Питерские истории
Рассказы
Александр Киселев
© Александр Киселев, 2022
Питерские истории
Серый питерский вечер. Время, когда гостеприимный и красивый северный город становится злым и опасным. Под ногами грязь и вода, в воздухе влажно и холодно. Идёшь по городу и ощущаешь всеми рецепторами ту самую питерскую сырость, о которой пишут питерские поэты. Ни с того ни с сего начинаешь любить этот невзрачный, изрядно приевшийся, насквозь туристический город. Хотя ты весь его в детстве исходил вдоль и поперёк, всякий раз он преподнесёт тебе сюрприз. То улицу новую откроешь, а то и на какой-нибудь привычный памятник с нового ракурса посмотришь Главное не пройти мимо и увидеть то, что город показывает тебе.
Петя Зернов вспоминал это время: прошлую весну, когда он гулял по городу в попытке развеяться. Его преследовал выбор дальнейшего образования, правда выбор этот у него был намного менее роскошный и немного более сознательный, чем у некоторых, к тому же, если на посторонний взгляд вообще чисто декоративный. ВУЗ и факультет определялись однозначно, а вот направление уже варьировалось. Выбор его зависел от большого числа параметров и, как бы ни старался Петя оставить его на июль, вылезал из каждой щели в произвольный момент.
От «Новочеркасской» он тогда пошёл вдоль Невы в сторону центра. Мутная вода мрачно струилась по левую руку. По правую высились не менее мрачные в эту пору дома. В воздухе висело ощущение неясной безысходности. Однако, душу Зернова согревала приятная мысль о том, что он живёт не просто так, хоть и совершенно не представляет своего будущего. В отличие от его одноклассника Вити Степанова, Петю вовсе не беспокоило подобное незнание: всему своё время, некуда торопиться пока Да, к сугубо косметическому выбору между чистой и прикладной математикой он отнёсся серьёзно, но лишь потому, что более серьёзный выбор перед ним никогда и не стоял.
Петя шёл по набережной. С другого берега засверкали купола Смольного собора. Зернов, повинуясь мимолётному порыву, перешёл по мосту Петра Великого туда и пошёл дальше. Он был погружён в свои мысли и выбирал направление почти на автопилоте. Мысли его, к слову, ушли далеко от формального повода для прогулки
«Какова вероятность встретить кого-нибудь знакомого?» задумался он из озорства. Мысль о случайности такого рода давно занимала его. Привыкший к достаточно насыщенной событиями жизни и переживший немало любопытного, Петя не мог остановиться ему хотелось большего.
Позади остался Литейный мост, серый революционный крейсер-пенсионер; протянулся Летний сад, но потом и он исчез. Показался шпиль Петропавловского собора. Вот и он позади; а справа Эрмитаж. Вновь что-то заставило Зернова резко повернуть. Перейдя через мост, он оказался на Васильевском острове. «Колыбель родного города, мельком подумал он, и собрание всех типовых его красот. Крайне непростительно так нечасто здесь бывать». Он пошёл вдоль Кунсткамеры, мимо Коллегий и прочих типовых архитектурных чудес Васильевского острова; по другую руку, за рекой, отлично смотрелись Адмиралтейство, Исаакий, реформатор на лошади, Сенат и другие творения прошлого. У Благовещенского моста Петя на мгновение замер в нерешительности: будто очнувшись, он стал решать, куда пойти: к ближайшему метро или в сторону дома. Жажда случайной встречи пересилила: Зернов выбрал второй вариант.
Она практически бегом пронеслась мимо него, Петя лишь мельком подумал, что где-то видел её. Он даже не смог вспомнить, кто это и где он её видел; такая встреча, конечно, не считалась
Но воспоминание о той, несостоявшейся толком, встрече породило воспоминание о совсем другом человеке
«Почему я сейчас вспомнил о Сашке?» вдруг задумался Петя. Ничто, кроме встреченной девушки, не предвещало такого поворота мысли. Он тогда ещё плохо её знал они мельком познакомились незадолго до той эпической прогулки Зернова. Их не очень далёкие родственницы (не умаляя общности, можно считать, что тёти) вместе учились в своё время; и теперь семьи оказались хитро оплетены знакомствами. Некоторое время спустя они познакомились чуть лучше
Саша Львова в то время училась в восьмом классе. Приятное и беззаботное время, Петя немного даже позавидовал ей. Сашка вся светилась беззаботным счастьем жизнерадостной школьницы.
Как жизнь молодая? спросил её Зернов в порядке вежливости. Улыбка на пару мгновений покинула её лицо.
Да так Всегда есть, чем заняться, она снова улыбнулась. Не скучаю!
Они тогда быстро нашли более приятную тему, но с тех пор Петя, запомнивший выражение её лица в те пару мгновений, заинтересовался этой девочкой.
Александра обладала общепринятым набором достоинств: красивое личико, хрупкое телосложение, относительно хорошее воспитание, живой деятельный ум. Она пользовалась огромным успехом и у ровесников-одноклассников, и у учителей; отбоя не было от желающих с ней дружить. В наш век, когда граница между дружбой и простым приятельством стёрта, добрая Саша дружила со всеми, кто хотел этого.
Замкнутый и необщительный Петя Зернов завоевал её дружеское расположение одним своим бесхитростно прямым видом. От нечего делать Львова стала замечать в людях разные тонкости характера и делить знакомых на интересных с точки зрения изучения и неинтересных. Так, Петя был, безусловно, интересным. Равно как и она представляла несомненный интерес для него.
Полгода периодического общения и взаимного изучения с безопасного расстояния дали обоим немало пищи для размышления и доставили удовольствие. Оказываясь неожиданно одновременно приглашёнными куда-то в гости (хотя их круги общения пересекались исключительно по двум тётям-однокурсницам), они оба откровенно предпочитали всем остальным общество друг друга.
Один раз им в руки попался шахматный компьютер, который мама Зернова подарила десятилетнему племяннику, Петиному младшему двоюродному брату. Петя с ходу взял себе девятый уровень (из шестидесяти четырёх), бился с машиной около получаса (шахматы он не очень любил и совсем не умел в них играть), но в итоге проиграл. Потом поиграться с компьютером села Саша, плохо знающая даже правила игры. Петя сидел рядом. Довольно быстро оказалось, что машина «не видит» стоящую в клетке фигуру
Он меня не воспринимает всерьёз! капризно пожаловалась Саша.
У тебя с ним психологическая несовместимость! ответил Петя.
Оба рассмеялись. Зернов сквозь смех продемонстрировал, как компьютер мог бы ругаться:
Мне не нравятся блондинки!.. Уберите от меня блондинку! Они
Прекрати! давясь от смеха перебила его Львова.
слишком сложно устроены для меня! закончил Петя свою шутку. Саша взглянула на него, на мгновение перестав смеяться. Справившись с потрясением, она снова улыбнулась. Заметив неладное, Зернов обеспокоенно спросил: Что-то не так? Шутка плохая?
Да не то чтобы Задумалась просто
Прости, не имел в виду тебя огорчить
Не парься, отмахнулась Саша. Я сама себя гружу не по делу
Вспоминая этот разговор, Петя подумал, что неплохо бы, наконец, изыскать возможность для более близкого знакомства. «Такие девушки на дороге не валяются, а я уже позволял себе роскошь влюбляться в подобные экземпляры». Зернов считал, что любовь лишает людей человечности в отношениях, того флеминговского кванта утешения, который с самого знакомства объединяет друзей. Если углубиться в эту теорию подробней, можно выяснить, что кванта людей лишает всё же не любовь, а то, что бывает после Петя боялся последствий любви, которые вели к ненависти.
Нечасто встречая неглупую интересную девушку (а до встречи с Сашей он доподлинно знал лишь трёх таких), Зернов боялся влюбиться в неё. Счастливо избежав этого пока в одном случае из трёх, он получал колоссальное удовольствие от коротких телефонных разговоров и продолжительных переписок. Надя Петровская нынче жила в Москве и училась в МГУ. С ней Петя познакомился на «Колмогоровских чтениях» в прошлом мае в московском СУНЦе
Бурча что-то о невыносимой столичной жаре, Витя Степанов вызывал смех и лёгкие издёвки коллег-одноклассников. Ему и самому было смешно, он откровенно куражился и смешил публику. Незнакомая же всему кагалу девушка вдруг заступилась за Витю:
Господа!.. Не стыдно вам издеваться над человеком?
Её спутники улыбнулись смущённо. Пристыжённые питерцы скромно потупились и дружно промолчали.
Да всё в порядке, улыбнулся ей Петя, удивляясь, что Гриша Колоссов не заговорил с девушкой раньше него. Мы же не со зла.
Он прав, подтвердил Витя, понявший, что другу приглянулась его заступница. Надя недоверчиво посмотрела на них и заметила: