Очевидно, что попытки ответить на вопрос "что есть филология?" были бы более успешны, если бы авторы учли опыт не только недавних предшественников, но и классиков русской филологии и словесности, тем более что такие попытки существовали. Среди классиков несомненно должен быть назван профессор Ришельевского лицея К. П. Зеленецкий, написавший в конце жизни после четырех учебников риторики и словесности, опубликованных в Одессе в 1849 году и ставших основными учебниками Российской империи в 50-е годы XIX в., книгу "Введение в общую филологию" [Зеленецкий 1853]. В этой книге представлена история античной филологии и сделано описание филологии в Средние века, в частности описано известное сочинение Боэция "О браке Филологии и Меркурия" [Зеленецкий 1853]. Этот замечательный труд, предшественник одноименному труду Ю. В. Рождественского, в некотором смысле уникален, поскольку не имеет аналогов ни по широте исследования историко-филологических наук, ни по количеству упомянутых литературных источников филологического знания. Кроме того, очевидна попытка автора на фоне существовавшей критики риторики как словесной науки создать "науку о Слове", знамя которой, по мысли К. П. Зеленецкого, в трудах о "словесности" водрузил его учитель, профессор Московского университета И. И. Давыдов [Зеленецкий 1846: 18; Давыдов 1837].
Книга Ю. В. Рождественского во втором издании названа "Общая филология". Заслугой Ю. В. Рождественского является ясное отделение предмета филологии от предмета языкознания и литературоведения. Предмет филологии – "словесность, или языковые тексты. Задачей филологии является, прежде всего, отделение произведений словесности, имеющих культурное значение, от таких, которые его не имеют. Для решения этой задачи необходимо сначала обозреть весь массив произведений словесности. Это можно сделать только путем классификации этих произведений" [Рождественский 1990: 112].
Классификация произведений словесности по родам, видам и жанрам в их историческом развитии и современном состоянии выполнена Ю. В. Рождественским в "Общей филологии" [Рождественский 1996], а позднее развита и расширена в "Теории риторики" [Рождественский 2004]. Очевидно, что исторически языкознание как научный предмет следует за филологией. Эта историческая последовательность отражена в таком суждении Ю. В. Рождественского: "После разбора и классификации произведений словесности их необходимо прочитать и оценить. Для правильного прочтения текстов филология выделяет языкознание и науки о речи" [Рождественский 1990: 113].
У языкознания имеется свой предмет – система языка и объяснение фактов языка на разных его уровнях (фонетическом, лексическом, словообразовательном, морфологическом, синтаксическом). Хотя языкознание включает различение понятий язык и речь, оно не обращается к анализу речевой реальности. Отсюда стремление многих языковедов создавать новые области изучения практического приложения языка. Рождаются юридическая лингвистика, лингвистика общения и проч.
Классический учебник А. А. Реформатского начинается словами: "Язык есть важнейшее средство человеческого общения" [Реформатский 1996: 15]. Парадокс состоит в том, что "Введение в языкознание" А. А. Реформатского более обращено к анализу системы языка и его устройству, нежели к применению его как средства общения. Тем более следует сказать о том, что вопросы общественно-языковой практики, жизни языка в процессе создания, передачи, сохранения текстов никак не рассматриваются в языкознании. Поскольку лингвистика XX в. мало затрагивала проблемы общения, рождаются такие терминологические новообразования как "лингвистика общения" или "грамматика общения". Объясняя строение языка, языкознание, в сущности, не занимается и не занималось применением языка. Применяется же язык, конечно, в речи как реализации языка, текст же является конечным продуктом речевой деятельности.
Поскольку недостатки соотнесения языкознания с языковой реальностью становились все очевиднее, требовалось создание новых наук, каковыми и становились, например, прагматика (согласно определению В. Г. Гака, "раздел языкознания, изучающий функционирование языковых образований в речи" [Русский язык 1997: 360]) или лингвистика текста, т. е. анализ существования и функционирования текста. Данные новообразования были бы гораздо более эффективны, если бы рождались с опорой на знание традиции русской филологии, в частности существовавших учений о речи.
В "Письмах о добром и прекрасном" Д. С. Лихачева имеется статья "Об искусстве слова и филологии", перепечатанная затем в сборнике "О филологии" [Лихачев 1989: 204–207]. Д. С. Лихачев пишет о том, что в настоящее время количество наук возрастает не только за счет появления новых или их дифференциации, но и за счет возникновения связующих дисциплин. "Роль филологии именно связующая, а потому и особенно важная. Она связывает историческое источниковедение с языкознанием и литературоведением. Она придает широкий аспект изучению истории текста. Она соединяет литературоведение и языкознание в области изучения стиля произведения – наиболее сложной области литературоведения" [Там же: 204]. Точное определение выдающимся академиком связующей роли филологии тем не менее не предполагало точного определения самой науки. Возможно, в таком осторожном отношении есть рациональное зерно, ибо всякое определение ограничено – не в этом ли секрет дальнейшего пространного и вдохновенного рассуждения Д. С. Лихачева, где природа филологии открывается во всей ее широте?
Будучи "высшей формой гуманитарного знания, соединительной для всех гуманитарных наук" (вновь идея связи), филология необходима, например, историкам для правильного истолкования текста. Но и "лингвистическое понимание текста" недостаточно: "…понимание текста есть понимание всей стоящей за текстом жизни своей эпохи" [Лихачев 1989: 206]. Филология определяется как "связь всех связей. Она нужна текстологам, источниковедам, историкам литературы и историкам науки, она нужна историкам искусства, ибо в основе каждого из искусств, в самых его "глубинных глубинах" лежат слово и связь слов. Она нужна всем, кто пользуется языком, словом; слово связано с любыми формами бытия, с любым познанием бытия: слово, а еще точнее, сочетания слов. Отсюда ясно, что филология лежит не только в основе науки, но и всей человеческой культуры. Знание и творчество оформляются через слово, и через преодоление косности слова рождается культура" [Там же: 206].
Конечно, в этом рассуждении. Д. С. Лихачева прослеживается классическая философско-религиозная мысль о "начальности Слова", пронизывающего все элементы бытия. Но это скорее, то божественное Слово, которое во всем "видимом и невидимом", которое знаково выражает божественную природу всего сущего. В каких "глубинных глубинах" может быть выражена сущность таких несловесных искусств, как живопись, танец или музыка? Природа всякого явления может быть объяснена через язык, или (не есть ли это стилистически более возвышенное выражение) "словом". Всякое искусство знаково и лишь потому "словесно", что мы языком можем описать то, что выражено звуками музыки, кистью художника, движением танцора.
Несомненна связь филологии с культурой – этой мыслью заканчивается научно-популярная статья Д. С. Лихачева, своеобразный гимн-похвала филологии. "Филология – наука глубоко личная и глубоко национальная, нужная для отдельной личности и нужная для развития национальных культур" [Там же: 207].
В связи с освоением ценностей современного информационно-культурного пространства находится и обращение к "иным культурам". Заключительный аккорд статьи столь же поэтичен и возвышен, сколь и неопределенен: "Филология оправдывает свое название ("филология" – любовь к слову), так как в основе своей опирается на любовь к словесной культуре всех языков, на полную терпимость, уважение и интерес ко всем словесным культурам" [Лихачев 1989: 204]. Возникает вопрос: что такое словесная культура?
При всей глубине и стилистическом изяществе письма Д. С. Лихачева о филологии приходится сказать, что точного определения филологии в нем не содержится, что, возможно, и не входило в задачу автора, поскольку он предварил свой анализ рассуждением о том, что "ответ на вопрос, что такое филология, может быть дан только путем кропотливого исторического исследования этого понятия, начиная с эпохи Ренессанса, по крайней мере, когда филология заняла очень существенное место в культуре гуманистов (возникла она значительно раньше)" [Там же: 204].
Впрочем, в истории науки была книга, которую слабо анализируют современные исследователи, пытающиеся уточнить сущность филологии как науки и искусства. Это фундаментальное исследование, выполненное Г. О. Винокуром в курсе "Введение в изучение филологических наук", прочитанном им в 1943–1944 и 1945–1946 учебных годах в МГУ им. М. В. Ломоносова и МПГУ им. В. П. Потемкина [Винокур 2000]. Он как раз ставил задачу проследить историю филологии, сопоставить филологию с языкознанием и другими науками, и надо сказать, что его монография насыщена таким "кропотливым историческим исследованием", об отсутствии которого в современных работах позднее писал Д. С. Лихачев. На сегодняшний день это основная книга, где последовательно изложено историческое исследование филологии как явления науки и искусства. Впрочем, один из выводов Г. О. Винокура: "…филология не есть и никогда не была наукой в собственном смысле этого слова, хотя в ее задачи и входит применение научных данных" [Винокур 2000: 72]. При всей широте привлеченного материала это исследование более рассматривает фигуру филолога как "человека читающего", правильно понимающего и объясняющего текст, и менее касается человека как творца словесной культуры, осуществляющего создание, воспроизведение, хранение и передачу последующим поколениям лучших произведений словесности. В связи со сказанным вызревают постановка и решение двух насущных задач:
1. Необходимо изучение истории русской филологии, или филологических словесных наук в России, которое в настоящее время подменено историей русского языкознания с наложением схемы и содержания современного языкознания на реальную историю и содержание тех наук, которые изучались в университетах, гимназиях, лицеях XVIII-XIX столетий. Изучение истории русской филологии должно вестись как исследование состава "словесных наук", заявленных впервые М. В. Ломоносовым и затем развитых в курсах выдающихся русских ученых-филологов А. А. Барсова, А. Н. Никольского, Н. И. Греча, И. С. Рижского, А. Ф. Мерзлякова, Я. В. Толмачева, Н. Ф. Кошанского, Н. И. Давыдова, К. П. Зеленецкого, Ф. И. Буслаева и др.
2. Притом что филология может рассматриваться как совокупность "филологических дисциплин", филология имеет собственный предмет, который должен быть ясно отличен от лингвистики, литературоведения и др. Состав терминов филологии существенно отличается от состава терминов "лингвистического словаря", каким мы видим последний в современных изданиях словарей языковедческих терминов (ср. энциклопедический словарь "Русский язык" под ред. Ю. Н. Караулова или "Лингвистический энциклопедический словарь" под ред. В. Н. Ярцевой). В данных словарях, кстати, отсутствуют такие филологические термины, как словесность, фактура речи, орудие, материал речи, правила речи, терминология большинства видов и жанров словесности, составляющих "жизнь языка" – реальные языковые тексты (например, ораторская речь, документ, эпистолярная письменность и мн. др.). Данная филологическая терминология говорит о языковой / речевой реальности современного постинформационного общества, и если она не описывается грамотно и эффективно, то не в этом ли наша языковая, а затем и общественная отсталость?
Современная филология обращена к насущным проблемам сегодняшней общественно-речевой практики. Целью филологии является описание всех видов современной словесности с выявлением целей, задач, содержания, форм общения, выражения этих форм в различных жанрах речи, стилистического своеобразия текстов.
§ 3. Определения филологии и объекты филологического творчества
Филологическое творчество соединено с анализом текста, принципами его порождения, восприятия, бытования в культуре. Неслучайно культура рассматривается Ю. В. Рождественским как "форма коммуникации, принятая в данном обществе или общественной группе" [Рождественский 1999: 3]. Форма коммуникации, характерная для данного состояния общества и отражающая определенный этап развития технического прогресса в создании текстов, диктует развитие всех остальных форм культуры. Методология, предложенная Ю. В. Рождественским, позволяет рассматривать культурную историю человечества как отражение форм словесности, а именно определенных фактур речи, способов создания, передачи, хранения и воспроизведения текста. Эти культурнозначимые тексты отражают все "совокупности достижений людей" (второе определение культуры), проявленные в развитии общественной морали, экономическом прогрессе, разных видах семиотической деятельности (например, в развитии видов искусства), т. е. являются отражением форм коммуникаций, в которых существует общество. Материя и дух при этом таинственным образом переплетены: на духе "почиет материя" (технология речи), но реальное воплощение материи в конкретном тексте диктуется духом и идеологией, стилем общества в целом, философско-идеологическими устремлениями конкретных создателей текстов. Филология, таким образом, становится основанием общественных и экономических движений, вполне отражая основополагающий тезис европейской духовной культуры о Слове как инструменте творения мира и окружающей нас действительности.
Обратим внимание на то, как филологические принципы анализа текста соединяются с принципами культуры: текст может войти или не войти в данную область культуры – филолог не только отслеживает этот процесс, но и активно влияет на него собственными оценками. В общей филологии систематизируются все виды текстов – и эта систематизация может иметь вполне определенные приоритеты. Так, в русской филологии с 50–70-х годов XIX столетия произошло смещение интересов от систематизации всех имеющихся видов текстов (называвшихся родами и видами словесности) к преимущественной классификации форм изящной художественной литературы.
На ограниченность данного подхода, его исторические причины и опасность для будущего практического существования общества неоднократно указывал Ю. В. Рождественский, призывая заниматься всеми видами прозаической словесности (особенно деловым общением, риторикой СМИ), честно анализируя истоки советской социалистической риторики. Результатом пренебрежительного отношения к прозаическим формам речи должен был стать проигрыш в психологической войне, что имплицитно предрекалось в суждениях многих филологов-аналитиков 80-х годов и что в конце концов и произошло. Следствием нынешнего унылого состояния умов и общественного сознания в целом (что проявлено в деятельности наиболее авторитетных органов речи – СМИ) является также прежнее риторически пассивное состояние духа и настроения, не способное к энергичному творческому изобретению идей и честному, риторически эффективному воплощению их в словесной реальности. Впрочем, можно не сомневаться в возможностях применения эффективных приемов филологического анализа для современной общественно-речевой практики с приложением критериев культуры как национальной традиции и творческого развития лучших образцов применения достижений классических и современных наук о речи.
Подводя итоги рассмотрению взглядов ведущих русских ученых на предмет филологии, следует отметить, что филология как наука имеет вполне определенный предмет, но определение его сталкивается с большими трудностями вследствие едва поддающейся обозрению истории филологии и разнообразия взглядов на нее. Тем не менее можно с уверенностью утверждать, что предмет филологии существует и задача исследователей состоит в том обобщении этих взглядов и выдвижении новых идей в связи с развитием новой информационно-речевой цивилизации.
Большинство ученых полагают, что исходным объектом исследования для филолога является текст. Сам текст есть не что иное, как старинное и классическое слово, если понимать последнее не как единицу языка, а как "реализованный" текст, инструмент общения, орудие мысли и взаимодействия, совокупность осмысленных знаков, передаваемых от одного лица к другому. Сегодня многие классические термины принимают новый облик, что обыкновенно случается, когда человечество начинает жить в новых видах речевого взаимодействия. Именно в этом видится нам причина создания нового термина дискурс, которому приписываются новые свойства и смыслы по сравнению с "устаревшим" текстом, однако очевидно, что это есть развитие прежних смыслов культуры в новой информационно-речевой ситуации.
Полагаем, что в определениях филологии как науки следует учесть следующие компоненты:
1. Филология – учение о правилах и закономерностях создания, передачи, хранения, воспроизведения и функционирования словесных произведений. Современная филология должна быть адресована ко всем существующим родам и видам словесности развитого информационного общества – от семейно-бытовой речи до речи на электронных носителях (массовая информация, информатика, Интернет, мобильная связь и т. д.).
2. Филология – наука о культурном прогрессе человечества, выраженном в способах, принципах и правилах создания текстов (речи, словесных произведений). Филологическое знание показывает, как технологическое развитие фактуры речи влияет на смысл речи, позволяя развиваться всем формам общественной культуры, различным видам семиозиса. Сложность современной общественно-речевой ситуации состоит в том, что человечество впервые столкнулось с такими сложными формами словесности, как массовая информация, чье появление рождает совершенно новый облик человека, кардинально меняет стиль жизни, формируемый стилем речи. Оптимальное развитие человеческого общества возможно только в том случае, если оно будет опираться на культуру как совокупность нравственных и интеллектуальных достижений человечества.