А далеко в Море их корабль уже превратился в крошечную точку.
У них и в мыслях не было плыть с нами в Египет, с горечью произнес мальчик. Украли наше золото и бросили нас тут умирать.
Хорошо, что не убили и за борт не выкинули, заметила Пирра. Даже оружие не отобрали.
По-твоему, нам еще и повезло?
Нет, зато мы живы-здоровы.
В словах Пирры была своя правда, но Гиласу хотелось рвать и метать от ярости и осыпать проклятиями подлых, лживых финикийцев. Больше одной луны они с Пиррой прятались среди кефтийских холмов вместе с Эхо и Разбойницей, с нетерпением дожидаясь корабля, идущего в Египет. А когда наконец нашли капитана, согласившегося взять их на борт, из-за сильного ветра судно сбилось с курса, и команда возложила всю вину на пассажиров. «Чужеземцы приносят несчастье», объявил капитан. А такую странную парочку еще поискать: мальчишка-акиец с диковинными золотистыми волосами, от которого ни на шаг не отходит молодая львица, и кефтийская девчонка со шрамом в форме полумесяца на щеке и живым соколом на запястье.
Разбойница прошла мимо Гиласа и обернулась похоже, хочет, чтобы он ее подбодрил. Львица до сих пор ведет себя как детеныш, будто еще не поняла, что она уже почти взрослая. В Море ее укачивало, за время плавания Разбойница исхудала, шерсть у нее стала потрепанной, а теперь ее вдобавок облепили мухи. Вот она стоит с несчастным видом, тяжело дыша и дергая ушами.
Гилас развязал горловину бурдюка с водой, сложил ладонь ковшом и налил туда чуть-чуть воды. Разбойница жадно вылакала ее, едва не содрав шершавым языком кожу с руки мальчика.
Извини, больше нельзя, произнес Гилас.
Бурдюк заполнен всего наполовину. Надолго этих запасов не хватит.
Может, до Египта недалеко? с надеждой предположила Пирра. Все реки впадают в Море, верно? Будем идти по берегу и отыщем ее.
Или пойдем не в ту сторону и еще глубже в пустыню заберемся.
Парившая над равниной Эхо вдруг развернулась в воздухе и скрылась из вида.
Что, если она знает, где Река? произнесла Пирра, следя за полетом соколихи.
Гилас не ответил. Эхо может днями обходиться без воды, а они на такое не способны. Видно, Пирре пришла в голову та же мысль.
Пойдем, сказал мальчик. Выроем яму. Если повезет, докопаем до воды.
Они побрели вдоль берега. Обжигающе горячий ветер швырял песок Гиласу в глаза. Пот стекал по спине струйками, впитываясь в моток веревки, висевший у мальчика на плече. Земля раскалилась так, что Гилас чувствовал жар даже сквозь подошвы сандалий из сыромятной кожи. Горячий воздух дрожал, и казалось, будто тень Гиласа танцует. Вдобавок голова разболелась: Гилас отчаянно надеялся, что причина в палящем Солнце, а не в том, что у него сейчас будет очередное видение.
Отойдя на пятьдесят шагов от Моря, они опустились на колени и стали копать руками песок, стараясь вырыть яму поглубже. Вскоре на дно просочилась влага. Гилас попробовал воду и тут же выплюнул.
Соленая, с отвращением бросил он.
Пирра огляделась по сторонам:
Вон на том кусте растут ягоды. Они съедоб-ные?
Гилас растерялся. Он Чужак, вырос в диких Горах, знает все растения Акии. Но таких кустов ни разу не видел.
Понятия не имею, смущенно произнес мальчик. Но лучше их не трогать. Вдруг ядовитые?
Разбойница подошла к кусту и плюхнулась посреди жалкого островка тени. Передними лапами она отгоняла мух.
Тут из куста раздалось сердитое шипение.
Разбойница вскочила и отпрянула.
Не успели Гилас и Пирра опомниться, как из-под куста стремительной молнией вылетела змея. Но вместо того чтобы уползти, она развернулась и встала на кончик хвоста. Змея покачала плоской черной головой из стороны в сторону и вдруг плюнула в Разбойницу. Львица попыталась увернуться. Струйка яда пролетела мимо ее глаза и попала в нос. Гилас метнул нож. Клинок вонзился чуть ниже змеиной головы, пригвоздив ее к песку. Змея извивалась и билась, но Пирра взяла камень и одним ударом прекратила ее страдания.
Повисло потрясенное молчание.
Разбойница чихнула и стала тереться мордой о песок. Гилас выдернул нож и отрубил змее голову.
Ты когда-нибудь видел, чтобы змеи так делали? переводя дух, спросила Пирра.
Нет, коротко бросил Гилас.
Они переглянулись. Убить первое живое существо, встретившееся на пути, дурной знак. А что, если для неизвестных богов, властвующих над египетской землей, эта змея священное животное?
Нет, коротко бросил Гилас.
Они переглянулись. Убить первое живое существо, встретившееся на пути, дурной знак. А что, если для неизвестных богов, властвующих над египетской землей, эта змея священное животное?
Разбойница с любопытством потрогала жертву передней лапой. Гилас отстранил львицу и полой туники вытер с ее носа остатки яда.
Давай съедим змею. Как думаешь, можно? спросила Пирра.
Не знаю, буркнул Гилас. Вдруг злость вырвалась наружу. Я не знаю! закричал он, полоснув по кусту ножом. Не знаю, что тут растет и кто тут водится! Не знаю, пригодны ли эти ягоды в пищу! И да, я ни разу не видел, чтобы змея стояла на хвосте и плевалась!
Гилас, перестань, ты напугал Разбойницу!
Спрятавшись за Пиррой, молодая львица глядела на Гиласа, прижав уши.
Извини, буркнул Гилас.
Разбойница вышла и потерлась мохнатой щекой о его бедро. Гилас почесал ее крупную золотистую голову, пытаясь успокоить одновременно и львицу, и себя.
Когда я тебя в первый раз встретила, мы застряли на острове без еды и воды, ровным тоном напомнила Пирра. Но ведь не пропали, выжили.
Это другое.
Согласна, но если даже ты здесь не приспособишься, значит в пустыне выжить невозможно.
Тут на плечо Пирры села Эхо и ласково потянула девочку за прядь темных волос. Пирра одним пальцем погладила желтую чешуйчатую ногу Эхо.
Разбойница глядела на Гиласа снизу вверх. В больших золотистых глазах отражалось безусловное доверие.
Значит, так, произнес Гилас. У нас есть полбурдюка воды, два ножа, моя праща, моток веревки и убитая змея. Узнать бы еще, можно ли ее есть.
Животные сразу чувствуют яд, заметила Пирра. Если Разбойница и Эхо не откажутся от змеиного мяса
Гилас кивнул:
Давай проверим.
Отрезав часть хвоста, мальчик бросил ее Разбойнице, потом дал кусок поменьше Пирре. Девочка зажала его в кулаке. Эхо спрыгнула на манжету из сыромятной кожи на запястье Пирры, порвала мясо на куски и проглотила. А Разбойница между тем жевала свою порцию так, что вокруг только ошметки летели.
Похоже, не отравимся, заметила Пирра.
Может, еще рыбы в Море наловим, произнес Гилас.
Пирра хитро улыбнулась:
И кстати, не все наше золото забрали финикийцы, я спрятала одно ожерелье под туникой. Главное встретить кого-нибудь, кто торгует едой, и тогда уж точно с голоду не умрем!
Мальчик фыркнул.
Чем ближе к полудню, тем нестерпимее становился зной.
Разбойница права, заметил Гилас. Нам надо укрыться от Солнца.
Пирра указала на подрагивающую вдалеке каменистую гряду:
Может, там найдется пещера?
Пойдем посмотрим.
Гилас немного приободрился. Но пока они брели к цели, ему пришла в голову мысль. Гилас думал, что их главная задача добраться до Египта и отыскать Усеррефа, а вместе с ним и кинжал Короносов.
Но чтобы все это сделать, они должны выжить.
2
Отрезав полоски от туник, Гилас и Пирра намочили их в Море и обмотали вокруг головы. Мокрая ткань дарила восхитительную прохладу, но вся влага быстро испарилась. Пирре казалось, будто Солнце ударяет по голове молотом. Повсюду песок и в глазах, и на пересохшем языке. Пирре все чудилось, будто поблизости журчит ручей, но воды здесь нет. Только мертвая тишина пустыни.
Гилас плелся рядом. Он щурился и потирал виски. «Только бы его не посетило видение», тревожилась Пирра. Кто ему явится на этот раз? Призраки? Демоны? Захочет сам расскажет. Пирра уже приучилась не лезть к нему с вопросами. Гилас не любил говорить о призраках.
Страшно и голова болит, как-то раз поделился он. Никогда не знаешь, когда в следующий раз явятся. Глаза бы мои их не видели!
Они все шли и шли, а огромные красные валуны никак не приближались. Что, если никакой каменной гряды и вовсе нет? Вдруг боги сыграли с ними шутку?
Боги
Пирра застыла как вкопанная.
Гилас, мы с тобой не с того начали.
А с чего надо? хрипло выговорил мальчик.
Какие бы боги ни покровительствовали Египту, они не станут нам помогать, пока мы не принесем подношение.
Гилас в ужасе уставился на Пирру:
Как же я забыл?
У меня самой из головы вылетело. Мы должны были принести подношение, как только ступили на берег. А без него мы далеко не уйдем.
Гилас вытер пот с лица и бросил Пирре львиный коготь, который носил на шнурке на шее, а девочка сняла уаджет принадлежавший Усеррефу амулет в виде глаза. Пирра носила его еще на Кефтиу. Торопливо пробормотав себе под нос молитву, Пирра отыскала колючий куст и сунула змеиную голову между его веток. Эхо до нее не доберется: соколиха улетела охотиться. А Разбойница ушла вперед и не видела, как Пирра принесла подношение. На секунду приложив к змеиной голове оба амулета, Пирра побрела по песку к Гиласу и вернула ему львиный коготь.