3. Филология – наука о классификации всех словесных произведений данной национально-речевой культуры. Предмет филологии – тексты всех существующих родов и видов словесности. Было бы недостаточно представлять ее задачи только в сфере изучения стиля преимущественно художественного текста.
Предмет филологии, согласно Ю. В. Рождественскому, – "словесность, или языковые тексты. Задачей филологии является, прежде всего, отделение произведений словесности, имеющих культурное значение, от таких, которые его не имеют. Для решения этой задачи необходимо сначала обозреть весь массив произведений словесности. Это можно сделать только путем классификации этих произведений" [Рождественский 1990:113].
4. Отношения филологии и языкознания не являются отношениями целого и части. "Для правильного прочтения текстов филология выделяет языкознание и науки о речи" [Там же: 113]. Если предмет филологии – текст, то предмет языкознания – система языка и объяснение фактов языка на разных его уровнях (фонетическом, лексическом, словообразовательном, морфологическом, синтаксическом). Филология не "шире" языкознания, а имеет свой собственный предмет изучения, состоящий в обращении к сфере функционирования словесных произведений (текстов) в культуре, к правилам их создания, передачи, воспроизведения и хранения в культуре.
5. Поскольку "в произведениях слова выражается весь состав культуры общества, теоретическая задача филологии – построение научной картины культуры, взятой сквозь призму слова" (выделено нами. – В. А.). Если речь является "инструментом общественной организации", то филологическое знание становится "основой компетентного управления обществом" [Волков 2006: 7].
Исторически оптимистичный характер современной общественно-языковой ситуации состоит в возможностях приложения языка в речевой действительности. Основой такого приложения может быть только критерий культуры как творческого сохранения национальной культурной традиции, опоры на прецеденты деятельности, понятия правильности и нормы, возможности риторически эффективного изобретения и воплощения мысли в языковых (словесных) текстах.
Именно в контексте филологии следует говорить о русском языке, который, по всеобщему согласию, должен объединять общество и вдохновлять на служение истине, добру, подлинной красоте и на совершенствование жизни – все это может быть выражено в реальных текстах, или, как говорили традиционно, в слове. Русский язык объединяет нас не через языковую систему, а через осмысленные языковые тексты. Иначе говоря, нас объединяет филология как учение о культуре, проявленной в текстах. Культура же несет в себе нравственное начало, идеи добра, истины, красоты. Знаком культуры является та форма коммуникации, в которой проявлена культура. Сложность современной ситуации состоит в том, что мы живем в новом информационном обществе с принципиально новыми формами и видами коммуникации, которых человечество не знало ранее. Наша задача – освоить эти новые формы речи с опорой на творческое применение филологического знания.
Вопросы для обсуждения
1. Что такое филология? Что такое общая (частная) филология?
2. В чем различие предметов наук: филологии – языкознания – литературоведения? В какой исторической последовательности возникли эти дисциплины?
3. Что пишут о филологии современные ученые:
– Ю. С. Степанов – о предмете филологии? О дисциплинах, составляющих филологию как науку?
– Д. С. Лихачев – о филологии, слове и культуре?
– С. С. Аверинцев – об истории и предмете филологии?
– Ю. В. Рождественский – об общей и частной филологии? О связи филологии и культуры? О систематизации родов, видов и жанров словесности?
– Г. О. Винокур – о задачах филологии?
Лекция 2
Слово-логос и язык-речь в русской филологической традиции
§ 1. Логосическая теория происхождения мира и слова-языка
Приступая к изучению филологии – науки о Слове, о его проявлении в культуре, необходимо обратиться к истории термина слово в русской историко-научной и философской традиции, сопоставляя этот термин с соседствующими синонимическими понятиями язык и речь, а также адресуясь к иноязычным культурам, где имеются схожие понятия.
Русский термин слово имеет фундаментальное начало в духовной традиции европейской культуры как Слово-Логос, т. е. божественная благодатная сила, с помощью которой Господь творит мир. Эта идея лежит в основе европейской философской и филологической книжности как феномена духовной культуры европейских народов. Само слово Слово является синонимом слову Бог в соответствии с началом Евангелия от Иоанна: "В начале было Слово. И Слово было у Бога. И Слово было Бог". Господь своим Божественным Словом творит мир (см. Книгу Бытия) – и эта функция божественного Логоса, как показывает история духовных текстов, свойственна большинству представлений о сотворении мира и о происхождении языка в других духовных цивилизациях.
Идея сотворения мира соответствует логосической, т. е. словесной теории происхождения языка, как пишет об этом Ю. В. Рождественский. Логосическая теория происхождения мира и языка возникла на ранних этапах развития цивилизации и существует в нескольких традициях: библейской, ведической, конфуцианской. Различие состоит в том, что европейская традиция освящает эту идею авторитетом теологии и идея сотворения мира Словом становится краеугольным камнем европейского богословия, в то время как в китайской традиции "логосическая теория, являясь влиятельной, не имеет богословского характера в силу отказа китайской философии от теистической идеи" [Рождественский 1990: 6].
Обратим внимание профессионалов-филологов на то, что данные теории зарождения мира и языка могут возникнуть только с рождением письменности и появлением письменной культуры, в рамках и посредством которой оформляются данные философские идеи. В основе зарождения мира, согласно доктринам основных письменных культур человечества, лежит духовное начало, которое древние обозначают разными терминами: Бог, Логос, Дао, Слово и т. д. Слово существовало до создания человека и непосредственно управляло инертной материей. Творение мира, согласно европейской библейской традиции, "совершалось не руками Бога, а Его Словом" [Рождественский 1990: 6]. Эти энергия и орудие, воплощенные в Слове, в основном так же, хотя и в других терминах, толкуются в конфуцианстве и индуизме. Таким образом, слово становится единой мерой создания и закономерного строения мира.
Следующее деяние, которое приписывается духовным началам во всех цивилизациях, – сотворение человека и наделение его словом. Согласно акту божественного творения человек создается по образу и подобию Божию. Это значит, что Бог "передает человеку дар слова" и человек получает способность нарекать именами животных, приводимых к нему Богом. Человек является единственным творением Божиим, которое наделено словом. Как пишет об этом Ю. В. Рождественский, "божественное слово, сотворившее человека, становится достоянием человека: человек начинает сам создавать слова" [Рождественский 1990:7].
Сходную картину мы обнаруживаем в конфуцианской традиции Древнего Китая. В книге о сотворении мира "Цзян Цзи Вэнь" ("Тысяча иероглифов") последовательно говорится о том, что вначале появились небо и земля, вода и суша, верх и низ, стороны света, деревья и растения, а затем появился человек, которому дается дар слова. При отсутствии монотеистического (т. е. божественного) начала в китайской традиции существует принципиально та же последовательность сотворения мира из небытия неким духовным началом, которое в европейской традиции названо Богом, а в китайской традиции объясняется как дао – правильный путь.
В китайской литературе функция Слова-Логоса будет дана в двух понятиях дао и вэнь: дао означает правильный путь, а вэнь – литература, или Слово, пронизывающее и проявленное во всех явлениях бытия. Сопоставляя европейское понятие литература и китайское понятие вэнь, выдающийся русский китаист В. М. Алексеев пишет о "книге-вэнь как выразительнице древней правды-Дао" и приводит отрывок из трактата Лю Се (V–VI вв.) "Вэнь синь дяо лун" из главы "Собственно о Дао":
""Велико обаяние и сила вэни! Она ведь родилась вместе с небом-землей! В самом деле, и солнце, и луна, и горы, и реки – все эти линии и формы природы суть (проявление) Великого Дао! Когда родились два начала, мужское и женское, небо и земля, то человек, благодаря свойствам своей духовной природы, стал с ними в троицу. Ведь его душа есть пресуществление души неба-земли! Родилась эта душа – и появилось слово. Появилось слово – и воссияла вэнь как проявление самобытно-произвольного Дао. Во всем, во всем есть вэнь! И в узоре туч, превосходящем всякое искусство, и в красе природы, не нуждающейся в художнике… Прислушайся к мелодии леса, звучащего как лютня, к ритму струящегося по камням ручья, который поет как нежная яшма или колокольчик, и увидишь ты, что каждая форма мира рождает себе особое выражение и, значит, каждый звук родит себе вэнь. Итак, раз бездушная природа сияет внешней красотой, неужели же ее одухотворенный сосуд (т. е. человек) останется без вэни? Нет, вэнь человека проявилась еще в тайниках его бытия. Фу Си (древнейший государь) дал ей первые черты, а Чжун-ни (Конфуций) окончательно окрылил ее формы. И тогда небо и земля нашли свое выражение в слове, которому сообщилась вэнь, и эта вэнь слова есть душа неба и земли… Дао через посредство совершенно мудрого человека (Конфуция) показывает нам свою вэнь, а совершенно мудрый человек вэнью слова являет людям Дао!" Читаю в древней книге "Перемен": "Волнующее мира движение заключено в письменном слове" и понимаю, что причиною этого является вэнь как выражение Дао"" [Алексеев 1978: 51–52].
Подводя итоги этим культуротворческим идеям сотворения мира и человека посредством слова, сделаем вывод о том, что именно слово господствует во всей общественной жизни древности и Средневековья. Как отмечает Ю. В. Рождественский со ссылкой на Д. Фразера, "не какая-либо вещь, общественно необходимая, не строй семьи или рода, не государственность или какой-либо иной созданный обществом институт, а именно слово, речь воспринимаются как основа господства социальных сил над человеком, его разумом и общественным сознанием" [Рождественский 1990: 9].
Очевидно, что в соответствии с движением культуры именно эти идеи не умирали, а развивались в последующей традиции. Слово стало основным термином русской филологической и философской культуры в Древней Руси, а затем проявилось в классических учебниках словесности и риторики на русской почве. Духовная традиция толкования слова (Слова как Логоса) сохраняется, конечно, и поныне, однако вследствие разделения теологического и гуманитарно-светского знания слово только в нынешней современной науке начинает приобретать единство богословской и научно-гуманитарной мысли. Приведем пример такого духовного осмысления слова в духовной литературе.
"Что есть слово?" – спрашивает в начале главы "Слово Божие – культура духа" румынский иеромонах Рафаил (Нойка) и отвечает: "Мы привыкли понимать его как способ установления контакта с другими с целью осуществления обмена информацией. Но мы видим, что Писание говорит о слове другое: "В начале было Слово, и Слово было у Бога, и Слово было Бог" (Ин. 1, 1). "И сказал Бог: да будет свет. И стал свет" (Быт. 1.3.). И все, что назвал Бог словом, – стало. И я снова обращаюсь к словам Спасителя, сказавшего: "Слова, которые говорю Я вам, суть дух и жизнь" (Ин. 6, 63)" [Нойка 2006: 11].
По словам Нойки, дух и жизнь зависят от Слова Божия. Слово Божие как основа европейской культуры выражено в главном тексте европейской цивилизации – Священном Писании. Слово "слово" иеромонах Рафаил Нойка предлагает связать с понятием "культура, Культура Духа" (с прописной буквы у Нойки. – В. А.). Творя мир, Бог творит его одним единственным словом: "Да будет!", но человека он творит по-иному: "…сотворим человека по образу Нашему и по подобию Нашему…" (Быт. 1, 26). И человек отличается от других творений Божиих "по слову, которое Бог нам дал". Бог "словом наставлял Адама".
В Ветхом Завете посредством слова Бог обратился к человеку и дал ему закон через пророка Моисея, но более значимо Слово Божие, которое было воплощено в Сыне Божием. Как сказано в Послании к евреям Св. Павла, "Бог… говорил нам в Сыне, Которого поставил наследником всего…" (Евр. 1, 1–2). Таким образом, "Сам Сын Его – Слово Божие: Слово Божие ныне возвращается, чтобы продолжить Свое дело посредством "диалога" с человеком, снова после отчуждения, произошедшего в раю. Мы можем понимать слово как энергию – энергию созидательную" [Нойка 2006:12].
Современные лингвисты часто рассуждают об энергии, заключенной в речевой деятельности. Будем иметь в виду, что эта идея восходит к теологической трактовке божественной энергии, которой Господь напитывает человека: "Слово Божие пребывает и обитает в человеке. Бог энергией слова старается быть в контакте с человеком. Человек через слово молитвы старается отвечать Богу… Мы понимаем слово в его самом глубоком смысле как энергию" [Нойка 2006:13].
Характерно, что данные логосические концепции могли появиться только после того, как человечество вступило в письменный период своего существования. Письменная культура принципиальным образом меняет и оценку анализируемых нами терминов слово-язык-речь по сравнению с предшествующим этапом дописьменного развития человечества.
§ 2. Язык-речь-слово в фольклоре
Чтобы представить историческую эволюцию термина слово, необходимо обратиться к предшествующему письменности "устному" периоду жизни человечества. Фольклорная традиция, фиксирующая существование человека вне письменной культуры, предлагает, как выяснилось, принципиально иную оценку термина слово, особенно если сопоставить его с терминами язык и речь. Доказательством тому может быть квантитативный анализ использования слов язык-речь-слово в разделе "Язык-речь" "Пословиц русского народа" В. И. Даля, позволивший получить следующие данные: термин язык употребляется в 83 пословичных текстах, термин речь – только в 13, термин слово – в 55. Из других синонимов выявляется лишь слово глаголание, употребленное однажды и, очевидно, попавшее в пословицы из книжных текстов. Последнее замечание важно, поскольку анализ соответствующих терминов в книжных текстах позволяет наблюдать принципиально другую картину: так, в "Книге притчей Соломоновых", построенных также по пословичному принципу, одним из наиболее частотных терминов-слов является слово уста, отсутствующее в фольклорных текстах [Аннушкин 20076: 208–212].
Термин язык является основным в метафорике фольклорных текстов. Исходное значение слова язык как телесного органа, в сущности, не используется, лишь дается намек на первоначальные свойства языка, для того чтобы построить на этом свойстве смысловыразительную метафору. Например: "Язык мал, великим человеком ворочает", "Держи язык за зубами", "Верти языком, что корова хвостом" [Даль 1982: 256 – далее указываем страницы по этому изданию]. Главным в пословицах становится значение языка как орудия общения, инструмента, организующего всю человеческую жизнь. Язык в народном сознании приобретает своеобразную философскую оценку и подчас настолько глубокомысленную, что приходится задумываться и гадать над толкованием приведенных пословиц. Вот первая из пословиц раздела:
Язык телу якорь. Язык с Богом беседует.
Что значит метафора язык = якорь? Если якорь позволяет останавливать и удерживать корабль на одном месте, то, по-видимому, язык обладает теми же свойствами и человеку также рекомендуется держать язык "на привязи". Эти значения сдерживания или обуздания языка неоднократно встречаются не только в духовной литературе, где чаще всего звучит совет "обуздывать" язык (см. например, в Послании Иакова: [1, 26]), но и в поэзии (ср. у А. С. Пушкина в "Борисе Годунове": "…блажен, кто словом твердо правит и держит мысль на привязи свою").
Поскольку назначение фольклорных текстов – не просто развлечение, а научение определенным правилам житейского поведения, пословицы как нельзя лучше выполняют и частную функцию регламентации правил речевого поведения или практического пользования (владения) языком. Правила поведения вообще имеют первоначальное описание именно в фольклоре, и каждый человек с детства в игровой форме осваивает эти чрезвычайно серьезные и полезные для будущей жизни советы и рекомендации. Из этих правил немалая часть (по некоторым данным, треть) касается именно речевого поведения.
Уточним же по данным пословиц семантику слова-термина язык. Уже первый ряд пословиц фиксирует главное переносное значение термина язык: орудие общения и взаимодействия, инструмент управления. Он утверждает силу языка, который руководит как самим человеком и его поступками, так и другими людьми и обстоятельствами. Ср.:
Мал язык великим человеком (вариант: да и всем телом) владеет.
Мал язык – горами качает. Языком – что рогачом (т. е. язык – инструмент).
Язык – стяг, дружину водит. Язык царствами ворочает (т. е. язык управляет).
Язык языку весть подает (так в народном сознании зафиксирована мысль о том, что язык есть средство общения, выполняющее коммуникативную функцию) [256].
Однако уже в первых пословицах ярко выражена мысль об антиномичности, противоречивости свойств языка, когда в одних случаях язык становится благим помощником, а в других – приносит зло и вред. Ср.:
Язык поит и кормит, и спину порет.
Язык хлебом кормит, и дело портит.
Язык до Киева доведет (и до кия, т. е. до побоев) [256–257].