Записка Господу Богу

Тропинки я не выбираю
Люблю протаптывать сама.
В пятнашки с бурями играю,
А в тишине схожу с ума.

Ищу я нового звучанья
Старинных и галантных слов
И потрясаю основанья
Извне навязанных основ.

Живу, смеясь, не зная страха,
Целую солнце поутру
И на воззвания Госстраха
С высот бессмертия смотрю.

То вверх, то вниз, то снова вверх и вниз,
То раненый полет, то виражи
Выравниваю, направляю жизнь,
А небо мне иное ворожит:

На пять приборов сто магнитных бурь,
Зенитки бьют в зенит, стучит в виске,
И угрожает грозовая хмурь
Меня сорвать в последнее пике.

А, в общем, это все и блажь, и ложь
Лишь оттого и задрожал штурвал,
Что старший вышел в дождик без калош,
А младший у колодца поиграл.

Ты дома, дома, дома вот твой дом!
И не валяй, подружка, дурака,
Иначе до чего же мы дойдем,
Коль женщины полезут в облака?

Раскраснелась малина-ягода,
Волокут ее бабы корзинами:
Не наваришь сама загодя
Будешь есть потом магазинное!

А у нас есть место заветное:
На Свири островок качается
Там почти что все время летнее
Эта ягода не кончается.

Прокатились с волнами вольными,
Завалились в малинник медведями
И набрали корзины полные,
Не считая того, что съедено.

Ух, как пахнет варенье свежее,
Хоть варю без рецепта особого!
Даже кошка глазами нежными
На меня глядит: «Дай попробовать»!

Ребятня, как семья опяточек,
Окружила меня, ждет пеночек.
А в малине до самых пяточек,
Слиплись даже косы у девочек!

А у младшенького, у Васеньки,
Даже пузо уже липкое.
Прилетела пчела с пасеки
И гудит над ним, как над липкою.

IА чтоб тебя, собака Енька!
Ты невоспитанный щенок,
Ты просто с хвостиком сарделька
Меж четырех собачьих ног.
Верх озорства и пропасть лени,
А уж породой как-никак
Ты вызываешь изумленье
У всех порядочных собак.
Ты, неизвестно чье творенье,
И ты осмелилась молчком
Сожрать мое стихотворенье
И закусить моим чулком!
Теперь сироткой из Казани
Ты не скули. Ни гав, ни ах,
А будет строгим наказанье
Сидеть тебе в моих стихах.

IIЛежит законным стражем на ступеньках
И лает на гостей, что поновей,
Наш младший член семьи, собака Енька,
Любимая подруга сыновей.
И не умно и, Боже, как не ново
Своих собак в стихотворенье вплесть,
Но пишут, пишут о собаках снова,
И, видно, что-то в них, в собаках, есть.
И обвиненья в плагиате враки,
И, в общем, верно, здесь секрет таков:
От бунинской некупленной собаки
По свету много разбрелось щенков.

Нам не грозит предательство измен
И прочих нехороших перемен.

Мы стали мудрыми в тревожный миг,
Когда предчувствия так были злы,
Собрали сотни две любимых книг,
Собрали чемоданы и узлы.

И, доброхотов оборвав нытье,
Отправились на новое житье.

Лесная жизнь, лесная быль и глушь,
И списанный домишко у Шексны,
И самый добрый, самый славный муж
У самой замечательной жены.

Для женихов совет мой и невест:
Любви спасенье в перемене мест.

Поэзия не ремесло, а дар,
Нельзя дарить самим себе подарки,
А что для нас наколдовали Парки,
Нам скажет лишь последний их удар.

Учись верлибру и крои сюжет,
Но помни лишь в последнее мгновенье
Тебе откроет смерти дуновенье
Ту тайну тайн поэт ты или нет.
Ну, а пока сиди, крои сонет.

Ежата звездные просили молока,
Выклянчивали, тычась в бок вселенной.
А Млечный путь был рядом, в двух шагах,
Не догадались,
С голоду растаяли под утро.
* * *
Осенние листья падали
И плыли по воздуху чистому,
И пахли осенним ладаном,
Который так страшно вдыхать.
А маленький мальчик с бабушкой
В окошко смотрел на листья
И тихо сказал ей: «Бабочки
Садятся в траву отдыхать»
* * *
Вот август подошел, а следом звездопад.
И с неба звезды стайками слетают,
Трепещут крылышками, мельтешат, толкутся
Наверно, где-то на земле их гнезда.
* * *
А было что?
Была зима,
Зима и белая тропинка
От дачи к дому моему,
В апреле снег сошел, и мы узнали,
Что вытоптали грядку земляники.
* * *
Сентябрь до одуренья пахнет яблоком,
И дерево взлетает желтым облаком,
Но пролетит немного и уляжется
Простым лоскутным ковриком у лужицы.
* * *
Как быстро ласточки снуют
Чаинки в золоте заката
А завтра будет дождь.
* * *
Там, где сходились четыре дороги,
Жили семьей деревянные боги
Папа, мама и маленький сын.
Не уцелел из них ни один.
* * *
Я вижу по утрам цветы в слезах
Жалею их, как маленьких детей,
Что плачут просто так спросонок.
* * *
Зевесов дождь шумит в завесах рощ
Данае золотое подаянье
И да воздастся небу по деяньям
За этот дождь, за каждый летний дождь!
* * *
 А где собираются птицы,
Когда улетают на юг?

 Под кленами, только под кленами.
Видишь на мокрой земле
оранжевых лапок следы?
* * *
В тот город поезда приходят на рассвете.
Пробежками, под градом дождевой картечи,
Бегу к гостинице, чтобы себя не встретить,
Оставшуюся здесь когда-то навсегда.
* * *
Высотный дом выплескивался рыбой
В серебряной оконной чешуе.
А старый флигель рядом ползал крабом,
На солнце выставляя лишаи.
В нем жил художник, светлый и высокий.
* * *
У обедневшей осени ни листьев,
ни снега не занять.
Пустое время будильником стрекочет у виска.
Но не торопит, не зовет. Не обещает.
* * *
Вспыхнул свет, погасли наши лица,
Мотылек уснул на потолке.
Сон прошел, но лень пошевелиться,
И будильник чей-то вдалеке.
* * *
На клумбе каменной у станции метро
Бегонии уже сложили крылья,
И транспорт городской грибами пахнет.
* * *
Не шьется платье белое,
Ломается игла.
Ах, что же я наделала
Тебя не сберегла.
* * *
Не жаль нам деревьев, идущих на спички,
На шелк, на бумагу,
И тех, что сжигаем в печах.
Одна новогодняя елочка
Чистая радость
На совести нашей.
Как глупо, не правда ли?
* * *
Вот еще один вечер прошел без тебя,
Безымянный, как постовой,
Мимо которого я прохожу
Вот уже месяц одна.
* * *
Солнце босыми ногами прошлось
По новому полу веранды.
Неужели и эти следы
Память закрасит коричневой краской?
* * *
Из солнечной пыли полдня
Соткано тело подруги.
Осторожно!
В пасмурный день
Станет она невидимкой
И может в толпе потеряться.
* * *
Брожу я ночью по дорогам сна,
Открытая и ясная до дна,
Кого и где я только не встречаю!
Но возвращаюсь я всегда одна.
* * *
Кругом дуэли диалогов,
Все Диогены: каждый выпьет бочку
Пятнадцать бочек нам наговорят,
И не с кем побеседовать за чаем.
* * *
О, как стыжусь я солнца в дни болезни!
Оно сжигает хилые ростки,
И поделом.
Но как оно прекрасно
За холодом больничного окна.
* * *
У ежика бархатный девичий животик
И доброе сердце, полное ласки,
И любознательные глазки
Ну, как вы с таким даром проживете,
Если колючек не заведете?
* * *
Ну, вот и ты узнал, что миру
Необходима доброта.
Жестоко проношу я мимо
Улыбку сомкнутого рта.
* * *
На меня, тоска,
Бери и властвуй.
Завтра вырвусь,
А сегодня здравствуй!
Ты ведь тоже жизнь моя, тоска!
* * *
Стоят фонарей распятья
Вдоль прямолинейных кварталов новостроек.
Какие иконы будут висеть в этих домах?
Через 100 лет, через полвека, завтра?
* * *
Февраль, февраль Усталая зима,
Библиотечный авитаминоз,
Не пишется, не любится, не спится
И старый год давно похоронен,
Февраль, февраль
А где-то ждет Верлен.
* * *
Ты долго стоял под окном.
Тени моих деревьев проросли твою тень,
Последний луч солнца пригвоздил ее к земле,
Свет моего окна посадил ее за решетку
И все-таки ты ушел.
Куда ты ушел? От меня?
* * *
Луна заплакала
И спрятала лицо в траву.
Сентябрь. Мой день рожденья.
* * *
Ночью одиночество не так опасно:
Ночью
Мои спящие глаза встречают твой взгляд,
Ночью
Мои руки тебя находят.
* * *
В года грядущего одиночества
Мне станут горше всех утрат
Не наши дни, не наши ночи,
А наши добрые утра.
* * *
Я плачу по тебе. Ты мне не нужен,
А я ночами плачу по тебе.
Во сне так горько, горько