Во второй половине ХХ века русская литература шла своим драматическим путём, преодолевая жесткий идеологический контроль цензуры и партийных структур. В 1953 году писательские организации начали подготовку ко II съезду Союза писателей СССР, в газетах и журналах публиковались установочные статьи о социалистическом реализме, о положительном герое, о роли писателей в строительстве нового процветающего общества. Накануне съезда М. Шолохов представил 126 страниц романа "Поднятая целина" Д. Шепилову, который счёл, что "главы густо насыщены натуралистическими сценами и даже явно эротическими моментами", и сообщил об этом Хрущёву. Отправив главы на доработку, два партийных чиновника по-своему решили творческий вопрос. II съезд советских писателей (1954) проходил под строгим контролем сотрудников ЦК КПСС, лишь однажды прозвучала яркая речь М.А. Шолохова. По указанию высших ревнителей чистоты идеологии с критикой М. Шолохова выступил Ф. Гладков, вслед за ним – прозападные либералы. В тот период бушевала полемика вокруг романов В. Гроссмана "Жизнь и судьба", Б. Пастернака "Доктор Живаго", В. Дудинцева "Не хлебом единым", произведений А. Солженицына, развернулись дискуссии между журналами "Новый мир" и "Октябрь", а затем между журналами "Молодая гвардия" и "Новый мир". Итогом стала добровольная отставка Л. Соболева, председателя Союза писателей России, написавшего в президиум ЦК КПСС о том, что он не в силах победить антирусскую группу писателей: "Эта возня живо напоминает давние рапповские времена, когда искусство "организовать собрание", "подготовить выборы", "провести резолюцию" было доведено до совершенства, включительно до тщательного распределения ролей: кому, когда, где и о чём именно говорить. Противопоставить современным мастерам закулисной борьбы мы ничего не можем. У нас нет ни опыта, ни испытанных ораторов, и войско наше рассеяно по всему простору России, его не соберешь ни в Переделкине, ни в Малеевке для разработки "сценария" съезда, плановой таблицы и раздачи заданий" (Источник. 1998. № 3. С. 104). А со страниц журналов и книг к читателям приходили прекрасные произведения русских писателей, таких как Михаил Шолохов, Анна Ахматова, Борис Пастернак (сборники стихов), Александр Твардовский, Евгений Носов, Константин Воробьёв, Василий Белов, Виктор Астафьев, Аркадий Савеличев, Владимир Личутин, Николай Рубцов, Николай Тряпкин, Владимир Соколов, Юрий Кузнецов…
Издание включает обзоры литературы нескольких десятилетий, литературные портреты.
Содержание:
Часть первая - Русская литература 50-х годов. Об искренности в литературе 1
Часть вторая - Русская историческая литература. После войны 11
Часть третья - Русская литература 60-х годов. Правда и истина 63
Часть четвёртая - Русская литература 70-х годов. Русский национальный характер 97
Часть пятая - Лагерная Литература. Погружение во тьму в поисках света 142
Часть шестая - "Классика и мы", или Дискуссия о традиции и о литературном патриотизме - (П. Палиевский, В. Кожинов, С. Куняев, Е. Евтушенко, А. Эфрос и др.) 151
Часть седьмая - Русская Литература 80-Х Годов. Законная свобода духа 209
Часть восьмая - Русский исторический роман последнего времени 224
Эпилог 278
Именной указатель 282
Библиография 289
Книги В.В. Петелина 291
Виктор Петелин
История русской литературы второй половины XX века. Том II. 1953-1993. В авторской редакции
Галине Ивановне – за любовь и верность -
и нашим детям Ивану, Алексею и Ольге Петелиным
с глубокой благодарностью за участие
в моей творческой судьбе
Часть первая
Русская литература 50-х годов. Об искренности в литературе
После смерти Сталина начались перемены в политике и культуре, в литературе и искусстве. А в начале 1953 года русская литература продолжала своё существование в острой борьбе между различными направлениями, то и дело возникали конфликты между патриотической и либерально-западной группировками писателей. В "Новом мире" (1952. № 7-10) вышел роман "За правое дело" Василия Гроссмана, тут же появились в печати положительные рецензии о романе С. Львова в журнале "Огонёк" (1952. № 47) и Б. Галанова в "Молодом коммунисте" (1953. № 1). 13 октября 1952 года роман был поставлен на обсуждение на секции прозы Союза писателей СССР, выступили А. Авдеенко, Г. Бровман, В. Гоффеншефер, Л. Субоцкий. Придя к выводу, что опубликован "замечательный роман", секция единогласно выдвинула его на Сталинскую премию. 6 января 1953 года в передовой статье "Новый литературный год" "Литературная газета" дала высокую оценку роману. 15 января та же "Литературная газета", подводя итоги года, дала роману В. Гроссмана положительную оценку и отнесла его к "крупным произведениям". Но неожиданно всё изменилось. 13 февраля 1953 года "Правда" опубликовала материал М. Бубеннова "О романе Гроссмана "За правое дело", рукопись статьи читал И.В. Сталин и рекомендовал к публикации. Главная мысль М. Бубеннова заключалась в том, что роман "За правое дело" Василия Гроссмана содержит клевету на защитников Сталинграда. То, что было одобрено И.В. Сталиным, было принято на веру.
В. Кружков и В. Иванов направили "Записку Отдела художественной литературы и искусства ЦК КПСС о недостатках редакционной статьи "Литературной газеты" о романе В. Гроссмана "За правое дело" секретарю ЦК КПСС тов. Н.М. Михайлову: "21 февраля с. г. "Литературная газета" напечатала редакционную статью "На ложном пути" – о романе В. Гроссмана "За правое дело", в которой правильно в основном вскрыты крупные недостатки этого ущербного произведения. В этой статье газета справедливо критикует тех, кто ошибочно оценивал роман В. Гроссмана, проходя мимо его пороков, и необоснованно захваливал это произведение, в частности рецензентов журналов "Огонёк" и "Молодой коммунист" С. Львова и Б. Галанова. Газета правильно отмечает в этой статье недостатки обсуждения романа в Союзе советских писателей: "Вместо того чтобы указать писателю на всю серьёзность самого характера той цепи идейных ошибок, которая содержится в его романе, ряд критиков и писателей при обсуждении романа В. Гроссмана в московской секции прозы встали на вредные для дела позиции безудержного захваливания… В статье "На ложном пути" ни слова не сказано об этих ошибках "Литературной газеты" при оценке романа В. Гроссмана…"
В "Записке" авторы упоминают главного редактора "Литературной газеты" К.М. Симонова, который "несамокритично" высказал в газете два разных мнения об одном и том же произведении за последние два месяца 1953 года.
Естественно, за этим последовало заседание Президиума Союза писателей СССР 24 марта 1953 года всё о том же – о романе В. Гроссмана "За правое дело" и о работе редакции журнала "Новый мир", полностью поддержавшее статью М. Бубеннова в "Правде" и статью "Роман, искажающий образы советских людей" в журнале "Коммунист" (1953. № 2). В постановлении Президиума Союза советских писателей СССР прежде всего говорилось о серьёзных ошибках в романе В. Гроссмана, писателя упрекали в проповеди буржуазной идеалистической философии, дескать, не показал типического образа Сталинградской битвы, "роман в целом рыхлый и композиционно плохо организованный", "автор поставил в центр произведения людей мелких, незначительных, обывателей", а "редколлегия журнала "Новый мир", напечатавшего роман В. Гроссмана, допустила большую ошибку, не проявила необходимой бдительности и требовательности к идейно-художественному качеству произведения". Президиум напоминает о том, что журнал "Новый мир" в 1951-1952 годах опубликовал антипатриотическую статью А. Гурвича "Сила положительного примера" (1951. № 9). Резко критиковались в редакционной статье "Правды" "Против рецидивов антипатриотических взглядов в литературной критике" (1951. 28 октября) порочные произведения "Сердце друга" Э. Казакевича, стихи Н. Асеева, "Ясность" В. Огнева. Президиум пришёл к выводу, что снисходительное отношение к роману В. Гроссмана высказали Фадеев, Симонов, Твардовский, Сурков, а, наоборот, критическое отношение, которое высказали Бубеннов, Агапов, Катаев, Кожевников, Грибачёв, не было использовано в постановлении Президиума.
Это постановление Президиума, подписанное А. Фадеевым, было направлено секретарю ЦК КПСС тов. П.Н. Поспелову.
Так вновь обострилась литературная борьба между различными группировками среди писателей, композиторов, художников, театральных деятелей, начатая в период борьбы с "безродными космополитами".
Предчувствуя серьёзные решения партийных органов и предваряя их суровую неизбежность, А. Фадеев, А. Сурков, К. Симонов написали "Записку" Правления Союза советских писателей в ЦК КПСС "О мерах Секретариата Союза писателей по освобождению писательских организаций от балласта" и направили её Н.С. Хрущёву. В "Записке" говорилось о 150 писателях, которые по разным причинам совершенно бесполезны Союзу писателей, но пользуются всеми привилегиями членов Союза писателей, они должны быть исключены из Союза: "Значительную часть этого балласта составляют лица еврейской национальности" (Культура и власть от Сталина до Горбачёва. 1953-1957 / Документы. М., 2001. С. 32). 24 марта 1953 года письмо было доставлено В.С. Кружкову, а в Отделе художественной литературы и искусства ЦК КПСС внимательно следили за настроением писателей, и в тот же день В.С. Кружков составил "Записку" о "неблагополучном" положении в ССП и реорганизации Правления ССП и отправил её секретарю ЦК КПСС тов. П.Н. Поспелову, в которой работа в Союзе писателей признана неудовлетворительной и жёстче звучали мысли о перестройке работы Правления Союза писателей СССР. Кроме известных поэм А. Твардовского, А. Недогонова и А. Кулешова, за последнее время не создано ни одного крупного поэтического произведения, пьесы схематичны, критика не отвечает своему призванию, ограничивается пересказом содержания тех или иных произведений, а все эти недостатки и просчёты объясняются тем, что Секретариат и Президиум плохо работают: "Работа Союза писателей сводится к текучке, к самотёку", "Секретариат ССП по существу является безответственным органом", Фадеев год был в творческой командировке, а год болел, другие руководители часто бывают в заграничных командировках, "то и дело передают друг другу обязанности по руководству Союзом писателей без всякой ответственности". В.С. Кружков предлагает реорганизовать работу Секретариата и Президиума, как это предлагалось на заседании Секретариата ЦК КПСС 23 декабря 1952 года.
Сложные интриги развернулись между членами Политбюро в борьбе за власть. В центре властной группировки стояли Маленков, Берия, Молотов. По-разному отнеслись к смерти Сталина его товарищи и коллеги. Хрущёв не входил в центр политического руководства, но все предчувствовали в нём силу и ловкость лидера. "Именно в это время Берия стремился сблизиться с Хрущёвым, завоевать его расположение, – вспоминал А. Аджубей. – Случалось, поздней осенью поджидал его на шоссе по дороге на дачу, чтобы побеседовать… Пассажиры первой машины беседовали. Мне оставалось разглядывать стволы берёз… По рассказам Хрущёва, в дни, когда мучительно умирал Сталин, Берия перестал сдерживать свои истинные чувства. Злобно ругал Сталина, никого не стесняясь, а когда тот на миг приходил в сознание, бросался к нему, целовал руки, лебезил. Едва наступил конец, Берия, не подойдя даже к плачущей дочери умершего, тут же умчался из Волынского, чтобы первым оповестить друзей и приспешников. "Я сказал тогда Булганину, – говорил Никита Сергеевич, – как только Берия дорвётся до власти, он истребит всех нас, он всё начнёт по новому кругу…" (Аджубей А. Те десять лет // Знамя. 1988. Июнь. № 6. С. 112). Но Хрущёв опередил всех претендентов на власть, стал сначала первым секретарём партии, а потом и председателем Совета Министров СССР. А началось всё с того, что Маленков, как председатель Совета Министров СССР, отменил все льготы партийных руководителей ("конверты", содержимое которых в несколько раз превышало их зарплату, персональные машины, бесплатный отдых в санаториях и т. д.) и поднял в два-три раза заработную плату государственным чиновникам. Решением Маленкова партийные работники были понижены в статусе и не имели права вмешиваться в качестве решающего голоса в государственные дела. Это было, в сущности, решение Сталина, увидевшего, что партия коммунистов стала управлять государством, а это нарушало равновесие в стране, и он поручил Маленкову, как самому близкому соратнику, представить это решение обществу. Три месяца шла жестокая партийная борьба за возвращение льгот, многие партийные руководители обращались к Хрущёву, как секретарю ЦК КПСС, с просьбой отменить решение. Хрущёв обещал это сделать. На сентябрьском Пленуме ЦК КПСС 1953 года Хрущёва избрали первым секретарём ЦК КПСС, и льготы не только были восстановлены, но ещё и возросли, а главные партийные руководители стали во главе государства, Хрущёв стал к тому же и председателем Совета Министров СССР, то есть полновластным хозяином страны. Это была коренная ошибка ЦК КПСС, приведшая к новому культу личности, льготы не отменил и Брежнев, что привело к полному разложению партийных и государственных чиновников.
28 апреля 1953 года сотрудники Отдела науки и культуры ЦК КПСС А. Румянцев и П. Тарасов подготовили "Записку" об ошибках редакционной статьи "За боевую театральную критику!" в "Литературной газете" 23 апреля 1953 года. Документ был отправлен секретарю ЦК КПСС тов. П.Н. Поспелову, который 5 мая 1953 года оставил на "Записке" резолюцию: "Согласен". "При чтении статьи создаётся впечатление, – говорится в "Записке", – что в настоящее время невозможны вообще рецидивы космополитизма в театральной критике, что вопрос борьбы с подобными рецидивами снят сейчас с повестки дня. "Литературная газета", по существу, амнистирует грубые идейные ошибки критиков-космополитов, когда обращается с прямым призывом "занять место в авангарде нашей театральной критики" к таким театральным критикам, как Б. Алперс, С. Мокульский и др., в своё время раскритикованным в нашей печати за космополитизм и эстетство.
Следовало бы обратить внимание главного редактора "Литературной газеты" т. Симонова на эту ошибку газеты" (Культура и власть. С. 65).
Смерть И.В. Сталина многих отрезвила, напомнила деятелям культуры об их ответственности перед государством и народом. Тогда же А.А. Фадеев вновь задумался о прожитом пути и своей руководящей деятельности в Союзе писателей СССР. О том, как он с увлечением работал над романом "Молодая гвардия", получил Сталинскую премию, сотни писем и десятки рецензий, статей и дружеских поздравлений с успехом, а потом состоялась беседа со Сталиным, в которой тот сказал много хорошего и указал на недостатки романа: слабо показана роль партии в подвиге молодогвардейцев. В "Правде" 3 декабря 1947 года появилась статья, которая многое перечёркивала в романе, многое необходимо было дописать, таково было требование партии, таково было требование И.В. Сталина. И он услужливо взялся исправлять роман, вновь искал факты, встречался с людьми, пережившими немецкую оккупацию… Фадеева тяготило раскаяние – он подписал немало писем о "враждебной троцкистской" деятельности многих писателей, расстрелянных или сосланных в лагеря, понимал: будет пересмотр многих дел, невинные восстанут и будут жаловаться на него, кроме того, его обвиняют в том, что Секретариат и Президиум не работают. И 23 мая 1953 года А. Фадеев написал личное письмо своему другу А.А. Суркову, заместителю генерального секретаря Союза советских писателей, чтобы он переслал его письмо о реорганизации Союза советских писателей в ЦК КПСС, лично в ЦК он не может обратиться по сложному и противоречивому состоянию своей души. А. Сурков, сохраняя в тайне это письмо, лично его перепечатал, "а машинистка я не очень квалифицированная", и послал П.Н. Поспелову. В письме А. Фадеева говорилось о том, что он "болен психически", совершенно "неработоспособен", но он видит, в каком трагическом положении оказались чуть ли не все писатели, которые чаще всего занимаются общественными делами, а не писательскими, творческими. Нужно освободить писателей "на четыре пятых" от "бремени руководства", "чтобы их творческая работа, их собственная работа над собственными произведениями стала их главной деятельностью". Корнейчук, Симонов, Погодин, Лавренёв, Леонов, Ромашов, Софронов, Суров, Арбузов, Якобсон – "все эти люди, за некоторыми исключениями, работают над пьесами урывками, никто не успевает доработать свои пьесы до необходимого уровня, все пишут либо торопливо, либо вообще слишком мало пишут, либо уж вовсе не пишут, как Леонов, а без их высокого примера талантливую молодёжь воспитать невозможно": "Какая может быть поэзия, если такие поэты, как Твардовский, Симонов, Тихонов, Бажан, Самед Вургун, Грибачёв, Исаковский, Кулешов, Венцлова, Сурков, Рыльский, Щипачёв и некоторые другие, работают не на все тысячи и тысячи отпущенных им Господом Богом поэтических сил, а на две собачьи силы, которые удаётся высвободить из-под бремени так называемых "общественных нагрузок"… Проза художественная пала так низко, как никогда за время существования советской власти. Растут невыносимо пухлые, скучные до того, что скулы набок сворачивает, романы. Написанные без души, без мысли, а в это время те два-три десятка отличнейших прозаиков, которые одни только и могут дать сегодня хотя бы относительные образцы прозы, занимаются всем, чем угодно, кроме художественной прозы. Стоит появиться хотя бы одному новому со свежим пером честному прозаику, вроде Кочетова в Ленинграде, появиться с первым свежим, чистым произведением, как этого талантливого человека, к тому же больного туберкулёзом, по уши завалили так называемыми "общественными нагрузками", и человек уже начинает гибнуть на наших глазах как писатель, а ведь ему столько нужно ещё учиться!" (Там же. С. 91-92). А за всем этим глубоким и точным анализом современной литературы, к которой ничего не надо добавлять, одна просьба: освободите меня от нагрузки, дайте мне отпуск для завершения работы над романом "Чёрная металлургия".