Какие могут быть правила, когда дело касается семьи? Ощерился оскалом Юсупов.
Искры электрических разрядов гуляли между кожей его руки и рукавом.
Моей семьи. Надавил князь дрожащим от гнева голосом.
И моей, моей тоже, не забывай об этом, облизнув губы, совсем иначе посмотрел на него Трубецкой.
И испуганным тот вовсе не казалсяравно как и побежденным.
Хочешь, чтобы об этом узнали все? Дернулся он вперед и с досадой отпрянул, когда спица кольнула его кожу. Я оставил распоряжения. Оригинал договора тебе не достать.
Я покажу тебе океан боли, и ты передумаешь.
Этим меня не взять, слегка нервно рассмеялся старик. Поэтому ты все еще говоришь со мной. Моя смерть только добавит тебе проблем. Мы с тобой вынуждены будем говорить.
Князь Юсупов коротко кивнул в сторону, и незримо следовавший до этого за ним Амир зашагал по залу, рассыпая вдоль стен красный порошок, отдававший запахом пороха и крови.
Скоро все сгорит дотла. Пожарные машины не допустят. Ты умрешь и не узнаешь, чем все закончится, спокойной мантрой произнес Юсупов.
Ты проживешь не дольше, медленно покачал головой хозяин дворца. После всего, что ты натворил. После всего, что натворил твой пророк!!!
Ксения вне политики. Император об этом знает.
Причем тут Ксения?! Пожелал всех обмануть? Думал, никто не догадается?! Я говорю о Максиме!
Он технический ребеноктоном, будто повторял себе это сотни раз, автоматически произнес князь.
Правда, уже не тем тоном, каким он был два десятка лет назад, когда он выбрасывал новорожденного сына в приют. И не тоном, какой был семь лет назадкогда имя Максима вдруг проявилось вновь, обескуражив успехами тех, кто посчитал его давно мертвымно выполнившим долг перед кланом. Долг, о котором тот и не знал, впрочем, но ради которого был рожден.
В этом же тоне, произнесенном князем, уже проступил оттенок сомнениятолько со стороны это различить трудно. Надо слышать десятки разв прошлые годы, когда с успехами выброшенного бастарда приходилось считаться. И сотнив последние месяцы, полные крови, смертей и триумфа. «Это технический ребенок»повторял князь и уже сам себе не верил.
Однако Максим определенно точно не был пророком.
Талант Веденеевых передается только по женской линии, отмахнулся князь Юсупов от неожиданно громкого смеха в ответ на свою реплику. И мы никогда не применяли дар пророка для достижения политических целей.
Скажи мне, соври мне это еще раз, ты, ты, узурпировавший власть в Империи на сотни лет! Безумцем смеялся Трубецкой.
И людям Юсупова пришлось чуть сместить спицу, чтобы тот не самоубился об нее сам.
Ты сошел с ума, старик. Поджал губы князь.
Да неужели? Отсмеявшись, зло смотрел на него хозяин дворца. После того, как твой сын спас жизнь Императору и приставил к нему своего Первого Советника?! После того, как единственным возможным наследником, не вовлеченным в смуту, стал цесаревич Сергей Дмитриевич, которому Максим спас сына?! Или после того, как спасенному принцу влил свою кровь Мгобе, а этот проклятый южанин набил таких татуировокживых татуировок! что у Ивана Сергеевича не будет конкурентов в поколении?!
Посмотрим, что Намаджира и Мгобе за это еще потребуют
Ни-че-го! С неким даже восхищением смотрел на него Трубецкой. Я навел справки, им было просто интересно! Противоядие уже было найдено к этому времени. А привел их к нашему цесаревичу твой пророк. Горели его глаза яростью убеждения.
Ты продолжаешь смотреть на меня, уважаемый князь, будто я тебе что-то отвечу. Стоял на своем Юсупов.
Три, три поколения императоров, за спиной которых будет Максим!.. Или ты просто не контролируешь пророка? Неожиданной догадкой пронеслось в глазах Трубецкого.
У клана действительно есть пророк, и зовут ее Ксения. Моя дочь и твоя внучка, раз ты ее признаешь.
Не контролируешь, ошарашенно покачал головой Трубецкой.
Ты, впрочем, тоже не контролируешь своего внука, равнодушно произнес Юсупов, уставший от старческих бредней, и знаком показал Амиру поторапливаться с огненной мессой.
Я-то думал, что ты в курсе всего безумия, что затеял Максим. Что ты сам стоишь за всем этим. Принялся раскачиваться Трубецкой из стороны в сторону, стоя на коленях. Эти странные законы, которые скоро пойдут на подпись Я видел в них твою руку! Я вынужден был действовать! Их необходимо остановить, но император не слышит, не желает слышать никого, кроме своего Первого советника!
Какие законы? Насторожились в ответ.
Он хочет отдать власть простым людям!
Бредни. Фыркнул князь Юсупов.
Закон о создании нижней палаты Сената почти готов, давил голосом Трубецкой. Взамен уничтоженному Сенатскому дворцу строится новый, где для нижней палаты уже отведены помещения.
Это попрание прав знати.
Император не претендует на княжеские привилегии. Засуетился Трубецкой, глядя на завершающего обход зала Амира. Он собирается отдать часть своей власти, на своих землях и над собственными людьми. Первый советник наплел ему, что это улучшит собираемость налогов, ведь законы о налогах будут принимать народные избранники. А верхняя палата, из благородных, вправе заблокировать любой закон.
Что черни скажут, то они и примут.
Кто скажет? Потянулся Трубецкой к шубе Юсупова, игнорируя спицу. Скажи мне, кто получит власть над новым сенатом? Первый советник? Максим? А верхняя палата?! Как можно верить в благоразумие людей, на шее которых пятерня Первого советника, а в карманерука княгини Борецкой?! Сколько лет понадобится Максиму, чтобы благородные тоже стали подчиняться решениям Сената?
Это немыслимо.
Сегодняда. Отчаянно закивал Трубецкой. Но через сотню лет? Кем мы станем?! Реликтом, посмешищем с древними титулами, без власти и денег?! А может, мы сами отчаянно будем бороться, чтобы избраться в этот Сенат?! У Максима есть на это время! Твое сиятельство, мы беззащитны перед будущим!
Так чего ты хотел от меня? Чуть отшатнулся от него Юсупов, чтобы тот отпустил полы шубы и вновь сел на колени.
Я желал, чтобы ты отдал часть власти мне. Но у тебя нет этой власти. Умно и жестоко смотрел на него хозяин дворца. Теперь нам с тобой надо думать, как лишить этой власти Максима. Тебев первую очередь. Ведь это твой сын пожелал лишить нас всего. Как ты убедишь остальных, что не приказывал ему этого? Как докажешь, что не захватил в империи власть? Тебя ведь не любят, твое сиятельство. Тебя ненавидят. Ты слишком богат и слишком многих убил в той резне. Ты сжег мой дом, повел Трубецкой рукой вокруг. Слишком высоко замахнулся. Твоему клану этого никто не простит. Вас убьют из-за Максима. Убежденно произнес Трубецкой. Нас всех из-за него убьют.
Ошибаешься, твое сиятельство, тебя убью я. Смотрел Юсупов на перстни под своими ногами.
Ради кого? Ради технического ребенка? Посмотрел тот с хитринкой. Так давай сделку, твое сиятельство. Бери себе бывшую жену и Ксению. А мне отдай Максима. Он же тебе не нужен, ты сам сказал. Если все так, как ты говоришь, что тебе стоит? Ты уже один раз от него отказался. Откажись еще раз.
Господин, жду вашего указания, с поклоном подошел Амир.
Та музыка, которую играли днем Она тебе понравилась? Уточнил у хозяина разрушенного дворца князь Юсупов.
Очень. Истово выпалил тот. Ты слышал, как искренне играют те, кому есть чего терять?
Мне, в ответ, понравилась твоя игра. Медленно кивнул Юсупов. Скажи мне, ОН тоже обещал оставить твоих родных живыми, если ЕМУ она понравится?
Князь Трубецкой вздрогнул, замер на мгновение и попытался сам насадиться на острую серебряную спицуеле успели удержать.
Но для НЕГО твоя игра должна быть еще убедительней. Коснулся князь плеча старика. Я помогу тебе огнем. Кивнул он Амиру.
Пожарных допустили через половину часа, когда крыша дворца провалилась вовнутрь.
Почему тот человек сразу не пошел в суд? Спросил Амир на обратном пути, сидя лицом к князю в длинном лимузине. Торг на пороге скандала был бы эффективнее.
Его господин мельком глянул на сидящего рядом казначея, задумчивои уже в который разперелистывающего копию старинного договора.
Зачем ему желать, чтобы мы сами отказались от влияния или родства, поправил его Елизар Сергеевич.
Амир изобразил само внимание.
Есть моменты, при которых требование стороны не учитывается судом. Поднял тот взгляд, а затем продемонстрировал страницу договора с замазанной строчкой вместо имени и фамилии второй стороны.
Ничего не разобратьверно. Но в это количество букв идеально вписывался один вариант, набросанный тоненькой линией карандаша.
Амир вчитался и посуровел лицом.
Когда тот, кто смеет требовать, навеки проклят и признан врагом империи за деяния свои.
Пролог 2
Вода в потрепанной кастрюле кипела крупными пузырями, грозясь залить огонь обветшавшей газовой плиты. Сквозь запотевшие от пара окна крохотной кухниутлой, выложенной побитым синим кафелем и скрипевшей деревянными половицами, выкрашенными под охрувиднелись силуэты проходящих по улице людей.
Серый, болезненного цвета кожи мужчина смотрел на мельтешение за окном сквозь ниспадавшие на глаза длинные волосынеухоженные, неподстриженные. Ссутулившись на ветхом, как все вокруг, табурете, он выглядел привычным обитателем полуподвальной квартирки доходного домаспортивная форма поверх застегнутой кофты с высоким воротом, видавшая виды обувь. Очередной приезжий, у которого не получилось заработать столичные миллионы сразу, но он все еще на что-то надеется.
Например, на то, что его не убьют, одежду не заберут, а в его кухоньке не станет варить себе кипяток совершенно чужой человек.
Кипящая вода перелилась через бортик и зашипела о грязную эмаль. Огонь под конфоркой вспыхнул алым и погас, а в воздухе потянуло едким запахом. В этом доме не было датчиков утечки газамужчина пил свой кипяток под тихий гул улицы и неразборчивые разговоры соседей, хлопанье дверей и звуки мышиной возни под половицами.
Так много суеты в мире, который должен был умереть две недели назад. Как и бывший арендатор квартирки, что остывал под кроватью. Как и этот дом, что скоро сгорит в пламени бытового пожара.
Мужчина отложил кастрюлю и посмотрел на свои обожженные ладониза годы ожидания конца света он забыл, как слаба бывает плоть. Одно движение волии наплывы волдырей от ожогов обратились гладкой и розоватой кожей.
Столько лет в бункере глубоко под землей, под зачарованными криптами Столько ожиданий, надежд, предвкушения нового мира, который он и ему подобные получат в собственное распоряжение Столько разочарования, рвущегося из груди криком на всех континентах.
«Как так вышло?»Спросил он себя неделю тому назад, глядя на синее небо и целые города. «Где черные тучи над изъеденной до камня землей? Где высохшие моря и реки? Где море огня, способное уничтожить историю этого мира, ненавидящего его столь сильно»
У них украли Армагеддон.
«Как так вышло?»Приснилось разом в снах сотням данников, проклявших себя связью с ним.
Через кровавый пот и сердечные приступы, эпилепсии и выбросившихся из окон людейон получил ответы. Никого не жалковсе они должны быть мертвы. А раз живы, то он хотел знать, почему.
Он получил имя и стройную версию, как так могло получиться. Получил много раз, от разных людей, кричавших во своих снах, лишь бы оживший кошмар сгинул вновь.
Вмешался единственный, кто был способен обернуть гибель мира вспять. Он сам, в потомке своем.
Чиркнула спичка, тут же занявшаяся огнем. Маленькая капелька пламени была откинута на матрас в единственной комнатушке, через мгновение принявшийся тлеть.
И он сам, в потомке своем, получил всю эту Империю, что была на десять часовых поясов восточней и на один часовой пояс западней.
И он сам, в потомке своем, правил этой Империей через Первого Советника, связанного личной вассальной клятвой.
Матрас активно занялся огнем; пламя перекинулось на занавески, а оттудакапнувшей синтетикой вниз, на деревянный настил пола. Огонь пробежал по половицам к кухне и рванул накопленным газом, выбив окна в здании.
В комнате же никого больше не былоразве что труп бывшего постояльца, с сигаретой в руке.
На ленивый столп черного дыма, что понесся по фасадам ввысь, никто не обратил внимания.
Равно как никто не задержался взглядом на зеваке из бедняков, вышагнувшем к ограждению огромного пожарища на месте бывшего дворца князя Трубецких. Многие, как и он, смотрели на вышедших из полыхающего дома Юсуповых, спокойно разъехавшихся по своим делам на лимузинах. Многие, как и этот заросший мужчина, молчали, когда пожарным не давали тушить огоньстрашно вставать против воли аристократов.
Вскоре из раскатанных рукавов все-таки полилась вода с плотной пеной, Юсуповы уехали, и обсуждать случившееся стало можно.
Ты смотри, что они творят, в сердцах высказал соседу дородный стряпчий из дома напротив, загодя выбрав в заросшем доходяге достойного слушателя. Этот уж точно спорить не станет.
Но человечка, еще миг назад стоящего рядом, подле себя не обнаружил.
Плотный черный дым, которым был пронизан горящий дворец, стал еще плотнее на втором этаже бывшего бального заланад завалом из обломков крыши, под которыми покоился старый князь.
«Не договорились», неслышно прошептали внутри гудящей стены огня.
Дым качнулся и поплыл к небу, вильнул под налетевшим ветром над соседними домами и вновь превратился в человека за две улицы от пожара.
На сероватом лице мужчины отразилась задумчивость. Ему все еще нужно было родство с собственной кровью.
Ведь как иначе забрать клятву Первого советника, когда потомок будет мертв?
Пролог 3
Холод февральского утра изморозью растекался по высокому окну в теплом светлом тереме. Сложенный из хвойных бревен в человеческий обхват, пропитанный запахами меда и вязанной шерсти, ладный одноэтажный пятистенок выглядел снаружи частичкой лета, неведомо отчего проявившейся на полянке среди черно-белых деревьев. Даже окна домаи те словно освещали все вокруг желтыми отсветами ламп, а вовсе не тусклое солнце, спрятавшееся за облаками. Казалось, закроют вдруг тяжелые резные ставнии станет темнее, тоскливей.
Ветер тревожил белый дым из печной трубы, закидывая на отцветшие кроны березового леса, а к двум человеческим следам на снегу, что вели из чащобы прямо к порогу, настороженно принюхивался старый лис. Человек с детенышем проходили тутвидел и чуял он. Проходили недавнода словно парили над мягким снегом, едва-едва его продавливая. Любопытная мордочка сунулась в след целиком, но тут же отпрянула, словно щелчок получив, и возмущенно проскрипев, рванула в лес.
В тереме же высокая статная женщина замерла на мгновение, получив отклик от разрушенного следа. Пальцы левой руки, украшенной перстнями с крупными самоцветами, коснулись бирюзовой сережки на ушах. Пуховой платок, наброшенный поверх темно-зеленого платья, потянулся вслед движению.
Что-то случилось? Заметил ее единственный ученик за общим на двоих столом.
Двенадцати лет, худощавый, с сероватыми кругами под глазами, он с надеждой оторвал взгляд от обычного граненого стакана с водой, который до того рассматривал. Если приглядеться к рукам, тоскливо потянувших за края рукава серого пуловера, растягивая пряжу, он и впрямь хотел, чтобы что-то случилось.
Зверь ходит, пренебрежительно отмахнулась наставница. Не отвлекайся. Пробуй еще раз.
И мальчишка вновь хмуро посмотрел на воду в стакане. А та возьмида закрутись небольшим водоворотом.
Не используй Силу, стегнул его женский голос вместо похвалы.
Да как иначе! Тихо возмутились в ответ.
Не используй Силу. Разговаривай. Настойчиво повторили ему раз если не в сотый, то близко к этому.
Разговаривать с водой, пробурчал тот.
С тем, что внутри.
Покажите хотя бы как! Может, я что-то увижу! После очередной бесплотной попытки с жаром попросил ученик.
Он старался, в самом делене отлынивал ни на секунду. Окунал пальцы в едва теплую водицу, набранную в потайном незамерзающем роднике. Пробовал ее на вкус. Разговаривал вслух и грел капли воды на своей ладонивсе тщетно. Наконец, он просто перестал понимать, что от него хотят за эти долгие часы, собранные из бесконечных попыток.