схиигумен Иоанн (Алексеев)
Письма о духовной жизни
© Дегтерёв В.Г., текст, фото, рисунки, оформление, 2019
© Сретенский монастырь, верстка, 2019
От составителя
Жизнь схиигумена Иоанна (Алексеева) удивительна. Будучи настоятелем, а впоследствии духовником нескольких монастырей, он виделся с десятками и сотнями людей, знал их внутреннее устроение, утешал и помогал обрести мир в душе.
Письма отца Иоанна обращены к разным лицам: к тем, кто не верит и пока не встретил Бога, к верующим, воцерковленным, живущим духовной жизнью людям.
Книга состоит из двух частей – жизнеописания схиигумена Иоанна, написанного митрополитом Пантелеимоном (епархия Оулу, Финляндия), которое впервые было издано на финском языке, и в дальнейшем его перевели на русский, оно вышло в 1992 году под названием «Отец Иоанн». И вторая часть – письма отца Иоанна.
Митрополит Пантелеимон (в миру – Петри Сархо) родился в 1949 году в Виеремя. В 1972 году окончил Православную семинарию в Финляндии. В 1977 году получил степень кандидата богословия в Ленинградской духовной академии, по пострижении в монашество получил сан иеромонаха, зачислен в число братии Валаамского монастыря в Финляндии. В 1979 году назначен настоятелем Валаамского монастыря с возведением в сан игумена. В 1986 году возведен в сан архимандрита. Настоятельство в Валаамской обители продолжалось до 1997 года, когда Собор Финляндской Православной Церкви избрал архимандрита Пантелеимона в викарные епископы (епископ Йоенсуу). В митрополиты епархии Оулу он избран 1 апреля 2002 года. В настоящее время находится на покое и проживает в Финляндии.
Содержание книги значительно расширено по сравнению с другими изданиями. Вошедшее в первую часть биографическое повествование составлено на основе писем старца. В настоящий сборник включены практически все его письма, хранящиеся в Валаамском монастыре в Финляндии. При их публикации сохранен стиль автора, сделаны минимальные сокращения. Над письмами помещены рисунки, сделанные рукой старца. Редакторская правка, пояснения составителей, а также сокращения заключены в квадратные скобки.
* * *
В 2001 году по европейской программе подготовки управленческих кадров меня направили на трехмесячную стажировку в Финляндию. Имея свободную от учебы и практики неделю, впервые побывал в Валаамском монастыре, где узнал об отце Иоанне (Алексееве). Митрополит Пантелеимон и настоятель монастыря архимандрит Сергий благословили меня издать книгу об отце Иоанне. Письма старца оказались близки мне по духу. Работая над сборником, несколько раз побывал на родине старца, в селе Губка Тверской области, говорил с внучатой племянницей отца Иоанна Людмилой Сергеевной Баштрыковой. В Знаменском храме села Ильинского познакомился с его настоятелем отцом Сергием.
Со временем побывал на Святой Горе Афон. Там, в библиотеке Свято-Пантелеимонова монастыря, хранятся фотоальбомы о Валааме и старцах Валаамского монастыря.
В течение нескольких лет неоднократно ездил в Финляндию. Был в Православном музее города Куопио. В Хельсинки встречался с духовными чадами отца Иоанна.
По инициативе Николая Якимчука в 2016 году был снят фильм, посвященный личности и духовному наследию схиигумена Иоанна (Алексеева). В основе фильма «Иоанн Валаамский. Духовный утешитель» – его письма, написанные в 1940–1950-е годы в Валаамском монастыре. В фильме не только интервью и беседы с нынешними насельниками монастыря, но и живописные окрестности. Самое сложное было показать современному зрителю духовное пространство внутренней жизни схиигумена Иоанна.
Очень благодарен всем тем, кто помог выпустить эту книгу. Просим читателей помолиться о здравии: митрополита Пантелеимона, архимандрита Сергия, протоиерея Сергия, протоиерея Сергия, монахини Ксении, монахини Павлы, Виталия, Ольги, Алексея, Анны, Николая, Марины, Николая и всех православных христиан, участвовавших в подготовке данного издания.
Виталий ДегтерёвСвятейший Патриарх Алексий II о Валааме
По словам Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Алексия II, именно на Валааме он почувствовал призвание идти по пути служения Церкви Христовой. Еще отроком Алексей вместе со своими родителями дважды – в 1938 и 1939 годах – приезжал на богомолье в Валаамскую обитель. Эти паломнические поездки произвели на чуткого отрока огромное впечатление. Впоследствии Святейший Патриарх писал в своих воспоминаниях: «На меня, девяти- и десятилетнего мальчика, Валаам произвел неизгладимое впечатление. Архитектура монастыря и скитов, намоленность храмов, удивительная природа Северного края, духоносные старцы и насельники обители: их трудолюбие, открытость, доступность для каждого паломника и особая их чуткость – все это поражало. Во многом эти два посещения Валаама определили мой будущий жизненный путь.
Алексей Ридигер (шестой справа в нижнем ряду), будущий Патриарх, с братией Валаамского монастыря, игуменом Харитоном и паломниками. Фото 28 июля 1939 г.
Валаамский монастырь
Из насельников обители особенно запомнились ее духовники – схиигумен Иоанн и иеросхимонах Ефрем[1]. Много раз мы были в Смоленском скиту, где нес свой подвиг иеросхимонах Ефрем, ежедневно совершавший Божественную литургию и особо поминавший воинов, на поле брани убиенных. Однажды, в 1939 году, мы с родителями побывали в Иоанно-Предтеченском скиту, который отличался строгостью монашеской жизни. Туда повез нас на весельной лодке схиигумен Иоанн. Весь день прошел в общении с этим замечательным старцем. Запечатлелся в сердце схимонах Николай, живший в Коневском скиту и всякий раз встречавший самоваром, за которым велись душеспасительные беседы. Помню гостиника, игумена Луку, внешне сурового, но душевного пастыря, а также любвеобильного иеромонаха Памву, неоднократно приезжавшего в Таллин. Особые отношения сложились с архивариусом, монахом Иувианом, человеком исключительной начитанности и эрудиции…
Вечная ваша память, достоблаженнии отцы и братия наши, приснопоминаемии!»
О подвижниках XX века
Тверская губерния в XX веке подарила нашей Церкви замечательных людей, образ и учение которых является особенно значимым в это непростое время для каждого православного человека, ищущего верного пути духовной жизни. Речь идет о двух подвижниках: схиигумене Иоанне (Алексееве; 1873-1958) и игумене Никоне (Воробьеве, 1894-1963), которые с удивительной ревностью, достойной времен Древней Церкви, взыскали Бога, нашли Его и всю свою жизнь отдали на служение Ему, невзирая ни на какие, подчас граничащие со смертью, препятствия.
Оба они оставили нам свои письма, бережно хранимые их духовными друзьями и детьми как настоящее сокровище. Ценность писем – в их духовном содержании, которое представляет исключительную значимость для современного верующего. В этом отношении эти два старца, не имеющие между собой ни кровного родства, ни какого-либо знакомства, предстают как родные братья. Хотя при этом образовательный уровень одного от другого отстоял очень далеко. Отец Иоанн способностями не отличался, окончил лишь курс церковноприходской школы и впоследствии никакими науками никогда не занимался. Игумен Никон, напротив, был разносторонне талантлив, образован, отличался сильным, пытливым, философским умом. Он блестяще окончил Вышневолоцкое реальное училище, затем учился в Санкт-Петербургском психоневрологическом институте, в Московской духовной академии. Но самый большой образовательный багаж, конечно, приобрел самостоятельным самоотверженным трудом в поисках смысла жизни. Он прекрасно знал классическую литературу, историю древнегреческой мысли, европейскую философию, для чтения которой самостоятельно выучил немецкий и французский языки. На древнегреческом языке читал Новый Завет, который ему даже разрешили взять при аресте. Однако всё это богатство знаний, как суету сует, он «променял», как и отец Иоанн, на то, что бесконечно выше всех земных благ.
Что за ценность они взыскали и, найдя, предпочли всему? В Евангелии Христос называет ее Царством Божиим и показывает, что происходит с человеком, нашедшим его: подобно Царство Небесное сокровищу, скрытому на поле, которое, найдя, человек утаил, и от радости о нем идет и продает все, что имеет, и покупает поле то. Еще подобно Царство Небесное купцу, ищущему хороших жемчужин, который, найдя одну драгоценную жемчужину, пошел и продал все, что имел, и купил ее (Мф. 13, 44-46).
Это сокровище, эту жемчужину находили во всю эпоху существования христианства все бескорыстные искатели истины, смысла жизни, подлинного блага. Это Царство Божие, сокрытое внутрь сердца человеческого (см.: Лк. 17, 21), нашли и наши подвижники XX века, продав все, что имели.
Отец Иоанн в поисках этого Царства окончательно и навсегда пришел на Валаам в 1901 году и позже в своих воспоминаниях писал: «Вот и живу с тех пор в монастыре, и мысли никогда не было, чтобы вернуться в мир. Благодарю Господа, что Он по Своей милости сподобил меня, грешного, провести всю мою жизнь в монастыре».
Более пяти лет (1932-1937) он был отшельником Предтеченского скита данного монастыря, принимает великую схиму. Этот скит отличался особенно строгим уставом жизни, на который решались редкие искатели подвижнической жизни. Молоко, масло, яйца, рыба и даже чай там никогда не употреблялись. Лишь в редкие дни разрешалось растительное масло. Сну отводилось очень малое время. Женщинам запрещалось посещать Предтеченский остров.
Умное делание (непрестанная молитва Иисусова) была постоянным деланием подвижника. Схимник вспоминал: «Ночью я любил бодрствовать, ложился спать всегда после двенадцати часов, а в два или в три часа вставал. Но, конечно, днем я спал столько, сколько требовалось естеством».
На такой подвиг без вреда для себя способен был только тот монах, который прошел искус послушания в общежительном монастыре, познал себя, своего ветхого человека (см.: Рим. 6, 6), смирился, получил дар непрестанной благодатной молитвы. Старец писал об этом своим духовным чадам:
«Надо пожить сначала в общежитии. Побыть в послушании, в полном смысле этого слова. Без правильной подготовки уединение не врачует страсти, но только усыпляет; будешь жизнь проводить без пользы, если только с ума не сойдешь. Хорошо бывает, когда человек начинает замечать, что его внутренняя храмина завалена разным хламом, значит, стал он больше внимать себе и меньше будет обращать внимания на немощи других. Почем знаешь, как и чем кто спасается?»
«Духовная жизнь, – писал он, – наука из наук, или иначе – духовная философия. Конечно, не многим эта философия понятна. Вообще, почти у всех понятие о духовной жизни сводится к внешнему подвижничеству. Но внешнее подвижничество нужно как средство к достижению внутренней духовной жизни. Но, к сожалению, останавливаются на букве, убивающей дух, а о внутренней духовной жизни даже и понятия не имеют».
«Конечно, телесный труд нужен, ибо без него и плодов не будет, однако знай: все телесные труды не добродетель, а пособие к добродетели. Многие много трудились, а плодов не получили, ибо труд их был внешний, убивающий дух: не прикасайся, не вкушай, не дотрагивайся (Кол. 2, 21)».
Он отвечает и на недоумения, которые возникают у ставшего на этот путь духовной жизни: «Ты пишешь, что „борет тебя гнев, и мира и утешения не имею“. Если не будешь трудиться и работать над своим сердцем – мира и утешения не будет. Надо же наконец взять себя в руки, не все же жить спустя рукава. Ибо понуждающие себя восхищают Царство Небесное (Мф. 11, 12). Преподобный Антоний Великий сказал своему ученику: „Ни Бог, ни я тебе не помогут, если сам не будешь трудиться“».
«Вот против всех таких мысленных бесовских искушений святые отцы изобрели молитву Иисусову, – ибо мы, грешные, без Божией помощи не можем избежать бесовских козней. Вот так говори: „Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя, грешнаго“. Внимание держи в верхней части груди, ум заключай в слова молитвы, а внимание – душа молитвы. Сперва будет тяжело – сухость, леность и наплыв разных мыслей, ибо враг очень не любит молитвы и восстает разными помыслами. Но ты не смущайся, продолжай молитву, и Господь восстанет: как ради апостолов повелел престать волнам и ветру, так и в тебе прекратит все твои мысленные волнения».
Старец часто и много писал о правильной молитве, ибо без нее никакой духовной жизни быть не может. «Молитва – самый трудный подвиг, и она до последнего издыхания сопряжена с трудом тяжкой борьбы. Святые отцы молитву назвали царицей добродетелей, ибо она привлечет и прочие добродетели. Но насколько она высока, настолько и труда большого требует. Преподобный Агафон говорит: „Молитва до последнего издыхания сопряжена с трудом тяжкой борьбы“».
«При молитве, – говорил он, – надо себя держать в большом непотребстве [сознании своей греховности], и если появятся теплота и слезы, не мечтать о себе что-то высокое; пусть они приходят и уходят без нашего принуждения, но не смущайся, когда они пресекаются, иначе и не бывает».
Ревностным мирянам отец Иоанн давал такой совет: «Ты исполняешь по 100 [молитв Иисусовых] и утром, и вечером; довольно с тебя такого количества, только старайся исполнять со вниманием; но не смущайся, что у тебя при этом на сердце сухость, однако понуждай себя; только внимание держи, как я тебе говорил, в верхней части груди».
При этом Валаамский схимник предупреждает: «О непрестанной и умно-сердечной молитве, к которой ты стремишься, не дерзай просить у Господа – такое состояние бывает у очень немногих, „едва ли обретешь из тысячи одного человека“, – сказал св. Исаак Сирский, и в такую духовную меру приходят по благодати Божией за глубокое смирение. К теплоте сердечной не стремись – она приходит без нашего искания и ожидания; в молитве должен быть наш труд, а успех уже зависит от благодати, большего не ищи и не горячись. В духовной жизни скачки неуместны, а требуется терпеливая постепенность». И предостерегал: «Не стремись к духовным восторгам. Мистики стремятся к таким благодатным ощущениям и вместо истинного созерцания впадают в дьявольскую прелесть».
В связи с этим более чем странно читать у С. Большакова, будто бы схиигумен Иоанн сказал ему: «А разве не старец, да еще какой, автор „Рассказов странника“». Но это автор, который вместо ста молитв Иисусовых начал учиться ей сразу с трех тысяч, всего через несколько дней – шесть тысяч, а еще через десять – двенадцать тысяч! Только человек, который никогда не пытался сделать с вниманием и ста молитв, может не понимать всю абсурдность подобных скачко́в.
При этом автор «Рассказов», вопреки непреложному правилу о терпеливой постепенности в молитве, неудержимо стремится «немедленно раскрыть в себе благодатную сладость молитвы и прочие благодатные действия ее», что является одним из явных признаков пре́лестного состояния человека. Святитель Игнатий (Брянчанинов) передает, что святые отцы «строго воспрещают преждевременное усилие взойти умом в святилище сердца для благодатной молитвы, когда эта молитва еще не дана Богом. Воспрещение сопрягается со страшною угрозою».
В письмах старца Иоанна обращает на себя внимание прекрасное знание им святоотеческой литературы. Он постоянно ссылается на разных отцов, приводя их мысли, часто дословно цитируя их слова по тому или иному вопросу. И о себе прямо говорит: «Руководствуюсь книгой преподобного аввы Дорофея». Его письма – это, по существу, переложение аскетического учения святых отцов для современного человека.
В то же время он фактически никогда не делится своим личным духовным опытом, что отличает его от многих авторов книг по вопросам духовной жизни, которые говорят и пишут главным образом от себя, основываясь на взглядах и выводах авторитетных богословов и проповедников, нередко неправославных, а не на учении святых отцов Церкви. И это самый серьезный критерий в оценке христианской литературы, особенно в наше время.