Все корабельные слова и тонкости Колобок знал лучше любого матроса, потому что матрос, он парохода не любит. Ему, запьянцовской душе, поскорей бы на берег да в кабак, а "разинцу" на корабле все на пользу, все в интерес.
На носу, сбившись в кучку, сидели странствующие к Гробу Господню, десятка полтора мужиков и баб, рядом с каждым гордо выставлена суковатая палка - паломнический посох. Богомольны ели хлеб-соль, запивали кипятком из жестяных чайников, на прочих путешественников поглядывали надменно.
Ну, так-то уж не задавайтесь, про себя сказал им Колобок. Есть и поблагостней вас. Сказывают, что иные святолюбцы в Палестину не пароходами добираются - на своих двоих. А как достигнут предела Обетованной Земли, дальше на коленках ползут. Вот она какая, истинная святость.
Все же не стал трогать божьих странников, отошел. Что с них возьмешь? Само собой, у каждого рублей по пяти припрятано, и достать - пара пустяков, но это уж надо совсем бессовестным быть. А человеку без совести жить нельзя, даже и в воровском деле. Может, в воровском еще больше, чем в каком другом, иначе совсем пропасть можно.
Колобок давно для себя правило вывел, чтоб жилось душевней: если видно, что хороший человек или несчастный какой, с такого "концов" не брать, пускай у него лопатник сам наружу торчит, в руки просится. Резона нет. Разбогатишься, положим, на тридцать целковых, да хоть бы на все триста, а сам себя уважать не будешь. Таких воров, которые себя уронили. Колобок много видал. Дрянь люди, душу за мятые рублевики продали. Разве уважению цена триста рублей? Нет, шалишь. Может, таких денег и вовсе на свете нет.
***
Около немцев-колонистов потерся основательно. Эти, надо думать, в Аргентину собрались, такая у них, немцев, сейчас мода. Вроде им там земли дают, сколько хочешь, и в солдаты не берут. Немец, он вроде жида, нашему царю служить не любит.
Ишь, палубные билеты взяли, куркули. Деньжата у колбасников есть, но больно прижимисты.
Сел Колобок под шлюпкой, послушал немецкий разговор, да только плюнул. Говорят, будто дурака валяют: гук-маль-ди-да.
Один, красномордый, докурил трубку, положил на палубу, близехонько. Ну, Колобок не устоял, прибрал хорошую вещь, не стал на после откладывать. Сейчас-то туман, а потом еще неизвестно как повернется.
Трубку рассмотрел (из фарфора, с малыми фигурками - заглядение), сунул в тыльник, холщовый мешок на веревке - под мышку вешать.
С почином.
***
Дальше духоборы сидели, вслух божественную книжку читали. Этих Колобок не тронул. Знал - в Канаду едут. Люди тихие, никому от них никакой обиды, за правду терпят. Писатель граф Толстой за них. Колобок читал одну его книжку, "Сколько человеку земли нужно". Смешная - про то, какие дураки мужичье.
Ладно, духоборы, плывите себе. Бог с вами.
***
Со шкафута и до самой кормы сплошь жиды пошли, но тоже не толпой - кучками. Это Колобку было не в диковину. Знал он: такая это нация, что промеж себя все грызутся.
У них, как и у наших, первый почет тем, которые в Палестину плывут. Колобок постоял, послушал, как "палестинский" жидок гордился перед "американским". Сказал ему: "Мы, не в обиду вам сказать, едем за духом, а вы за брюхом". "Американец" стерпел, отбрехиваться не стал, только голову повесил.
У "палестинского" Колобок вынул из кармана складной метр, портновский. Невелик навар, но можно Глаше-вдове подарить, она бабам юбки шьет, спасибо скажет. У "американского" взял часы.
Барахло часы, медные, рублишка на полтора.
***
Прибрал добычу в мешок и затесался в кучу-малу пейсатых парней, галдевших кто по-своему, но большинство по-русски. Все тощие, кадыкастые, голоса писклявые.
Галдели они, потому что к ним с каютной палубы раввин поднялся, жидовский поп. Вот они к нему и кинулись.
Вот они к нему и кинулись.
Поп был собой видный, в шапке с меховой оторочкой, в пиджаке до колен. Длинная седая бородища, пейсы - как еще две бороды, густые брови - будто две вовсе маленьких бороденки. Обступили его жиденята и давай жаловаться. Колобок тут как тут - ему чем тесней, тем вольготней.
- Ребе, вы говорили, мы поплывем, как Ноевы избранники на ковчеге! А тут какой-то хойшех! - пищал веснушчатый еврейчик. - Кого здесь только нет! Мало этих американеров, так еще апикойресы-сионисты <Апикойрес - безбожник (идиш).>, и гои, пожирающие свиной жир [это он про немцев, догадался Колобок], и даже - тьфу на них! - гой, прикидывающиеся евреями! - Да-да, "найденыши"! И с ними, говорят, сам ихний пророк! Про которого вы страшное говорили! - подхватили другие.
- Мануйла? - сверкнул глазами раввин. - Он здесь? Хвост сатанинский! Смотрите у меня!
Близко к нему не подходить! И к "найденышам" тоже!
Один из жалобщиков пригнулся к поросшему седыми волосками уху и зашептал, но не так чтобы тихо. Колобок слышал каждое слово.
- А еще, говорят, эти здесь. "Христовы опричники". - Слова были произнесены жутким, свистящим шепотом, и все прочие сразу примолкли. - Убить нас хотят! Ребе, они не выпустят нас живыми! Лучше бы мы остались дома!
Про "христовых опричников" Колобок в газете читал. Давно известно, что в иных городах, где у людей дела мало, а злобы много, чуть какая оказия, сразу кидаются евреев бить. Чего "" не побить, не пограбить, если начальство дозволяет? Но кроме обычных громильщиков с некоторых пор завелись еще какие-то "опричники", люди серьезные, которые поклялись жидам и ихним потатчикам спуску не давать. И вроде бы уже убили кого-то - адвоката какого-то и еще студента. Адвоката ладно, все они жиганы бесстыжие, но студент чем им помешал? Поди, тоже отец-мать есть.
Ладно, это дела дальние. На Реке-матушке, слава Тебе, Господи, ни "опричников", ни погромов отродясь не бывало.
Пока жиденята шумели. Колобок одному-другому-третьему по карманам прошелся, но всего злата добыл пятак да двугривенный.
А еврейский поп послушал-послушал да как ногой топнет.
- Молчать!
Стало тихо. Старичище очки с носа сдернул и сунул в карман (блеснула оправа - никак золотая?). Вынул из другого кармана пузатую книжицу в кожаном переплете, раскрыл. Грозно заклехтал что-то по-своему, после повторил по-русски, - видно, были тут жиды, которые собственное наречие не довольно понимали.
- "И сказал Господь Моисею: "Доколе злому обществу сему роптать на Меня? Ропот сынов Израилевых, которым они ропщут на Меня, Я слышу. Скажи им: живу Я, и все вы, которые роптали на Меня, не войдете в землю, на которой Я клялся поселить вас". Слыхали, что сказано Моисею, маловеры?
Со своей белой бородой, с поднятым кверху пальцем он и сам был похож на Моисея с картинки, какую Колобок видал в Библии.
Все поклонились. И Колобок тоже согнулся.
Просунул руку между двумя впереди стоящими.
Рука у него была особенная, почти что вовсе без костей, на хрящевом ходу. Изгибаться могла по-всякому, а если надо, то и удлинялась сверх всяких человеческих возможностей. Этой своей замечательной рукой Колобок дотянулся до раввинова кармана, мизинчиком подцепил очки и присел на корточки. Уточкой, уточкой - шмыг в туман.
Очки попробовал на зуб. Ей-богу, золотые!
А еврейский поп грохотал из-за согнутых спин:
- Не будь я Арон Шефаревич, если не изгоню всякого, кто будет роптать и малодушествовать!
Посмотрите на себя, глисты сушеные! На что вы сдались "опричникам"? Да кому вы вообще...
Не стал Колобок слушать дальше, убрался от греха.
***
Туман совсем заплотнел, еле-еле перила видать.
Вдоль них-то "разинец" и заскользил.
У-дууу!!! - оглушительно загудело наверху.
Значит, рубка тут.