Она сказала: "Помоги! Позови полицию!" Вот так, глядите.
Он беззвучно повторил эти слова, энергично шевеля губами. Вулф одобрительно кивнул и обернулся ко мне.
- Арчи, зарисуй артикуляцию губ Пита.
- Непременно, - услужливо отозвался я. - После того, как вы отойдете ко сну.
- Это было яснее ясного, - продолжал Пит, не обращая внимания на нашу грызню. - "Помоги! Позови полицию!" Меня словно током ударило, честное
слово. Я старался не показать виду, что понял, мне подумалось, так будет лучше, но, наверное, не сумел, потому что мужчина посмотрел на меня
и...
- Где был мужчина?
- Рядом с ней. Кроме них, в машине никого не было. Наверное, по моему лицу он понял, что меня что-то удивило, потому что еще сильнее надавил ей
в бок пушкой. Она аж дернулась...
- Пушкой?
- Ну да, пистолетом.
- Вы видели пистолет?
- Нет, но я же не простофиля. С какой стати ей звать на помощь фараонов и почему она так дернулась? Уж не думаете ли вы, что он ткнул ее
самопиской?
- Предпочитаю пистолет. Дальше.
- Я отступил на шаг. Ведь у меня в руке была тряпка, а у него пушка.
Теперь дальше... Только поймите меня правильно: фараонов я на дух не выношу.
Как и вы... Но все произошло так быстро, что я, сам не сознавая, что делаю, стал оглядываться в поисках фараона. Никого. Тогда я побежал, чтобы
посмотреть за углом, но тут как раз дали красный, и "кадди" рванул с места.
Я пытался задержать какую-нибудь машину, чтобы поехать следом, но никто не остановился. Я подумал, что успею нагнать их у Восьмой авеню, и со
всех ног бросился по Тридцать пятой улице, но у Восьмой авеню тоже зажегся зеленый, так что "кадди" даже не притормозил... Но я успел запомнить
номер.
Он сунул руку в карман штанов, выудил клочок бумажки и прочитал:
- "Коннектикут. ЮЮ 9432".
- Отлично, - Вулф поставил пустую чашку на блюдце. - Вы сообщили этот номер полиции?
- Я?! - Пит подскочил как ужаленный. - Фараонам? Вы что, за психа меня держите? Чтобы я пошел в участок и выложил все какому-нибудь паршивому
сержанту? Да ни за какие коврижки! Во-первых, мне не поверили бы, стали бы придираться, да еще потом взяли бы на заметку. Вам-то все равно, вы
признанный сыщик с лицензией и умеете обращаться с ихним братом.
- Вы так считаете?
- Еще бы, это как пить дать! У нас все говорят, что вы знаете за ними кучу грязных делишек, вот они вас и боятся, иначе давно бы в порошок
стерли.
Ну, а мне рисковать нельзя, хоть я и чист, как стеклышко. Ненавижу фараонов, но для этого вовсе не обязательно быть жуликом. Я все твержу
матери, что я чист, за мной и вправду никаких особых грешков не водится, но должен вам сказать, что непросто оставаться честным в наше время.
Ну, ладно, что вы все-таки думаете о том, что я вам рассказал?
Вулф ответил не сразу.
- Мне кажется, что описанный вами случай... несколько туманен.
- Точно! Вот почему я к вам и пришел. Я все продумал и понял, что дельце может сулить выгоду, если за него взяться с умом. "Кадди" этот темно-
серый, прошлого года выпуска. А мужчина тот хоть с виду казался гадом, точно говорю вам, мог бы запросто купить еще три таких, как, впрочем, и
женщина. Она не так стара, как моя мать, хотя точно утверждать не берусь, потому что моя мать делает всякую грязную и тяжелую работу, а эта,
бьюсь об заклад, никогда не работала. Потому она и красивая, хотя на левой щеке у нее царапина. И еще большие золотые серьги в форме пауков с
растопыренными лапами, чистого золота.
Вулф хмыкнул.
- Ну, ладно, - уступил Пит, - как золотые... Хотя точно не медные.
Вулф хмыкнул.
- Ну, ладно, - уступил Пит, - как золотые... Хотя точно не медные. В общем, весь вид говорил о том, что у них денег куры не клюют, и я рассудил
так: люди денежные, тут можно хоть немного заработать. А то и полсотни отхватить, если правильно действовать. Ведь если он ее убьет, я сумею
опознать его и получить награду. Я могу рассказать, что она мне сказала и как он ткнул ей в бок пистолетом...
- Вы не видели пистолета.
- Это не важно. Если он ее не убил, а только вынудил что-то сделать, или сказать, или дать, я могу явиться к нему и, если он не выложит мне
полсотни, а то и сотню, пригрожу рассказать обо всем кому следует.
- Это называется шантаж.
- Ну и пусть. - Пит стряхнул крошки печенья с пальцев на поднос. - Я все обдумал и решил встретиться с вами. В одиночку я с этим не управлюсь,
вот и подумал подключить вас. Только не забудьте, что в этом деле главный я.
Если думаете, что я по дурости назвал вам номер машины, до того, как мы уговорились об условиях, то это не так. Я не такой уж безмозглый. Если
даже вы припрете его к стене, вам все равно без меня не обойтись - ведь только я могу опознать его, поэтому нее зависит от меня. Теперь вы
понимаете, что я не дурак? Ну как, договоримся? Предлагаю поделиться поровну. Идет?
- Позвольте вам сказать. Пит. - Вулф отодвинул кресло назад и устроился поудобнее. - Если нам с вами предстоят действовать сообща, то, мне
думается, я должен рассказать вам кое-что о науке и об искусстве проведения расследования. Мистер Гудвин, конечно, запишет все это, потом
отпечатает и даст вам экземпляр. Но сначала он должен позвонить. Арчи, ты запомнил номер машины? Позвони в приемную мистера Кремера и продиктуй
этот номер. Скажи, что, по твоим сведениям, эта машина либо ее владелец или водитель имеет отношение к преступлению, которое, возможно,
произошло в нашем городе в последние два часа. Предложи им проверить машину в обычном порядке. В подробности не вдавайся. Скажи, что эти
сведения пока не подтверждены и что справки следует наводить с осторожностью.
- Послушайте! - Не сдержался Пит. - А кто такой этот Кремер? Не фараон ли?
- Инспектор полиции, - ответил Вулф. - Вы же сами предположили, что могло случиться убийство. Там, где убийство, там должен быть и труп. Если
есть труп, то его следует искать. Пока он не найден, браться за дело бессмысленно. Мы с вами не знаем, где его искать, поэтому подкинем эту
задачу полиции. Я часто использую полицию таким образом. Арчи, ты, конечно, не станешь упоминать имени Пита, поскольку он не хочет, чтобы его
взяли на заметку.
Я удалился в кабинет и уселся за свой стол. Набирая номер телефона уголовной полиции Манхэттена, я размышлял над тем, что из тысячи приемов, к
которым прибегает Вулф, чтобы сделать себя в конец несносным, наихудший обычно тот, который сам Вулф считает остроумным. Когда, переговорив с
Пэрли Стеббинсом, я повесил трубку, мне страшно захотелось незаметно улизнуть из дома, чтобы посмотреть, как Москони и Вотрус орудуют киями. Но,
конечно, этого нельзя было сделать, потому что Вулф воспримет мой уход за свою победу, быстренько выпроводит Пита и с самодовольной улыбкой
уединится с книжкой. Поэтому я вернулся в столовую, сел на место, приготовил блокнот, авторучку, и бодрым тоном произнес:
- Все в порядке, они извещены. Давайте, выпаливайте вашу лекцию об искусстве сыска, только ничего не упускайте.
Вулф откинулся назад, оперся о подлокотники кресла и соединил кончики пальцев.
- Вы, конечно, понимаете, Пит, что я ограничу свой рассказ проблемами и методами работы частного детектива, который зарабатывает на жизнь своей
профессией.