Путь Разрушения

Благодарности

Этот роман не родился бы без помощи множества людей.

Я хотел бы поблагодарить моих редакторов, Шелли Шапиро и Сью Ростони, за то, что дали мне шанс и не махнули рукой, пока я дорабатывал и переписывал текст. Я содрогаюсь при мысли о том, что могло бы получиться в итоге, если бы не их ценные замечания и идеи. Всякий, кто читал комиксную серию «Джедаи против ситхов», поймет, что как писатель я в долгу перед издательством Dark Horse Comics, но я бы хотел также отметить вклад своих друзей и коллег из BioWare. Фундамент, на котором покоится этот роман, во многом эволюционировал из материалов, созданных нами вместе во время работы над «Рыцарями Старой Республики», в первую очередь это касается Дейва Гейдера, Люка Кристьянсона, Питера Томаса и Джеймса Олена.

Спасибо за все, ребята.

Дрю КарпишинЗвёздные Войны. Дарт Бейн. Книга 1. Путь разрушения

Давным-давно в далекой Галактике

Пролог

В последние дни Старой Республики было всего двое ситховпоследователей темной стороны Силы и старинных врагов Ордена джедаев. Один учитель и один ученик. Но так было не всегда. За тысячу лет до падения Республики и прихода к власти Императора Палпатина ситхов насчитывались легионы

Повелитель Каан, владыка ситхов и основатель Братства Тьмы, шагал по кровавому полю битвы, бросая длинную тень во мрак ночи. Тысячи солдат Республики и почти сотня джедаев отдали свои жизни, защищая планету от его армиикак оказалось, тщетно. Каан наслаждался их муками и отчаянием; эти эмоции до сих пор витали в воздухе, словно смрад разлагающихся трупов, которые усеивали долину.

Издали надвигалась буря. Каждый раз, когда небо озаряла молния, где-то там проступал великий храм ситхов, чей суровый силуэт возвышался над унылым горизонтом.

Посреди побоища стояли двое: человек и твилек. Даже в темноте Каан узнал их сразу: это были Кордис и Копеж, владыки ситхов из числа самых могущественных. Некогда заклятые соперники, сейчас они оба были в Братстве. Улыбаясь, Каан поспешил к ним.

Кордисвысокий и худой, как скелет,  улыбнулся в ответ:

 Это великая победа, повелитель Каан. Слишком уж долго у ситхов не было академии на Коррибане.

 Чувствую, тебе не терпится обучать новое поколение,  молвил предводитель Братства.  Я рассчитываю, что в ближайшие годы ты подготовишь для меня множество сильных и верных адептов и мастеров.

 Для тебя?  с нажимом перепросил Копеж.  Ты хотел сказать: «подготовишь для нас»? Мы Братство или как?

Ответом ему был беззаботный смех:

 Ну само собой, Копеж. Я просто оговорился.

 Копежа наш триумф не радует,  отметил Кордис.  Он всю ночь дуется.

Каан положил ладонь на плечо тучного твилека.

 Для нас это великая победа,  провозгласил он.  Коррибанне просто планета, это символ. Прародина ситхов. Нынешняя победа послужит сигналом для Республики и джедаев. Они будут знать силу Братства и бояться его.

Копеж стряхнул руку Каана и отвернулся. Концы его длинных лекку, обернутых вокруг шеи, сердито дернулись.

 Празднуйте, сколько влезет,  бросил он, уходя.  Настоящая война только начинается.

Часть перваяТри года спустя

1

Дессел был до того поглощен изнурительной работой, что почти не замечал ничего вокруг. Руки его гудели от беспрерывной вибрации отбойного молотка. Кусочки породы, отлетавшие от стены забоя, рикошетили от защитных очков, впиваясь в обнаженные ладони и лицо. Мельчайшая пыль тучами вздымалась в воздух, мешая видеть, а пронзительный вой молотка заглушал все звуки. Мучительно, сантиметр за сантиметром Дессел вгрызался в массивную жилу кортозиса, залегавшую в скале.

Кортозисжаропрочный и стойкий к высоким энергиям материалбыл нужен для производства брони и щитов. Спрос на него был высок как у предпринимателей, так и у военных,  тем более что война в Галактике не утихала. Кортозисные сплавы хорошо защищали от бластерных разрядовтеоретически они выдерживали даже удар светового меча. Увы, из-за тех самых свойств, благодаря которым минерал так ценился, добывать его было неимоверно трудно. Плазменные резаки здесь мало помогали: чтобы выжечь даже маленькую часть насыщенной кортозисом скалы, требовалось несколько дней. Единственным эффективным средством была грубая сила гидравлических отбойных молотков, которые безустанно долбили жилу, откалывая кусочек за кусочком.

Кортозис был одним из самых твердых материалов в Галактике. От непрерывных ударов головка молотка быстро изнашивалась и затуплялась, становясь практически бесполезной. Пыль забивала поршни, заклинивая их. Кортозис убивал инструмент но еще вернее он убивал горняков.

Дес долбил жилу почти шесть стандартных часов. Молоток весил более тридцати кило, держать эту махину вертикально и прижимать к скале становилось все тяжелее. Руки добытчика дрожали от напряжения, легкие судорожно втягивали воздух. Он задыхался в клубах мелкой минеральной пыли, которая вздымалась вокруг головки отбойника. Даже зубы и те болели: казалось, от вибрации они скоро повыпадают.

Но шахтерам на Апатросе платили по объемам добычи. Если закончить сейчас, явится другой горняк, продолжит разрабатывать жилу и заберет себе часть его дневной выручки. Дес не любил делиться.

Визг отбойника сделался выше, перейдя в жалобный вой, хорошо знакомый Десу. На двадцати тысячах оборотов в минуту мотор всасывал пыль, как банта воду после долгого перехода через пустыню. Единственным средством против этого была регулярная чистка и смазка, но «Рудодобыча Внешнего Кольца» предпочитала покупать дешевый инструмент и попросту менять его, чем вкладывать средства в техобслуживание. Дес прекрасно знал, что случится дальше. Секунду спустя мотор взорвался.

Гидравлику заело с жутким хрустом, и из-под кожуха молотка повалил черный дым. Проклиная «РВК» и ее корпоративную политику, Дес убрал затекший палец с кнопки и швырнул издохший инструмент на пол.

 Подвинься, малой,  произнес знакомый голос.

Этого горняка звали Герд. Он подошел ближе и попытался оттолкнуть Деса, чтобы заняться жилой самому. Герд проработал на шахтах почти двадцать стандартных лет, и его тело превратилось в гору бугристых мышц. Но Дес и сам вкалывал с самого отрочествауже долгих десять лет,  а потому был столь же силен и при этом немного более массивен. Он даже не шелохнулся.

 Я еще не закончил,  заявил Дес.  Молоток сдох, всего-то. Дай мне свой, я еще поработаю.

 Ты знаешь правила, малой. Кто перестал работать, освобождает место.

Формально Герд был прав. Но никто никогда не пытался отобрать чужой участок из-за поломки инструмента. Если только не нарывался на драку.

Дес быстро огляделся. Их с Гердом разделяли каких-то полметра, и больше в забое никого не было. Неудивительно, Дес обычно выбирал пещеры, лежавшие в стороне от главных туннелей. То, что здесь оказался Герд, едва ли было случайностью.

Дес знал Герда, сколько себя помнил. Тот был средних лет и дружил с Херстом, его отцом. Дес начал работать в тринадцать лет, и старшие обходились с ним на редкость жестоко. Больше всего доставалось от отца, но одним из главных подстрекателей был Герд, который особенно рьяно цеплялся к парню, нередко награждая его затрещинами.

Эти нападки прекратились вскоре после того, как отец Деса умер от обширного инфаркта. Но не потому, что работягам вдруг стало жалко сиротку. К тому времени, когда Херст преставился, длинный и тощий подросток, над которым они любили поиздеваться, превратился в гору мышц с тяжелыми кулаками и вспыльчивым характером. Труд горняка был не для слабых, почти как исправительные работы в республиканских колониях. Всякий, кто вкалывал на Апатросе, волей-неволей становился здоровякоми так уж вышло, что Дес вырос самым здоровым из всех. Полдесятка синяков, несколько расквашенных носов и одна сломанная челюсть за месяцвот что убедило дружков Херста оставить Деса в покое.

Но все равно они, казалось, винили его в смерти отца, и каждые несколько месяцев кто-нибудь пробовал снова. Герду всегда хватало ума держаться подальшено не сегодня.

 Что-то я не вижу твоих приятелей, старик,  проворчал Дес.  Вали с моего участка, и никто не пострадает.

Герд сплюнул ему под ноги:

 Ты даже не помнишь, какой сегодня день, а, парень? Позорище!

Они стояли так близко друг к другу, что Дес почувствовал в дыхании Герда кислый перегар кореллианского виски. Горняк был пьян. Достаточно пьян, чтобы лезть в драку, но в то же время не настолько, чтобы позволить сделать из себя котлету.

 Пять лет назад.  Герд грустно покачал головой.  Пять лет назад почил твой отец, а ты даже не вспомнил!

Об отце Дес уже и думать забыл. Когда тот скончался, он не сильно и горевал. Самые ранние его воспоминания о родителе были связаны с побоями. Он даже не помнил, за что его тогда колотилиХерст редко нуждался в причинах.

 Едва ли я скучаю по Херсту так же, как ты, Герд.

 По Херсту?  фыркнул тот.  Он воспитывал тебя один после смерти матери, и ты настолько его не уважаешь, что даже папой не зовешь? Неблагодарный сын катской суки!

Дес угрожающе зыркнул, но Герд был слишком исполнен праведного гнева и алкоголя, чтобы испугаться.

 Чего еще ждать от такого ушлепка,  продолжал шахтер.  Херст всегда говорил: толку с тебя нет. Он знал, что ты какой-то ненормальный Бейн.

Дес прищурил глаза, но на провокацию не поддался. Херст называл его так, когда бывал пьян. Бейн. Погибель. Папаша винил его в смерти жены. Винил в том, что он застрял на гнусном Апатросе. Считал своего единственного ребенка ядом, отравлявшим ему жизнь, о чем не уставал напоминать Десу в пьяном угаре.

Бейн. Это слово воплощало в себе всю злобу, мелочность и жестокость отца. Оно пробуждало самые потаенные страхи, присущие любому ребенку: боязнь разочаровать, боязнь, что его бросят, боязнь насилия. В детстве это имя причиняло больше страданий, чем все отцовские оплеухи. Но Дес давно не был ребенком. Со временем он научился не обращать внимания на это прозвище, как и на остальные проклятия, которые изрыгал Херст.

 Некогда мне,  пробурчал Дес.  Надо работать.

Одной рукой он выхватил у Герда отбойный молоток, второй оттолкнул подвыпившего горняка от себя. Тот отпрянул, споткнулся о камень и полетел на землю.

Зарычав, он поднялся и стиснул кулаки:

 Ты слишком долго жил без папаши, мальчишка. Пора выбить из тебя дурь!

Герд хоть и пьян, но не дурак, сообразил Дес. Сам он был крупнее, сильнее, моложе но шесть часов долбил скалу отбойным молотком. Он был весь в грязи, по лицу струился пот, рубашка промокла насквозь. Спецовка же Герда оставалась относительно чистой: ни пыли, ни пятен. Должно быть, он спланировал все заранее и днем сильно не напрягался, ожидая, когда Дес вымотается.

Но отступать молодой шахтер не собирался. Бросив молоток Герда на землю, он принял стойку, широко расставив ноги и держа руки перед собой.

Герд яростно атаковал, попытавшись нанести апперкот правой. Дес выставил навстречу левую руку и перехватил кулак, поглотив силу удара. Выбросив другую руку, он схватил Герда снизу за запястье, потянул на себя, поднырнул и с разворота ударил в грудь плечом. Используя энергию противника против него самого, Дес выпрямился и сильно дернул Герда за руку, перекинув его через себяспиной на землю.

На этом бой бы и закончился: у Деса была доля секунды, чтобы врезать коленом Герду в грудь, вышибив воздух из легких, и начать обрабатывать кулаками. Но не сложилось. Мышцы спины, изнуренные часами работы и тридцатикилограммовым молотком, который он держал на весу, свело судорогой.

Боль была адская, и Дес инстинктивно выпрямился и схватился за поясницу. Герд же откатился в сторону и вскочил на ноги.

Молодой горняк кое-как вернулся в боевую стойку. Мускулы протестующе взвыли,  казалось, будто все тело пронзили раскаленные кинжалы. Герд увидел его гримасу и расхохотался:

 Что, парень, спинка бо-бо? Надо было думать, прежде чем лезть в драку после смены.

Он снова бросился на Десана этот раз не с кулаками, а с растопыренными пальцами. Попытался за что-нибудь ухватиться, чтобы перейти в ближний бой и свести на нет преимущество молодого соперника в росте и длине рук. Дес хотел отшагнуть, но измученные ноги будто одеревенели. Одной рукой Герд схватил его за рубашку, другойза ремень. Оба повалились на землю.

Сцепившись, они боролись на твердом неровном каменном полу забоя. Защищая голову, Герд зарылся лицом в рубашку Деса, так что тот не мог врезать ему ни кулаком, ни лбом. Он по-прежнему держал противника за ремень, но рубашку отпустил и свободной рукой слепо молотил туда, где, как он думал, было лицо Деса. Юноше пришлось схватить его за руки, так что ни тот ни другой не мог нанести удар.

Поскольку руки у обоих были обездвижены, стратегия и мастерство мало что значили. Драка вылилась в испытание силы и выносливости, где оба бойца медленно изматывали друг друга. Дес попытался опрокинуть Герда на спину, но усталое тело подвело его. Руки и ноги отяжелели, мускулы были словно ватные, и ему никак не удавалось найти точку опоры. Зато Герд мог изворачиваться в свое удовольствие, да еще и руку высвободил. Лицо он по-прежнему прижимал к груди Деса, закрывая от ударов.

Положение юноши было не столь завидным его лицо было открыто и уязвимо для атак. Герд выбросил свободную руку, но ударил не кулаком. Его большой палец впился в щеку Деса, разминувшись с целью на считаные сантиметры. Горняк ударил снова, рассчитывая выбить противнику глаз, ослепить, заставить извиваться от боли.

Только секунду спустя Дес осознал, что происходит: его утомленный разум сделался таким же неповоротливым, как и тело. Он успел отвернуться ровно за секунду до того, как удар попал в цель, и палец больно вонзился в хрящ его уха.

Деса захлестнула темная яростьогненная вспышка ненависти, которая выжгла всю усталость. Внезапно разум прояснился, тело как будто обрело новые силы. Он понял, что делать. А главноес абсолютной уверенностью знал, что сделает Герд.

Дес не мог объяснить откуда; иногда он просто предчувствовал чужие поступки. Инстинкт, сказал бы кто-то. Сам Дес был уверен, что это нечто большее. Предчувствия были слишком явными, слишком подробными, чтобы их можно было объяснить простым инстинктом. Они, скорее, напоминали видения, проблески будущего. И всякий раз он точно знал, что предпринять, как будто что-то его направляло.

Когда Герд ударил снова, Дес был более чем готов. Он видел удар в своем сознании, знал, когда он будет нанесен и в какое место. Он подставил лицо, открыл роти в точно выверенный момент с силой сомкнул челюсти, которые глубоко вонзились в палец противника.

Герд завопил, а молодой шахтер стиснул зубы еще крепче, чувствуя, как они перегрызают сухожилия и вонзаются в кость. «Интересно, можно ли прокусить насквозь»,  подумал он и в следующий мигкак будто одной силой мыслиоттяпал палец начисто.

Вопли перешли в пронзительный вой. Герд отпустил ремень и откатился в сторону, сжимая здоровой рукой покалеченную. Он пытался пальцами остановить алую кровь, которая хлестала из обрубка.

Дес медленно поднялся и выплюнул палец на землю. Во рту остался привкус горячей крови. Он чувствовал себя свежим, отдохнувшим, как будто в его жилы влили новую неведомую энергию. Противник же потерял всякую волю к борьбе, и теперь Дес мог делать с ним все что угодно.

Герд катался по полу, прижимая руку к груди. Он стонал и всхлипывал, умолял сжалиться, просил о помощи.

Дес с отвращением покачал головой. Герд сам был виноват. Все начиналось с обыкновенной кулачной драки, и проигравший вполне мог бы отделаться фингалом и несколькими синяками. Но противник поднял ставки, попытавшись выбить ему глаз. Дес давным-давно понял: не стоит обострять конфликт, если не готов заплатить цену поражения. Теперь Герд тоже усвоил этот урок.

Дес легко выходил из себя, но добивать беспомощного противника было не в его правилах. Не оглядываясь на побежденного, он зашагал прочь из забоя по туннелю, чтобы рассказать о случившемся бригадиру: пусть пошлет кого-нибудь заняться раной Герда.

О последствиях он не тревожился. Медики пришьют палец обратно, так что в худшем случае Деса оштрафуют на одну-две дневные зарплаты. Корпорацию не особо заботили разборки между рабочими, лишь бы те выходили добывать кортозис. Драки между шахтерами случались частенько, и почти всегда «РВК» закрывала на них глаза, хотя сегодняшний бой был более ожесточенным, чем другие,  свирепым и коротким, с кровавым концом.