Таянье Тайны

Таянье Тайны

Вячеслав Вячеславович Киктенко

© Вячеслав Вячеславович Киктенко, 2020

Вячеслав Киктенко                                                  Таянье Тайны

СОДЕРЖАНИЕ:

***

Стародавним летом в маленьком азиатском городке, в платном парке «дляблагородных» ещё мальчишкой, накануне Революции, отец увидел на спинке садовой скамейки надпись, поразившую его и запомнившуюся на всю жизнь:

«Все мущщины обманщики и щипщики».

Надпись была выполнена кокетливым, явно женским почерком, тонким мелочком. А прямо под ней другая, грубо резанная ножом:

«Ишь, какая хризантема!»

Почему отец любил рассказывать про это давнее событие и так по-детски смеяться всякий раз? Почему лицо его светилось при этом каким-то «неотсюдным» светом?..

Сейчас так не улыбаются, не смеются, не светятся

Кажется, понимаю  те слова на садовой скамейке несли в себе отсвет затонувшего мира, Атлантиды его детства, запахи и цвета невозвратного времени

Нынче так не напишут. Сквернословие заполонило скамейки, подъезды, дома. Знак времени. Как и те слова  тоже знак своего времени  на той узорной скамейке, в дореволюционном парке, в отцовом детстве.

***

Отец часто снится, изматывает душу  да как же я, дурень, мог поверить, что он умер! Вот же, вот же он! Погрузнел только. И с каждым разом будто стареет или прозрачневеет. Почти не говорит, но всё понятно.

Вот, наверно, входит в настоящую, промысленную форму, в суть, в отрешённость. А всё такой же добрый и умный, как бывало нет, ещё лучше! Может быть, потому, что свой огненный кирпичик уже вложил в основание?

Снится отец снился. Когда?

***

Давненько во сне я не видел отца,

Не пёк пирогов, не варил холодца

И бабушка тоже не снилась давно,

В своём уголке не клонилась темно

И мать не является

Видно, живу

Уж так хорошо, словно все наяву

***

Нет, снится! Было время  сочное, злое, перенасыщенное семенем, плодородием, коварствами, хищью, страстями, женщинами  вот тогда и не снился. Было время. Горная река грохотала, билась меж скал, неистовствовала, швыряла пену на мокрые берега, грохотала во всё ущелье

***

Страх, с детства поселившийся в душе, постепенно и неотвратимо перебирается в плоть. Ни сила, ни страсть, ни въедливое проникновение в узлы первопричин  ничто не преодолевает этого страха, боязни. Теперь догадываюсь: боязни ошибиться.

Странно. И здесь виною  душа. Это она проникла в скудельный сосуд и ужаснулась неполноте, одиночеству, скудости огненного, размываемого век за веком чем-то поганым  золотого кирпичика. Чаще всего  мутью. Именуемой по обыкновению возвышенно  время, рок, провидение

Душа видит мрак, тесноту, скулит и ноет от неслиянности половин, упоённых Битвой, слепнущих на резком свету. Клянёт невежество, тьму. Высокопарная

Ей ненавистно уютное благополучие одиночеств, окукливание плоти, не возносимой к свету. Душа взывает тиранически  «Ищи, ищи, ищи! Ищи себя, свою, только свою половину»

Задыхается от нетерпения, жадности, и  электризует плоть. А слепенькое сердце тычется, точно щенок, во всё теплое, мягкое, пахнущее. Оно, маленькое, боится. И  ухает во всю грудную клетку, впадает в отчаянье. В муть, туман, непониманье

***

Туманный знак. Залог свидания.

Туман и тина в озерце.

И отражение  столь давнее,

Что только дымка на лице.

Неотвратимость ожидания

Чего-то главного в конце.

Какой-то значимости веянье

Но почему, но почему,

Откуда это самомнение,

И кем обещано? Кому?

Бенгальского, конечно, хочется,

Громокипящего конца!

А если это всё окончится

Лишь тем, что не окончиц-ца?

Ни смерти, ни конца, ни вечности,

А только наслоенье той,

Густой, как тина, бесконечности,

Вокруг себя перевитой.

Туманный знак

***

А жизнь, несмотря ни на какие туманности, всё равно брала своё, входила в русло. Наливалась до полноты движенья, покоя. Наполнялась, расширяла спокойные берега. А когда налилась дополна, приоткрылась туманная даль.

И  снова снится отец. Наяву снится! И такие странные вещи говорит, настолько простые и мудрые, сразу не понять, не разобрать о чём он так просто говорит, даже не глядя порой на меня, а делая попутно свои несуетные дела:

раскладывает книги и рукописи по столу, аккуратно складывает чистый носовой платок и кладёт его в правый карман пиджака  всё того же, памятного в последние годы, пристёгивает к связке домовых ключей знакомый до мельчайшей царапинки многолетний ключ от лабораторного сейфа, собирает спички, почему-то раскиданные по столу, аккуратно складывает их в коробок, и говорит  негромко, просто, само, казалось бы, собою разумеющееся вещи, слова.

Но вот что дивно  дни, недели, месяцы надобны, чтобы осознать их, эти самые простые вещи, чтобы проявились они, как на фотоплёнке  сперва на негативе, а ещё, чуть позднее, на позитиве.

***

Явь, сон, правь, искусство, жизнь как это всё расплетёшь, развяжешь по узелкам, разложишь по полочкам? Тем более, когда всё очевиднее сама жизнь подражает искусству, а не наоборот. И так же привирает. Из всех законов творчества всё более озвучивается самый крайний, а именно: «Не соврёшь  не расскажешь». Или  «В портрете должна быть волшебная ошибка».

Да, так. А без «волшебной ошибки» просто фотография, никакое не искусство. Да и не жизнь. Художественное воображение, творческая фантазия волшебным образом вынимают из мутных зарослей тёмное ядро жизни, а потом проявляют его на свету. Осветляют. И это самый прозрачный закон жизни, может быть, самый главный  творческое усилие, преображение темноты. Без этого никаких узелков не развяжешь, сути не разберёшь. Читай  правды. И самая полная правда  художественная.

***

Сны, прообразы творчества привиральные. Но и под спудом вранья-привиранья  правда. Подлинная правда. Тоже не сразу разглядишь, не сейчас поймёшь о чём это было, что говорилось, деялось, мнилось?..

Сны, туманы, праобразы. чего? Всё чаще, пробуждаясь тревожно, вскрикиваю, ещё не очнувшись вполне  ага!, так вот, значит, куда манило, манит всю жизнь? В обитель, которую не нашёл на земле. А вот, всё ищу, ищу. Тайна с годами рассеивается, тает. А как без Тайны жить? Разве что памятью. Память свежее жизни. А ещё  воображение

***

Воображение  воплощаемо. Воображаемое мощнее Случившегося. Мощней твоего общения, быта, дома, крова. Вот только разум и ещё что-то говорило: не твой дом, не твоё это. Ищи свою, только свою кровлю, ничего больше! Воображай, вспоминай

***

Грусть прошла,  я вспомнил отца! Однажды, в солнечной яви мне вспомнился из детства забытый прииск золотодобытчиков.

Отец тогда взял меня в поездку с крупной гидрологической партией, и в одну из остановок на долгом пути я увидел как намывают золото. Более всего поразили слова отца о том, что основные золотые запасы страны составляются именно из песчинок. Крупицы переплавляются в слитки-кирпичики и хранятся где-то в тайниках государства. А крупные самородки  большая редкость. Это давало надежду. Отец опять помог

***

скрупулы сна. Огненные крупицы. Колошенья зарниц. Колоски сполохов.

Суслоны света. Светозерно

***

Тает на свете всё. Тают тени, тает огонь, а с ним тайна. Тает огонь тайны, и не только он, огонь таимого. Очень долгое таянье. Таянье всего

Вот и выходит, что жизнь, или очень большая её часть ничто иное, как