Г-жа Бозе предавалась любовным утехам с некиим учителем немецкого языка. Так их и застал г-н Бозе, вернувшись из Академии. "Я же вам говорил, что мне надобно уходить", - попробовал вывернуться из неловкого положения немец. "Что мне надобно уйти", - поправил г-н Бозе, даже в эту минуту оставаясь блюстителем чистоты языка.
Когда виконт де Ноайль бросил юную г-жу М*, та, пребывая в отчаяньи, твердила: "У меня, вероятно, будет ещё много любовников, но никого я не полюблю так, как любила виконта де Ноайля".
Однажды, когда у г-жи де Эпарбе было любовное свидание с Людовиком XV, король сказал ей:
- Ты жила со всеми моими подданными.
- Ах, государь!..
- Ты спала с герцогом Шуазелем.
- Но он так влиятелен!
- С маршалом Ришелье!
- Но он так остроумен.
- С Монвилем.
- У него такие красивые ноги!
- Хорошо! Ну а герцог де Омон? У него-то ведь нет ни одного из этих достоинств.
- Ах, государь, но он так предан вашему величеству!
Узнав, что некая особа лёгкого поведения вышла замуж за человека, слывшего до тех пор вполне добропорядочным, г-жа де Л* заметила: "Даже будучи потаскушкой, я всё равно осталась бы честной женщиной: мне и в голову бы не пришло взять в любовники того, кто способен на мне жениться".
Гостя у г-жи дю Шатле, Вольтер разговорился в её будуаре с аббатом Миньо, тогда ещё совсем ребёнком. Он посадил мальчика к себе на колени и принялся его поучать: "Друг мой, успеха в жизни добивается лишь тот, кого поддерживают женщины. Значит, их нужно изучать. Запомните же, что они все - лгуньи и шлюхи". - "Как все? Что вы мелете, сударь?", - вспыхнула г-жа дю Шатле. "Сударыня, - возразил Вольтер, - детей грешно обманывать!".
Я советовал г-ну де Л* вступить в брак: партия казалась мне удачной. "Зачем мне жениться? - удивился де Л*. - Если я обзаведусь женой, то только в исключительном случае избегну рогов, тогда как оставшись холост, уж наверняка не сделаюсь рогоносцем".
Г-жа де К* сказала г-ну Б*: "Я люблю вас за…". - "Ах, сударыня, - пылко прервал он её. - Если вы знаете за что, я пропал!".
"Даже в юности, - говаривал мне М*, - мне нравилось увлекать женщин, а не соблазнять их и уж подавно не развращать".
Однажды мой сосед по столу, указав на женщину, что сидела напротив него, спросил меня, не жена ли она человеку, сидящему рядом с ней. Я же, заметив, что последний за всё время не перемолвился с нею ни единым словом, ответил: "Одно из двух, сударь: либо они незнакомы, либо она его жена".
М* говорил мне, что в общении с женщинами ему неизменно помогали такие правила: "Всегда хорошо отзывайся о женщинах вообще, хвали тех, кто тебе нравится, а об остальных не говори вовсе; водись с ними поменьше, остерегайся им доверять и не допускай, чтобы твоё счастье зависело от одной из них, пусть даже самой лучшей".
"Допускаю, что умный человек может сомневаться в верности любовницы, - смеясь говорил г-н Д*. - Но сомневаться в неверности жены может только дурак".
Одному холостяку посоветовали жениться. Он отшутился, но так остроумно, что ему сказали: "Жене такого человека, как вы, скучать не придётся". - "Если она будет хорошенькой, конечно, нет - она станет развлекаться тем же, чем и все остальные", - подхватил он.
Г-н де Ф*, зная, что у его жены есть любовники, тем не менее вспоминал порой о своих супружеских обязанностях и правах. Однажды вечером он решил ими воспользоваться, но жена ответила ему отказом.
- Разве вам не известно о моей связи с М*? - возмутилась она.
- Велика важность! - возразил де Ф*. - Вы же были в связи с Л*, С*, Б*, Т*?
- Это совсем другое дело. Я не любила их, а лишь уступала своей прихоти. А вот к М* у меня подлинное чувство.
- Простите, не знал…
Больше они к этой теме не возвращались.
Когда эту историю рассказали г-ну де Р*, он воскликнул: "Возблагодарим Господа за то, что он сподобил людей довести брак до такой утончённости".
После возвращения Карла II Милтону предложили вновь занять его былую и весьма доходную должность. Жена уговаривала его согласиться, но он ответил: "Ты женщина и мечтаешь ездить в карете, а мне хочется остаться честным человеком".
Знаменитый Бен Джонсон говаривал, что каждый, кто берёт музу в жёны, умирает с голоду, тогда как тот, кто делает её своей любовницей, живёт припеваючи. Эти слова напоминают замечание Дидро - я сам слышал от него эту фразу - о том, что литератор, если он человек разумный, может сойтись с женщиной, способной состряпать книгу, но жениться должен лишь на женщине, которая умеет состряпать обед. Но есть ещё одна более приятная возможность: не брать в любовницы женщину, пишущую книги, а в жёны - вообще никакую.
Когда М* упрекнули в холодности к женщинам, он ответил: "Я мысленно нарисовал себе образ женщины, каких мало, и он ограждает меня от женщин, каких много. Поверьте, я весьма признателен этой придуманной мною даме".
Некая девица покаялась на исповеди: "Святой отец, я очень уважала одного молодого человека". - "Уважала? Сколько раз?" - спросил исповедник.
Когда г-н де Ришелье на светском приёме стал увиваться за г-жой де Брион, дамой очень красивой, но, по общему признанию, глуповатой, не обращая внимания на г-жу де Тальмон, последняя сказала ему: "Сударь, зрение у вас безусловно отличное, но вот на ухо вы, кажется, немного туговаты".
М* говорил о принцессе де*: "Она из того сорта женщин, которых нельзя бросить. Значит, остаётся одно: изменять ей".
"Женщины так обесславили себя, что мужчинам уже неловко хвалиться успехом у них", - любил говорить Дюбюк.
Когда г-жа Крамер, проведя несколько лет в Женеве, вернулась в Париж, её спросили: "Что поделывает г-жа Троншен?" (Эта особа отличалась редкостным безобразием.) - "То же, что и раньше: нагоняет на всех страх", - ответила г-жа Крамер.
Однажды один священник похвастался принцу Конде, что сумеет без подготовки сказать проповедь на любую тему. Назавтра принц прислал ему эту "тему" - то было изображение фаллоса. Проповедник получил сей возвышенный предмет в ту минуту, когда уже выходил из ризницы; тем не менее он не растерялся, взошёл на кафедру и начал: "Лучше для тебя, чтобы погиб один из членов твоих, а не всё тело твоё было ввержено в геенну огненную".
Увидев, как герцогиня де Олон строит глазки собственному мужу, её любовник воскликнул: "Вот ведь шлюха! Только мужа мне ещё не хватало!" - и тут же ушёл.
М*, старый холостяк, любил повторять в шутку, что брак - слишком совершенное состояние для несовершенного человека.
У г-на д'Омона где-то в провинции скончалась жена. Не прошло и трёх дней после её смерти, а он уже сидел в чьей-то гостиной за картами.
- Д'Омон, - говорят ему, - это неприлично. Нельзя же играть в карты через день после смерти жены!
- Ба! - отмахивается он. - Я ещё не получил извещения о её смерти.
- Всё равно это нехорошо.
- Полноте! Я же играю по маленькой.
А.С. Пушкин вспоминает и откровенничает
Старый генерал Щ. представлялся однажды Екатерине II. "Я до сих пор не знала вас", - сказала императрица. "Да и я, матушка государыня, не знал вас до сих пор", - отвечал он простодушно. "Верю, - возразила она с улыбкой. - Где и знать меня, бедную вдову".
Одна дама сказывала мне, что если мужчина начинает с нею говорить о предметах ничтожных, как бы приноравливаясь к слабости женского понятия, то в её глазах он тотчас обличает своё незнание женщин. В самом деле: не смешно ли почитать женщин, которые так часто поражают нас быстротою понятия и тонкостью чувства и разума, существами низшими в сравнении с нами? Это особенно странно в России, где царствовала Екатерина II и где женщины вообще более просвещёны, более читают, более следуют за европейским ходом вещей, нежели мы, гордые Бог ведает почему.
Князь Потёмкин во время очаковского похода влюблён был в графиню ***. Добившись свидания и находясь с нею наедине в своей ставке, он вдруг дёрнул за звонок, и пушки кругом всего лагеря загремели. Муж графини ***, человек острый и безнравственный, узнав о причине пальбы, сказал пожимая плечами: "Экое кири куку!"
Дельвиг звал однажды Рылеева к девкам. "Я женат", - отвечал Рылеев. "Так что же, - сказал Дельвиг, - разве ты не можешь отобедать в ресторации, потому только, что у тебя дома есть кухня?"
Дуров - брат той Дуровой, которая в 1807 году вошла в военную службу, заслужила Георгиевский крест и теперь издаёт свои записки. Брат в своём роде не уступает в странности сестре…
Страсть его к женщинам была также очень замечательна. Бывши городничим в Елабуге, влюбился он в одну рыжую бабу, осуждённую к кнуту, в ту самую минуту, как она была уже привязана к столбу, а он по должности своей присутствовал при её казни. Он шепнул палачу, чтоб он её поберёг и не трогал её прелестей, белых и жирных, что и было исполнено; после чего Дуров жил несколько дней с прекрасной каторжницей.
А.С. Пушкин спросил казака, возвращающегося с долгой службы, что он сделает, если узнает об измене жены. "Коли на зиму сена припасла, так и прощу, коли нет, так побью".
…То, что я могу сказать тебе о женщинах, было бы совершенно бесполезно. Замечу только, что чем меньше любим мы женщину, тем вернее можем овладеть ею. Однако забава эта достойна старой обезьяны XVIII столетия. Что касается той женщины, которую ты полюбишь, от всего сердца желаю тебе обладать ею.
(Из письма к брату)
Боже мой, сударыня, бросая слова на ветер, я был далёк от мысли вкладывать в них какие-нибудь неподобающие намёки. Но все вы таковы, и вот почему я больше всего на свете боюсь порядочных женщин и возвышенных чувств. Да здравствуют гризетки! С ними гораздо проще и удобнее…
Хотите, я буду совершенно откровенен? Может быть, я изящен и благовоспитан в моих писаниях, но сердце моё совершенно вульгарно, и наклонности у меня вполне мещанские. Я по горло сыт интригами, чувствами, перепиской и т.д. и т.д.
(Из письма Е.М. Хитрово)
Вы способны привести меня в отчаяние… Скажите, однако, что он сделал вам, этот бедный муж? Уж не ревнует ли он часом? Что ж, клянусь вам, он не был бы не прав; вы не умеете или (что ещё хуже) не хотите щадить людей. Хорошенькая женщина, конечно, вольна… быть вольной. Боже мой, я не собираюсь читать вам нравоучения, но всё же следует уважать мужа, - иначе никто не захочет состоять в мужьях. Не принижайте слишком это ремесло, оно необходимо на свете. Право, я говорю с вами совершенно чистосердечно. За 400 вёрст вы ухитрились возбудить во мне ревность; что же должно быть в 4 шагах?
…Простите, божественная, что я откровенно высказываю вам то, что думаю; это - доказательство истинного моего к вам участия; я люблю вас гораздо больше, чем вам кажется. Постарайтесь хоть сколько-нибудь наладить отношения с этим проклятым г-ном Керном. Я отлично понимаю, что он не какой-нибудь гений, но в конце концов он и не совсем дурак. Побольше мягкости, кокетства (и главное, Бога ради, отказов, отказов и отказов) - и он будет у ваших ног, - место, которому я от всей души завидую, но что поделаешь?
(Из письма А.П. Керн)
…Вы уверяете, что я не знаю вашего характера. А какое мне до него дело? очень он мне нужен - разве у хорошеньких женщин должен быть характер? главное - это глаза, зубы, ручки и ножки - (я прибавил бы ещё - сердце, но ваша кузина очень уж затаскала это слово).
(Из письма А.П. Керн)
…У женщин нет характера, у них бывают страсти в молодости; вот почему так легко изображать их.
(Из письма Н.Н. Раевскому-сыну)
Правда ли, что Баратынский женится? боюсь за его ум. Законная … - род тёплой шапки с ушами. Голова вся в неё уходит. Ты, может быть, исключение. Но и тут я уверен, что ты гораздо был бы умнее, если лет ещё 10 был холостой. Брак холостит душу.
(Из письма П.А. Вяземскому)
Рассуждает и шутит Георг Кристоф Лихтенберг
У женщины местоположение чувства чести совпадает с центром тяжести её тела, у мужчин оно находится несколько выше, в груди, около диафрагмы. Поэтому мужчины надувают грудь при свершении "великих" дел и чувствуют себя вялыми и опустошёнными при выполнении "малых" дел.
Крестьянские девушки ходят босиком, а благородные нагишом.
Если бы мы воспитывали матерей, т.е. детей в материнском чреве.
То, что они называют сердцем, находится значительно ниже четвёртой пуговицы жилета.
Некоторые люди обладают способностью казаться глупыми, прежде чем они обнаружат ум. У девушек этот дар встречается особенно часто.
Даже самые нежные, скромные и хорошие девушки всегда нежней, скромней и лучше, когда они взглянув в зеркало, нашли, что похорошели.
По законам природы у беззубых зверей есть рога. Что же удивительного, если подобное случается с пожилыми мужчинами и женщинами?
Одно из главных преимуществ брака состоит в том, что неприятных гостей можно направить к своей жене.
Её физические прелести вступили как раз в тот странный период развития, когда их притягательная сила начинает сменяться отталкивающей.
В Англии одного человека обвинили в двоежёнстве, и он был спасён своим адвокатом, который доказал, что его клиент имел трёх жён.
В присоединённых странах французы обещали любовь к братьям; в конечном счёте они ограничились лишь любовью к сёстрам.
Среди животных ближе всего к обезьяне человек.
Стремление человеческого рода к воссозданию себя способствовало созданию ещё всякой всячины.
Жан де Лабрюйер о мужчинах и женщинах
Человек свободный, холостой и к тому же не глупый может занять более высокое положение, чем ему было предназначено по праву рождения, войти в светское общество и стать на равную ногу с самыми именитыми людьми. Куда труднее сделать это женатому: брак словно вводит всех людей в назначенные им рамки.
Мнение мужчин о достоинствах какой-нибудь женщины редко совпадает с мнением женщин: их интересы слишком различны. Те милые повадки, те бесчисленные ужимки, которые так нравятся мужчинам и зажигают в них страсть, отталкивают женщин, рождая в них неприязнь и отвращение.
Молодые женщины не всегда понимают, как чарует приятная внешность, дарованная судьбой, и как полезно было бы им не разрушать этого очарования. Они портят столь редкостный и хрупкий дар природы жеманством и подражанием дурным образцам. У них всё заёмное - даже голос, даже походка. Они усваивают то, что им не свойственно, проверяя в зеркале, насколько они не похожи на самих себя, и затрачивают немало труда, чтобы казаться менее привлекательными.
…Подобно тому как рыбу надо мерить, не принимая в расчёт головы и хвоста, так и женщин надо разглядывать, не обращая внимания на их причёску и башмаки.
Если женщины хотят нравиться лишь самим себе и быть очаровательными в собственных глазах, они, несомненно, должны прихорашиваться, наряжаться и выбирать украшения, следуя собственному вкусу и прихотям. Но если они желают нравиться мужчинам, если красятся и белятся ради них, то да будет им известно, что, по мнению всех или, по крайней мере, многих мужчин, с которыми я разговаривал, белила и румяна портят и уродуют женщин; что одни только румяна уже старят их и делают неузнаваемыми; что нам неприятно видеть их накрашенные лица, их вставные зубы и челюсти; что мы решительно осуждаем их старание обезобразить себя и что, наконец, Бог не только не покарает нас за нашу суровость, но напротив, благословит, ибо это единственное верное средство излечить женщин…
Если женщина ждёт возлюбленного, она наряжается к его приходу, но если он нагрянет внезапно, она забывает о своей внешности и не думает о том, как она выглядит. Другое дело, когда к ней приходят люди, ей безразличные: тут она помнит о малейшей небрежности в своём уборе, сразу же начинает прихорашиваться или исчезает на минутку, чтобы вскоре появиться в полном блеске.
На свете нет зрелища прекраснее, чем прекрасное лицо, и нет музыки слаще, чем звук любимого голоса.
Ничто не доставляет такого наслаждения, как общество прекрасной женщины, наделённой свойствами благородного мужчины, ибо она соединяет в себе достоинства обоих полов.
Чем больше милостей женщина дарит мужчине, тем сильнее она его любит и тем меньше любит её он.
Если женщина перестаёт любить мужчину, она забывает всё - даже милости, которыми его одаривала.
Женщина у которой один любовник, считает себя порядочной; женщина, у которой несколько любовников, - что она всего лишь кокетка.
Кокетство в женщине отчасти оправдывается, если она сладострастна. Напротив, мужчина который любит кокетничать, хуже чем просто распутник. Мужчина-кокетка и женщина-сладострастница вполне стоят друг друга.
Сладострастная женщина хочет, чтобы её любили; кокетке достаточно нравиться и слыть красивой. Одна стремится вступить в связь с мужчиной, другая - казаться ему привлекательной. Первая переходит от одной связи к другой, вторая заводит несколько интрижек сразу. Одной владеет страсть и жажда наслаждений, другой - тщеславие и легкомыслие. Сладострастие - это изъян сердца или, быть может, натуры; кокетство - порок души. Сладострастница внушает страх, кокетка - ненависть. Если оба эти свойства объединяются в одной женщине, получается характер, наигнуснейший из возможных.
Вероломство - это ложь, в которой принимает участие, так сказать, всё существо женщины; это умение ввести в обман поступком или словом, а подчас - обещаниями и клятвами, которые так же легко дать, как и нарушить.
Если женщина неверна и это известно тому, кому она изменяет, она неверна - и только; но если он ничего не знает - она вероломна.
Женское вероломство полезно уже тем, что помогает мужчине избавиться от ревности.
Иные женщины поддерживают изо дня в день две любовные связи, которые столь же трудно сохранить, как и порвать: одной из этих связей недостаёт брачного свидетельства, другой - любви.
Судя по красоте этой женщины, её молодости, гордости и разборчивости, она может отдать сердце только герою; но выбор её уже сделан: она любит презренного негодяя, который к тому же ещё и глуп.
Некоторые женщины более чем зрелых лет то ли по неодолимой потребности, то ли по дурной наклонности легко становятся добычей молодых людей, находящихся в стеснённых обстоятельствах. Не знаю, кто больше достоин жалости и презрения - немолодые женщины, которые нуждаются в юнцах, или юнцы, которые нуждаются в старухах.
Столичный житель для провинциалки - то же, что для столичной жительницы - мужчина из высоких сфер.