Последняя капля слезы 2 стр.

Зависть, мелочность в татарстве  через край,
Хоть в Макарьеве возами продавай!

Людям пишущим у нас почёта нет,
Ради веры труд вершить  охоты нет.

Нет у пишуших почтения к перу 
Им одно высокомерье по нутру.

Вы смотрите на слова  торю я путь, 
Сам я плох, чего глядеть, но в том ли суть?

Пусть невежды нас не топчут  ведь, остро,
Всех перечащих ему пронзит перо.

А перо над миром властвует земным,
В суре «Нун» Всевышний сам клянётся им.

Крепче пишущих  у веры нет основ,
В них спасение от ада двух миров

Не на них ли опирается ислам?
Не они ль примером в жизни служат нам?

Без писателей написан ли Коран?
Без писателей составлен ли Форкан?

В них, ислам, твои и мощь и сила есть,
В них достоинство народное и честь.

Ведь писатель сильным  вождь, а слабым  друг,
Путь укажет он, не счесть его заслуг

Так давайте знать писателей своих,
Пожелаем же, чтоб больше было их!

Будь, великое перо, вознесено 
Вместо клятвы ты Всевышнему дано!

Именитое и славное перо
Боль уймёт, печали смоет, в нём  добро!

Тает снег. Людям полдень весенний люб:
Можно сбросить тулуп  если есть тулуп;
Можно смело гулять, не имея шуб.
Ведь весна вступила в права теперь.

Отдых валенкам. Старым саням  покой,
Тр-р телеги трясутся на мостовой.
За каретою  велосипед, другой
Ездоков не один и не два теперь.

На деревья озябшие посмотри!
Вон у почек зелёных листки внутри.
Быть садам и лесам в янтаре зари.
Соловьёв станет ждать их листва теперь.

Из-под талых семи ледяных слоёв
Скоро выйдет лягушка. Меж тростников
Будет слышаться в глине, в трясине зов 
Разнесётся повсюду «ква-ква» теперь.

И пойдёт лягушиной семьи возня,
Никому не понятная болтовня, 
Изучала, знать, логику вся родня
Хитроумными стали слова теперь.

День весны! Лишь подумаю я о нём 
Обжигает мне душу печаль огнём,
Вспоминается прошлое  день за днём
Ах, кружится моя голова теперь.

Льды горами по рекам плывут, плывут,
Птицы в небе высоком поют, поют.
Дай, Творец, нам побольше таких минут,
Пусть земля наша будет жива теперь!

О перо! Пусть горе сгинет, светом радости свети!
Помоги, пойдём с тобою мы по верному пути!

Нас, в невежестве погрязших, нас, лентяев с давних пор,
Поведи к разумной цели  тяжек долгий наш позор!

Ты возвысило Европу до небесной высоты,
Отчего же нас, злосчастных, опустило низко ты?

Неужели быть такими мы навек обречены
И в постылом униженье жизнь свою влачить должны?

Призови народ к ученью, пусть лучи твои горят!
Объясни глупцам, как вреден беспросветья чёрный яд!

Сделай так, чтобы считали чёрным чёрное у нас!
Чтобы белое признали только белым  без прикрас!

Презирай обиды глупых, презирай проклятья их!
Думай о народном благе, думай о друзьях своих!

Слава наших дней грядущих, о перо,  подарок твой.
И, удвоив силу зренья, мы вперёд пойдём с тобой.

Пусть не длятся наши годы в царстве косности и тьмы!
Пусть из мрака преисподней в царство света выйдем мы!

Всех краёв магометане охают из года в год, 
«О, за что судьбою чёрной был наказан наш народ?!»

О перо, опорой нашей и величьем нашим будь!
Пусть исчезнет безвозвратно нищеты и горя путь!

Мне поэзия  отрада, ей всем сердцем предан я,
Ведь с красавицей своею навсегда расстался я.

И во имя этой боли всё сердечней и нежней
По ночам стихи слагаю о своей неверной я.

У неё другой любимый,  острый нож в груди моей,
Не слезами  кровью сердца эти строки создал я.

О изменница, злодейка, как была ты хороша
В день, когда, беды не чуя, был тобой обманут я!

Но несчастной страстью этой вдохновляется душа,
И пером своим всё лучше оттого владею я.

Изменив, дала ты повод для насмешек надо мной.
День и ночь в огне разлуки от тоски сгораю я.

Для меня погасли звёзды и померкнул свет дневной, 
В этот мир и в мир грядущий потерял уж веру я.

Но люблю свои страданья, излечиться не спешу,
Мне по сердцу вздохи горя, наслаждаюсь ими я.

Будет много разговоров, если тайну разглашу.
Потому любимой имя никому не выдам я.

Мне поэзия  отрада, ей всем сердцем предан я,
Ведь с красавицей своею навсегда расстался я.

И во имя этой боли всё сердечней и нежней
По ночам стихи слагаю о своей неверной я.

У неё другой любимый,  острый нож в груди моей,
Не слезами  кровью сердца эти строки создал я.

О изменница, злодейка, как была ты хороша
В день, когда, беды не чуя, был тобой обманут я!

Но несчастной страстью этой вдохновляется душа,
И пером своим всё лучше оттого владею я.

Изменив, дала ты повод для насмешек надо мной.
День и ночь в огне разлуки от тоски сгораю я.

Для меня погасли звёзды и померкнул свет дневной, 
В этот мир и в мир грядущий потерял уж веру я.

Но люблю свои страданья, излечиться не спешу,
Мне по сердцу вздохи горя, наслаждаюсь ими я.

Будет много разговоров, если тайну разглашу.
Потому любимой имя никому не выдам я.

На свете счастья нет  одно названье.
У нас в любви препятствуют избранью
Для жизни пары по себе и ровни;
Быть парой  означает равноправие.

Лишь равенство нужно семейной паре;
Торги уместны на мясном базаре.
Прошу прощения, отец: жениться
На ведьме не хочу с лицом девицы.

С рождения мечтал, что буду с ровней
Делить утехи брака добровольно.
«Она ловка в работе»,  вам я внемлю.
Послушать вас, на ней пахать мне землю.

Ишаны губят наш народ, а я не знал об этом.
Они не любят наш народ, а я не знал об этом.

Ишаны  нации враги, и уважать должны мы
Того, кто их не признаёт, а я не знал об этом.

Кто смело выступил, борясь за их уничтоженье, 
Тот за народ борьбу ведёт, а я не знал об этом.

Кто в них перо направил  лев, а кто в их святость
верит 
Трусливый, жалкий заяц тот, а я не знал об этом.

Тот, кто им руку подаёт, склоняясь раболепно, 
Шайтан, позорящий народ, а я не знал об этом.

Тот глуп, кто почитает их поборниками правды;
В Коране  истины оплот, а я не знал об этом.

Всё их учение  обман, язычество простое,
Слепого заблужденья плод, а я не знал об этом.

Они народ на части рвут, питаясь мёртвой плотью,
Ишан-шакал, он падаль жрёт, а я не знал об этом.

Их ревностных учеников грызущаяся свора 
Все шарлатаны, гнусный сброд, а я не знал об этом.

Суфием я себя считал, мечтал о светлом рае,
А был собакой у ворот,  и сам не знал об этом!

Хоть я бедняк, но пожелай  тебе я душу подарю,
Приди, и я, как мотылёк, в твоём огне сгорю, сгорю.

О, вразуми меня, Аллах! Мне плен грозит, грозит тюрьма,
Ведь эта девушка меня свела с ума, свела с ума.

Как высшей милости прошу: моя красавица, приди!
С улыбкой ласковой в глаза мне погляди, о, погляди!

От чар твоих спасенья нет, мне суждено от них пропасть,
И по рукам, и по ногам меня навек связала страсть.

Сбрось покрывало прочь с лица, мир освети
красой своей!
Начну и я сиять в огне твоих лучей, твоих лучей.

Иссох я весь, бескровным стал, недуг живёт
в моей груди.
О, милосердна будь ко мне, моё здоровье возврати!

Безумцу радость подари, позволь прилечь у этих ног,
Молю тебя, позволь мне быть добычей,
пойманной в силок!

Как тихо-тихо боль мою качает страсти колыбель,
Навеки я принадлежу любви, неведомой досель.

Я до могилы пьян тобой, покоя нету для меня,
Мой бледный свет рождён твоим, как свет луны  светилом дня.

Браво, Пушкин Александр, ты поэт непревзойдённый!
Я подстать тебе в отваге дерзновенно устремлённой.

Пред твоим стихом танцуют даже камни и деревья,
Лишь такой поэт достоин человека, без сомненья.

Потому всё пляшет: солнце оживляет жизнь растений,
Так даёшь ты силы людям, вдохновлённый Богом гений.

Гонит дар твой светоносный прочь из сердца грусть и темень,
Словно мир расцвечен солнцем, не осталось места тени.

Прочитал твои творенья, наизусть мне стих твой ведом,
В вертограде твоём дивном я плодов твоих отведал.

Я прошёл твой сад цветущий, я летал там, словно птица,
Я твоими соловьями смог там вдоволь насладиться.

Лишь за то, что словом в души свет вливаешь
благотворный,
Вечный памятник поэту люди ставят рукотворный.

Мастерством с тобой сравниться  нет счастливее удела,
Твоя вера, твои взгляды  да моё ли это дело?

Но, быть может, верю тайно, мне придаст твой дар могучий
Этот сладостно желанный строй возвышенных созвучий.