– К счастью, вечер выдался теплый, самый что ни на есть летний. Можешь одолжить мою шапку, если хочешь.
Тут Андерс наконец рассмеялся – громко и раскатисто.
– Спасибо, обойдусь! – сказал он.
Отец с охотником вышли за дверь, а Николас остался лежать в кровати. Навострив уши, он пытался подслушать, о чём они говорят, но до него долетал лишь смутный шум голосов и обрывки слов.
– Люди… король… золото… Турку… далеко… гора… оружие… деньги… деньги…
Деньги упоминались несколько раз. Но затем Николас услышал слово, которое заставило его резко сесть. Потому что это было волшебное слово. Возможно, самое волшебное слово на свете.
Эльфы.
Мышонок Миика пробежался вдоль стены, затем встал на задние лапки и посмотрел на Николаса. Выглядел он так, будто вот-вот заговорит. Насколько это возможно для мыши. Согласитесь, такое бывает нечасто.
– Сыр, – сказал Миика на мышином языке.
– Что-то мне всё это не нравится, Миика.
Мышонок поднял мордочку к окну, и Николасу показалось, что его крошечные тёмные глазки наполнились тревогой, а нос беспокойно задёргался.
– А раз сыра мне не видать, я съем это старое овощное чучелко.
Миика повернулся к кукле-репке, которая лежала рядом с кроватью Николаса, и откусил кусок.
– Эй, это мой рождественский подарок! – воскликнул Николас.
– А я мышь. И Рождество для меня ничего не значит.
– Эй! – снова сказал мальчик, но трудно было злиться на мышонка, и он позволил Миике отъесть кукле ухо.
Отец с охотником ещё долго беседовали под окном, попивая морошковое вино, пока Николас лежал в темноте, и живот у него сводило от дурных предчувствий.
У Миики тоже сводило живот, но так часто бывает с теми, кто ест сырую репу.
– Спокойной ночи, Миика.
– Лучше б это был сыр, – вздохнул мышонок.
Николас закрыл глаза, но тревожная мысль не давала ему покоя. Мысль о том, что скоро случится что-то плохое.
И он оказался прав.
Именно это и случилось.
– Что такое, папа? О чём Андерс тебя попросил?
Джоэл глубоко вздохнул, словно ему предстояло прорубаться через следующую фразу топором.
– Мне предложили работу, – сказал он. – И пообещали много денег. Это решит все наши проблемы. Но…
Николас ждал, затаив дыхание. И дождался.
– Но мне придётся уехать.
– Что?
– Не волнуйся, это ненадолго. Всего на два месяца.
– Два месяца?
Джоэл на секунду задумался.
– Ну, может быть, на три.
Три месяца звучали как целая вечность.
– Что за работа может занять три месяца?
– Это экспедиция. Группа людей отправляется на Крайний Север, чтобы отыскать Эльфхельм.
Николас едва мог поверить в услышанное. Мысли взволнованно кружились у него в голове. Он всегда верил в эльфов, но даже не представлял, что люди могут на самом деле пойти и увидеть их. Эльфы. Настоящие живые эльфы!
– Эльфийскую деревню? – на всякий случай уточнил он.
Отец кивнул.
– Король назначил награду для каждого, кто найдёт доказательства, что она существует. Двенадцать тысяч монет. Если поделить на семерых, получится больше трёх тысяч на брата.
– Что-то я сомневаюсь, – покачал головой Николас. Отец был не силён в математике.
– Ух ты! Возьмите меня с собой! Я могу за милю разглядеть гриб, даже если он укрыт под снегом. Я вам обязательно пригожусь!
Худое лицо Джоэла печально вытянулось, а круги под глазами стали ещё больше.
Косматые брови расползлись в стороны, как две разлюбившие друг друга гусеницы. Даже мягкий красный колпак, кажется, загрустил больше обычного.
– Это слишком опасно, – ответил отец, дыша кислым морошковым вином. – И речь не только о медведях… Ночевать придётся под открытым небом. Финляндия – большая страна. В сотне миль к северу отсюда есть деревня под названием Сейпаярви. А за ней – лишь занесённые снегом равнины, скованные льдом озера да схваченные холодом леса. Когда мы доберёмся до Лапландии, вряд ли нам попадётся хоть какая-то еда, не говоря уж о грибах. И путешествие с каждым днём будет становиться тяжелее. Вот почему до сих пор никто не совался на Крайний Север.
Глаза Николаса наполнились слезами, но плакать он не собирался. Вместо этого он уставился на руку отца – ту, на которой не хватало половины пальца.
– Откуда же ты знаешь, что у вас получится?
– Со мной пойдут ещё шесть человек. Сильных, здоровых мужчин, как мне сказали. Шансов на успех у нас ничуть не меньше, чем у других, – и Джоэл улыбнулся знакомой улыбкой, от которой в уголках глаз у него залучились морщинки. – Дело того стоит. Обещаю, экспедиция принесёт нам кучу денег, и нам с тобой больше никогда не придётся есть жидкую грибную похлебку и чёрствый хлеб.
Николас видел, что отца тоже печалит грядущая разлука, и решил не сыпать ему соль на рану. Мальчик знал, что должен быть смелым.
– Я буду скучать папа… Но я понимаю, что ты должен идти.
– Ты – дитя леса, – дрожащим голосом произнёс Джоэл. – Твой дух силён. Но прошу, держись подальше от опасностей. Усмири своё любопытство. В тебе слишком много отваги… Я вернусь к сентябрю, когда погода испортится. И тогда-то мы поедим, как короли! – Он с отвращением взял со стола чёрствую горбушку. – Только представь: сосиски, свежий хлеб с маслом и горы пирогов с черникой!
– И сыр? – пискнул Миика, но его никто не услышал.
Пирог с черникой! У Николаса перехватило дух. Он был так голоден, что лакомством казалась сама мысль о сладких синих ягодах и нежнейшем тесте. Один раз ему удалось отведать черники, и она была довольно вкусной, но все знали, что просто ягода и ягода в пироге – это две большие разницы. Увы, мечты о черничном пироге ненадолго утешили Николаса. Вскоре он снова приуныл. Разумеется, отец, который порой боялся выпускать сына из виду, не оставит его одного.
– А кто за мной присмотрит? – с опаской спросил Николас, уже зная ответ.
– Не переживай! – подбодрил его Джоэл. – Я напишу сестре, и она поживёт с тобой.
Сестре?! Только не это. Ничего хуже и вообразить было нельзя. Мысль о рождественском ужине с тётей Карлоттой пугала Николаса весь год. А теперь ему грозило прожить с ней под одной крышей целых три месяца!
– Нет, – решительно перебил его Джоэл. – Этот мир полон опасностей. А ты ещё ребенок. Вчера мы в этом убедились. Тётя Карлотта – одинокая женщина, она гораздо старше меня. Сейчас она уже совсем старая, ей сорок два! Мало кто доживает до таких лет. И она будет только рада за тобой приглядеть.
Джоэл вперил в сына долгий взгляд и наконец озвучил последнюю плохую новость.
– И мне придётся забрать твои санки. Андерс сказал, что они нам пригодятся. Чтобы везти… припасы. Да и лето на дворе! Снега с гулькин нос, толком и не покатаешься.
Николас кивнул. Ничего другого на ум не шло.
– А у тебя останется твоя кукла из репки. – Джоэл ткнул пальцем в игрушку, которая сидела у кровати Николаса. Вырезанная на репке физиономия была весьма уныла.
– Ага, – сказал Николас. Он всегда считал, что ему досталась отличная кукла-репка.