Томас Майн Рид
Жилище в пустыне. Изгнанники в лесу
© ООО «Издательство «Вече», 2016
© ООО «Издательство «Вече», электронная версия, 2016
Сайт издательства www.veche.ru
* * *
Томас Майн Рид
Библиография Томаса Майн Рида
Книжные публикации
«Военная жизнь» (War Life, 1849)
«Вольные стрелки» (The Rifle Rangers, 1850)
«Охотники за скальпами» (The Scalp Hunters, 1851)
«Жилище в пустыне» (The Desert Home, 1852)
«В поисках белого бизона» (The Boy Hunters, 1853)
«Гудзонов залив» (The Young Voyageurs, 1854)
«Изгнанники в лесу» (The Forest Exiles, 1854)
«У охотничьего костра» (The Hunter’s Feast, 1855)
«Белый вождь» (The White Chief, 1855)
«В дебрях Южной Африки» (The Bush Boys, 1855)
«Юные охотники» (The Young Yagers, 1856)
«Квартеронка» (The Quadroon, 1856)
«Тропа войны» (The War Trail, 1857)
«Охотники за растениями» (The Plant Hunters, 1857)
«На невольничьем судне» (Ran Away to Sea, 1858)
«Оцеола, вождь семинолов» (Oceola, 1859)
«Морской волчонок» (The Boy Tar, 1859)
«Лесные бродяги» (The Wood Rangers, 1860) – переработка романа Г. Ферри
«Охотник на тигров» (A Hero in Spite of Himself, 1861) – переработка романа Г. Ферри
«Отважная охотница» (The Wild Huntress, 1861)
«Охотники на медведей» (Bruin, 1861)
«Мароны» (The Maroon, 1862)
«Затерянные в океане» (The Ocean Waifs, 1863)
«Эндрю Деверел» (Andrew Deverel, 1863) – автор Ч. Бич, под ред. Т. Майн Рида
«Ползуны по скалам» (The Cliff Climbers, 1864)
«Белая перчатка» (The White Gauntlet, 1864)
«Пропавшая сестра» (Lost Lenore, 1864) – автор Ч. Бич, под ред. Т. Майн Рида
«Возвращение к цивилизации» (Left to the World, 1865) – автор Ч. Бич, под ред. Т. Майн Рида
«Молодые невольники» (The Boy Slaves, 1865)
«Всадник без головы» (The Headless Horseman, 1865)
«Бандолеро» (The Bandolero, 1866)
«Водой по лесу» (Afloat in the Forest, 1867)
«Охотники за жирафами» (The Giraffe Hunters, 1867)
«Вождь гверильясов и другие истории» (The Guerilla Chief and Other Tales, 1867)
«Жена-дитя» (The Child Wife, 1868)
«Беспомощная рука» (The Helpless Hand, 1868)
«Остров дьявола» (The Planter Pirate, 1868)
«Белая скво» (The White Squaw, 1868)
«Желтый вождь» (The Yellow Chief, 1869)
«В дебрях Борнео» (The Castaways, 1870)
«Одинокое ранчо» (The Lone Ranche, 1871)
«Перст судьбы» (The Finger of Fate, 1872)
«Смертельный выстрел» (The Death Shot, 1873)
«Кубинский патриот» (The Cuban Patriot, 1873)
«Сигнал бедствия» (The Flag of Distress, 1876)
«Гвен Уинн» (Gwen Wynn, 1877)
«Черный мустангер» (The Wild-Horse Hunters, 1877) – автор Ф. Уиттекер, под ред. Т. Майн Рида
«Золотой браслет» (The Cadet Button, 1878) – автор Ф. Уиттекер, под ред. Т. Майн Рида
«Гаспар гаучо» (Gaspar the Gaucho, 1879)
«Королева озер» (The Captain of the Rifles, 1879)
«Американские партизаны» (The Free Lances, 1881)
«Охота на левиафана» (The Chase of Leviathan, 1881)
«Огненная земля» (The Land of Fire, 1884)
«Затерявшаяся гора» (The Lost Mountain, 1885)
«Переселенцы Трансвааля» (The Vee-Boers, 1885)
«Пронзенное сердце и др. истории» (The Pierced Heart and Other Stories, 1885)
«Без пощады!» (No Quarter! 1888)
Жилище в пустыне
Глава I. Великая Северо-Американская пустыня
В глубине североамериканского материка лежит большая пустыня
1
[1][2]Даже с этой оговоркой пустыня вполне заслуживает прозвания «великой».
С понятием о пустыне у нас связывается представление о совершенно ровной земной поверхности, покрытой песками, лишенной деревьев, травы и какой бы то ни было растительности. Вихри пустыни носят песок густыми желтыми тучами, и вода в ней совершенно отсутствует.
Хотя почти в каждой пустыне встречаются такие песчаные пространства, наряду с ними попадаются места совсем другого характера. Недра Сахары еще не окончательно исследованы, но все же нам известно, что ее пересекают длинные горные кряжи со скалистыми отрогами и долинами; что в ней имеются озера, реки и ручьи. В Сахаре встречаются даже плодородные места, на очень большом расстоянии друг от друга, покрытые деревьями и растительностью. Такие зеленые островки иногда являются лишь небольшими клочками земли, иногда более обширными; их населяют независимые бедуинские племена, объединенные подчас патриархально-государственной связью. Всем известно, что такое «оазис», и, бросив взгляд на карту, вы заметите, что оазисы в большом числе разбросаны по Сахаре.
Великая Северо-Американская пустыня отличается в общем теми же чертами, но представляет большее географическое разнообразие. Здесь мы имеем равнины, простирающиеся на сотни миль, где ничего не видно, кроме белых песков, вздымаемых ветром или лежащих волнообразными грядами, похожими на сугробы, нанесенные метелью, и другие равнины, столь же обширные, но отнюдь не песчаные, с бесплодным жестким грунтом, лишенным растительного покрова
2
3
4
5
Пустыня весьма гориста. Высокий кряж Скалистых гор
6
Какие странные реки протекают по этим местам! Иные из них катят свои воды по широкому мелководному руслу с блестящим песчаным дном; но, спускаясь по течению этих величавых рек, из которых некоторые имеют в ширину до ста восьмидесяти метров, мы замечаем, что вместо того, чтобы расширяться, приближаясь к устью, как во всех известных нам странах, они суживаются, понемногу теряются в песках и наконец превращаются в пересохшее русло, по которому можно идти десятки дней. Дальше вода появляется в них снова, они набухают, становятся судоходными на протяжении сотен километров, и большие корабли пускаются по ним к морю. Таковы русла Арканзаса и Ла-Платы
7
Какие странные реки протекают по этим местам!
Другие реки с отвесными берегами катят свои ледяные воды среди суровых скалистых круч, поднимающихся на тысячи футов и образующих узкие щелевидные пропасти, на дне которых ревет поток, как затравленный зверь. Иногда эти каменистые берега тянутся на сотни миль и до такой степени круты, что невозможно спуститься к самой воде. Многие путешественники погибли от жажды в то время, как неделями слышали шум бегущей внизу воды. Таковы Колорадо и Снейк
8
Другие реки, наконец, орошают обширные равнины, размывая в половодье глинистые берега и меняя из года в год свое течение, так что нередко старое русло отстоит от нового километров на шестьдесят. Иногда они свободно журчат по земле на протяжении нескольких миль, иногда воды их исчезают под густым сплавом деревьев, вырванных и увлеченных потоком
9
10
Вот какие странные реки размывают почву и, свергаясь с гор, орошают долины и плоскогорья Великой Северо-Американской пустыни.
Озера здесь не менее своеобразны. Иные из них прячутся в глубоких складках камня; берега их до такой степени крутые, что на них невозможно взобраться; окружающие скалы так холодны и пустынны, что воды этих молчаливых озер никогда не оживляются залетной птицей.
Окружающие скалы так холодны и пустынны
Попадаются озера также в бесплодных пустынях; но проходит несколько лет – и путешественник уже не находит их на месте: они высохли и исчезли. В одних – вода свежая и кристально-прозрачная, в других – солоноватая и мутная, в некоторых – солоней и тяжелей, чем в океане
11
Пустыня изобилует источниками: углекислыми, щелочными и сернистыми, иногда настолько горячими, что вода в них непрерывно клокочет и испаряется: в них нельзя опустить палец, не обжегшись.
Время от времени попадаются глубокие трещины в горной породе и зияющие провалы, издали заметные с равнины. Иные из них так глубоки, что гора, в которой они образовались, кажется расколотой надвое до самого основания. Мексиканцы зовут их барранкос
12
13
Область частично населена. Люди попадаются в оазисах, из которых некоторые довольно обширны и недурно обработаны. Здесь можно отметить так называемую Новую Мексику
14
Кроме этих двух крупных оазисов существуют тысячи других различной величины, начиная от пятидесяти миль в ширину, кончая маленькими клочками земли, орошаемой каким-нибудь благодетельным ключом. Большинство из них необитаемы, но некоторые населены индейскими племенами, владеющими лошадьми и скотом и по большей части разбитыми на группы из трех-четырех семейств. Индейцы живут скудно, питаются корнями, зернами, травами, пресмыкающимися и насекомыми. В двух больших упомянутых нами провинциях к индейскому населению примешиваются там и сям рассеянные белые: это охотники за пушниной – так называемые трапперы.
Они ставят капканы бобрам, охотятся на бизонов и других животных. Образ жизни их представляет собой непрерывную цепь опасностей; они вынуждены отбиваться от диких зверей и от враждебно настроенных индейцев, с которыми находятся в непрерывном соприкосновении. Этих звероловов привлекают меха бобра, американской норки, мускусной крысы, куницы, рыси и лисицы. Это их единственный промысел – источник существования. Так называемые «форты», или склады товаров, устроены предприимчивыми коммерсантами на большом расстоянии друг от друга. Здесь трапперы обменивают меха на съестные припасы, одежду и все необходимое для их опасного промысла.
Но пустыню пересекают также путешественники другого рода. Уже несколько лет, как завязалась оживленная торговля между оазисами Новой Мексики и Соединенными Штатами. В эту торговлю втянуты значительный капитал и много предпринимателей, в большинстве американцы. Товары перевозятся в больших фургонах, запряженных мулами или быками. Несколько таких фургонов образуют караван. Как видите, Великая Северо-Американская пустыня, подобно Сахаре, имеет свои караваны.
Караваны эти покрывают сотни миль по диким пространствам, населенным кочующими индейскими племенами; эти земли по большей части настолько бесплодны, что на них не живут даже индейцы.
Однако караваны следуют обычно по определенному маршруту, там, где растут травы и просачивается вода в известные времена года. Насчитывается несколько таких дорог, или «троп», от границы Соединенных Штагов к Новой Мексике. Но в промежутках между этими тропами подчас простираются обширные неисследованные области, иногда даже плодородные участки, куда еще не ступала нога человеческая.
Глава II. Снеговая вершина
Несколько лет назад я примкнул к группе степных коммерсантов, которая отправлялась с караваном из Сент-Луис на Миссисипи в Санта-Фе, в Новой Мексике. Мы шли обычной тропой в Санта-Фе. Так как нам не удалось сбыть все товары в Новой Мексике, мы зашли в город Чигуагуа, лежащий несколько южнее. Закончив дела, мы приготовились вернуться той же дорогой в Соединенные Штаты, однако нам предложили воспользоваться тем, что мы идем налегке, обремененные только деньгами, и испробовать новую тропу в прериях. Всем нам улыбалась другая дорога после скудной тропы на Санта-Фе.
Но прибытии в Эль-Пасо
15
Мы приобрели также несколько верховых лошадей, выбрав низкорослых и быстроногих новомексиканских лошадок, наиболее удобных для путешествия в пустыне. Кроме того, мы обзавелись всякого рода одеждой и провизией, необходимой для такого путешествия. Мы были прекрасно вооружены и оседлали лучших коней, каких только можно было купить за наши деньги. Выйдя за Эль-Пасо, мы направились на восток.
Прежде всего нам нужно было перевалить через Скалистые горы, пересекающие всю эту область с юга на север. Отроги Скалистых гор, простирающиеся от Эль-Пасо, носят название Органной Сьерры по той причине, что скалы здесь напоминают органные трубы. Самой крупной достопримечательностью этих гор является озеро, расположенное на горном плато, – озеро с правильным приливом и отливом, как в океане.
Только здесь наблюдается это своеобразнейшее явление, ключ к которому должны подобрать геологи. Это озеро было излюбленным водопоем для диких зверей: лоси и олени в изобилии водятся на его берегах. Их даже не смущает присутствие мексиканских охотников, которые с каким-то суеверным почтением к духу Органной Сьерры изредка поднимаются на скалистые кручи.
Мы наметили для перевала довольно удобный горный проход, выводивший нас на ту сторону кряжа. После многодневного путешествия по восточному склону Скалистых гор, столь же известных, как горы Сакраменто или Гваделупы, мы натолкнулись на маленький ручеек и последовали за его течением. Ручей вывел нас к большой реке, протекавшей с севера на юг, к реке, в которой мы сразу признали знаменитый Пекос, или, как некоторые ее называют, Пуэрко
16
Мы переправились через Пекос и в течение нескольких дней шли его левым берегом в надежде открыть какой-нибудь новый поток, спускавшийся с запада, чтобы довериться его руслу. Но от этого плана пришлось отказаться: мы даже вовсе отошли от берегов Пекоса и удалились на несколько миль в прерии с тем, чтобы снова вернуться к его водам. В этом месте вода многовековой упорной работой прорыла себе дорогу в скалах, которые преграждали нам путь, а по сторонам его зияли пропасти.
Проникнув несколько дальше к северу, чем нам было нужно, мы наконец решили пересечь каменистую равнину, простиравшуюся на запад насколько хватал глаз. Было в высшей степени рискованно удалиться от реки, не зная, найдем ли мы где-нибудь воду. Путешественники в подобных случаях всегда следуют за течением ручья, куда бы оно ни выводило. Однако мы были раздражены тем, что не встретили там, где предполагали, западный приток Пекоса. Итак, запасшись водой и напоив коней, мы углубились в прерии.
Через несколько часов мы очутились в обширной пустыне с абсолютно ровной поверхностью, без намека на горы или холмы; кое-где едва пробивалась растительность: тощий кустарник и колючий кактус, ни клочка травы, чтобы порадовать лошадей, ни капли воды, никаких воспоминаний о дожде, должно быть, никогда не проливавшемся на эти мрачные пустыри. И земля до такой степени высохла и потрескалась, что пыль, поднимаемая нашими шагами и копытами мулов, клубилась густой тучей. Прибавьте к этому нестерпимую жару, которая в сочетании с усталостью и пылью вызвала сильнейшую жажду. Весь наш запас воды был вскоре исчерпан, до наступления ночи не оставалось уже ни капли, а между тем мы изнывали от жажды. Животным пришлось еще хуже, чем людям: мы, по крайней мере, захватили с собой пищу, а они голодали.
Вернуться обратно мы не решались; к тому же, продолжая идти вперед, мы рассчитывали найти воду гораздо скорее, чем возвращаясь к покинутой реке.
На исходе дня взоры наши были зачарованы изумительным зрелищем, и мы приподнялись в седлах с чувством несказанной радости.
Не думайте, что мы увидели воду: это был какой-то белый предмет, как бы висевший в воздухе в большом отдалении; он имел вид треугольника и, казалось, реял в лазури, как гигантский бумажный змей. В нем легко было распознать снежную вершину.
С первого взгляда было ясно, что это так называемые вечные снега – горы, именуемые в Мексике невадами, что значит – снежные. Мы знали, что по хребту этих гор во всякое время года свергаются многочисленные ручьи; особенно летом, когда снег подтаивает.
Вот почему мы так обрадовались, и, хотя гора отстояла от нас очень далеко, мы двинулись к ней с приливом свежей энергии. Даже мулы и лошади, как будто сообразив, в чем дело, радостно заржали и прибавили ходу.
По мере того как мы к нему приближались, белый треугольник вырисовывался все крупнее. К закату солнца мы уже различали черные прогалины в нижнем поясе горы и желтоватые полосы на кристаллически чистых снегах, горевшие, как золотые обручи. Какая картина для путешественника!
Солнце зашло, и наступило царство луны. В ее матовом сиянии мы продвигались всю ночь. К чему, в самом деле, привела бы передышка? Остановка означала смерть.
К утру мы уже с трудом тащились, отойдя от Пекоса больше чем на сто миль и все же ничуть не приблизившись к горе. Мы различали подробности строения горы и отметили, что по южному ее склону от самой вершины к подошве проходит глубокая лощина. С западной стороны, наиболее к нам близкой, не было ничего подобного, и мы сделали отсюда вывод, что вода, скорее всего, стекает к южному склону, получая обильное питание от тающих снегов.