Маргарита КлимоваДостаточно трёх. Ганзалеон в огне. Книга 5
Пролог
Что только не пережил Ганзалеон за свою жизнь. Расцвет, делёж власти и влияния, проклятие богов, стремительное вымирание, возрождение, процветание и поражение, приведшее к истреблению половины населения и разрушению городов.
Сначала планета пострадала от своего высокомерия, забыв наказ высших беречь женщин, являющихся самой жизнью. Урок был болезненным. Восемьсот лет вымирания расы, вырождение девочек, неспособность продолжить род, поиски возможности размножаться. Найденный способ оказался затратным, проблемным и очень жестоким, но благодаря ему на Ганзалеоне появилась Дариолла, моя бабушка, подарившая надежду, снискавшая благословение богов, давшая умирающему миру дочерей.
С её появлением мы возродились. С надеждой пришли изменения, подрывающие устоявшиеся законы. Чета Зардо перевернула Ганзалеон изнутри. Пересмотр деловых отношений с Землёй, повлекший за собой несколько десятилетий запрета на торговую деятельность, полный разрыв с Самирионом, поставщиком наёмной силы, отброс на дальние рубежи галактики дамиртальцев, нападающих на наши патрулирующие корабли, усиление своего присутствия на Тамулахе, сильно превосходящем все известные планеты в инновационных технологиях.
Могли ли мы тогда предвидеть сговор трёх монстров, решивших прогнуть Ганзалеон, уничтожить население и завладеть ресурсами? Энергетические кристаллы, произрастающие в толще скальных пород, присутствующих только на нашей планете. Природная батарейка, способная питать мобили, станции, корабли, снабжать города электроэнергией. Слишком ценный ресурс, чтобы позволить ганзалеонцам единоличное пользование таким сокровищем.
То ли мы стали мягче и показались беспомощными, то ли жадность и зависть врагов толкнула их на нападение, но, благодаря работе тамулахских учёных, злости и жажды завоеваний Дамиртала, обидам самирионцев, удар оказался сокрушительным.
Вы когда-нибудь видели, как плавится камень, словно восковая фигура? Руст, крупнейший город на севере Замита, познакомился с новым оружием первым. Высотные здания растекались лужами за считанные минуты, погребая под собой сотни тысяч жизней.
Если спросят, какой самый ужасный день в истории Ганзалеона, каждый выживший назовёт именно этот. Первый раз сильные мужчины, непобедимые воины, отцы родов ощутили себя беспомощными, слабыми, неспособными защитить свои семьи.
Ради чего мы столько лет восстанавливали своё право жить и размножаться? Ради чего мы развивались и укрепляли рубежи? Ради всполохов пламени, пожирающих город за городом? Ради слёз женщин, оплакивающих погибших мужей и детей? Ради смертной тоски мужчин, лишившихся смысла жизни вместе с женщинами?
Последние дни были щедро наполнены болью, непониманием, растерянностью и гневом. Чувство мести распирало в груди у каждого ганзалеонца, от ребёнка до старика. Из хранилищ достали родовое оружие и усиленно восполняли пробелы близкого боя. Женские, нежные руки ощутили тяжесть и шероховатость клинка наравне с мужчинами, приготовившись отстаивать свою свободу и независимость.
Сто двадцать лет от начала возрождения стёрли в один миг несколькими ударами, не входя в атмосферу, демонстрируя силу, способную уничтожить не только города, но и всю планету, оставив во вселенной только пыль и космический мусор.
Каменные джунгли, селения, окраины опустели. Оставшиеся в живых засели в шахтах и пещерах, вырыли глубокие норы в лесах, готовясь встретить смертников, пошедших на подлость и трусливое нападение. Днём оттачивали мастерство на мечах, по ночам охотились, добывая дичь, переставшую от страха выходить на белый свет. Размеренная жизнь с удобствами, с развитыми технологиями, сытая и счастливая канула в лета, оставив вместо себя ожидание смерти.
Детский смех больше не звучал под одобрительные голоса родителей, как и плач, манипулирующий ими. Родившись и присасываясь к груди, малыши уже сейчас впитывали страх, ответственность и отвагу. Их помощь состояла в молчании, быстром росте и накоплении сил. Будущие воины, наша надежда на возрождение, продолжение отцов и матерей.
Параллельно с координацией штабов и разработкой стратегии, я веду этот дневник, вспоминая прошлое, фиксируя настоящее. Хотелось бы мне, чтобы эти записи стали историей моей жизни, но моя жизнь слишком крепко переплелась с историей Ганзалеона.
Я, Зандал Зардо, внук великой Алины Зардо, Дариоллы, любимой женщины, матери моих отцов, отличившихся ранним браком, противоречащим законам, сумевшим отстоять свою семью и право любить, давшим жизнь мне и моим братьям. Своё имя я получил от высших, благословивших союз родителей и моё рождение.
Это история моей жизни, начавшейся в счастливом прошлом процветания и продолжающаяся в огне, жрущем Ганзалеон, словно продуваемое со всех сторон поле, поросшее сухоцветом. Мне суждено возглавить сопротивление, объединить разрозненные группы и дать отпор захватчикам, возомнившим себя непобедимыми. Изгнать, уничтожить, а после привести ганзалеонцев к долгожданному миру и восстановлению дома. Дома, который мы все помним цветущим, счастливым, встречающим с радостью каждый новый день.
Глава 1
Я встретил её на открытие ежегодного бала, благословляющего создание новых семей. Только вчера мы вернулись с учений на полигоне, а сегодня первый раз надели смокинги, представ на выборе невест. Алина с Вероникой всегда прилагали максимум усилий для организации самого крупного торжества Ганзалеона. Сюда съезжались красавицы со всех ближайших городов, дабы показать себя в надежде найти свою душу и сердце.
Землянки всё реже прилетали в статусе гиян, и всё больше оставались в роли рабочей силы. Среди них превалировал обслуживающий персонал, работающий в домах, кафе, гостиницах, но также появлялись врачи и учителя для девочек. Учителя для девочек с Земли ценились, особенно преподающие танцы и художественные дисциплины. Это раньше девочек учили держать меч в руках, сейчас же, в эру возрождения, к будущим сакиа относились как сокровищу, оберегая и сдувая пылинки. Девушки порхали, словно цветы, такие же яркие, нежные, манящие.
Она тоже летала от одной колонны к другой, рассматривая претендентов, надевших по этому поводу строгие, чёрные костюмы, белоснежные рубашки и гордо вставив в нагрудные карманы белые платкизнак свободного ганзалеонца, находящегося в поиске. Её скользящие движения привлекали взгляды, не давая возможности оторваться. Такая лёгкая, такая вкусная, такая невесомая и смутно знакомая, будто из детских сказок, читаемых на ночь мамой.
Худенькая, хрупкая, миниатюрная, больше землянка по росту, чем ганзалеонка, но безумно красивая. Зелёные глаза высшей прозрачности, обрамлённые длинными, густыми ресницами, в тон им длинное платье, обволакивающее тончайшем шёлком фигуру, чёрные волосы до колен, развивающиеся с каждым взлётом, пухлые губки кораллового цвета, приоткрывающие жемчужные зубки, и осиная талия, соперничающая тонкостью с чуть более массивными представительницами женской половины.
Чего застыл, братец? из толпы выплыл Даторр, неся в двух руках бокалы с игристым вином.
Оу, оу. Ты же смотришь на неё? проследил за моим взглядом Маклал. Девушка в зелёном платье и с шикарными волосами?
Мояпроизнесли в один голос и сделали шаг вперёд.
Наша, обозначил положение и, растолкав братьев, направился в её сторону.
С каждым шагом в груди разгоралось пламя, а ноги сами несли к ней через весь зал. Танцующих ещё было немного, девушки выбирали, общались и, в бо́льшей части, отказывались от приглашения потанцевать. Согласие войти в круг танца означало окончательный выбор девушки будущих мужей и принятие их рода. С замиранием сердца следил за конкурентами, подходящими к моему цветку, и облегчённо выдыхал, когда они получали отказ.
Шаг, второй, третий Считал каждый, приближающий меня к ней. Хотелось ускориться, сорваться в бег, сократить дистанцию, но по этикету это было запрещено. Неспешные, плавные движения, неторопливый шаг, позволяющий держать осанку и гордо нести лучшие качества своего рода.
Зандал Зардо, внук Дариоллы, сразу козырнул генами и родословной эксклюзивностью. Могу я узнать имя столь прекрасной девушки?
Думаете, наличие в роду великой женщины выделяет вас среди всей этой массы достойных мужчин? снисходительно улыбнулась, поставив меня на место.
Думаю, разгоревшийся огонь в груди при виде вас, делает меня самым достойным, раздул оговариваемую часть тела и, для пущей уверенности, стукнул в неё кулаком.
Марика, дочь Акмаль и внучка твоей сестры Таларри, дядюшка, засмеялась она, переливчато звеня нежной музыкой.
Вот тогда я и вспомнил зеленоглазую бестию с двумя торчащими в разные стороны косичками. За двенадцать лет, что я отбывал в военной академии, маленький чертёнок превратился в неотразимую, экзотическую бабочку, ослепляющую своим совершенством.
А где Маклал с Даторром? Интересно сравнить вас. Остались ли вы такими же одинаковыми, прощебетала нимфа, отклоняясь в сторону и всматриваясь в толпу с другой стороны зала.
Так может тогда сразу потанцуем? пошёл в ва-банк. У меня хорошая кровь, у тебя ничуть не хуже. Нарожаем здоровых детишек, усилим потомством род.
Ну да, не силён я в красивых словах, привлекающих самочек. Это Даторр у нас кладезь поэтичных фраз, льющихся сладкой патокой из уст, а я воин, командующий спецотрядом, обучающийся годами отдавать и выполнять чёткие команды, совсем не ласкающие слух.
С такой великой бабушкой, и такая меркантильная, сухая речь, разочарованно протянула, теряя интерес к моей персоне. Я отказываю вам в танце, Зандал Зардо, но не могу отказать в гостеприимстве, как родственнику и члену великой династии. А сейчас вы покинете меня, чтобы позволить другим претендентам попытать счастье.
Мне ничего не оставалось сделать, как вернуться к братьям, смотрящим всё это время с надеждой в глазах. Каждый шаг, отделяющий от неё, давался с трудом, а пекло в груди выжигало дотла. Как я мог так лохануться. Чёртов солдафон. «У меня хорошая кровь, у тебя ничуть не хуже. Нарожаем здоровых детишек, усилим потомством род». Придурок! Чёрствый мужлан! Сразу весь набор земных слов, вылетающих в пылу гнева из Алины и Вероники, всплыл в памяти. Более горячие мамины словечки решил не произносить даже в уме. Их мне и так выложат парни, как только я им перескажу наш разговор.
Ну, не тяни, притиснулся вплотную Маклал. Наша девочка согласилась с нами танцевать?
Нашу девочку зовут Марика. Дочь Акмаль и внучка Таларри, решил зайти с другой стороны, забирая бокал у Даторра и осушая его одним глотком. Очень сильно пожалел о нашей слабой восприимчивости к алкоголю. Сейчас самое время нажраться до ветвистых рогов и бодать стену.
Марика, мечтательно пропел Даторр и закатил глаза к высокому, сверкающему зеркалами и огнями, потолку. Имя так же прекрасно, как и сама носительница. Так она танцует с нами?
Нет. Я всё испортил своими манерами, но она пригласила нас в гости, признался в своей несостоятельности вести беседы и сразу обнадёжил.
Раз пригласила, значит есть шанс, загасил злость Маклал, предпочитая рассуждать, прежде чем махать кулаками. Марика очень разборчивая девушка. По моим подсчётам ей двадцать четыре, или около того, и это её шестой, или седьмой бальный сезон, а она до сих пор никого не выбрала. В Таларри, скорее всего пошла. Ждёт неземную любовь, чтобы ярче звёзд и необъятнее вселенной. Завтра начинаем осаждать дом родственников.
Следующий бал через два месяца, и на нём она отдаст нам танец, сжал кулаки Даторр, хрустнув осыпающимся с лёгким звоном бокалом.
Глава 2
Ночь прошла в мечтах о прекрасной Марике, её тонком стане, нежной улыбке и яркой зелени глаз. Как уверенно она смотрела на всяких уродов, пускающих слюни во время приглашения на танец, как виртуозно отправляла их восвояси, продолжая кружить невесомой бабочкой между колонн. Глаз с неё не сводил. То она щебетала со стайкой девушек, настроенных на поиск достойного рода, посматривающих частенько в нашу сторону и ждущих намёка с моей стороны, то хватала со стола поднос и подносила напитки наблюдающим дамам.
Слева и справа раздавалось рычание и ругань, стоило к Марике подойти очередному будущему инвалиду, а следом облегчённый выдох и похвала умной девочке. Я и сам скрипел челюстью и до помутнения в глазах сжимал кулаки, сдерживая себя на месте, чтобы не опозорить скандалом род Зардо, хотя, как говорила Алина, курьёзом больше, курьёзом меньшеих столько было в нашей семье.
За завтраком мы втроём клевали носом и переглядывались, обмениваясь придурочными улыбками и многозначительными подёргиваниями бровями. Нам не нужно было озвучивать в голос слова, чтобы понимать друг друга. Мы всегда внутренне слышали и общались, договариваясь о чём-то в тайне от окружающих.
Можно поинтересоваться, почему вы никого не пригласили на танец? разорвала наши переглядки мама, отодвигая руку с пирожным, протянутую отцом Дарком. Он всегда считал, что любимая недоедает, и усиленно кормил её в любое удобное время. На вчерашний бал съехались самые родовитые и красивые девушки, неужели никто не приглянулся?
Приглянулась, мам, настолько, что до сих пор сердце не может найти покоя, поспешил ответить, пока не пошли стенания с её стороны, что у неё безалаберные сыновья, не стремящиеся к созданию семьи и продолжению рода. Но она нам отказала.
Как отказала? громыхнул папа Трэйк, неверующе осматривая нас. Самый великий род, самая сильная кровь, да и вы у нас красавцы выросли. Мощные, сильные, выносливые.
Кто посмел отказать моим сыновьям? присоединился отец Раст, становящийся с каждым годом таким же громогласным, как дед Шаад. Если возмущается, то стёкла в доме дребезжат.
Марика Дор, дочь Акмаль, просветил родителей.
Нашей Акмаль, боевой девочки? вытянулось лицо Дарка, зависшего с пирожным над столом. Её Марика шестой сезон пудрит мозги парням. Ходит показательно на балы, чтобы родители не ворчали, ни один не пропускает, но всем с постоянством отказывает. Говорит, что сердце не трепещет и душа не поёт, а из-за долга выходить замуж не собирается.
Таларри такая же была, бахнул кулаком по столу Раст. Отцы очень переживали по этому поводу, боялись внуков не понянчить.
У них столько внуков, справилась с первым шоком мама. Всегда поражаюсь, как они помнят всех по имени, и мужей, и детей, и их детей. Только вам, мальчики, придётся поискать другую кандидатуру. Вы родственники, вам нельзя создавать круг.
Можно, перебил её Трэйк, забирая у Дарка и переплетая руки на животе, чтобы никто не отобрал. На Ганзалеоне Марика не считается нам родственницей. Просто ветвь рода, взявшая весь генофонд у Дор. Когда-то такие ветви создавали селения, перерождающиеся в города, и по земным правилам считались одной семьёй, а здесь создавали круг внутри одной династии и не рассматривали через лупу отростки одного дерева.
Родственные связи приводят к больному потомству, рождению слабых детей с физическими и умственными отклонениями, продолжала напирать мама. Я возражаю против вашего выбора, и, если вы всё ещё прислушиваетесь к моему мнению, выберете другой объект для сакиа. Марика хорошая девочка, но она не для вас.
Оля, ты не права, несмело возразил маме Дарк. Если у мальчиков сработала привязка, мы не имеем права вмешиваться. Твой запрет сделает их несчастными. Представь, что они тебя послушают и выберут другую. Они не получат благословение в храме, потому что сердце будет закрыто для другой, а если и получат, то всю жизнь будут мучатся от тяги к первоначальному связующему звену.
С чего ты взял, что у них сработала привязка? Марика же им отказала, привела свои доводы мама.
Она отказала в танце, но пригласила в гости, с треском разбил её предположение. Скорее всего, Марика хочет пообщаться и узнать нас поближе.
И мам, мы тебя очень любим и всегда считаемся с твоим мнением, но Марику не оставим, и сделаем всё, чтобы на следующем балу она вышла с нами в центр зала.
Маклал отложил столовые приборы, салфетку и поднялся из-за стола, кивнув всем и направившись на выход. Даторр проделал тоже самое, а я, посмотрев на расстроенное мамино лицо, улыбнулся и протянул младшей сестрёнке корзиночку с ягодами и кремом.
Всё будет хорошо, мамуль. Завоюем, женимся, наделаем тебе пару сотен внуков, подарил ей самую обворожительную улыбку. Только не отказывай нам в своём благословение.