Ничего не изменилось с тех пор, как она ушла. Ничего не изменилось кроме Люси. Если бы Билл преуспел, исчезло бы это соседство тоже?
Она дала лишь один сигнал Даниэлю, смотревшему из машины, глубоко вдохнула и использовала свои пальцы, чтобы поднять нижнюю панель от растресканной синей краски подоконника.
Она скользнула вверх. Кто-то выскочил с другой стороны завесы. Люси остановилась, пораженная, когда белые кисейные занавески раздвинулись, и наполовину светлая и наполовину черная голова ее бывшего врага Молли Зейн заполнила открытое пространство.
- Ужинать, мясной рулет.
Люси ощетинилась на прозвище, которое получила в свой первый день в Мече и Кресте. Это было тем, что имели в виду Даниэль и Роланд, когда сказали, что обо всем позаботились?
- Что ты здесь делаешь, Молли?
- Давай. Я не кусаюсь. - протянула Молли руку.
Ее ногти были изумрудно-зеленого цвета.
Она опустила свою руку в руку Молли, и боком нырнула через открытое окно.
Ее спальня выглядела небольшой и устаревшей, как капсула времени какой-то давней Люси. На двери красовался обрамленный плакат Эйфелевской башни. Там была ее полка со знаками отличия, которые остались у нее с того времени, как она была в плавательной команде. И там, под зелено-желтым одеялом с Гавайской печатью, была ее подруга - Кэлли.
Кэлли выбралась из под одеял, разбросанных вокруг кровати, и бросилась в объятья Люси.
- Они твердили мне, что все с тобой все будет хорошо, но в этой лжи "мы тоже сильно напуганы, мы просто не можем подобрать слов, чтобы объяснить тебе", в любом случае. Ты хоть представляешь, как жутко это выглядело? Казалось, будто ты провалилась сквозь землю...
Люси крепко обняла ее в ответ. Насколько Кэлли знала, Люси ушла только ночью ранее.
- Ладно, вы двое, - прорычала Молли, отталкивая Люси от Кэлли.
- Можешь сколько угодно восклицать "Боже мой!", но позже. Чур я не лежала в постели с дешевыми полиэтиленовыми волосами всю ночь, в то время как "живот Люси скручивало от гриппа". - Люси закатила глаза.
- Любители.
- Подожди. Что ты делала? - спросила Люси.
- После того как ты ... исчезла, - сказала Келли задыхаясь.
- мы знали, что никогда не смогли бы объяснить это твоим родителям. Я имею в виду, даже я едва могла понять это после того, что увидела собственными глазами. Когда Габби починила задний двор, я сказала твоим родителям, что ты плохо себя чувствовала и легла спать, и Молли притворилась тобой, и...
- Как удачно, что я нашла это в вашем туалете. - Молли вращала короткий волнистый черный парик вокруг пальца. - Осталось с Хеллоуина?
- Чудо-женщина. - Люси поморщилась, не в первый раз сожалея о костюме на Хеллоуин в средней школе.
- Ну, это сработало.
Было странно видеть Молли, которая когда-то примкнула к Люциферу...
помогающей ей. Но даже Молли, как Кэм и Роланд, не хотела пасть снова. Таким образом они здесь, команда странных союзников.
- Ты прикрыла меня? Я не знаю, что сказать.
Спасибо.
- Все равно. - Молли дернула голову в сторону Кэлли, чтобы отвлечь внимание Люси от благодарностей. - Она была настоящим красноречивым дьяволом. Благодари ее. - Она высунула одну ногу в открытое окно и обернулась, чтобы окликнуть. - Думаете вы справитесь здесь? У меня встреча в Вафельном доме.
Люси дала согласие и плюхнулась на свою кровать.
- О, Люси. - прошептала Кэлли. - Когда ты ушла, весь задний двор был покрыт этой серой пылью. И та белокурая девушка, Габби, взмахнула рукой и заставила ее исчезнуть. Тогда мы сказали, что ты приболела, что все остальные ушли домой, и мы просто начали мыть посуду с твоими родителями. И сначала я думала, что Молли немного ужасна, но, на самом деле, она отчасти клевая. - Ее глаза сузились. - Но куда ты ушла?
Что с тобой случилось? Ты действительно напугала меня, Люси.
- Я даже не знаю, с чего начать, - сказала Люси.
Раздался удар, затем последовал знакомый скрип открывающейся двери в ее спальню.
Мама Люси стояла в коридоре, ее перепутанные от сна волосы были собраны желтой заколкой в виде банана, ее лицо - красивое и без косметики. Она держала плетеный поднос с двумя стаканами апельсинового сока, двумя тарелками бутербродов с маслом и упаковкой Алька-Зельтцера. - Похоже, что кое-кто чувствует себя лучше. - Люси подождала, когда ее мама поставит поднос на тумбочку; затем она обхватила маму за талию и погрузилась лицом в ее розовый махровый халат. Слезы ужалили ее глаза. Она фыркнула.
- Моя маленькая девочка, - сказала ее мама, потрогав лоб и щеки Люси, чтобы проверить, нет ли у нее лихорадки. Хоть она и не говорила с Люси таким мягким голосом много лет, все-равно было очень приятно его услышать.
- Я люблю тебя, мам.
- Не говори мне, что она слишком больна для Черной пятницы. - Отец Люси появился в дверном проеме, держа зеленую пластмассовую кружку.
Он улыбался, но за очками без оправы глаза мистера Прайса выглядели озабоченными.
- Мне уже лучше, - сказала Люси. - Но...
- О Гарри, - сказала мама Люси. - Ты же знаешь, она приезжала к нам только на день. Она должна вернуться в школу. - Она повернулась к Люси.
- Даниэль только что звонил, милая.
Он сказал, что может захватить тебя по дороге в Меч и Крест. Я сказала, что твой отец и я были бы счастливы, но....
- Нет, - быстро сказала Люси, помня план, который Даниэль детально объяснил в автомобиле. - Даже если я не могу пойти, вы все еще должны провести Черную пятницу, совершая покупки. Это семейная традиция Прайсов. - Они согласились, что Люси поедет с Даниэлем, а ее родители могли бы доставить Кэлли в аэропорт. Пока девочки ели, родители Люси сидели на краю кровати и говорили о Дне благодарения ( - Габби отполировала весь фарфор - просто ангел!).
Как только они перешли к делам Черной Пятницы, за которыми они гнались (- Все, чего твой отец всегда хотел - это инструменты.), Люси поняла, что не сказала ничего кроме бессмысленных заполнителей разговора таких как "Угу" и "На самом деле?". Когда ее родители наконец-то встали, чтобы унести тарелки на кухню, а Кэлли начала собираться, Люси вошла в ванную и закрыла дверь.
Она была одна впервые после того, что походило на миллион возрастов. Она села на табурет и взглянула в зеркало.
Она была собой, но другой. Конечно, это все еще Люсинда Прайс. Но так же...
Была Лейла в полноте ее губ, Лулу в копнах ее волнистых волос, Лу Ксин в интенсивности ее карих глаз, Люся в их мерцании. Она не была одна. Возможно она никогда не будет снова одна. Там, в зеркале, каждое воплощение Люсинды смотрело на нее и задавалось вопросом, что должно случиться с нами?
Что насчет нашей истории и нашей любви?
Она приняла душ и надела чистые джинсы, черные сапоги для верховой езды и длинный белый свитер. Затем она села на чемодан Кэлли, пока ее подруга изо всех сил пыталась застегнуть его.
Тишина между ними была ошеломляющей.
- Ты моя лучшая подруга, Кэлли, - наконец сказала Люси.
- Я прохожу через что-то, чего не понимаю. Но это не ты. Прости, я не знаю как выразиться, но я скучала по тебе. Так сильно. - Плечи Кэлли напряглись. - Раньше ты рассказывала мне все.
Но взгляд, которым обменялись обе девушки, дал понять, что это больше невозможно.
Хлопнула автомобильная дверь.
Сквозь открытые жалюзи Люси смотрела, как Даниэль поприветствовал ее родителей. И даже при том, что прошло меньше часа с тех пор, как он высадил ее, при виде него у Люси быстрее забилось сердце и вспыхнули щеки. Он шел медленно, будто плыл, его красный шарф тянулся позади него на ветру. Даже Кэлли таращилась на него.
Люси и ее родители собрались с ними в холле. Она обнимала каждого из них в течение долгого времени - сначала папа, затем мама, и Кэлли, которая крепко сжала ее и быстро прошептала: - То, что я видела вчера... ты, ступающая в это... та тень - была красива. Я просто хочу, чтобы ты знала это.
Люси почувствовала, что ее глаза снова защипало. Она обняла Кэлли в ответ и прошептала: - Спасибо.
Затем она спустилась с лестницы и упала в объятия Даниэля, независимо от того, что пришла вместе с ним.
- Вот вы где, голубки, занимаетесь тем, чем обычно занимаются голубки, - сказала Арриана, покачивая головой из-за длинного книжного шкафа. Она, скрестив ноги, сидела в деревянном библиотечном кресле, жонглируя какими-то затасканными мешками. На ней был комбинезон и военные сапоги, а ее темные волосы были заплетены в маленькие косички.
Люси не была довольна возвращением в библиотеку Меча и Креста. С тех пор, как пожар уничтожил ее, она была отремонтирована, но до сих пор пахла, будто там сгорело что-то большое и уродливое. Факультет объяснил пожар как необычное проишествие, но кое-кто был убит - Тод, тихий студент, которого Люси едва знала до той ночи, когда он умер - и Люси знала, что за этой историей скрывалось нечто более темное. Она винила сама себя. Это слишком сильно напомнило ей о Треворе - парне, в которого она когда-то была влюблена, и который умер в другом необъяснимом пожаре.
Теперь, как только она и Даниэль обошли угол книжного шкафа на пути к учебной зоне библиотеки, Люси увидела, что Арриана не была одна. Все они были там - Габби, Роланд, Кэм, Молли, Аннабель -
длинноногий ангел с ярко-розовыми волосами - даже Майлз и Шелби, которые взволнованно махнули ей, выглядели несомненно непохожими на других ангелов, но также непохожими и на смертных подростков.
Майлз и Шелби... держались за руки?
Но когда она взглянула снова, их руки исчезли под столом, за которым они все сидели. Майлз стянул свою бейсболку ниже.
Шелби кашлянула и спряталась за книгой.
- Твоя книга, - сказала Люси Даниэлю, как только определила толстый переплет с коричневым крошащимся клеем возле основания. Увядшее покрытие гласило "Наблюдатели: Мифы в Средневековой Европе от Даниэля Григори".
Ее рука автоматически достигла бледно-серой обложки. Она закрыла глаза, потому что это напомнило ей о Пенн, которая нашла эту книгу в последнюю ночь, будучи студенткой Меча и Креста, и то что на обложке была вставлена фотография, подтверждало то, что Даниэль рассказал о их истории, может быть возможным.
Это фотография была взята из другой жизни, в Хелстоне, в Англии. И даже при том, что это не могло быть возможным, в этом не было сомнения: молодая женщина на фотографии была ею.
- Где ты нашла это? - спросила Люси.
Ее голос, должно быть, выдавал что-то, потому что Шелби сказала: - Что такого важного может быть в этой старой пыльной вещи?
- Это важно. Наш единственный ключ сейчас, - сказала Габби. - София пыталась сжечь ее однажды.
- София? - сердце Люси встрепенулось. - Мисс София пыталась...
Пожар в библиотеке? Это она сделала? - Остальные кивнули. - Она убила Тода, - оцепенело сказала Люси.
Так что это не было ошибкой Люси. Другие жизни, чтобы лежать в ногах Софии. Но от этого Люси не становилось лучше.
- И она едва не померла от шока в ночь, когда ты показала это ей, - сказал Роланд. - Мы все были потрясены, особенно когда ты выжила и рассказала об этом.
- Мы говорили о том, как Даниэль поцеловал меня, - краснея вспомнила Люси. - И тот факт, что я пережила это. Это удивило мисс Софию?
- Частично, - сказал Роланд. - Но есть кое-что большее в книге, о чем София не хотела, чтобы ты знала.
- Не много у нее от педагога, не так ли? - сказал Кэм, ухмыльнувшись Люси, что долгое время считалось не приемлимым.
- Что она не хотела, чтобы я знала? - Все ангелы повернулись, чтобы взглянуть на Даниэля.
- Прошлой ночью мы говорили тебе, что никто из ангелов не помнит, где мы приземлились, когда пали, - сказал Даниэль.
- Да, об этом.. Как это возможно? - сказала Шелби. - Вам не кажется, что подобного рода вещи оставляют отпечаток на старой памяти.
Лицо Кэма покраснело. - Ты падаешь девять дней сквозь многочисленные измерения и триллионы миль, приземляясь на свое лицо, ломя крылья, неизвестно как долго катаясь как контуженный, десятилетиями путешествуя по пустыне, пытаясь найти хоть какие-нибудь подсказки о том, кто ты или что, или где ты находишься - и после этого рассказываешь мне о старой памяти.
- Хорошо, у тебя есть оправдание, - сказала Шелби, пытаясь усилить свой тихий голос. - Если бы я пыталась тебя диагностировать...
- Ну, по крайней мере, вы помните, что там была пустыня, - дипломатично заметил Майлз, вызывая у Шелби смех.
Даниэль повернулся к Люси. - Я написал эту книгу после того, как потерял тебя в Тибете
...но до того, как я встретил тебя в Пруссии. Я знаю, ты посетила ту жизнь в Тибете, потому что я преследовал тебя там, поэтому, возможно, ты могла видеть, как потеряв тебя способом, которым я потерял, мне пришлось обратиться к годам поисков и исследований, чтобы найти выход из этого проклятия. - Люси отвела взгляд. Ее смерть в Тибете заставила Даниэля спрыгнуть с утеса. Она боялась, что это повторится снова.
- Кэм прав, - сказал Даниэль. - Никто из нас не помнит, где мы приземлились.
Мы блуждали по пустыне, пока она не кончилась; мы блуждали по равнинам, холмам и морям, пока они не обернулись пустыней снова. Только когда мы стали медленно находить друг друга и соединять историю, мы вспомнили, что когда-то были ангелами.
- Но после нашего Падения были созданы реликвии, физические записи нашей истории, которые нашло человечество и сохранило как сокровища, подарки, как они думают, от Бога, которого не понимают. Очень долгое время три из реликвий были захоронены в храме в Иерусалиме, но во время Крестовых Походов они были разграблены и тайно похищены в разные места.
Ни один из нас не знает где.
- Когда сотни лет назад я проводил свои исследования, я сосредоточился на эпохе средневековья, возвращаясь к как можно большему количеству источников, в случае, если богословские сборщики будут охотиться за реликвиями, - продолжил Даниэль. - Суть всего этого в том, что если все три артифакта собрать вместе на горе Синай...
- Почему на горе Синай? - спросила Шелби.
- Каналы между Троном и Землей там являются самыми близкими, - объяснила Габби, встряхнув копной волос.
- Это место, где Моисей получил Десять Заповедей; место, где ангелы входят, когда передают сообщения от Трона.
- Представляй это как личное пристанище Бога, - добавила Арриана, подкидывая затасканный мешочек слишком высоко в воздух, в подвесную лампу.
- Но прежде чем ты спросишь, - сказал Кэм, выразительно посмотрев на Шелби, - Гора Синай не является настоящим местом Падения.
- Это было бы слишком просто, - сказала Аннабель.
- Если собрать все реликвии на горе Синай, - продолжал Даниэль,
- тогда, по теории, мы будем в состоянии расшифровать местоположение Падения.
- По теории. - Глумился Кэм. - Должен ли я говорить, что есть некоторый вопрос относительно законности исследований Даниэля... - Даниэль сжал челюсть.
- У тебя есть идея получше?
- Не думаешь ли ты... - Кэм повысил свой голос, - что твоя теория сильно основана на идее, что эти реликвии являются чем-то более, чем просто слухом? Кто знает, могут ли они сделать то, что должны? - Люси изучила группу ангелов и демонов - ее единственных союзников в задаче спасти ее и Даниэля...
...и мир. - Так что это неизвестное место - это то, где мы должны быть через девять дней.
- Меньше, чем через девять дней, - сказал Даниэль. - Через девять дней уже будет слишком поздно. Люцифер и войско ангелов, изгнанных с Небес, прибудут.
- Но если мы сможем достичь Люцифера на месте Падения, - сказала Люси,
- то что тогда?
Даниэль покачал головой. - Мы точно не знаем. Я никому не говорил об этой книге, потому что, как правильно сказал Кэм, я не знал, к чему она может привести. Я даже не знал, что Габби ее опубликовала годы спустя, и затем, я потерял интерес к исследованиям. Ты умерла в очередной раз, и играть твою роль без тебя самой...
- Мою роль? - спросила Люси.
- Которую мы до сих пор не совсем понимаем... - Габби стукнула локтем Даниэля, прерывая его. - Он имеет ввиду, что все будет расскрыто со временем. - Молли стукнула себя по лбу.
- На самом деле? "Все будет расскрыто"? Это все, что вы знаете? Это то, к чему вы готовитесь?
- Это твое предназначение, - сказал Кэм, поворачиваясь к Люси. - Ты - шахматная фигура, из-за которой здесь борятся все силы добра и зла, и все, что между ними.
- Что? - прошептала Люси.
- Заткнись. - Даниэль перевел внимание на Люси. - Не слушай его.
Кэм фыркнул, но никто не заметил этого. Он просто сидел в комнате как незваный гость. Ангелы и демоны были тихими. Никто не собирался ничего говорить о роли Люси в прекращении Падения.
- Значит вся эта информация, эта охота сборщика, - сказала она, - это все в этой книге?
- Более или менее, - сказал Даниэль. - Мне просто надо потратить немного времени на текст и освежить свою память. Надеюсь, что после я буду знать, с чего нам начать. - Остальные отодвинулись, чтобы освободить Даниэлю пространство на столе. Люси почувствовала, как рука Майлза задела ее руку.
Они почти не говорили с тех пор, как она вернулась через Предвестник.
- Могу я поговорить с тобой? - очень тихо спросил Майлз. - Люси? - Взгляд на его лицо - оно было напряжено из-за чего-то, что заставило ее обдумать несколько последних моментов на заднем дворе ее родителей, когда Майлз создал ее отражение.