У отца было семнадцать орденов и медалей. Когда и у мамы случился инсульт, квартира месяц стояла открытая. Китель, который, конечно, я мечтал передавать внукам и правнукам, украли. Если бы нашел этих негодяев, этих воров, задушил бы собственными руками.
Хорошие воспоминания тоже есть. Например, как мы с мамой до и после ее спектаклей ели взбитые сливки в кафе с видом на Кремль в гостинице «Москва» ничего вкуснее в своей жизни я не пробовал. Когда я уже был постарше, пил невероятно вкусное пиво называлось «Двойное золотое». Оно продавалось только в буфетах Большого театра и Кремлевского дворца съездов. Мама моя была настоящей звездой. Часто выступала перед космонавтами, берегу ее фото с Юрием Гагариным и Германом Титовым. Она дружила со своими коллегами, оперными певцами, дирижерами и режиссерами: Ириной Архиповой, Иваном Пьявко, Галиной Вишневской, Артуром Эйзеном, Борисом Покровским и многими другими.
Когда я был маленьким, мама очень хотела, чтобы я пошел по ее стопам и стал музыкантом. Поэтому с четырех лет я учился играть на фортепиано, потом на скрипке, на виолончели, занимался в музыкальной школе имени Дунаевского. Так что путь мой был определен: сначала я должен был поступил в Мерзляковское училище при консерватории. Я очень понравился декану факультета контрабаса (по совместительству секретарю партийной организации консерватории). У меня была хорошая виолончельная техника и очень длинные пальцы идеально для контрабаса. А дальше меня бы ждала консерватория и оркестр Большого театра. Мой школьный товарищ Леня Смелов, с которым мы сидели за одной партой, окончил консерваторию и до сих пор играет в оркестре Большого театра. Мы нашли друг друга в соцсетях, недавно он приезжал ко мне в гости и, проходя по моему особняку, сказал: «Андрюха, повезло тебе, что ты в консерваторию не пошел)))». А туда я не пошел из-за отца, он не хотел, чтобы я становился профессиональным музыкантом, считал, что музыка это что-то несерьезное. Семья наша была небогатая. Машины не было, квартира кооперативная, за квартиру каждый месяц платили деньги, а мама моя была очень безалаберная, честно говоря, все время сидела в ломбарде, в долгах. И вытащил я ее из ломбарда, только когда уже стал зарабатывать свои первые деньги. А еще у нас была дача восемь соток на станции «Театральная», огромный конгломерат дачных поселков. Было ощущение, что все предприятия Москвы, все театры и даже Мосфильм и Союзмультфильм находятся там а мы жили в поселке Большого театра. Много друзей, походы, велосипеды, песни у костра, рыбалка. Бабушка, кстати, тоже ловила рыбу. Кот всегда ждал, когда бабушка что-то поймает мелочь доставалась ему. Очень вкусные карасики бабушка жарила. У нее была целая ферма, она весной покупала цыплят, причем были не только цыплята, но и цесарки, утки. Помню, соседи жаловались, что наши утки плавают в пруду, а утки ели всю эту ряску, и пруд был чистый. А когда бабушка перестала уток держать, то он сразу зацвел. Пруд был прям вплотную к нашему участку. Домик небольшой, жили, как я говорил, мы скромно. Но вот всем ребятам, когда нам исполнилось лет по пятнадцать, им родители начали покупать мопеды, мотоциклы, и я, конечно же, тоже начал просить. Схема финансирования была интересная, папа делал первый взнос, а бабушка обеспечивала ежемесячный платеж, потому что мы могли купить только в рассрочку. Бабушка жестко сказала, что только мотороллер, потому что на нем ей было удобно сидеть, а нужно было ездить за продуктами в Тучково, потому что магазина не было. Когда поселок только построили, электричества не было, воды не было. За водой ходили в колодец. Керосиновые лампы, керосиновые плитки приезжала такая цистерна с керосином и все с бидонами шли и покупали этот керосин. Все мои друзья гоняли на «макаках» и «коврах» (так называли мотоциклы Минского и Ковровского мотозавода), а я, значит, на мотороллере «Тула». Представляете, что это значит для молодого парня? Но я гонял на мотороллере лихо. Все мои интересы мгновенно перенеслись в сферу мотоспорта, я в него просто влюбился, у меня все тетради были изрисованы мотоциклами. Иногда мне везло и доставался какой-нибудь плакат Kawasaki Max 3, например. И я на квадратики разрисовывал ватман, чтобы точно передать рисунок, и делал гиперреалистичную картину, круче, чем фотография))). Дарил своим друзьям на дни рождения. Помню невероятное ощущение, когда в магазин «Мото Ява» на Хорошевке приехал бывший Посол СССР в Японии на Honda CB750 его окружила толпа несколько сотен человек, я просто смотрел и не мог оторваться. Кстати, стаж на мотоцикле у меня уже пятьдесят лет. Потом у меня еще был интересный гибрид рама и ходовая от «MЦ», а двигатель от немецкого довоенного четырехтактника «Виктория». Сейчас у меня большая коллекция мотоциклов, в основном, конечно, Harley-Davidson. Компания у нас на даче была интересная, помню Диму Золотухина, который потом сыграл Петра Первого в сериале «Юность Петра», он жил в МХАТовском поселке. И вот мы с братом увлеклись мотокроссом, даже тренировались в команде ЦСКА. Представляете, я молодой пацан, а рядом мои кумиры, чемпионы мира по мотокроссу Виктор Арбеков и Геннадий Моисеев. Рядом у метро Аэропорт был Московский автодорожный институт, ну и я без раздумий туда поступил, планировал, что после окончания института буду работать в Серпухове во ВНИИ Мотопрома. Нисколько не жалею, что получил инженерное образование. Там меня научили мыслить, анализировать и находить информацию. Помню предмет «Материаловедение». Я заболел, пропустил несколько лекций и отстал. Сижу на лекции и не понимаю, о чем говорят. А преподаватель, доктор наук Наталья Эрнестовна Струве, потрясающая женщина, обратила внимание, что я рисую мотоциклы, оставила меня несколько раз после занятий и все мне подробно объяснила, вызвала у меня интерес к предмету. Стали, чугуны И я шел на экзамен вообще не готовясь. И отвечая ей, просто логически рассуждал, как она учила, и получил заслуженную пятерку. Помню нашего ректора Леонида Леонидовича Афанасьева. Одна история некрасивая, честно говоря. Мы выпивали в институте, группа была очень дружная, до сих пор часто встречаемся. И вот как-то пьяный я валялся в сугробе рядом с институтом, а он проходил мимо. Мог бы ведь обратить внимание, вплоть до исключения. В стройотряде поработал, перед поездкой договорился с отцом, и в его профтехучилище из меня сделали хорошего каменщика. И в поселке Холм-Жирковский в Смоленской области, наверное, до сих пор стоит гараж, который я сложил своими руками. Там я установил личный рекорд, правда, сомнительного качества выпил полторы бутылки водки))) Взяли мы с Витей Забелкиным в выходной день три бутылки на двоих, банку тушенки, банку кильки в томатном соусе, выпили и пошли на танцплощадку. Причем Витя на голову выше меня, огромный, здоровый мужик. Меня пустили, а его нет. Но проснулся я в стоге сена))) Больше я такими рекордами не занимался.
Помню, на военной кафедре сдавали зачет, слух прошел бутылку коньяка майору и автоматически ставят. Мы бутылку отдали и вдруг он раздает нам листы, мол, пишите. Мы пишем, сдаем, он их сложил аккуратно и в мусорное ведро. Говорит, если бы две бутылки, то автомат, а за одну полуавтомат. Посмеялись)) Помню двухмесячные военные сборы это было серьезно. У нас ведь были ребята, которые в институт поступили после армии, попробовали устроить дедовщину (конечно же, не из нашей группы). Получили люлей и успокоились. Марш-бросок двадцать километров с полной выкладкой (автомат, шинель), пробежал меньше чем за три часа.
Но все-таки творческая жилка во мне никуда не делась. Я всегда любил рисовать, лепить, увлекался резьбой по дереву. И когда я учился уже на последнем курсе института, отец, видя мою такую любовь к творчеству, говорит: «А пойдем, я тебе покажу кое-что интересное». И привел меня в действительно интересное место. Был такой Центр творчества профессионального технического образования молодежи. Хорошее место, где в самых разных кружках занималось большое количество людей. Каких только кружков там не было, в том числе по производству художественной мебели, резьбе по дереву и скульптуре. Там были настоящие энтузиасты, которые из дерева мастерили разные поделки. Я учился на последнем курсе, когда начал заниматься этим: сделал первый стол, потом второй. И увлекся скульптурой, лепил портреты всех своих друзей и дарил им. Вылепил тогда в глине портрет князя Дмитрия Донского, он сохранился, и недавно я отлил его в бронзе и поставил в усадьбе Гребнево.
Один из вопросов, который мне часто задают, как я заработал стартовый капитал для своего первого, так сказать, бизнеса. Я два лета трудился на конвейерах ЗИЛа, работал в стройотряде и еще снялся в художественном фильме, который до сих пор не могу найти. В нем точно совершенно снимался Николай Караченцев, но в его фильмотеке этого фильма нет. Я получил огромные деньги 84 рубля, мы как вокально-инструментальный ансамбль «Пилигрим» снимались в этом фильме. Мне дали контрабас с тремя струнами, и мы там изображали крутых музыкантов. Брат к тому времени уже женился, и мы жили втроем с папой и мамой. Квартира наша была в кооперативном доме Большого театра, по адресу улица Усиевича, дом 5. Очень интересная улица, потому что она вся состояла из корпоративных домов, где жили деятели искусства. Художники, скульпторы, драматурги, композиторы кого там только не было. Родители были очень гостеприимные. У нас дома бывали и Нонна Мордюкова, и Николай Рыбников, и Георгий Юматов. За дочкой Николая Рыбникова я даже ухаживал. Ближе всего мы дружили с Георгием Юматовым и его женой Музой Крепкогорской, тоже актрисой. Про знаменитые роли ее мужа все знают, а она сыграла очень много второстепенных и эпизодических ролей в известных фильмах, например генеральшу в химчистке в «Москва слезам не верит». Георгия Юматова я очень уважал, он ведь воевал, у него много было боевых орденов. Помню, как они с отцом запирались на кухне и о чем-то говорили, два фронтовика. А под нами жил известный телеведущий и конферансье Лев Шимелов кто к нему только в гости ни приезжал и Жванецкий, и «Самоцветы». Учился я в школе 715, которая стояла прямо напротив нашего дома.
Но вернемся к тому, как я начал свою предпринимательскую деятельность. У нас дома часто были гости, и вот как-то раз одна подруга мамы мне говорит: «Андрей, не можешь мне сделать на заказ вот такую вещь?» И в каталоге «Quelle» (эти каталоги были очень популярны, заказать по ним в СССР ничего было нельзя, но они изображали красивую западную жизнь) показывает мне фотографии соснового кухонного буфета. Я говорю: «Могу такой, конечно, но давайте сделаю намного интереснее». И я его сделал практически на коленке. Струганные профили, которые сам изготовил в мастерской, напиленные решеточки на дверцах. И даже украсил керамикой, которую сам вылепил, обжег, раскрасил, потом еще раз обжег как сейчас помню, там были два солнышка, улыбающееся и хмурящееся. Сделал как раз в том самом Центре творчества. За этот шкафчик мне заплатили триста пятьдесят рублей. Чистая прибыль рублей триста. Потом постепенно стали появляться еще заказы.
У нас была одна соседка по дому, которая тоже работала в Большом театре, она очень любила красивые вещи. Я ей сделал шесть или семь потрясающих столиков по цене от 500 до 1600 рублей. Самый дорогой был просто невероятный, украшенный восемью розами, каждая из двухсот пятидесяти кусочков шпона разных пород, сделанных в технике маркетри. Найти бы эти столики сейчас, купил бы за любые деньги. Напротив, в доме Москонцерта, жила очень интересная семья. Глава семейства Игорь Киричук, известный конферансье. У него была потрясающая коллекция живописи: даже Рубенс и Рембрандт были; а люстра просто фантастическая, из Дрезденского дворца (знающие люди понимают, как такие вещи могли к нему попасть). Один старинный столик помню, портрет Людовика XVI в центре, а по краям его любовницы. И вся его мебель нуждалась в реставрации. Я абсолютно бескорыстно ему помогал. У Игоря был зять, Слава, который работал барменом. Бармен в те времена это была особая профессия. Многие не представляют: чтобы попасть в ресторан вечером в субботу, например, нужно было иметь знакомого (метрдотеля, бармена, директора) или надо было заплатить десять, пятнадцать, три рубля в зависимости от качества ресторана. По-другому не получалось.