Книга 4
«И я тебе скажу в свою чреду:
Иди за мной, и в вечные селенья
Из этих мест тебя я приведу,
И ты услышишь вопли исступленья
И древних духов, бедствующих там,
О новой смерти тщетные моленья;
Потом увидишь тех, кто чужд скорбям
Среди огня, в надежде приобщиться
Когда-нибудь к блаженным племенам.
Но если выше ты захочешь взвиться,
Тебя душа достойнейшая ждет:
С ней ты пойдешь, а мы должны проститься;
Царь горных высей, возбраняя вход
В свой город мне, врагу его устава,
Тех не впускает, кто со мной идет.
Он всюду царь, но там его держава;
Там град его, и там его престол;
Блажен, кому открыта эта слава!»
«Божественная комедия», Ад, Песнь Первая 112129, Данте Алигьери
Арка 1
«На синемтемно-розовый закат
И женщина, каких поют поэты.
Вечерний ветер раздувает плат:
По синему багряные букеты.
И плавность плеч и острия локтей
Явила ткань узорная, отхлынув.
Прозрачные миндалины ногтей
Торжественней жемчужин и рубинов.
У юных мучениц такие лбы
И волосыкороны неподвижней.
Под взлетом верхней девичьей губы
Уже намеченная нега нижней.
Какой художник вывел эту бровь,
И на виске лазурью тронул вену,
Где Рюриковичей варяжья кровь
Смешалась с кровью славною Комнена?»
София Парнок
Глава 1
Никогда не чувствовал себя настолько паршиво. Разум силился осознать, что происходит. Где я нахожусь. Сколько дней прошло. Хоть что-нибудь, за что можно было бы зацепиться. Но воспоминания были каким-то Сумбурными. Нереальными. А память о чудовищной боли
С трудом приоткрыв глаза, я увидел рыжую макушку, лежавшую у моей руки. Соня.
Но вместо радости за девушку, живую, здоровую, целую, мои внутренности защемило тисками осознания. Измученный разум, получив зацепку, безжалостно высыпал на меня всё то, что я бы предпочёл не помнить. Девушка, что полусидела на неудобном больничном стуле, положив голову на мою кровать, не была Соней. Мне оставалось надеяться, что где-то внутри ещё сохранилась та самая, настоящая. Не знаю, что именно с ней сделал синий, но вряд ли что-то хорошее.
«Астарта?»обратился я к демону.
Ответ пришёл не сразу. Я ощутил своего потустороннего спутника. Демоница заворочалась где-то в глубине, но приходившие от неё ощущения недвусмысленно намекалией очень плохо. И тем не менее она нашла в себе силы ответить:
«Я здесь,»ни шуток, ни насмешек. Короткий ответ.
«Досталось нам обоим по полной программе, да?»попытался я её немного расшевелить.
Из глубины, наконец-то, пришёл усталый смешок.
«Худший день в моей жизни, так вы, люди, говорите?»
«Ага,»согласился и задумался.«Так что это была за тварь?»
Ответ демоницы был мрачен:
«Я не знаю, малыш. Даже предположений нет. Чем бы эта тварь ни была, я ни с чем подобным никогда не сталкивалась,»она была непривычно серьёзной.«Не скажу, что так уж много повидала, но о подобном ублюдке, появись он в нашем мире, молва бы разнеслась. Мы, демоны, не самый компанейские ребята. Но когда среди нас появляется нечто чужое Я бы знала, если бы такие встречались часто. Я бы о таком всё знала!»
Оптимизма ответ не внушает. И тем не менее я зло ответил:
«Знаешь что? Неважно, что это за монстр такой. Неважно, насколько он силён. Давай-ка встанем на ноги, а затем найдём этого ублюдка. И объясним, что он выбрал себе не ту жертву. Так объясним, что он проклянёт тот день, когда с нами связался.»
Из глубины пришла злая радость, усталая, и через боль и слабость, но именно она.
«Я тебя обожаю, малыш! Я с тобой! Дай только раны залижу!»
Я сделал осторожный вдох, который тут же вызвал резкую боль в груди. А затем открыл глаза снова, уже по-другому. Внимательно осматриваясь и прислушиваясь к себе. Руки забинтованы, ноги судя по ощущениям тоже. Тело слегка чешется, но в сравнении с болью, которую я перенёс, пока не отключился, зудмелочь. Попробовал пошевелить пальцами, проверяя, слушается ли тело. Ладонь послушно сжалась в кулак.
Соня, видимо, ощутив моё шевеление, проснулась и приподняла голову. Чистые изумрудные глаза, немного заспанные, несколько секунд фокусировались на моём лице. А затем девушка улыбнулась, выражая смесь облегчения, радости и лёгкого смущения. И как же больно осознавать, что всё это в большей степени навязанные синей тварью эмоции, а не её искренние чувства. Я не знаю, что он сделал. Не только разговор, последние двое суток в моей памяти больше напоминают разорванные клочки, никак не собирающиеся в единое полотно.
Ты очнулся,мягко и тихо сказала девушка.
А затем не выдержала и заразительно зевнула, едва успев прикрыть рот.
Сколько я проспал?
Соня выглянула в окно, пытаясь сориентироваться во времени.
Сутки точно, и ещё несколько часов,ответила она.Сейчас день, а в больнице мы оказались рано утром.
Сутки, значит. Терпимо.
А ты как?я попытался немного приподнять голову.Как себя чувствуешь?
Она села, и выпрямляясь на стуле, как бы случайно провела пальцами по моей руке.
Всё хорошо. Усталость только. У меня не было серьёзных травм.
Она озабоченно оглянулась на дверь, прислушалась и нагнулась ко мне, зашептал.
Я рассказала, что во всём виноват Момо, как ты и просил. И ничего Другого.
Я просил? Синий изменил ей память?
Я очень смутно помню, что произошло,осторожно отвечаю.
Она кивает:
Да, я понимаю. Я позже всё расскажу,она начала отстраняться, но замерла, ещё раз впившись в моё лицо своими изумрудными глазами и, покраснев, тонкими едва заметными полосками, сказала:Я очень тебе благодарна. За то, что не побоялся. За то, что пришёл за мной.
И прежде чем я успел хоть что-нибудь ответить, подалась вперёд, накрыв мои губы своими. Самую малость неловкий, но нежный поцелуй. Мягкость её губ, едва уловимый запах мёда, всё это дурманило голову.
Соня отстранилась и поспешно села обратно на стул, внимательно следя за моей реакцией. А что я мог ответить? Что она одурманена, и потому я не могу принять её чувств? Не могу представить реакцию.
Я всегда буду приходить за тобой,даю обещание, зная, что не смогу его выполнить.
Соня облегчённо улыбается и, смутившись, хотя и пытаясь это скрыть, встаёт.
Я позову кого-нибудь. Думаю, тебя должны осмотреть и Опросить.
Киваю:
Да. Спасибо, Соня. Я рад, что ты была рядом.
Ответом мне была ещё одна открытая улыбка. Одарённая вышла, оставив меня наедине с собой. И с мыслями, что делать. В затылок упёрлось острое чувство, что мне не хватает времени. Времени на развитие, на обучение, на становление. И нужно хоть что-то узнать об этом синем, кем бы или чем бы он ни был.
Но для начала надо встать на ноги и выйти из госпиталя.
«Астарта? Ты, случайно, не знаешь способов ускорить восстановление?»
В ответ пришёл горький, почти злой смешок.
«Насмешил, малыш. Кто бы мне о таких способах рассказал,»ответила она.
«Я просто спросил,»я закрыл глаза и расслабился.
Вскоре появился врач с помощницей. Или медсестрой. Ни он, ни она были мне незнакомы.
Начались процедуры, обследования и осмотры. Я не особо стремился разговаривать, ссылаясь на плохое самочувствие, больше отвечая в стиле: вы врачи, вам лучше знать. После первого эскулапа пришли ещё двое, эти уже вопросов не задавали, только обследовали молча. Возились долго, не меньше получаса. Ушли, вернулся первый. Спросил, не хочу ли я есть. Есть я хотел, поэтому вскоре получил немного постный, но вполне приличный больничный обед. Вот только есть самостоятельно я не мог. Руки хоть и двигались, но неловко, грозя в любой момент уронить ложку.
Всё в порядке, я вас покормлю,успокоила медсестра.
Однако появившаяся в дверях Соня была против.
Позвольте мне ему помочь,несмотря на мягкую форму просьбы, интонации выдавали готовность за право покормить меня с ложечки драться чуть ли не насмерть.
Но вам самой нужно отдыхать!тут же возмутилась медсестра.
Неправда,парировала Соня.Мне рекомендовали двигаться, чтобы быстрее восстановиться.
И бросила на меня короткий взгляд, одним лёгким изгибом брови спрашивая, почему я молчу.
Сестра, пожалуйста,попросил я сотрудницу.Это всего лишь принятие пищи.
Девушка вздохнула, будто пытаясь пристыдить нас нарушением всех правил и законов, но согласилась и вышла. Когда она скрылась в коридоре, а Соня закрыла за собой дверь, я позволил себе ироничную улыбку.
Рекомендовали двигаться, значит?
Соня вздёрнула носик:
И я ни словом не соврала, между прочим.
Она снова села рядом, критически осматривая больничную кухню. И, будто придя к решению, что она вполне удовлетворительная, взяла тарелку с кашей в одну руку, а ложку в другую, строго взглянув на меня.
Скажи «А».
Сила воли спасовала, я сдался. Сопротивляться ей не было никаких сил. На пятнадцать минут я выпал из реальности, став просто плюшевой игрушкой в руках девушки.
К сожалению, всё хорошее имеет тенденцию заканчиваться, и в двери палаты вошли юстициарии. Что неприятнонезнакомые мне. С тем же Дэрном я бы сейчас переговорил. То, что ко мне будет масса вопросов, было понятно.
Их было трое, двое мужчин и женщина. Один из мужчин принёс стул, подав его своей спутнице, тут же доставшей блокнот и приготовившейся записывать.
Сира, просим вас выйти,обратился к Соне второй мужчина.У нас к Като есть ряд вопросов, а лечащий медик заверил нас, что его состояние вполне позволяет провести разговор.
Жёстко, но вежливо. Соня бросила на меня вопросительный взгляд и получив мой кивок, поднялась.
Если вы просите.
Она, не торопясь, собрала тарелки, не обращая внимания на терпеливо-хмурые взгляды служителей закона, и перед уходом обратилась ко мне.
Я зайду позже.
Я ещё раз кивнул, даже сумев улыбнуться. А затем закрыл глаза и расслабился. Потому что если изнасилования нельзя избежать, то надо расслабиться и получать удовольствие. А эти персонажи насиловать мозг умеют долго и вдумчиво.
Насколько нам известно, тебе не привыкать общаться с юстициариями, верно?первый из мужчин улыбнулся, но совершенно без дружелюбия.Альфред Лок. Мои коллеги, Керри Уайт и Ли Асакура.
Я ответил, продолжая лежать с закрытыми глазами:
Приятно познакомится. Готов отвечать на все вопросы, но предупрежу сразу: последние события до момента, когда я отключился, помню очень смутно. И события двух дней В сумбуре. Явно есть пробелы в памяти, и последовательность некоторых воспоминаний Не знаю, что было раньше, а что позднее.
Да, у тебя есть травмы головы. Но мы все же постараемся восстановить всю хронологию событий. Начнём за три дня до инцидента.
Я мысленно застонал.
Начнём. Утром ты пошёл тренировку у своего личного наставника
Первый день пролетел легко, там не было ничего, что мне стоило скрывать. Я пересказал основные события, юстициарии меня не перебивали. Однако второй день заставил пораскинуть мозгами. В тот день я ждал сигнала от Рэйчел, знал о планируемом походе в трущобы. И до самого вечера не занимался ничем предосудительным. А вот потом начинались проблемы. Ладно, я могу отбрехаться, что до вечера занимался своими делами, гулял, медитировал в парке, ходил подглядывать за девочками. Но в том, что я покидал Верхний Город ночью, придётся признаваться. Если они нашли дежурившего в ту ночь сотрудника, пропускающего за фиксированное пожертвование и без записи, то он запросто мог расколоться от горла до задницы. А оно мне надо, чтобы мне сейчас тыкали носом, что я пытаюсь соврать представителям закона? Лучше я признаюсь в мелких проступках сейчас, чтобы врать потом.
Вечером вы вернулись домой?спросил Лок.
Нет. Я отправился в трущобы.признаюсь.
Поскольку всё так же лежу с закрытыми глазами, то реакцию юстициариев видеть не могу. Глазами.
«Они не удивились,»услужливо подсказала Астарта.
Чего и следовало ожидать.
Зачем?следующий вопрос.
Я устало вздохнул.
Если честноличное дело. Если всерьёз считаете, что это как-то связано с происшествием, я расскажу. Но, вообще-то, рассказывать не хочу.
Хорошо быть аристократом. Говоришь, что не хочешь, и чтобы тебя заставить, нужно слово другого аристократа, не менее крутого и породистого небожителя. Даже не заставить, настойчиво попросить тебя твоё нежелание поумерить.
«Они переглядываются и обмениваются знаками,»подсказала Астарта.
«Раньше тебе было сложно Ну, наблюдать окружающий меня мир,»напомнил я.
«Нет. Читать книги я не могу. А видеть, что делают разумные, тем более одарённыевполне,»спокойно ответила демонесса.
И всё же я прошу прояснить нам события той ночи. В Среднем Городе было неспокойно,настоял юстициарий.
Да, я заметил. Взрыв, наверное, во всей округе слышали. Ладно, я расскажу. Но если это знание уйдёт дальше вас, обещаюне спущу. Касательно дел в Нижнем Городе, то я искал некоторых своих знакомых ещё по той жизни, до того как вернулся в род. Не за каким-то делом, просто Встретиться со старыми друзьями, скажем так. Были люди, сделавшие для меня много хорошего в мои ранние годы. Я хотел им отплатить. И, в общих чертах зная, что происходит в трущобах, беспокоился за них. Вот и всё.
Снова пауза на гляделки. Вообще-то, то, что я описал, не является преступлением, но Не вызывает понимания, так сказать. Помогать беднякам из трущоб, это фи Нет, говорить, что ты даёшь им работу, это да, это условно благородно. А рисковать собой, ради помощи каким-то конкретным простакам Понятно, что мои друзья и ухом не поведут, если узнают о подобном в моём исполнении, но так на то и друзья. На мнение высокомерных мудаков насрать уже мне. Так что здесь и сейчас я просто отыгрывал роль.
Не боялся встретиться с бандитами?
Хмыкнул:
Ага, я пересёкся с парочкой. Одни предлагали какой-то дряни купить, другие девочек снять. Я для нихпокупатель, а не жертва. Думай они иначе, и на улицах в ту ночь стало бы на нескольких бандитов меньше.
Тоже ничего удивительного. Дети аристократов делились на прилежных, опекаемых, которых в трущобы никогда бы не пустили, и на плохих мальчиков и девочек, знающих, где можно найти удовольствия. К чести аристократов, вторых было всё же меньше, хотя и ненамного.
Опиши подробнее, как прошла ночь,попросил Лок.И я даю слово, ни я, ни мои помощники ничего не расскажут о том, что ты делал. Это часть не пойдёт в рапорт. Керри?
Девушка подтвердила:
Я не веду записей.
Пришлось осторожно врать, но, к счастью, имён, явок и паролей от меня не требовали. На самом деле юстициариев куда больше интересовало, что я знаю о взрыве. Я прилежно рассказал всё, что мог видеть издалека, не забывая «забывать» некоторые подробности, имитируя сумбурность воспоминаний.
Потом я понял, что пересекаться с патрулём и объяснять, что я там делал, мне совсем не хочется, и потому затаился до утра. Жаль, даже подремать не удалось, не нашёл подходящего места, чтобы устроиться на ночлег даже на пару часов,я хмыкнул.отвык я от трущоб. Пару лет назад в любом тёмном углу бы уснул. Сейчас не так.
Осталось только скупую слезу пустить.
Понятно. Продолжим. Что произошло, когда ты вернулся в Верхний город?
Я узнал, что Соня исчезла. Была похищена из собственного дома.
Дальше история снова пошла легче. Своё знакомство с Анко я не скрывал. Общее содержание нашего с ней и Сержем разговора тоже скрывать не стал. Зачем? Очевидно, что после инцидента с Боярскими мы про них вспомнили. Про ссору с Арией говорить не сталэто личное.
Я решил пожить отдельно.
Вот так резко? Без предварительной подготовки, без поиска жилья?ожидаемо усомнился Лок.
Я сказал, что решил пожить отдельно, точка,с нажимом ответил я.
Признаться, надеялся, что про Юлю они вообще не вспомнят. Мол, какое дело до обычной крестьянки. Но нет, вспомнили.
А твоя служанка? Юля? Ты оставил её с сестрой?
Вздохнул:
Нет. Я нашёл для неё учителя, чтобы сделать из девушки помощницу. Образованную и разбирающуюся в нашей жизни.
Кого?
Стоит афишировать знакомство с Юноной? Если они с Шоном уже копают под Бронса, такое знакомство может и навредить мне. А может и не навредить. Хм. Да, вполне могу отбрехаться, что Шон сам меня нашёл. А я не стал уходить в отказ, начав сотрудничество. Ведь как гласит умная поговорка: держи друзей ближе, а врагов ещё ближе. А почему не рассказал Бронсу через того же Дэрна? А идите на хрен, вот почему. Бронс мне тоже не докладывает обо всём.