- Тем более, раз уж вы умеете пользоваться компьютером, то сможете напечатать протоколы заседаний кафедры, как за прошлый год, так и за этот. План работы кафедры у вас есть, вот по нему это несложно будет сделать. – Улыбочка начальника из тонкой превратилась в триумфальную: нашел козла отпущения, секретаря, мать его!
В моем согласии заведующий и не сомневался, найдя очень хороший рычажок – лицо-то я заинтересованное во всех этих бумагах, они потом нужны будут для формирования личного дела. Теперь придется все выходные развлекаться, высасывая из пальца выступления преподов по различным вопросам.
Я почти кипел от возмущения, спеша на пару. Со всеми этими разговорами-переговорами, совсем из головы вылетело, что она уже началась и в коридоре уже толпились недовольные студенты. Правда недовольны они были скорее всего тем, что я все-таки явился через десять минут после звонка, вот если бы я опоздал на двадцать минут… Тогда они бы свалили с чистой совестью, заслав старосту со списком присутствующих в деканат – типа мы все были, он сам не пришел.
Не повезло! Придется им собирать схемы и снимать показания с приборов, пока я буду успокаиваться и думать о приятном – о вечере в клубе.
Глава 4
- Георгий Сергеевич! – взвыл Иванов, когда я перечеркнул потрясшие воображение результаты. - Все правильно! Сами можете посмотреть, я проверил!
- Что на амперметре написано? – желания бодаться не было.
- Ничего не написано. Цифры!
- Иванов, в каких единицах измеряется сила тока? – задал наводящий вопрос.
- В амперах, - агрессивно и с чувством собственной правоты ответил студент. – Я и написал в амперах!
- Совершенно верно, - ласково ответил я. – А прибор что показывает?
- Ну подумаешь запятую…
- Не подумаешь, - отрезал я. – То, что вы написали, это полная чушь. Надо же обращать внимание, амперметр у вас или миллиамперметр, значения отличаются на несколько порядков, соответственно и результаты вычислений плывут.
- Георгий Сергеевич, - подскочила староста, - у меня расчетка не сходится!
- Виктория, я уже проверял вашу работу, матрица составлена верно, - спокойствие, только спокойствие.
- Я не знаю, как решать матрицу!
О боже! Сколько претензий. Не можешь – заплати кому-то, чтобы сделали, осваивай маткад или попробуй еще раз другим способом.
- Методом треугольников попробуйте, - от такого ответа девушка надулась, неужели думала, что вот прямо сейчас сяду и буду считать?
И вообще, на последнем заседании кафедры нас озадачили программой дополнительного образования: каждый преподаватель должен разработать и внедрить, набрать желающих обучиться за деньги и принести любимому вузу прибыль. На резонные вопросы, заданные на собрании факультета, где найти идиотов, которые захотят учиться за деньги тому, что им совсем не нужно, ректор ответил, что идиоты это мы. Он, оказывается, предоставил нам «инструмент для зарабатывания денег», а вот мы все ждем, когда нам что-то дадут.
По всей видимости, мы с руководством говорили на разных языках – преподаватели по наивности считали, что должны просто хорошо учить студентов и за это получать достойную зарплату. Ан нет! В условиях рыночной экономики надо еще зарабатывать! Причем не столько для себя, сколько для тех, кто и без того имеет приличную зарплату. Одна проректорша плакалась кому-то по телефону, идя по коридору, что на ее копейки прожить совершенно невозможно. Разве пятьдесят тысяч это деньги?! Как всегда: кому-то супчик жидок, а кому-то жемчуг мелок…
Выпроводив студентов, отключил питание стендов, запер лабораторию и, сдав ключ на вахту, отправился домой: до назначенного часа оставалось достаточно времени, чтобы я успел скинуть с себя лягушачью шкуру и хоть ненадолго превратиться в самого себя. Макс был, пожалуй, единственным после отца человеком, которому я доверял. Дружба наша была проверена временем и зиждилась даже не столько на общности интересов, сколько на принятии недостатков друг друга. Он - натуральнейший натурал, казанова и просто жуткий бабник, неспособный пройти мимо ни одной юбки, причем при весьма бурной личной жизни умудрялся оставаться в дружеских отношениях со всеми пассиями. Такими способностями оставалось только восхищаться. Наша дружба могла бы вызвать недоумение, но все же разгадка была проста – он просто-напросто в силу характера не мог не делать стойку на девушек друзей, да и с женами была такая же картина. У меня же в силу ориентации ни девушек, ни жен по определению быть не могло. Я спокойно относился к его рассказам про очередные похождения, он временами выслушивал мое нытье, и все были счастливы. Пересечения интересов не было: Макс не мог отбивать у меня девушек, а я в свою очередь не испытывал к нему никакого интереса, кроме дружеского.
Девятка чуть покапризничала и завелась с третьего раза. Ласточка моя, выручает! Трястись в переполненном автобусе сорок минут до места жительства тяжко, такой экстрим можно себе позволить только в крайних случаях. Нынешняя квартира, расположенная в одной из девятиэтажек по Новому проспекту, была не самым плохим вариантом. Когда-то отец помог своей бывшей учительнице получить квартиру. Одинокая женщина, потерявшая еще в войну в блокадном Ленинграде всю семью, приватизировала жилплощадь и совершенно неожиданно завещала ее своему благодетелю. Таким образом, я оказался при отдельной квартире, но якобы ее снимал – такова была официальная версия моего пребывания там.
Соседи не докапывались; раз жилец вел себя тихо и им неудобств не доставлял, то и интереса ко мне не проявляли даже бабушки, ну если первые два дня. Сейчас отношения с ними были вежливо-нейтральными. Я, проходя мимо, всегда вежливо здоровался, приподнимая кепку.
Дома, наконец, скинул надоевший и жутко неудобный костюм. Не знаю, что за ткань была употреблена на его пошив, но воздух он не пропускал совершенно. Хотя, надо отметить, абсолютно не мялся, отлично переносил стирку в машинке, сох моментально и глажки, ежели аккуратно повесить, не требовал совершенно. Да и с задачей маскировки справлялся отлично – в нем у меня появлялась и сутулость и небольшой животик. Итак, долой костюм, долой парик! Да здравствуют водные процедуры!
К тому времени, как за мной заехал приятель, я был полностью готов. Узнать во мне Жорика было бы сложно, да и Гошу, сына мэра, тоже не так просто – короткая стильная стрижка сильно меняла внешность, и я даже первое время, когда отрезал длинные волосы, пугался непривычного своего отражения. Да, в Москве я ходил с хвостом, и любовники находили особое удовольствие в том, чтобы распускать его и зарываться в темные пряди руками.
- Ну ты прям красавчик! – хохотнул Макс, когда увидел меня при полном параде. - Все бабы твои будут!
Я хмыкнул: сегодня я был во все черном и вид имел загадочный и неприступный, по крайней мере, задумывалось это именно так.
В клубе было предсказуемо многолюдно. Максик быстро залил в себя парочку коктейлей и лихо отплясывал на танцполе, я делал вид, что тоже пью за здоровье и процветание друга, но на самом деле был практически трезв. Всеобщая атмосфера веселья все же подействовала и на меня, позволила расслабиться и просто радоваться жизни.
Часа через два организм потребовал передышки, пробираясь сквозь толпу, уже почти на выходе, налетел на какого-то парня и чуть не упал, но тот вовремя успел подхватить мое потерявшее равновесие тело.
- Простите, - пробормотал я, пытаясь отстраниться.
- Все нормально, - ответил слишком знакомый голос, и, подняв голову, я ошарашено уставился в лицо завкафа.
Как там говорят? Вся жизнь в одно мгновение пронеслась пред мысленным взором? Ничего подобного – мысли, наоборот, все разбежались. Надо было бы, конечно, отстраниться, извиниться и пойти дальше по своим неотложным делам, надеясь, что меня все же не узнали, но такого ступора я еще никогда не испытывал. Казалось, мы стояли так целую вечность. Я пялился на непривычно зачесанные назад светлые волосы: обработанные гелем, они слегка волнились и придавали обычно строгому лицу задорный и немного мальчишеский вид. В расстёгнутом вороте рубашки видна ключичная ямка, и чертова туалетная вода, испаряясь с разгоряченного тела, пахла одуряще. Именно так, как я люблю: терпко и свежо. Черт-черт-черт! Только по его расширившимся зрачкам понял, что что-то не так, не сразу сообразив, что стою вплотную к человеку, упираясь своим бодро стоящим органом в его бедро. Дернувшись назад, понял, что держат меня крепко. Беспомощно смотрю в прозрачные, сейчас в полутьме клуба практически бесцветные глаза, и реально не знаю что делать.
- Потанцуем? – сексуально и хрипло произнес он, обдавая запахом крепкого алкоголя.
Ди-джей как раз включил что-то медленное, и я почувствовал, как меня развернули и притиснули к точно такому же стояку, горячие ладони прижались к спине.
- Евгений! – пронзительный женский голос заставил нас шарахнуться друг от друга.
- Да, дорогая, - он повернулся к эффектной стройной брюнетке.
Я не стал дожидаться развития событий, еще раз пробурчал что-то вроде извинений и ретировался покурить на крыльцо. Мысли скакали как горные козы. Что это было? Нет, ну я понял, что начальник изрядно пьян, но перепутать меня с девушкой при всем желании невозможно. Реакция была вполне однозначная, впрочем, как и моя. Ладно, мой стояк можно списать на долгое воздержание и стечение обстоятельств, а его? Получается, мы по одну сторону баррикад? И затем пришла мысль, которая заставила покрыться спину липким потом: как я теперь рядом с ним работать буду? А потом еще одна, вдогонку: а если он меня узнал?!
Я выбросил окурок в урну, поежился на прохладном ночном воздухе и решил, что возвращаться обратно не стоит. Инстинкт самосохранения просто вопил об этом, и я, достав телефон из кармана джинс, отбил смску приятелю, а затем вызвал такси. На часах была полночь. Золушка, бля.
Глава 5
В квартире, остервенело сорвав с себя шмотки, казалось, насквозь пропитавшиеся запахом чужой туалетной воды, залез под душ и вымылся очень горячей водой с самым вонючим гелем, надеясь перебить навязчивый аромат. Стоя под упругими струями и подставляя лицо и тело острым каплям, понимал, что скорее всего это будет напрасно - парфюм как будто въелся в меня и вызывал сладкое томление. Вот только этого не хватало! Дрочить на светлый образ начальника было не лучшим выходом из положения, нужно было отвлечься, провести выходные так, чтобы потом не было мучительно больно за бесцельно прожитые дни.
- Никки, - ворковал я в трубку спустя час, сидя на кухне и выпуская клубы дыма в потолок, - как насчёт того, чтобы встретиться?
Никита. Не слишком разборчивый мальчик, который строил из себя нечто с претензией на утонченность. Требовал называть себя не иначе, как «Никки», полагая, что в этом есть шик и доля аристократизма. Милый наивный юноша, который, несмотря на весь его постельный опыт, все еще надеялся найти в чьей-то койке большую и чистую любовь. Находился по большей части здоровый секс, но Никки был рад и такой замене, которая все же позволяла не чувствовать себя одиноким и никому не нужным. Не хотел он также признаваться родным в своей ориентации, а посему мечты о встрече с единственным носили скорее гипотетический характер.
В свободное от поиска своей половинки время парень трудился парикмахером в считавшемся элитным салоне, что играло мне на руку и решало проблему со стрижкой. Время от времени он укорачивал мою шевелюру на пару сантиметров, не позволяя патлам слишком отрастать. В подробности своей двойной жизни я его не посвящал.
Никки провел у меня всю ночь и половину субботы. Сказать, что я испытал облегчение, когда он ушел, одарив напоследок страстным поцелуем, это ничего не сказать. Почему-то именно сейчас беззаботный треп раздражал, хотелось просто секса, а не досужих разговоров и телячьих нежностей, а его как назло проперло именно на это. Возникла даже шальная мысль, что вызвать платного мальчика было бы проще: не нужно было бы тратить силы на бессмысленные разговоры - и которого можно трахнуть просто и без затей.
Настроение, испортившееся еще в клубе, выправляться не спешило. Да и с чего бы? Понедельник страшил своей неопределенностью. Становилось не по себе при мысли, что придется сидеть с ним в одной комнате, фактически на расстоянии вытянутой руки и ломать голову, пытаясь определить: Узнал? Не узнал?
Остаток субботы прошел у телевизора с пивом и сушеным желтым полосатиком. Тоска. Общаться ни с кем не хотелось. Позвонил было отец, но поняв по моему тону, что сынок не в духе, быстро распрощался, предложив приехать, ежели что. За что люблю своего старика: вот никогда не будет лезть в душу, выпытывая подробности и давая кучу бесполезных советов, особенно по телефону. Предложить конкретную помощь, пообщаться лично – другое дело. Только сейчас мне это не нужно, при всей любви к нему хочется просто побыть одному, забиться в нору и попытаться решить, как быть дальше.
Воскресенье прошло также бездарно, разве что уборка-готовка немного отвлекли от навязчивых мыслей. Зато ночью подсознание оторвалось по полной программе. Все то, что днем я загонял как можно глубже, не желая вспоминать, поднялось и вылилось в совершенно непристойные по своему содержанию сны, где пресловутый блондин извивался в моих объятиях и жарко шептал в ухо всякие непотребства. Надо ли говорить, что проснулся я утром в мокрых трусах?!
На работу удалось попасть только к одиннадцати. Нет, занятий по понедельникам не было, но должность зама, от которой новый шеф меня не освободил, требовала появляться на рабочем месте гораздо чаще.
- Георгий Сергеевич, не могли бы вы все же щадить мои глаза, - этими словами вместо приветствия встретил меня начальник, едва я переступил порог кабинета.
- Здравствуйте, Евгений Альбертович! – саркастически произнес я, благодарный в глубине души за такую встречу. Ведь поздоровайся он как обычно и задержи на мне взгляд, кто знает, как бы я отреагировал? Хоть и не малолетка, но борьба с собой и мокрые сны не способствуют душевному равновесию.
Заведующий сидел в кресле, прикрыв ладонью глаза и опустив голову.