29 мая 1953 года А.А. Сурков, К.М. Симонов и Н.С. Тихонов направили секретарю ЦК КПСС Н.С. Хрущёву письмо, в котором выразили несогласие с позицией А.А. Фадеева по вопросам реорганизации Союза советских писателей, с "неверной панической оценкой состояния литературы и неполадок в руководстве ею"; для Секретариата Союза писателей совершенно ясно, что это можно объяснить лишь "болезненным состоянием" А.А. Фадеева.
А.А. Сурков, К.М. Симонов и Н.С. Тихонов предложили предоставить А.А. Фадееву отпуск для завершения романа, собрать два пленума ССП СССР и начать работу по подготовке II Всесоюзного съезда советских писателей.
Одновременно с этим А.А. Сурков направил письмо секретарю ЦК КПСС П.Н. Поспелову с предложением утвердить в числе секретарей Союза СП СССР Н.С. Тихонова, Б.Н. Полевого, М.Б. Храпченко, К.М. Симонова, а главным редактором "Литературной газеты" назначить Б.С. Рюрикова.
30 мая 1953 года секретарь ЦК КПСС П.Н. Поспелов передал "Записку" о реорганизации Союза советских писателей Н.С. Хрущёву, полностью соглашаясь с предложениями А.А. Суркова и утвердив его в должности первого секретаря Союза писателей, а также утвердив в должности освобождённых секретарей К. Симонова, Н. Грибачёва, Н. Тихонова, В. Озерова. Поспелов предложил освободить А. Суркова от обязанностей главного редактора журнала "Огонёк", назначив на это место А. Софронова, освободить К. Симонова от должности главного редактора "Литературной газеты", назначив на его место Б. Рюрикова.
Хрущёв ознакомился с "Запиской" Поспелова, дал её прочитать вместе с письмами А. Фадеева и А. Суркова секретарям ЦК и обсудил очередные вопросы работы Союза писателей на Президиуме ЦК КПСС.
Всё чаще стали появляться докладные записки А.А. Фадеева в ЦК КПСС о том, что литературное дело одолевают бюрократические извращения, о том, что в работе с писателями надо думать о внимании к творческой индивидуальности, "о просторе мысли и фантазии в художественном творчестве" (Там же. С. 157).
Однако предложения Союза писателей СССР о пленумах, о II съезде Союза писателей, о руководстве – все эти вопросы были уже обсуждены, решения приняты на заседании Президиума ЦК КПСС. А письма А.А. Фадеева всё ещё беспокоили руководящих работников партии. 24 декабря 1953 года секретарю ЦК КПСС Н.С. Хрущёву была отправлена "Записка Отдела науки и культуры ЦК КПСС о предложениях А.А. Фадеева по изменению системы руководства искусством и литературой":
"Писатель А. Фадеев в ряде писем в Президиум ЦК КПСС выражает неудовлетворённость общим состоянием советского искусства и литературы и приходит к выводу о том, что эти области идеологической работы переживают серьёзное отставание и застой.
Причины этого он видит якобы в неправильной системе руководства искусством и литературой со стороны государственных органов и вносит несколько предложений. Существо предложений т. Фадеева сводится к тому, чтобы изъять идейно-творческое руководство из ведения Министерства культуры СССР и передать эти функции непосредственно партийным органам, которые бы опирались при решении данных вопросов на творческие союзы.
Отдел науки и культуры ЦК КПСС считает неверной общую пессимистическую оценку, которую даёт советскому искусству и литературе в своих письмах т. Фадеев. Такой взгляд можно объяснить продолжительной оторванностью т. Фадеева от жизни творческих организаций и его болезненным состоянием…" Но сотрудники ЦК КПСС не увидели в письмах А.А. Фадеева главного – его боли от номенклатурного руководства литературой и искусством, когда движение литературы и искусства теряет свою самостоятельность и индивидуальность и превращается в незыблемое детище партийного руководства, теряется искренность, правдивость, писатели и деятели искусства превращаются в нечто вроде "клоунов" под пристальным взглядом "режиссёров" от ЦК.
В это время у М.А. Шолохова возникли трудности с публикацией романа "Они сражались за Родину". Несколько глав романа напечатали в 1949 году, а потом дело застопорилось, уговорили дописать сначала вторую книгу романа "Поднятая целина". Шолохов всё лето 1953 года с увлечением писал вторую книгу, осенью послал несколько глав романа в газету "Правда" с просьбой напечатать, главы тут же, в ноябре 1953 года, переслали Н.С. Хрущёву. 3 января 1954 года М.А. Шолохов передал 126 страниц романа главному редактору газеты "Правда" Д.Т. Шепилову с просьбой напечатать в газете. Редактор подсчитал – нужно 14 газетных подвалов. 4 января 1954 года Д.Т. Шепилов писал Н.С. Хрущёву:
"За эти дни я имел несколько бесед с Шолоховым. Он настойчиво просит опубликовать в "Правде" весь присланный им отрывок романа. Со своей стороны считаю опубликование всего указанного текста в "Правде" нецелесообразным.
В настоящее время Партия и Правительство рядом крупных мер поднимают роль и значение руководителей колхозов – вожаков социалистического труда. Одна из задач художественной литературы состоит в том, чтобы создать вокруг передовых деятелей колхозного строя ореол славы, почёта и уважения. Между тем в представленных главах романа Шолохова председатель колхоза Давыдов (впрочем, как и секретарь ячейки) на протяжении всех 126 страниц пока ни одной минуты не работает. Он то томится любовной страстью к Лушке, то выслушивает всякие уголовные романы, то размышляет о влюбившейся в него Варьке. И на полевую бригаду он выезжает не для дела, а под давлением томящих его чувств.
Многие части с точки зрения художественной формы сделаны хорошо. Но вместе с тем представленные главы густо насыщены натуралистическими сценами и даже явно эротическими моментами (курсив мой. – В. П.). В силу этого данный отрывок романа Шолохова, с моей точки зрения, для публикации в "Правде" не подходит. Целесообразнее обнародовать его в одном из наших литературно-художественных журналов… М. Шолохов не согласен печатать лишь часть текста и по-прежнему ставит вопрос так: либо печатать в "Правде" весь представленный отрывок (14 подвалов), либо не печатать ничего".
Н.С. Хрущёв написал резолюцию: "Согласен с предложением т. Шепилова. Разослать секретарям ЦК. Н. Хрущёв. 06.01.1954". "Беседовал с т. М. Шолоховым. М. Суслов. 19.01.1954". 9 марта 1954 года глава из романа была опубликована в "Литературной газете". Это была своего рода высокая цензура: видимо, эти 126 страниц романа, так и не увидевшие свет ко II Всесоюзному съезду советских писателей, были опубликованы в "Огоньке", а затем отредактированы и опубликованы в "Правде" лишь 12-17 апреля 1957 года, затем 25 мая, 31 августа, 3 сентября, 7 и 31 декабря 1958 года (Культура и власть. С. 193-194). Это было первое вторжение в рукопись М. Шолохова.
1954 год был периодом острой партийной борьбы против Г.М. Маленкова за абсолютную власть Н.С. Хрущёва в партии и государстве, забота о романе М.А. Шолохова казалась мелочью, отвлекающей от главной цели. В самое ближайшее время нашлось столько явных "ошибок" Г.М. Маленкова, что он сам попросил отставки с поста председателя Совета Министров СССР.
Д.Т. Шепилов в своих воспоминаниях дал яркую картину того, как Н.С. Хрущёв в начале своего правления подбирал кадры:
"Сделавшись Первым секретарём ЦК, Н. Хрущёв начал планомерно осуществлять гигантскую перестановку кадров в стране: от секретарей ЦК и союзных министров до секретарей обкомов и горкомов, председателей исполкомов и хозяйственных органов.
Хрущёв без особого стеснения говорил, что нужно убрать "маленковских людей" и всюду расставить "свои кадры". Состав выдвигаемых новых работников был очень пёстрый. Часто совершенно случайные и ничем не примечательные люди вдруг по воле и прихоти Хрущёва назначались на сверхответственные посты. Иногда здесь происходили вещи поразительные. Но как только Хрущёв укрепил своё положение, он получил возможность учинять такие вещи беспрепятственно. И он широко использовал это в своих честолюбивых целях" (Шепилов Д. Непримкнувший. М., 2001. С. 297). Выдвигал он тех, кто курил ему фимиам, а всех талантливых генералов и маршалов, героев Великой Отечественной войны, "изгнал из Вооружённых сил или фактически превратил в "свадебных генералов" (Там же. С. 299).
И это существенно отразилось на идеологической обстановке, на литературе и искусстве.
Вряд ли кто из писателей накануне II съезда писателей Советского Союза не читал острую статью Владимира Померанцева "Об искренности в литературе", опубликованную А. Твардовским в журнале "Новый мир" (1953. № 12). Знали и о том, что материал по рекомендации высоких органов сняли из шестого номера, автор кое-что поправил, но суть осталась. И статью с жадностью читали все образованные читатели. Речь шла о наболевшем, но были и оплошности, торопливые высказывания. Статья обсуждалась везде – в журналах, газетах, на кафедрах, в Союзе писателей, в библиотеках, её одобряли, но отдельные положения и критиковали. Статья разбудила свободолюбивый дух писателей, режиссёров, художников, музыкантов, напомнила художникам о необходимости искренности в искусстве, о правде и непосредственности, то есть о том, что всегда было движущей силой русского и мирового искусства.
Но почти сразу появилась статья В. Василевского "С неверных позиций" (Литературная газета. 1954. 30 января), в которой говорилось, что талант и искренность – это хорошо, но главное – "идейно-художественное качество". На статью В. Померанцева началась подлинная атака, достаточно посмотреть "Комсомольскую правду" (1954. 6 июня), обсуждение "Нового мира" в августе 1954 года и целый ряд других негативных статей о В. Померанцеве. Накануне II съезда Союза писателей СССР появились статьи А. Суркова "Под знаменем социалистического реализма" (Правда. 1954. 25 мая) и В. Ермилова "За социалистический реализм" (Там же. 3 июня), в которых подверглись осторожной критике не только статья В. Померанцева, но и недостатки работы Ф. Панфёрова, Б. Пастернака, Л. Зорина. В августе 1954 года при обсуждении работы "Нового мира" А. Твардовский был снят с поста главного редактора, а отдел критики назван "болотом нигилизма и мещанства". Главным редактором вновь стал К. Симонов, выступивший с программной статьёй "О дискуссионном и недискуссионном" (Знамя. 1954. № 7). Главная мысль этой статьи – искренность нужна, но только на основе коммунистической партийности. Привлекла внимание общественности и честная статья В. Овечкина "Поговорим о насущных нуждах литературы" (Литературная газета. 1954. 31 июля). В "Литературной газете" появился отдел "Чего мы ждём от съезда".
После смерти И.В. Сталина во всех сферах жизни началось оживление надежд и упований. Но в спорах и дискуссиях свобода была до тех пор, пока в эти дискуссии не вмешивалась руководящая рука ЦК КПСС.
8 февраля 1954 года Отдел науки и культуры ЦК КПСС направил секретарю ЦК КПСС П.Н. Поспелову записку о "нездоровых" настроениях среди художественной интеллигенции, в которой, в частности, говорилось о стремлении художников к свободе творчества, к "свободе направлений", к пересмотру постановлений партии о музыке оперы "Великая дружба", в частности, упоминался композитор Хачатурян, который в журнале "Советская музыка" (1953. № 11) "ратует за "свободу творчества", выступая против "руководящих указаний" в области искусства". Записка утверждала:
"Чуждые социалистическому реализму тенденции проявляются и в некоторых выступлениях в печати. Так, в журнале "Новый мир" № 12 за 1953 год опубликована статья В. Померанцева "Об искренности в литературе". В этой статье проповедуется откровенный субъективизм в творчестве и в оценке литературных произведений. Вместо идейно-художественных достоинств в качестве критерия оценки выдвигается понятие "искренности".
Под "искренностью" Померанцев понимает способность "смело" говорить "правду". Как должна выглядеть эта "смелая правда", показывают многочисленные примеры отрицательных явлений нашей жизни, приведённые автором в статье. Объективный смысл рассуждений автора и состоит в призыве к обывательскому смакованию отдельных отрицательных фактов, в желании навязать литературе бесперспективность. Всё это даётся под флагом борьбы с лакировкой, причём термин "лакировка" применяется как клеймо, чтобы замазать почти все наиболее значительные произведения нашей послевоенной литературы. В соответствии со своей порочной концепцией Померанцев только скороговоркой говорит как о чём-то само собою разумеющемся и надоевшем – об идейности литературы, по существу стараясь смазать этот фактор её воспитательного воздействия. Показательно, что статья Померанцева всячески рекламируется и провозглашается "новым знаменем литературы" в некоторых литературных и окололитературных кругах" (Культура и власть. С. 198-200).
В марте 1954 года Борис Полевой в письме П.Н. Поспелову докладывает о вредных идеологических настроениях в литературных кругах, которые не получили серьёзной критики "в нашей большой печати": "Вслед за позорной статьей А. Гурвича, напечатанной в своё время в "Новом мире", в этом же журнале одна за другой были опубликованы уже совершенно похабные статьи "Об искренности в литературе" В. Померанцева и "Дневник" Мариэтты Шагинян" М. Лившица (Новый мир. 1954. № 2). "Вопросы философии" (1953. № 6) опубликовали в середине прошлого года статью Галины Николаевой "О специфике художественной литературы", и, наконец, в "Знамени" была опубликована статья Ильи Эренбурга (Знамя. 1954. № 10), которую, конечно, я не сравниваю с уже приведёнными, но содержащая ряд ошибочных положений в том же роде. Авторы этих статей – вольно или невольно – повторяли в них всё то, что в течение послевоенного времени говорили и писали о советской литературе за рубежом её самые злобные враги… Выход этих статей совпал у нас с появлением низкопробных по своей форме и чуждых по своей сущности комедий, вроде "Гибель Помпеева", "Раки" С. Михалкова, в которых выведены галереи уродов и нет ни одного хоть сколько-нибудь светлого пятна" (Там же. С. 206-207).
Б. Полевой к этому письму приложил ещё записку В. Ажаева, отчёт Е. Долматовского и письмо М. Шагинян о поездках за рубеж и отношении западных журналистов и писателей к тому, что происходит в Советском Союзе: в этих документах резко осуждаются и "злопыхательская" статья Померанцева, и ошибочные высказывания Эренбурга и Померанцева, о Галине Николаевой сказано: наивна в своей борьбе против редакторов, а главное, в её высказываниях заметно высокомерие "и непристойное для советского писателя самомнение". Тот же Отдел науки и культуры ЦК КПСС 24 марта 1954 года отметил, что в "Комсомольской правде" (1954. 17 марта) было напечатано письмо студентов и аспирантов Московского университета С. Бочарова, В. Зайцева и др. "Замалчивая острые вопросы" в защиту статьи В. Померанцева, в которой, несмотря на серьёзные ошибки, высказаны острые вопросы и плодотворные для развития нашей литературы мысли. "Такая общая оценка идейно-порочной статьи В. Померанцева, – говорится в записке Отдела науки и культуры, – данная на страницах "Комсомольской правды", дезориентирует молодёжь – читателей газеты" (Там же. С. 211).
В сентябре 1953 года состоялся Пленум ЦК КПСС "О мерах дальнейшего развития сельского хозяйства СССР", а посему ответственным работникам Отдела науки и культуры казалось, что с октября 1953 по май 1954 года шесть художественных произведений, посвящённых колхозной деревне, – это чрезвычайно мало. Готовя записку для секретаря ЦК КПСС П.Н. Поспелова, который должен был встретиться для разговора с редколлегией "Нового мира", сотрудники ЦК КПСС назвали пьесу В. Овечкина и Г. Фиша "Народный академик", очерки В. Тендрякова "Падение Ивана Чупрова" и "Ненастье", очерк В. Овечкина "В том же районе" и два рассказа Г. Троепольского – "Один день" и "Соседи".
П.Н. Поспелов выслушал отчёт редколлегии "Нового мира" и высказал ряд критических замечаний в духе подготовленной Отделом науки и культуры записки.
В это время "Новый мир" опубликовал статью Фёдора Абрамова "Люди колхозной деревни в послевоенной прозе. Литературные заметки", в которой автор обстоятельно и объективно проанализировал такие произведения о деревне, как "Кавалер Золотой Звезды" и "Свет над землёй" С. Бабаевского, "От всего сердца" Е. Мальцева, "Жатва" Г. Николаевой, "Марья" Г. Медынского и многие другие, где действовали волевые и целеустремлённые люди. Авторы этих произведений "не только показывали сегодняшний день колхозов, но и пытались раскрыть день завтрашний" (1954. № 4. С. 211). И это привело писателей к серьёзным заблуждениям: "К сожалению, жизнь послевоенной колхозной деревни в ряде случаев изображалась в художественной литературе односторонне и в приукрашенном виде" (Там же. С. 212), "Может показаться, будто авторы соревнуются между собой – кто легче и бездоказательнее изобразит переход колхоза от неполного благополучия к полному процветанию" (Там же. С. 213), "Не жалеет розовой воды и Г. Николаева", "В откровенно "пейзанском" стиле написан конец романа", "В духе пастушеской идиллии Г. Николаева обряжает…" (Там же. С. 213), "Духовная жизнь героев в таких произведениях имеет отпечаток явной условности" (Там же. С. 214). Подробно Фёдор Абрамов анализирует романы С. Бабаевского, который исходя из самых благородных побуждений нарисовал картину колхозной жизни в приукрашенных тонах. Отмечая появление в русской литературе таких правдивых произведений, как книги Овечкина, Калинина, Троепольского, Тендрякова, Ф. Абрамов резко критикует Т. Трифонову и А. Макарова за расхваливание слабых и неправдивых произведений о жизни деревни: "пейзанские" эпизоды в романах они считают глубокими и правдивыми. "Разумеется, в недостатках романов виновны прежде всего авторы: излишняя уступчивость напористым, но ошибочным советам никогда не была писательской добродетелью и признаком силы! Но надо отдать и должное критикам, толкающим писателей на ложный путь" (Там же. С. 231). "Только правда – прямая и нелицеприятная" приведёт писателей-художников к успеху.
10 июня 1954 года, после отчёта "Нового мира" у П. Поспелова, главный редактор "Нового мира" А.Т. Твардовский написал письмо "В Президиум ЦК КПСС":
"На днях члены редколлегии журнала "Новый мир", коммунисты, были вызваны тов. П.Н. Поспеловым. Предметом беседы были два вопроса: работа критико-библиографического отдела журнала и рукопись новой поэмы А. Твардовского "Тёркин на том свете".
Поскольку тов. П.Н. Поспелов сказал, что эти вопросы будут окончательно рассмотрены Президиумом ЦК, считаю необходимым довести до сведения членов Президиума следующее.