, и сразу же ударил коленом в пах. Противник охнул и согнулся. Чужеземец подхватил его, поднял в воздух, с силой бросил себе на бедро, переломав спину. Палица оказалась в руках Ляховского. Он мог бы, как накануне, попросту перестрелять их, но почему-то решил преподать им урок.
Схватка оказалась очень короткой. Дмитрий полуоборотом уклонился от атаки одного воина, по очереди отбил своей дубиной два встречных удара, и неожиданно, с огромной силой обрушил оружие на голову подставившегося дикаря. Раздался отвратительный звук, череп раскололся, словно орех, выплёскивая наружу мозги вперемешку с кровью. Красноволосые раскрыли рты, а Ляховский с разворота врезал дубиной в грудь другому врагу. Воина отбросило назад, словно он попал под локомотив. Враг забился в конвульсиях, изо рта хлынула пузырящаяся ярко-алая кровь. Последний оставшийся в живых дикарь бросил палицу, развернулся и с воем кинулся наутёк.
Дмитрий выпустил из рук обагрённую кровью палицу и зло выругался. Красные Волосы выбрали для нападения чертовски удачный момент, рассчитывая, по-видимому, расправиться с ними поодиночке. Причём именно тогда, когда он отвлёкся. А если так, то юноше угрожала смертельная опасность. Ляховский накинул на плечи рюкзак и побежал вслед за Аюном.
В отличие от охотника, Ляховский переполошил всё кругом, шумя как стадо слонов. Ветви ломались и хлестали его по плечам, тяжёлые ботинки хрустели лесной подстилкой. Он постоянно раздражённо убирал с лица липнущую паутину, при этом матерился вслух, с шумом втягивал и выпускал из себя воздух.
Дмитрий бежал так уже довольно давно, но догнать молодого охотника так и не смог. Шум, который он издавал, привлёк внимание Красноволосых. Дикари показались перед Ляховским, как всегда, потрясая дубинками и показывая зубы с длинными клыками. Но на сей раз пришельцу было некогда: в его руке блеснул пистолет. В следующее мгновение затвор трижды дёрнулся, короткое пламя выплюнуло пули. На затылках грабителей колыхнулись волосы, головы резко откинулись, а тела, обмякнув, мешками повалились в траву. Дмитрий убрал оружие и оглянулся. До охотничьей деревни оставалось рукой подать.
***
Тяжёлая рука опустилась на плечо молодого метиса. Он с трудом оторвал взгляд от тел близких и посмотрел на Дмитрия своими мокрыми от слёз серыми глазами.
– Мне очень жаль, – услышал юноша низкий голос. Он снова опустил голову, не в силах совладать с собой.
Ляховский оглядел деревню. Она была разграблена дочиста: на юртах не осталось ни одной шкуры, кругом торчали пустые жерди, унесены все запасы пищи, украдено оружие, кухонная утварь, инструменты. Дмитрий обратил внимание, что с западной окраины селения множество тел жителей с размозжёнными головами находилось внутри юрт. Только ближе к центру он обнаружил первый труп дикаря.
По мере продвижения на восток количество тел Красноволосых возрастало. Появились тела соплеменников Аюна, которые лежали вне жилищ. Некоторые держали в руках оружие. На окраине селения число трупов с обеих сторон достигло максимума. Все эти факты заставляли Дмитрия хмурить брови. По всей видимости, оставаться тут было опасно. Поэтому он вернулся к юноше и сказал:
– Послушай. Я понимаю твою боль. Я сам пережил нечто подобное. Но ты молод и должен жить. У тебя ещё всё впереди. Время – лучшее лекарство от душевных терзаний. А эти звери заслуживают мести.
При слове «месть» губы Аюна плотно сжались, ноздри расширились, а глаза сузились. Дмитрий явно знал, какие слова смогут поставят юношу на ноги. Но, заметив, что охотник крепко сжал лук, вытер слёзы и обратил свой взор к лесу, поспешил его осадить:
– Прежде, чем мы свершим месть, надо похоронить убитых. Я помогу тебе с этим. Только я не знаю ваших обрядов.
– Тела умерших мы сжигать на большие костры, – услышал он рвущийся голос, – а прах отдать лес.
– Так и сделаем.
Через некоторое время над мёртвой деревней взвились языки пламени. Топливом послужили жерди юрт, наколотые на зиму дрова и колья от забора. Два человека стояли и смотрели на огонь. Один из них сложил вместе три пальца правой руки, после чего по очереди приложил их ко лбу, животу, правому и левому плечу. Он что-то прошептал, поклонился. От этого движения из-под зелёной одежды выскользнул предмет, висящий на шее на тонкой цепочке. Человек поспешно спрятал его обратно. Второй человек стоял неподвижно, сложив ладони рук, подняв их на уровне груди, и закрыв глаза. Потом, очнувшись, он поставил к кострам маленькую деревянную статуэтку.
– Аюн, послушай меня, – сказал пришелец. – Мы не сможем отомстить этим негодяям немедленно. Нас всего двое, а их много. Месть – это блюдо, которое подается холодным. Я предлагаю тебе путешествие. Я вижу, что ты любознательный мальчишка. Может быть, совершив его, ты станешь сильней, узнаешь много нового для себя. Вдвоём намного легче преодолевать все тяготы и лишения. Но остальной мир может быть смертельно опасным для нас. Насколько именно, боюсь даже представить. У меня есть цель, к которой я иду всю свою жизнь. Я буду рассказывать о себе понемногу, вечерами у огня. Я передам тебе свои знания, так как вижу, что ты намного мудрее, чем я мог себе представить поначалу. Я предлагаю тебе это путешествие только потому, что произошло самое страшное – твоего мира больше нет. Я предлагаю, но не настаиваю. Решение принимать тебе…
– Я хотеть попросить взять меня с собой, потому что весь мой род погиб. Поэтому я пойти с тобой.
С этими словами Аюн протянул руку Дмитрию, которую тот, с уважением, пожал.
Глава 2
На большой поляне догорали погребальные костры. Невесть откуда взявшийся ветер разметал пепел и унёс его в лес. Два человека, отдав дань памяти и уважения, с тяжёлым сердцем покинули селение.
Юноше, по большому счёту, было всё равно куда идти. А вот Дмитрий знал конечную точку странствия. Для начала ему нужно было вернуться к тому месту, где они познакомились, пересечь ту самую чащу. Ну, а дальше – одному только Богу известно, как всё пойдёт.
Этот участок тайги оказался длинным. Для того, чтобы выйти к противоположной границе леса, путникам потребовались три недели. Они шли медленно, огибая завалы и болотистые низины, протискиваясь между стволами деревьев, запутываясь ногами в подлеске и раздвигая руками разлапистые нижние ветви.
Переход был изматывающим, иногда казался бесконечным. К вечеру силы, особенно у могучего Ляховского исчезали вовсе. Он колодой валился с ног, тяжело дыша и вытирая со лба крупные капли пота. Большой рюкзак временами казался неподъёмным. Привычному к длительным переходам Аюну было легче. Но ему приходилось напрягать свои органы чувств, чтобы снова не угодить в засаду Красноволосых, банды которых всё ещё бродили по окрестностям.
В такой местности было практически невозможно охотиться. Следов животных не было. Каждый раз, разбивая лагерь, приходилось очень тщательно следить за огнём. Всего одно неловкое движение, и частокол деревьев вкупе с валежником превратился бы в один гигантский крематорий, ловушку, из которой было бы невозможно выбраться.
Сначала путешественники питались жареной олениной. Зверя добыл Аюн ещё на границе привычного ему мира. Мясо было заготовлено впрок и уложено в мешки. Но уже через полторы недели оно закончилось, странники стали голодать. Ещё через пару дней закончилась вода. Как назло, её источников они тоже не нашли.
Как-то вечером, скрепя сердце, Ляховский достал из своего рюкзака два блестящих цилиндрических предмета, измазанных непонятной дурно пахнущей жижей. На них были нарисованы странные для юноши розовые кабаны без шерсти и клыков. Он попросил у юноши нож, которым срезал верхушки. Пояснив, что внутри находится еда, Дмитрий протянул один из них охотнику. Аюн понюхал содержимое, и оно ему поначалу не понравилось. Но выбора не было. Юноша запустил внутрь пальцы, выудил кусок, предварительно оцарапавшись об острые края, и принялся жевать. Мясо оказалось удивительно мягким, нежным, с доселе неизвестным вкусом. Оно буквально рассыпалось во рту, не идя ни в какое сравнение с олениной.
Аюн заглянул внутрь банки и среди мяса разглядел маленькие кусочки корней. Самонадеянный мальчишка тут же отправил парочку таких корешков в рот, за что тут же поплатился. На языке и дёснах возник пожар. Юноша высунул язык, часто-часто задышал, нащупал свой пустой бурдюк, с отчаянием сжал его, выпучив глаза. Дмитрию пришлось схватить парня за плечи, усадить его и несколько раз повторить, что скоро всё пройдет. Через несколько минут Аюна и вправду, что называется, «отпустило». Он брезгливо выбросил из банки корешки.
– Скажи, что это? – спросил юноша.
– Это мясо, которое может храниться несколько лет. У нас есть секрет его изготовления.
– Зачем корешки? Язык жечь огонь.
– Ну… если кушать только их, то да. А если немного добавить в мясо, то его вкус будет совсем другим. Ведь мясо тебе понравилось?