— И вы, конечно, озаботились и отправили его в Мунго, — скорее утвердительно, чем вопросительно произнес Гарри.
— Совершенно верно! — согласился мужчина, стряхнув муху с лацкана мантии. — Там очень сложная ситуация, вам нужно поговорить с лечащим врачом, поскольку вы единственный, кто проявил э-э… участие.
— Благодарю вас, — кисло отозвался Гарри, — в течение часа я там буду. Не смею задерживать, — он встал, — Нинни, проводи гостя.
— Вам нужно связаться с целителем Джасперсом, — произнёс адвокат и попрощался.
— Рита, прекратите жужжать! — рявкнул Гарри, глядя на потолок.
— А зачем надо было накладывать на стены такие заклинания, что на них сесть нельзя? — возмущенно ответила журналистка, принимая свой привычный вид.
— Может быть, чтобы вы не проявляли излишнего любопытства? — предположил Гарри.
— Мистер Поттер! Я предана вам телом и душой, — возмутилась Рита, — но в тот момент, когда я перестану проявлять любопытство, можете смело увольнять — журналист во мне кончится!
Гарри вздохнул: конечно, непреложный обет и недурная зарплата, которую она получала у него, гарантировали лояльность, но как же порой раздражала эта манера всюду совать свой нос.
Плюнув на вежливость, Поттер послал сотрудницу. На VI Международный съезд специалистов по уходу за магическими животными, обязав сделать к завтрашнему дню передовицу по этой животрепещущей и без сомнения волнующей каждого мага теме. И даже открыл для дамы хронически заблокированный камин. Минут пять Гарри наслаждался воспоминанием о выражении лица Скиттер, на котором четко проступало понимание важности миссии, а потом снова вспомнил о больнице.
— Больница Святого Мунго, — он бросил горсть летучего пороха в камин и шагнул во взметнувшееся пламя. Оттягивать неизбежное было не в его привычках.
========== Глава 3 ==========
Больничный холл, где стоял камин, ничуть не изменился за все то время, что Поттеру не доводилось посещать это уважаемое медицинское учреждение. Все те же унылые стены, практически полное отсутствие обстановки, разве что пару банкеток можно причислить к мебели, да чахлую пальму в углу.
Радовала глаз лишь новая стойка, за которой обнаружилась очаровательная особа, которая к счастью Поттера дежурила именно сегодня. За порцию комплиментов и автограф героя она поведала много интересного, в том числе и то, где находилась палата лорда Малфоя. Правда, где находится сам мистер Джасперс, она понятия не имела.
— Только я вам не советую сразу идти в триста четырнадцатую, там сигнальные чары целитель наложил, поэтому вам лучше сначала разыскать его самого, — сказала колдоведьма и состроила глазки, выжидательно глядя на Гарри, но у того уже выработался иммунитет к такого рода заигрываниям, и он, сделав вид, что ничего не понял, поблагодарил и пошел в сторону лестницы.
Теперь следовало поиграть в игру «Разыщи целителя». По прошлому опыту он знал, насколько это трудное дело. Медики в Мунго умели не хуже зайцев в лесу путать следы, делать петли и исчезать практически из захлопнувшихся ловушек. Помнится, даже облава в составе Рона, Гермионы, Невилла и самого Гарри закончилась неудачей. Разыскиваемый объект просочился как дым между пальцев, находясь как будто все время где-то рядом. Так что Поттер точно знал: пообщаться с целителем можно или в строго установленное самим медиком время, или будучи непосредственно его пациентом.
В ординаторской никого не было, даже стажеры испарились по своим важным стажерским делам, а информация на стенде относилась, кажется, еще ко временам Мерлина. Поттер плюнул и направился в палату. Чары, говорите? Сигнальные? Отлично, значит поставивший их целитель самолично явится проверять, почему сработали.
В коридорах третьего этажа было светло, чисто и пусто. Сквозь огромные окна заглядывало солнце, оставляя на натертом паркетном полу яркие прямоугольные пятна. Идя мимо ряда одинаковых белых филенчатых дверей, внимательно вглядываясь в таблички, Гарри поражался отличию магической больницы от мединцинских учреждений магглов. Здесь не было неприятных запахов, суетящегося и бестолково снующего медперсонала. Кажущееся безлюдье означало лишь то, что каждый занят нужным делом на своем месте, и хотя отношение к посетителям оставляло желать лучшего, пациентам жаловаться было не на что.
Возле двери с четкими цифрами 314, Гарри остановился, внезапно оробев. Даже скорее вдруг ощутив неловкость. Например, дома он пылал негодованием по поводу поступка Малфоя, а сейчас вдруг закралось сомнение: Люциус не был дураком никогда и просто так рисковать, приобретая неблагонадежное зелье, не стал бы.
Тихонько толкнув чуть спружинившую дверь, Гарри неслышно вошел в палату. Солнечный луч как назло выбрал этот момент, чтобы встретиться с его глазами. Яркая вспышка заставила зажмуриться, чертыхнуться про себя: неужели нельзя было повесить хоть какие-то шторы или наложить заклинание?! Как можно находиться в помещении, где абсолютно все было белым и залитым при этом ярким светом?
Гарри сделал шаг в сторону, обиженный солнечный луч упал на пол и замер неподвижно, ожидая следующую жертву, которая войдет в дверь и на которую можно напасть. Глаза постепенно привыкли к специфике освещения, и стала видна неподвижная фигура, укрытая до самого подбородка. Гарри прищурился и подумал, что зрение его подводит или он попал не в ту палату: тот, кто лежал на больничной койке, не мог быть Люциусом Малфоем. Только не этот старик с пергаментным лицом, заострившимся носом и путанным колтуном невразумительно-серых волос.
— Немедленно покиньте палату! — раздался за спиной сердитый голос, и в шею уперся кончик волшебной палочки.
«А вот, кажется, и целитель собственной персоной», — подумал Гарри и медленно обернулся.
Крупный мужчина лет пятидесяти зло смотрел на нарушителя порядка, затем в газах засветилось узнавание:
— Мистер Поттер, — палочка была убрана в карман, и медик запустил пальцы в шевелюру, уничтожая и без того небезупречную прическу.
— Что случилось? — спросил Гарри. — Почему он в таком состоянии, и почему пациента в таком состоянии оставляют одного и не оказывают помощи? — последние слова Гарри почти выкрикнул.
Целитель посмотрел в сторону койки.
— Потому что ничего сделать нельзя. Нашими силами нельзя.
— Да почему же?! Если нужны деньги…
— Дело не в деньгах, — оборвал его целитель с непонятной злостью, — а в том, что милорд состоит в браке. Неподтверждённом браке. И супруг гораздо сильнее магически, поэтому происходит отток магии, мистер Малфой не может остановить это и слабеет с каждым часом. К сожалению, ему не дали выпить то зелье, которое он пытался приобрести, оно хотя бы на некоторое время уменьшило потерю магии, а сейчас слишком поздно. Процесс необратим. Сейчас он уже в магической коме, через несколько часов начнется разрушение магического ядра, и он или превратится в сквиба, если выживет, что, говоря по правде, маловероятно, или умрет, не приходя в сознание.
— И что, ничего нельзя сделать? — срывающимся голосом сказал Гарри, чувствуя дурноту и озноб.
— Можно, — пожал плечами целитель Джасперс, — можно найти жену или мужа мистера Малфоя. В первом случае, чтобы попрощалась, во втором, — доктор невесело усмехнулся, — супруг может попытаться подтвердить брак.
— Почему попытаться? — растеряно переспросил Гарри.
— Какова вероятность, что этот гипотетический супруг окажется некрофилом? — задал встречный вопрос целитель.
— О господи, — пробормотал Гарри, оценивая перспективы.
— Даже если найдете, даже если это мужчина, даже если согласится, то не факт, что сможет, — безжалостно продолжил Джасперс, — афродизиаками или возбуждающими первый раз пользоваться нельзя. Так что, мистер Поттер, удачи вам в поисках, ну или можете посидеть с ним, пока не кончится.
Гарри чуть было не спросил, что пока не кончится, но потом ужасный смысл выражения дошел до его сознания, вышибая дух и вызывая желание разрыдаться. Он не заметил, как ушел целитель, не обратил внимания на появившийся у кровати стул, просто стоял и думал. Думал о том, какой он дурак, нет, даже дебил и идиот, которого жизнь не учит ничему и никогда. Ну вот что стоило посмотреть в библиотеке про магические браки? Нет же, понадеялся как всегда неизвестно на что, решил, что Малфою только в радость избавиться от ненужного супруга. Думал, что сделал доброе дело, а вышло, что своими руками чуть не свел — или свел? — человека в могилу. А Люциус? Ну что ему стоило сказать, ну намекнуть хотя бы, чертов аристократ, боггарт побери его непомерную гордость!
Гарри решительно стал скидывать одежду, тянуть время было уже некуда, его и так оставалось кот наплакал. Разделся, уверенным жестом откинул одеяло и отшатнулся — зрелище было ужасающим, Малфой не имел ничего общего с живыми людьми и больше всего напоминал мумию. Или мощи, обтянутые сухой, морщинистой кожей.
Гарри закусил губу и дрожащей рукой прикоснулся к едва заметно колышущейся груди Люциуса. Кожа под его пальцами была теплой, что вселяло слабый оптимизм. Он закрыл глаза, пытаясь вызвать хоть какой-нибудь эротический образ. Как назло, солнце снова решило выглянуть из-за тучки и залило слепящим светом палату, который пробивался даже сквозь плотно сомкнутые веки. Гарри резко выдохнул и применил чары транформации, теперь оконное стекло стало полупрозрачным и темным, в «спальне» сразу стало немного уютнее. Еще раз оглядев мужа и убедившись, что ласкать или целовать его мощи не в состоянии, он решительно опустил руку на свой член, стараясь возбудиться и думать о чем-нибудь приятном. Как назло, на ум ничего не шло, никакие воображаемые грудастые красотки не могли перебить вид умирающего человека. Гарри с остервенением терзал непокорный орган, надеясь хотя бы на малейший отклик. Тщетно. Не вовремя вспомнилось про отсутствие смазки, на всякий случай он пошарил в тумбочке — пусто, чего и следовало ожидать, поднял глаза и над изголовьем кровати только сейчас заметил картину. Гордый олень с ветвистыми рогами высокомерно, почти как прежний Малфой, смотрел на творящееся в палате безобразие.
— Хоть бы нимфу какую повесили, — пробормотал Поттер, разглядывая светло-коричневую морду и чуткий, бархатный нос.
На оленя стоять тоже не хотело. Гарри безнадежно опустил руки, понимая безнадежность предприятия. Ничего не оставалось, как хотя бы скрасить Люциусу последние часы, и он лег рядом, укрывая их обоих одеялом.
— Прости, прости меня, — прошептал он куда-то в шею не реагирующему ни на что мужчине.
Малфой перестал дрожать, согрелся от тепла молодого тела рядом, Гарри тоже немного расслабился, перестал думать о том, с кем лежит в постели. Стало даже почти уютно. Гарри опустил руку к паху, провел раз-другой по вялому члену и внезапно почувствовал, что да, возбуждается!
Проще всего овладеть мужем оказалось, перевернув его лицом вниз. Гарри не слишком заботился о его комфорте, сейчас речь шла лишь о том, чтобы этот акт состоялся в принципе. Отвлечься хоть на секунду Гарри себе не позволял, вбиваясь с механическим постоянством в Люциуса, он думал о том, чтобы только суметь кончить.
Олень на картине переступал тонкими ногами, потряхивал рогами и прислушивался к чему-то только ему ведомому, а на кровати двое мужчин подтверждали свой магический брак, хотя одному из них не было никакого дела до этого.
— Поттер, слезьте с меня, — Люциус попытался спихнуть лохматую и жутко тяжелую голову со своего плеча. Рука онемела и не желала двигаться.
— М-м-м, — промычал тот и не приходя в сознание устроился рядом на подушке, подгребая под себя пораженного Люциуса.
Малфой осмотрелся — больничная палата, значит, его все-таки переправили в Мунго. Поттер. Судя по ощущениям, мальчишка супружеский долг выполнил и даже в постели остался. Случайно или специально — неважно, главное он здесь и магия ведет себя ровно. Пришел, спас, значит, не дал уйти за грань во цвете лет. Люциус хмыкнул и скривился от разом проявившихся ощущений: по руке снова бежала кровь, покалывая кожу тысячами острых иголок, саднило задницу, с которой, кажется, никто не церемонился, и болело в груди, как будто по ней промчалось стадо гиппогрифов. С магией шутки плохи.
— Люциус, как ты себя чувствуешь? — сонно произнес Поттер, приоткрыв один глаз.
— Кажется, жить буду, вашими стараниями, — ответил Малфой и услышал в ответ хмыканье, — наверное, я должен сказать спасибо.
— Скажи, — не стал отказываться Гарри и повернулся на другой бок, собираясь спать дальше.
Люциус задумчиво посмотрел на супруга и пошевелил пальцами ног. Это было приятно, чувствовать ступни и знать, что снова можешь управлять своим телом.
— Поттер, хватит дрыхнуть, долг зовет, — пнул он мужа в лодыжку.
— Супружеский? — тоскливо поинтересовался тот.
— Супружеский, — подтвердил Люциус, — у нас с вами равноправный брак вашими же стараниями, если помните. Так вот, для полного подтверждения такого брака теперь я должен выступить в активной роли. Не могу сказать, что горю желанием, да и сил почти нет, но чем раньше, тем лучше. Нужно стабилизировать магические потоки, — в процессе монолога он мог любоваться за тем, как медленно багровеют уши супруга, теперь они полыхали как угольки в камине, наполняя сердце предвкушением и радостью. Пусть Поттер и говорил про фиктивный брак и различного рода свободы, но все эти три года у него совершенно точно никого не было, а еще, по всей видимости, связей с мужчинами у него не было вообще никогда. Это было странно, это было непонятно и это было приятно. Да, черт побери, очень приятно.
Гарри с полыхающими ушами уткнулся лицом в подушку и раздвинул ноги. Молча. Делайте что хотите. Люциус посмеялся бы в другое время — такие игры в покорных жертв он любил. Но не сейчас же! Когда любое движение отдается болью и трудно даже дышать, не то чтобы двигаться. Малфой улыбнулся уголком рта: придется разочаровать супруга, объяснив, что тому придется сильно постараться, лишая себя девственности.
========== Глава 4 ==========
Целитель Джасперс вихрем ворвался в триста четырнадцатую: он и так уже задержался на дежурстве, но уйти домой, не проведав тяжелого пациента, не мог. Несмотря на большой опыт работы и выработанный с годами цинизм — без него выполнять каждодневные обязанности медики бы и не смогли, — он все равно испытывал сочувствие к лорду. Одно дело надеяться на выздоровление пациента, искать способы и методы борьбы с недугом, и совершенно другое знать, что человек обречен.
Малфой был еще жив. Поттера в палате не оказалось, что не удивило Джасперса ни капли, кто бы стал на его месте наблюдать за агонией? Разве что какой-нибудь помешанный на науке целитель, дабы затем описать все в подробностях в назидание потомкам или ради удовлетворения собственного любопытства, а вот героям это без надобности.
Медик подошел к постели умирающего и откинул одеяло, чтобы прослушать сердце. Удивительно, но сейчас лорд выглядел гораздо лучше, чем несколько часов назад. Пока целитель пытался определить, что же изменилось, худая рука вернула одеяло на место — пациент не желал мерзнуть. Серые глаза внимательно смотрели на доктора из-под полуопущенных век, и только теперь целитель заметил затемненные стекла в помещении — кто-то позаботился о комфорте для обитателя палаты.
— Кхм, — кашлянул медик, не зная, что сказать и как реагировать на состояние подопечного.
— С кем имею честь? — поинтересовался тот как на великосветском приеме, голос был негромкий, чувствовалось, что говорить человеку непросто, но сколько достоинства!
— Целитель Джасперс, — поспешно представился доктор, — как вы себя чувствуете?
— Не слишком хорошо, — признался лорд.
— Я пропишу вам курс укрепляющих зелий и думаю, что к концу недели вы сможете встать. Может быть, вам еще что-нибудь нужно? — спросил целитель.
— Кровоостанавливающее, заживляющее и обезболивающее, — приказал Малфой, — и побыстрее.
— Да-да, — у целителя расширились глаза, когда он сообразил, что за странные пятна он видел мельком на простыне, и нужные флаконы появились на тумбочке практически мгновенно. — Позвольте, я помогу, — заикнулся было он.
— Не позволю, — отрезал лорд таким тоном, что Джасперс оробел, — можете быть свободны.
Целитель вышел из палаты, качая головой: хлопнуть дверью не позволял статус начальника отделения, а пытаться что-то доказать больному было бы унизительно. Тем более, что раздумавший умирать Малфой резко разонравился медику, в качестве полутрупа он был гораздо более приятным пациентом. Пусть с ним мучается тот, кто вывел из комы, решил Джасперс и с чувством выполненного долга отправился домой.