Хочу, чтобы вы выяснили, кто она такая, эта Сильвия Вест.
Тут ни отвечать, ни комментировать не приходилось, и я молча перебирал снимки. На одном Сильвия в купальнике сидит на краю бассейна, видимо, у него в Беверли-Хиллз. Фигура замечательная, но не из тех, которые увенчивают призами на конкурсах красоты, ноги длинноваты и не то чтобы слишком худа, но есть какое-то сходство с лезвием ножа, если уместно такое сравнение, а грудь, пожалуй, полноватав общем, фигура сильной, цветущей женщины. А еще был снимок, сделанный на пляже, увеличенная фотография: волосы взбиты ветром, на лице брызги морской пены. Вот здесь она снята в профиль, что-то внимательно рассматривает, а вот ещеиграет в гольф, а тут она на яхте: голова, плечи, краешек переднего паруса и дальшеокеан; наконец, спящая Сильвиявытянулась на траве, словно сморенный усталостью ребенок, расслабилась, совсем девочка, и локон на лоб свесился.
Он вдруг резко обернулся и чуть ли не заорал:
Черт вас дери, Маклин, вы поняли, что я сказал?
Впервые за всю нашу встречу он дал волю своему темпераменту и стало ясно, каков он в гневе, но тут же Саммерс взял себя в руки, словно случайная вспышка мгновенно угасла.
Боюсь, не совсем, ответил я.
Ладно. Видимо, я не очень точно выразился. Он снова уселся за стол, склонившись в мою сторону. Я познакомился с Сильвией Вест примерно год назад, нет, чуть меньше, в октябре. На вечеринке у Беннета Холла. Знаете, кто это?
Как же, одна из первых звезд времен моего детства. Так и вижу перед собой колледж вроде Беннингтона[1]. Он же в таких картинах играл.
Он бы вам и в жизни понравился. Приятный человек, воспитанный, много знает, и вечеринки у него всегда очаровательные, не какая-нибудь пьянка. Знаете, Маклин, кино для меня очень много значит, я люблю общаться с киношниками. Кстати, кое-что я и в этот бизнес вложил, не без успеха, замечу, но дела это дела, а жизнь другое. Короче, познакомились мы с Сильвией Вест на этой вечеринке, а потом стали встречаться все чаще и чаще. Она прелесть, такое, понимаете ли, редкое сочетание, когда красивая женщина еще и умница; с ними, конечно, непросто, они уж слишком незаурядны, но да что там. Она действительно умна, не думайте, что пыль в глаза пускает, ничего подобного, а характер у нее вспыльчивый, перепады резкие бываютто беспечна, то мрачна
Я выслушал это бесцветное, шаблонное описание, понимая, что люди вроде Саммерса на другое и неспособны, для них все сводится к двум-трем вещам, к готовым блокам, по которым ничего реально представить невозможно, словно не о живых людях говорится, а о предметах, вытащенных из ящика, куда свалено тряпье и слова, и предубеждения. Слушал, посматривая на Саммерса, и все пытался прикинуть, к чему дело клонится.
Начитанная такая, литературой очень интересуется. Я-то в последнее время совсем читать разучился; вот когда школьником был, глотал книжку за книжкой, а теперь куда там. Она сама стихи пишет и сборник издала. Вам поэзия нравится, Маклин?
Смотря какая.
«Погасшая луна», вот как она назвала этот сборник. Вы что, Маклин, с ходу все запоминаете?
Память у меня неплохая, обхожусь без заметок. Кстати, и без револьвера, у меня и лицензии нет. Теперь видите, с кем связались. Ладно, давайте лучше про Сильвию Вест.
Прошу прощения. Короче говоря, я в нее влюбился. Просил ее стать моей женой, она дала согласие. Я, понятно, думал, что у такой женщины, уж конечно, богатое прошлое, связи там всякие, в общем, или хотя бы родственники какие-нибудь, генеалогия, друзья детства, память о городе, где она явилась на свет, на худой конецсвидетельство о рождении.
Ну, само собой, заметил я.
Так вот, ничего этого нет.
Как нет?
Нет, и все. Вы обо мне уже достаточно знаете, понимаете, до чего я растерялся, убедившись в этом. Принимая во внимание мое положение в обществе, было бы крайне опрометчиво вступить с ней в брак при таких вот обстоятельствах.
Собственно, отчего бы и нет?
Но ведь я должен представлять себе, кто она такая? Допустим, был у нее до меня муж или нет? И вообщекем она была прежде? Чем занималась?
А вы у нее спросите, посоветовал я.
Спрашивал уже.
И она сказала?
Сказала.
Но вы ей не доверяете.
Да, Маклин, не доверяю.
Не мое это дело, только нельзя, по-моему, жениться, если доверия нет.
Хорошо бы нам с вами поладить, Маклин, задумчиво сказал Саммерс. Вообще-то необходимости тут никакой нет, достаточно того, что вы толковый работник, если верить Питерсу. О морали, о том, на чем браки держатся, нам с вами толковать незачем. Я вам вот что скажу: она мне нужна и будет моей женой, если только не выяснится, что мне нельзя жениться на ней.
Извините, пожалуйста, поспешил успокоить его я. Не надо было мне со своими замечаниями лезть. Так что она вам сказала, если не секрет?
Бесстрастно, ничем не выдавая своих чувств, Саммерс сообщил мне факты из прошлой жизни Сильвии Вест в ее собственном изложении. По ее словам, родилась она в Китае в 1931 году. Родители ее работали в миссии методистов. Отца, если ей верить, звали Джон, а матьАбигайль. В Китай они приехали совсем молодыми. В 1937 году Абигайль Вест умерла. Когда условия в Китае стали слишком трудными для миссионеров, Сильвия с отцом перебрались во Францию, где отец занял кафедру в небольшой парижской конгрегации. Год спустя началась война. Весты уехали в Лондон, кажется, родной город Джона. Жили они там у его брата, весьма богатого человека, нажившего состояние на торговле душистым египетским табаком. Звали этого брата Элберт. Летом 1944 года, когда хозяин был в отъезде, а Сильвия осталась на ночь у школьной подруги, в дом Элберта Веста угодила бомба, не оставив камня на камне. В доме находились Джон Вест и его золовка Марта, оба погибли. Дядя Сильвии снял коттедж в графстве Соррей, и там они прожили до смерти Элберта Веста в 1952 году.
Сильвия была единственной его наследницей, ей досталось чуть меньше ста тысяч фунтов. Она переехала в Лондон, где жила в отеле, пока, несколько месяцев спустя, не приобрела небольшую квартиру. Встретила кого-то, влюбиласьне то чтобы уж совсем безоглядно, но одно время ей грозили сети неудачного замужества. Потом она много путешествовалаГреция, Италия, а летом юг Франции. В конце концов Сильвия решила вернуться в Америку, на родину своей матери. И в 1956 году приехала в Калифорнию.
Все это она время от времени о себе рассказывала, пока Фредерик Саммерс за ней ухаживал. Она считала, что в прошлом ее жизнь складывалась не очень удачно, и не хотела возвращаться к пережитому, говоря о нем неохотно, с недомолвками.
Факты можно проверить, сказал я, выслушав Саммерса.
Это сделать не так-то просто, как вам, Маклин, кажется.
И все-таки можно.
Я уже проверял. И понял: сплошь выдумки, от начала и до конца.
Очень складные выдумки.
А Сильвия, видите ли, вообще все складно делает, Маклин. У фирмы моего адвоката есть лондонский филиал. Так вот, не существовало никакого Элберта Веста, торговавшего табаком. И в списке разрушенных при налетах домов не оказалось принадлежавшего Элберту Весту. Что до завещания этого Элберта, то упоминаний о нем не нашлось в архиве нотариальных контор, и в налоговом архиве нет данных, что по нему была уплачена пошлина. Бюро иммиграции сообщило, что в их списках Сильвия Вест не фигурирует. Методистская конгрегация в Париже, правда, есть, но про Джона Веста там слыхом не слыхали. А чтобы никаких сомнений не осталось, о нем вообще не слыхали в управлении методистских миссий. Все это мои юристы выяснили за день-другой и, думаю, выяснили достаточно, чтобы я убедился: ее рассказысплошные выдумки.
А мисс Вест вы про свои поиски поведали?
Нет.
Почему?
Я Сильвию знаю достаточно, она бы сразу же со мной порвала.
Допустим, вам удастся установить истину. Тогда, возможно, вы сами с ней порвете, разве нет?
Я истины не боюсь.
Тогда зачем вам ее отыскивать?
Я же вам объяснил, Маклин. Сильвия мне врала. Значит, у нее были для этого причиныпонимаю и уважаю. Но ведь и у меня могут быть причины. Мне нужно докопаться до правды.
А мне, значит, предстоит выяснить, кто такая Сильвия Вест. Кто она, что собой представляет и почему все ее обожаютвы это хотите узнать, не так ли?
Он холодно взглянул на меня, заметив, что, как ему показалось, я достаточно умен, чтобы не повторять банальностей.
Ну, если все так банально
Вот что, Маклин, вы беретесь выяснить, кто она, или не беретесь? перебил он меня. Хватит воду в ступе толочь.
Еще не решил.
А вы решите. Ведь это ваша профессия, а не моя.
Не спорю.
Ну, и как?
Я сложил снимки аккуратной стопкой у него на столе, закурил и выложил без обиняков:
Не знаю. Что угодно обо мне думайте, но не знаю, мистер Саммерс, вот и все. Вы, видимо, по телевизору и книжкам составили себе представление о том, что такое частный детектив; фильмов насмотрелись, думаете, что за такое дело берется человек, у которого особый дар все вынюхивать, что он приемы всякие изобретает, дарования в себе воспитывает. Только я таких детективов сроду не видал. Частные детективыпочти всегда народ туповатый, скучный, они обычно из полицейских следователей берутся, которые в отставке, то есть тех, кого по разным причинам со службы попросили. Оттого и способен выделиться на таком фоне человек вроде меня, нормальный человек, у которого мозги не заржавели, хотя талантов никаких. Понимаете, моих способностей хватает не только на то, чтобы приклеиться к кому-нибудь на улице, а еще и на то, чтобы при этом замечать дорожные указатели не перекрестках. И по этой причине Питерс находит, что явыдающаяся личность. А что до Сильвии Вест, ничего не могу вам сказать. Но попробовать можно.
Если обычные юристы смогли так быстро проверить степень достоверности ее рассказов, так неужели вы со своим опытом
Да бросьте вы, перебил я. Проверить сведения, обратившись в архивы, это проще простого. А мне с чего прикажете начинать? Вы позволите встретиться с нею, поговорить?
Ни в коем случае! это прозвучало весьма категорично. И речи быть не может. Дайте слово, что и пытаться не будете.
Но ведь так мне было бы намного проще.
Нет, и еще раз нет, тут спорить не о чем. Вы что, не понимаете, Сильвия бы меня возненавидела, догадайся она, о чем мы тут с вами разговариваем.
Скверно. Вот что, мистер Саммерс, давайте начистоту. Вы изо всех сил старались произвести на меня впечатлениеденег у вас сколько угодно, в обществе уважают и прочее. Значит ли это, что прошлое Сильвии Вест беспокоит вас по той причине, что вы опасаетесь, как бы ее присутствие в вашей жизни не оказалось тягостным, принимая во внимание, что она становится совладелицей двадцати пяти миллионов или что-то около того?
Она выходит за меня не потому, что я богат, Маклин. Усвойте это твердо, и больше не будем к этому возвращаться. У Сильвии Вест имеются собственные средства.
Вот как? А что это, по-вашему, собственные средства?
Она не из миллионерш, но может многое себе позволить. У нее прекрасный дом в Колдуотер-Кэньон, ближе к Беверли-Хиллз. Вложен ее капитал с большим умом, никакого риска, все предусмотрено. И дохода приносит ежегодно тридцать тысяч, даже больше.
Если все, что она рассказала, сплошные выдумки, откуда такие деньги?
Не знаю.
А кто занимался вложением ее капитала? Какая-то фирма ведь ее консультирует, правильно?
Местная фирма с безупречной репутацией. К ним прошу вас не обращаться. Во-первых, бессмысленно, а во-вторыхя просто не хочу.
По-моему, вы очень сильно все упрощаете, мистер Саммерс. А вы не задумывались о том, что Сильвия Вест, уж конечно, не настоящее ее имя?
Задумывался.
Короче говоря, вы мне показали несколько снимков некой женщины. Ее имя мне неизвестно. Я ее никогда не видел. И не должен видеть, равно как и не должен ни о чем спрашивать ее и любого, кто мог бы что-нибудь о ней сообщить. Вдруг еще скажут ей, что некто Маклин ею интересуется. В Америке десять тысяч городов, больших и поменьше, а я понятия не имею, в каком из них она родилась, даже не убежден, что она вообще родилась в Америке. Простое вы мне даете задание. Совсем простое.
Я не говорил, что оно простое, Маклин.
Да, кстати, а вы внимательно слушали, как она говорит? Акцент есть?
Нет у нее никакого акцента. Саммерс пристально за мною наблюдал; умный человек, сразу видноиз тех, кто умеет прочитывать мысли собеседника. Мне пришло в голову, что с мужчинами ему проще, чем с женщинами, хотя, возможно, сказывалось нараставшее во мне раздражение. Во всяком случае, по речи ее ничего вам, Маклин, выяснить не удастся, хотя, если хотите знать мое мнение, родилась она в Америке. Иной рад подпустит британский акцент, но не подчеркивая, а так, словно оговорилась, по небрежности не то слово употребила, и еще обязательно его повторит, покачивая головой, мол, сама не пойму, как с языка сорвалось.
Хорошая актриса, как видно.
Очень хорошая, Маклин, но никакого притворства в ней нет. Ей, между прочим, роль предлагали в картине, очень хорошую роль. А она отказалась. Уж не знаю, почему.
Наверное, не хотела, чтобы ее каждый мог на экране увидеть, предположил я.
Да, возможно.
А по-французски она говорит?
Немного. С трудом.
По-китайски?
Удивился бы, если бы вы этот вопрос не задали, Маклин. Представьте себе, да, хотя тоже немного, ну, как ребенок, словарь у нее не больше и интонация детская.
А вы откуда это знаете?
Она у меня в гостях познакомилась с Симонсоном, который возглавляет восточное отделение в университете. Симонсон сказал, что замечательный у нее китайский, простой такой, почти младенческий.
Вы специально эту встречу устроили?
Признаться, да.
Недоверчивый вы человек, мистер Саммерс.
Я бы сказал любознательный. Чувствуете разницу, Маклин?
Чувствую, кивнул я, и тут впервые ясно себе вообразил, какая она, Сильвия, точно я с нею знаком и нас что-то связывает. И подумалось, что она эти простенькие уловки, конечно, прекрасно видит, а вот интересно, как он на самом деле представляет себе, что она за человек? Скажите, как она обычно проводит свои дни? спросил я Саммерса. Что-то не похоже, чтобы просто на солнышке грелась, наслаждалась климатом нашим калифорнийским, и никаких забот.
Пишет, и все больше стихи. С месяц назад был у нас разговор про какую-то пьесу, вроде бы она сейчас про эту пьесу думает. Но про такие свои дела говорить не любит. Ужас до чего скрытная, слова из нее не вытянешь.
Читает много?
Да уж побольше нас с вами, Маклин. Как-то были мы с нею в гостях, и там оказался один из этих, ну, знаете, которым все про литературу известно, бородатый такой, они в кафе «Вентура» околачиваются; так вот, взялся этот умник Конрада разбирать. А Сильвия вежливо так слушает, вопросы задает, он и распустил хвост. Только глазом моргнуть не успел, как она его до ниточки раздела, такой конфуз. Он, оказывается, всего одну книгу Конрада прочел, «Тайфун», кажется. Сам я Конрада совсем не знаю. Зато Сильвия читала буквально все, и не просто читала, а знает про него массу вещей, и так у нее всегда, хоть про Чэн-цзы заговори.
Про философа китайского?
Угу.
По-моему, его у нас не переводили.
Понятия не имею, Саммерс улыбнулся.
На машинке свои стихи печатает?
Нет, пишет от руки, потом перепечатывает.
А она, случаем, не левша?
Нет.
Откуда вы знаете, видели, как пишет?
Да не совсем. Но рукописи видел.
У вас тут ничего написанного ее рукой не найдется?
Боюсь, нет, начал Саммерс, но тут же поправился, хотя постойте-ка. Вот ее записка, оставила мне вчера у себя на столе. Мы договаривались, что я заеду выпить коктейль перед ужином.
Он вытащил из бумажника квадратик чуть больше обычной визитной карточки; на одной стороне напечатано «Сильвия Вест»шрифт самый обыкновенный, без завитушек, а на обороте написано твердым, ясным почерком: «Уехала к розам, вернусь в пять. Подождите меня, пожалуйста, и не сердитесь».
Я спросил:
Она всегда выражается не совсем так, как другие?
Да, чаще всего.
Нарочно старается? Или это у нее само собой выходит?
По-моему, никаких стараний.