Ладно. А чьи это хоть похороны?спросила я, поднимаясь на носочки в попытке разглядеть, что происходит внутри.
Мужик бросил на меня полный раздражения неодобрительный взгляд.
За углом,рявкнул он и захлопнул дверь. Я разок толкнула ее и нахмурилась. Заперто. Когда-нибудь я перестану быть такой любопытной, но это произойдет явно не сегодня.
Улыбнувшись про себя, я пробормотала:
И я была рада тебя видеть.
Свернув на фургоне за угол, я поняла, что мы не единственный цветочный магазин, приглашенный для обслуживания этого мероприятия. Передо мной уже стояла очередь из автомобилей, но внутрь войти было невозможно: сотрудники арены принимали цветочные композиции прямо у двери. Не успела я припарковаться, как подоспевшие рабочие уже стучали по задней двери фургона, требуя открыть ее. Как только я это сделала, онине особо аккуратноначали вытаскивать цветы, и меня аж передернуло при виде того, как одна из женщин обращалась с венком из белых роз: она надела его себе на руку, сломав при этом зеленые ирландские колокольчики.
Аккуратнее!крикнула я, но, казалось, все вокруг оглохли. Закончив, рабочие захлопнули двери моего фургона, подписали документы и вручили мне конверт.
А это зачем?
Разве вам не говорили?Женщина всплеснула руками и тяжело вздохнула.Цветы просто для видимости, и сын мистера Рассела поручил вернуть их флористам после окончания мероприятия. В конверте ваш билет на церемонию и пропуск, чтобы потом пройти за сцену и забрать цветы. В противном случае их просто выбросят.
Выбросят?воскликнула я.Какая расточительность.
Женщина выгнула бровь.
Да, потому что они в любом случае придут в негодность. А так их хотя бы можно будет перепродать,саркастически заявила она.
Перепродавать цветы с похорон? И она не видит в этом ничего ужасного?
Не успела я ответить, как женщина, отмахнувшись от меня, ушла, даже не попрощавшись. Открыв конверт, я обнаружила свой билет и карточку с надписью: «Предъявите, пожалуйста, эту карточку по окончании церемонии, чтобы забрать цветы. В противном случае они будут утилизированы». Мой взгляд несколько раз возвращался к билету.
Билет.
На похороны.
Еще никогда в жизни мне не доводилось быть свидетелем настолько странного события. Выехав на главную улицу, я заметила, что людей стало еще большеони засовывали записки в щели стен арены. Мое любопытство достигло нового уровня, и, покружив немного в поисках свободного места, я въехала на организованную стоянку. Припарковав фургон, я вышла, желая узнать, что делают здесь все эти люди и кого все-таки хоронят. Шагнув на тротуар, я заметила женщину, которая стояла коленях и строчила что-то на листе бумаги.
Извините,сказала я, похлопав ее по плечу. Она подняла на меня взглядна ее лице была широкая улыбка.Прошу прощения за беспокойство, но чьи это похороны?
Она поднялась на ноги, по-прежнему широко улыбаясь.
Кента Рассела. Писателя.
О, не может быть.
Да. Все пишут благодарственные письма о том, как он спас их жизнь, и прикрепляют их к стене здания в знак почтения к его памяти. Но, между нами, меня больше волнует возможность увидеть Г.М. Рассела. Хотя жаль, что при таких обстоятельствах.
Г.М. Рассел? Подожди, величайший создатель триллеров и ужасов?наконец поняла я, и меня прорвало.Боже мой! Я обожаю Г.М. Рассела!
Ну и ну. Долго же до тебя доходит. Сначала я решила, что ты крашеная, но теперь вижу: нет, настоящая классическая блондинка,пошутила она.
Это грандиозное событие, потому что ты ведь знаешь, каков Г.М. Он почти не появляется на публике, на презентациях книг не общается с читателями, ограничиваясь только широкой фальшивой улыбкой. И никогда не разрешает себя фотографировать. Но сегодня у нас появится такая возможность. Это. Просто. Здорово.
Поклонники Рассела приглашены на похороны?
Да, Кент указал это в завещании. Все деньги будут пожертвованы детской больнице. Я раздобыла хорошие места. Хизермоя лучшая подругадолжна была пойти вместе со мной, но у нее начались схватки. Противные дети вечно все портят.
Я засмеялась.
Хочешь мой лишний билет?спросила она.Места очень близко к центру. Плюс, я предпочитаю сидеть рядом с поклонником Г.М., чем с почитателем папаши-Рассела. Ты будешь в шоке, узнав, сколько людей здесь ради него.Она замолчала и, приподняв брови, начала рыться в сумочке.Хотя, если подумать, то, может, и не будешь. Все-таки именно он дал дуба. Вот, держи. Уже открывают двери.Она протянула мне свой лишний билет.О, и меня зовут Тори.
Люси,с улыбкой сказала я. На мгновение меня одолели сомнения: странно и необычно присутствовать на похоронах постороннего человека, да еще и на арене. Но потом В этом здании присутствовал Г.М. Рассел вместе с моими цветами, которые через несколько часов будут выброшены.
Мы добрались до своих мест. Тори безостановочно фотографировала.
Отличные места, правда? Не могу поверить, что купила этот билет всего за две тысячи!
Две тысячи?ахнула я.
Да-да, знаю. Такая обдираловка. Мне ничего не оставалось делать, кроме как продать свою почку на CraigsList какому-то чуваку по имени Кенни. (Примеч.: CraigsListамериканский сайт электронных объявлений). Она повернулась к солидного вида пожилому джентльмену слегка за семьдесят, сидящему слева от нее. Под расстегнутым плащом коричневый замшевый костюм и бабочка в синий и белый горошек. Он взглянул на нас с самой искренней улыбкой.
Здравствуйте. Прошу прощения за любопытство, а сколько вы заплатили за свое место?
О, я не платил,сказал он с самой любезной улыбкой на свете.Грэм мой бывший ученик. Я был приглашен.
В состоянии полнейшего шока Тори всплеснула руками.
Подождите-подождите Минуточку Вы профессор Оливер?
Он ухмыльнулся и кивнул.
Каюсь, это я.
Вы ведь как мастер Йода для нашего Люка Скайуокера. Вы Волшебник Изумрудного города. Черт возьми, вы профессор Оливер! Я прочитала все написанные Грэмом статьи, и должна сказать, что это просто потрясающепознакомиться с человеком, о котором он так высоко отзывается. Ну, высоко по меркам Г.М., что на самом деле не очень высоко, если вы понимаете, о чем я.Тори усмехнулась сама себе.Можно пожать вашу руку?
Тори проболтала практически всю церемонию, но замолчала в тот момент, когда на сцену пригласили Грэма для произнесения надгробной речи. Прежде чем открыть рот, он расстегнул пиджак, снял его, расстегнул манжеты рубашки и закатал рукава в стиле этакого мачо. Я готова была поклясться, что он специально так медленно закатывал по очереди каждый рукав. После чего выдохнул и причмокнул губами.
Вау.
Он такой красивыйи без особых к тому усилий.
В жизни он гораздо красивее, чем я себе представляла. Мрачная, завораживающая и невероятно привлекательная внешность. Короткие, цвета ночной тьмы волосы гладко зачесаны назад и слегка завиваются на концах, а резко очерченный квадратный подбородок покрыт трехдневной щетиной. Гладкая медно-золотистая кожа безупречнани единого дефекта, за исключением небольшого шрама, пересекающего шею, но от этого Грэм не становился менее совершенным. Знаете, что я узнала о шрамах из романов Грэма? То, что они тоже могут быть прекрасными.
Он ни разу не улыбнулся, но в этом не было ничего удивительноговсе-таки похороны отца. Когда он заговорил, его голос полился так ровно и естественно, как виски по кубикам льда. Как и все здесь присутствующие, я не могла отвести от него взгляда.
Мой отец, Кент Рассел, дал мне стимул к жизни. День ото дня он бросал мне вызов, побуждая совершенствоваться не только как писателю, но и как человеку.
Следующие пять минут его речи привели к тому, что сотни людей задыхались от рыданий, желая тоже быть родственниками Кента. Я не читала ничего из того, что написал Кент, но слова Грэма разбудили во мне любопытство и желание взять одну из книг.
Под конец своей речи он взглянул в потолок и усмехнулся.
Так вот, закончить я хочу словами моего отца. Вдохновляйтесь. Будьте честными. Не бойтесь авантюр. Жизнь у нас только одна. И в память о моем отце я планирую прожить ее так, словно каждый деньэто последняя глава.
Ох, черт возьми,прошептала Тори, вытирая с глаз слезы.Ты это видишь?спросила она, указывая кивком головы на колени.
Вижу что?
Как огромен мой невидимый стояк в данный момент. Не знала, что можно возбудиться от надгробной речи.
Я засмеялась.
Аналогично.
После того, как все закончилось, мы с Тори обменялись номерами телефонов, и она пригласила меня в свой книжный клуб. Когда мы распрощались, я разыскала служебное помещение, чтобы забрать цветы. Разыскивая свои розы, я не могла отделаться от ощущения неловкости, вызванного напускной помпезностью похорон Кента. Они слегка напоминали цирковое представление.
Я не из тех, кто видит смысл в похоронных церемониях, во всяком случае, в общепринятых. В моей семье последнее прощание обычно заключалось в том, чтобы посадить дерево в память об усопшем близком: в знак почтения к его жизни и чтобы сделать мир чуточку прекраснее.
Одна из работниц арены прошла мимо с букетом моих цветов, и я, ойкнув, окликнула ее.
Прошу прощения
У нее в ушах были наушники, поэтому она меня не услышала, так что я поспешила за ней, стараясь не отставать в толпе. Женщина подошла к двери, распахнула ее и бросила цветы на улицу, после чего закрыла дверь и удалилась, пританцовывая под музыку.
Этот букет стоил триста долларов,громко простонала я, спеша выскочить в открытую дверь, пока она не закрылась. Когда же дверь захлопнулась за моей спиной, я метнулась к розам, которые валялись в мусорном баке в районе ворот. Вечерний воздух коснулся кожи, и я, окунувшись в сияющий свет луны, начала собирать брошенные цветы. Закончив, я сделала глубокий вдох. В вечерних сумерках ощущалось какое-то умиротворение, словно все вокруг слегка замедлилось, до утра избавившись от дневной суеты. Подойдя к двери, чтобы снова вернуться в подсобку, я несколько раз дернула ее и ощутила панику.
Заперто.
Вот черт.
Сжав кулаки, я изо всех сил забарабанила в закрытую дверь. Мне нужно снова попасть внутрь.
Эй!кричала я, как мне показалось, минут десять, после чего сдалась.
Спустя полчаса я сидела на бетонной ступеньке и таращилась на звезды, когда услышала, что дверь за моей спиной открылась. Повернувшись, я ахнула.
Это ты.
Грэм Рассел.
Стоит прямо за моей спиной.
Хватит,резко сказал он, заметив мой неотрывный, пристальный взгляд.Прекрати на меня таращиться!
Подожди, постой! Оная вскочила с места, но, прежде чем успела попросить его придержать дверь, она снова захлопнулась,закроется.
Приподняв бровь, Грэм переваривал мои слова, а потом, тяжело вздохнув, дернул дверную ручку.Ты, должно быть, шутишь,и дернул еще раз, а потом еще, но дверь не открывалась.Заперто.
Ага,кивнула я.
Похлопав по карманам брюк, он застонал.
Пиджак остался внутри, на спинке стула. А в нем телефон.
Прошу прощения, я могла бы предложить свой телефон, но он разряжен.
Естественно,сказал он угрюмо.Потому что сегодняшний день не мог не стать еще хуже.
Несколько минут он безрезультатно колотил в дверь, после чего начал проклинать Вселенную за то, что жизнь егоэто полный отстой. Отойдя в противоположную от ворот сторону, он положил руки на затылоксудя по виду, события сегодняшнего дня совсем его измучили.
Мне очень жаль,робко и тихо прошептала я. А что еще мне было сказать?Соболезную твоей утрате.
Он равнодушно пожал плечами.
Людям свойственно умирать. В жизни это случается сплошь и рядом.
Да, но от этого не легче, и именно поэтому я тебе сочувствую.
Грэм не ответил. Да и не обязан был отвечать. Я же по-прежнему пребывала в состоянии потрясения от того, что стою так близко к нему. Откашлявшись, я снова заговорила, потому что молчать не умела:
Речь была прекрасная.
Он бросил на меня холодный взгляд и снова отвернулся.
Я не унималась:
Ты действительно смог показать, каким хорошим и добрым человеком был твой отец, и то, как он повлиял на твою жизнь и жизни многих других людей. Сегодняшняя речь Она была совершенноЯ замолчала, пытаясь подобрать подходящие слова, чтобы описать его надгробную речь.
Полнейшим враньем,закончил он мою фразу.
Я выпрямилась.
Что?
Надгробная речь была полным враньем. Я подобрал ее перед входом на арену. Какой-то незнакомец написал это и оставил у стены. И онэто совершенно ясноникогда не находился с моим папашей под одной крышей дольше десяти минут. Потому что, если бы кому-то довелось испытать такое, он знал бы, каким дерьмовым человеком был Кент Рассел.
Постой. Так речь на поминальной церемонии по твоему отцу была плагиатом?
Когда ты произносишь это таким тоном, слово звучит ужасно,сухо произнес он.
Может быть, звучит ужасно, потому что так и есть?
Мой отец был жестоким человеком. Он манипулировал людьми и ситуациями, чтобы каждый доллар приносил максимальную выгоду. Он смеялся над тем, что вы, люди, платите деньги за кучу его дерьмовых мотивирующих книг и строите свои жизни, опираясь на ту чепуху, о которой он писал. Возьмем его книгу «Тридцать дней до трезвой жизни». Когда он писал ее, то пил не просыхая. Стыдно признать, сколько раз мне буквально приходилось вытаскивать отца из его же блевотины и испражнений. «Пятьдесят способов влюбиться»? Он трахался с проститутками и увольнял секретарш за то, что они отказывались спать с ним. Он был мусором. Пародией на человека. Я уверен: ничьих жизней он не спас, хотя об этом очень пафосно сегодня весь вечер заявляли. Он использовал вас всех, чтобы оплачивать свою яхту и однодневные интрижки.
Я была так ошеломлена, что у меня буквально отвисла челюсть.
Вау!выдохнула я и пнула носком ботинка небольшой камешек.Скажи, а что ты чувствуешь на самом деле?
Он принял мой вызовмедленно повернулся ко мне лицом и шагнул ближе, заставляя мое сердце учащенно забиться. Ни один из мужчин не должен быть таким красивым, как он. Грэм профессионально умел скрывать эмоции за каменным лицом. Интересно, он вообще умеет улыбаться?
Ты хочешь знать, что я чувствую на самом деле?
Нет.
Да.
Наверное.
Не дав мне возможности ответить, он продолжил:
Я считаю абсурдной идею продажи билетов на похороны. Я считаю нелепостью извлекать выгоду из смерти человека, превращая прощание с ним в цирковое представление. Я считаю ужасным, что люди платят дополнительные деньги, чтобы попасть на VIP-поминки после всего этого действа. Хотя, с другой стороны, люди ведь платят деньги, чтобы посидеть на том же диване, на котором сидел Джеффри Дамер. (Примеч.: Джеффри Дамерамериканский серийный убийца). Вообще пора перестать удивляться людям, но, тем не менее, день ото дня они продолжают повергать меня в шок отсутствием интеллекта.
Ничего себеЯ разгладила подол своего белого платья и покачалась с пятки на мысок.Ты действительно не любил его, да?
Он опустил взгляд на землю, а потом снова посмотрел на меня.
Ни в малейшей степени.
Я посмотрела в вечернюю мглу, а потом подняла взгляд к звездам.
Забавно, не правда ли? Как человек, которого один считает ангелом, для другого может стать самым страшным демоном?Хотя мои мысли, кажется, ему неинтересны. Он вернулся к двери и снова начал стучать по ней.
Maktub,улыбнулась я.
Что?
Maktub. Это означает, что все заранее предначертано, у всего происходящего есть свои причины.Не долго думая, я протянула Грэму руку.Кстати, меня зовут Люси. Это сокращенное от Люсиль.
Он недовольно прищурил глаза.
Понятно.
Я хихикнула и подошла ближе, все еще протягивая руку.
Понимаю, писатели иногда не улавливают простых намеков, но это тот самый момент, когда ты должен пожать мне руку.
Я тебя совсем не знаю.
Удивительно, но именно в такой момент и нужно пожать человеку руку.
Грэм Рассел,сказал он, пожимая мне руку.Меня зовут Грэм Рассел.
Застенчиво улыбнувшись, я потрясла его руку.
О, я знаю, кто ты. Звучит заезжено, но я твоя самая горячая поклонницачитала абсолютно все, что ты написал.
Это невозможно. Кое-что из написанного мной никогда не публиковалось.
Возможно, но если бы ты опубликовал это, я обязательно прочла бы.
Ты читала «Урожай»?
Я сморщила нос.
Да.
Он улыбнулся нет, просто губы дернулись. Мне показалось.