Давида не принимали в еврейском обществе как своего. Более того: его не принимали даже в его собственной семье. Дело в том, что национальность у иудеев считается по материнской линии.
3. А Давид был по материнской линии для еврейского народа не еврей: его праматерью была Руфь – аммонитянка (язычница). И более того: аммонитяне были для евреев самый неприемлимый народ, потому что в Торе (Пятикнижие Моисея) написано: "Аммонитянин… не может войти в общество Господне".
4. Основная мысль Книги Руфь – рассказ о некоей великой проявленной милости.
Милость начинается в книге с отношения Руфь к своей свекрови, когда Руфь не оставила её в беспомощном одиночестве и вместе с ней ушла из страны.
Затем постепенно милость возвышается до тех размеров, что потомком Руфи оказывается Давид, от которого впоследствии произойдёт Мессия, хотя Руфь происходила от народа аммонитян, о которых ранее Бог сказал, что они не должны входить в Его общество.
5. …история об одном Маовитском царе Еглоне (еврейское предание):
Однажды "он сидел в прохладной горнице… И сказал Аод: у меня есть до тебя слово Божие. Еглон встал со стула. Аод простер левую руку свою, и взял меч с правого бедра своего и вонзил его в чрево его".
Но прежде, чем Аод вонзил в Еглона меч, Еглону был глас от Бога: "Потому что ты встал с трона своего ради слова Моего, твои потомки не перестанут сидеть на троне Моём".
Таким образом в народной молве было обосновано царственное потомство царя Давида, прародительницей которого стала дочь Еглона – принцесса Руфь.
6. Автор хотел объяснить, каким образом среди предков Давида появилась представительница враждебного Израилю языческого народа – моавитян. Объяснение происхождения Давида и утверждение его прав на царский престол можно назвать теократической (божественной) целью книги Руфь.
7. Автор показывает, что появление Руфи в царской родословной освящено Божьим промыслом.
Как известно, благословенная царская династия должна была произойти от патриарха Иуды, потомком которого и был Вооз.
Но как Иуда родил Фареса путем левиратного брака (путем денежного выкупа невесты) от иноплеменницы Фамари, так и Вооз должен был произвести на свет царственное потомство через левиратный брак с моавитянкой Руфью.
Не случайно благословение старейшин в четвертой главе сравнивает Руфь с Фамарью: "…да будет дом твой, как дом Фареса, которого родила Фамарь Иуде…".
8. В то же время, цель теократическая не противоречит целям назидательным. Вероятно, автор хотел не только объяснить появление моавитской крови в жилах Давида, но и преподать всем людям духовный урок.
И действительно, книга Руфь рассказывает об искреннем обращении язычницы моавитянки, вера которой достойна того, чтобы быть поставленной в пример Израилю.
9. Книга Руфь подчеркивает тему, которая красной нитью проходит через всю Библию: Бог хочет, чтобы в Него уверовали все, даже неизраильтяне.
Таким был Божий замысел от начала. Он заключил завет с Авраамом и его потомками, чтобы через израильтян благословить другие народы и всех привлечь к Себе.
Руфь и Вифлеем
1. История Руфи поднимает значение Вифлеема. Именно здесь два благочестивых человека – Руфь и Вооз – верой и добродетельностью были поставлены в пример Израилю (Вифлеем – это маленький город на территории колена Иудина, примерно в 10 км к югу от Иерусалима).
2. Однако наибольшее значение Вифлеем приобрел уже после событий книги Руфь, когда в этом городе родился будущий царь Израиля Давид, "муж по сердцу Бога", с которым Бог заключил особый завет.
3. Пророк Михей предсказывал, что маленький Вифлеем возвеличится еще больше, потому что из него произойдет величайший потомок Давида – царь – Мессия. Это пророчество исполнилось с рождением в Вифлееме Иисуса Христа (Матф.).
Моавитяне
1. Действие книги проиходит на полях моавитских. Моав располагался к востоку от Мертвого моря и был пограничным с Израилем государством.
2. Моавитяне были потомками старшей дочери Лота (смешанный брак отца – Лота и старшей дочери его). По пути из Египта в Землю Обетованную израильтяне обошли Моав стороной. Тем не менее, испугавшись их, моавитский царь Валак нанял месопотамского заклинателя Валаама, чтобы тот их проклял.
За это моавитянам было запрещено входить в общество Господне.: "Аммонитянин и моавитянин не может войти в общество Господне, и десятое поколение их не может войти в общество Господне вовеки…" (курсив мой. – авт).
3. Что же касается вхождения моавитянки Руфи в общество Господне, то это было возможно только потому, что она обратилась к Яхве и приняла религию Израиля.
4. Религия Моава – их главным божеством был Хамос.
Этому богу Соломон впоследствии даже построил капище около Иерусалима: "Тогда построил Соломон капище Хамосу, мерзости моавитской, на горе, которая пред Иерусалимом…".
Почитание этого божества настолько прочно связывалось с Моавом, что жители этой страны даже назывались "народом Хамоса".
Таким образом, когда Ноеминь говорит Руфи: "Вот, невестка твоя возвратилась к народу своему и к своим богам…", она подразумевает Хамоса и других богов моавитского пантеон.
5. Во времена Вооза и Руфи сходство этих двух языков было большим. Неудивительно, моавитянка Руфь не чувствовала языкового барьера, придя в Вифлеем.
6. После событий, описываемых в книге Руфь, история Моава развивалась следующим образом.
В годы царствования Саула и Давида Моав и Израиль периодически воевали друг с другом.
Соломон взял в свой гарем моавитянок и построил храм Хамосу.
Вслед за разделением Израиля в 930 г. до н. э. Моав приобрел независимость, в начале VI в. до н. э. вавилонский царь Навуходоносор уничтожил царство моавитян.
Давид Кроткий
I
Жил – был в Иудее старый пастух Иессей. И были у него сыновья, тоже пастухи. Младшего звали Давид. Был он красивый, стройный, белокурый и больше всего любил на свете петь, плясать и играть на гуслях.
Однажды приехали к Иессею гонцы от царя Саула и привезли с собой на повозке половину бычьей туши.
– Какие вести у вас, дорогие гонцы? – спросил Иессей.
– Плохие вести, – ответили гонцы. – Напали на нашу страну филистимляне – те, что живут на морском берегу. Грабят они наши города, убивают старых и малых, увозят наш хлеб и угоняют наши стада. Царю нужны воины, чтобы звщитить нашу родину. Вот мы и ездим по степи от стада к стаду и возим с собой письмо от царя Саула.
– Где это письмо? – спрашивает Иессей.
– А вот оно, – отвечают гонцы и показывают на половину бычьей туши.
– Что же означает это письмо? – спрашивает Иессей.
– А вот что, – отвечают гонцы. – Если кто не пошлет царю Саулу воина, царь жестоко покарает его; каждую овцу, каждую корову, каждого быка в стаде этого человека велит разрубить пополам.
Отправил Иессей к Саулу своих старших сыновей.
– Отец, – сказал Давид, – позволь и мне поехать вместе с братьями. Я тоже хочу стать воином и защищать свою родину.
– Куда тебе! – закричали братья. – Оставайся дома и паси наше стадо. Твое дело не воевать, а петь да плясать, да играть на гуслях.
И остался Давид дома.
Вернулись братья с победой. Слушал Давид их рассказы про то, как храбро дрались с филистимлянами царь Саул и его отважный сын Ионафан. Слушал Давид их и завидовал.
Но прошло немного времени, и снова прискакал к Иессею гонец. Был он усталый, запыленный, и никакого письма при нем не было.
– Горе, горе нам! – кричал гонец. – Снова напали на нашу землю филистимляне.
– А много ли их? – спросил Иессей.
– Столько же, сколько песку на морском берегу, – отвечал гонец. – Не сосчитать. Зовет царь Саул к себе на помощь всех, кто может держать оружие. Если не остановим разбойников – филистимлян, отнимут они у нас наши стада и всех нас превратят в рабов.
Сели три брата на коней, простились с отцом.
– Возьмите меня с собой, – попросил Давид. – Я тоже хочу защищать нашу землю.
– Оставайся дома, – ответили братья. – Твое дело не воевать, а петь да плясать, да играть на гуслях.
II
Шел день за днем, и не было никаких вестей о братьях. Встревожился Иессей и говорит Давиду:
– Вот тебе мешок зерна и десять лепешек. Возьми их и отнеси братьям. Отдашь – и скорей возвращайся домой.
Взял Давид мешок с зерном, десять лепешек и отправился на поле битвы. Люди сказали ему, что встретились два войска в долине, где растет старый дуб.
Пришел туда Давид, видит – стоит на одном краю долины войско Саула, а на другом – войско филистимлян. Стоят войска, глядят друг на друга, никто не вступает в бой.
Тут выходит из рядов филистимлян могучий великан по имени Голиаф. Держит он в руке железное копье, на голове у него сверкает медный шлем, на руках – медные наколотники, на груди – медный панцирь, а ногах – медные поножи. А впереди идет мальчик – оруженосец, из последних сил тащит тяжелый меч Голиафа.
– Эй, пастухи иудейские! – кричит Голиаф, а горное эхо вторит его словам. – Найдется ли среди вас храбрец, который посмеет сразиться со мной? Если он победит меня, то мы, филистимляне, уйдем из ваших земель. А если я убью его, то станете вы нашими рабами. Ну, кто смелее всех – выходи. Я отдам твое тело на растерзание зверям и птицам.
Молчит войско Саула. Молчи сам Саул. Молчит его сын Ионафан. Нет никого, кто решился бы выйти один на один со страшным великаном.
– Вы так трусливы, как ваши овцы! – насмехается Голиаф.
– Ха – ха – ха! – смеются филистимляне.
– Ха – ха – ха! – повторяет горное эхо.
Подошел Давид к братьям, отдал им лепешки и мешок с зерном и спрашивает:
– А что дадут тому, кто сразится с Голиафом и победит его?
И отвечают братья:
– Тому, кто победит Голиафа, царь Саул отдаст в жены свою красавицу дочь. А зачем ты пришел? Уходи сейчас же отсюда, здесь ротозеев не любят!
– Я пришел не смотреть на сражение, а сражаться, – ответил Давид. – Вот возьму и выйду против Голиафа.
Услышали это люди, побежали к царю Саулу и говорят:
– Нашелся смельчак, который хочет биться с Голиафом.
– Позовите его ко мне! – приказал Саул.
Привели Давида к Саулу. Посмотрел на него Саул и говорит:
– Ну куда тебе сражаться с Голиафом? Ты еще слишком молод, а Голиаф опытный воин. Он с юных лет привык владеть оружием.
И ответил Давид:
– Царь, позволь мне сразиться с Голиафом! Ты прав: оружием я не владею. Но я с детства охраняю стада. Бывало, медведь нападет на наших овец, а я догоню его и вырву добычу прямо из пасти. А если лев набросится на меня, возьму я его голыми руками за гриву, ударю о землю и убью. Я верю, что убью Голиафа, и ты поверь мне.
– Что ж, – сказал Саул – я верю тебе, иди. Дайте ему мое оружие.
III
Надели на Давида шлем Саула, его панцирь, дали ему щит Саула и его меч. Обрадовался Давид: "Вот теперь я настоящий воин!". Хотел он даже сплясать от радости, да слишком тяжелы были для него меч, щит и броня. Сделал Давид несколько шагов, гремя тяжелыми доспехами, и говорит:
– Не по мне такая одежда, я к ней не привык.
Снял он с себя шлем, панцирь, положил рядом с ним меч и щит, а вместо этого одел белый плащ, взял свою дорожную котомку, бросил в нее пять круглых камешков (по числу частей света на тот момент), обточенных водою ручья, сделал петлю из кожаного ремня. А в другую руку взял посох и пошел навстречу Голиафу. Увидел его Голиаф и расхохотался:
– Иди сюда, мой маленький! Иди сюда, мой белый барашек! Я насажу тебя на это копье, как ягненка на вертел! А где же твой меч? Где твой щит? Как ты будешь со мной сражаться?
– Не с мечом я иду и не со щитом, – закричал Давид Голиафу, – а иду я с именем моего народа в сердце. Я иду в бой за правое дело. А правда сильнее меча и острее копья.
Тут разглядел Голиаф, что несет с собой Давид, и разозлился:
– Ты, мальчишка, идешь на меня с палкой и камнями, будто я собака.
– Ты хуже собаки! – закричал Давид. – Ты разбойник!
Вложил он камень в кожаную петлю, начал быстро – быстро вращать ее и выпустил камень из пращи. Со свистом вылетел камень и угодил прямо в лоб великану. Рухнул Голиаф на землю, загремели его доспехи, и от ужаса застонали филистимляне, а горное эхо повторяло их стон.
А потом поднялось над войском филистимлян облако пыли. Рассеялась пыль, и увидели воины Саула, что на том краю долины нет ни одного филистимлянина, все они ускакали прочь.
Взял Давид меч Голиафа, отрубил великану голову, поднял ее за волосы и понес царю Саулу.
– Кто ты такой? – спросил Саул. – Я ведь даже не знаю, как тебя зовут и чей ты сын.
И ответил Саул:
– Я сын пастуха Иессея и сам пастух, а зовут меня Давид.
– Теперь я твой отец, – сказал Саул. Больше не вернешься ты к своему стаду, а будешь охранять от врагов всю нашу землю. Я сделаю тебя своим полководцем.
И подошел к Давиду сын Саул, царевич Ионафан, отдал он Давиду свою красивую одежду, обнял его и сказал:
– Теперь ты брат мой, и я буду любить тебя, как брата.
IV
И отправилось войско домой. Впереди ехал царь Саул, по одну сторону от него – Давид, по другую – Ионофан. И как только остановились они на привал, брал Давид в руки гусли, пел, играл и веселил Саула.
Все дальше уходило войско от поля сражения, все ближе подходило оно к родным местам. Женщины выбегали навстречу воинам, били в тимпаны, плясали и пели: "Слава Саулу! Он победил тысячи врагов! Слава Давиду! Он победил десятки тысяч! Давид – великий герой! Ему честь и хвала!".
Услышал Саул эти слова и нахмурился: "Вот уже и славят Давида больше, чем меня, любят его все. А там и царство мое ему отдадут".
И задумал Саул погубить Давида. Вот он и говорит ему:
– Я обещал тебе в жены мою дочь, но забыл сказать, что за нее нужен выкуп. Ты должен один сразиться с сотней филистимлян и победить их, – это и будет выкуп за мою дочь.
И подумал Саул: "Будет хорошо, если не я сам убью Давида, а убьют его филистимляне, наши враги".
Отправился Давид один сражаться с филистимлянами и не сто врагов победил, а двести.
Пришлось Саулу отдать ему в жены свою дочь Мелхолу. Устроили по этому поводу веселый пир, и все, кто был на пиру, славили Давида. И чем громче звучали их голоса, тем сумрачнее становился Саул. Увидел это Давид и решил развеселить Саула песнями и плясками. И еще больше хвалили люди Давида, видя, какой он простой и веселый.
Не выдержал Саул и метнул в певца копье. Но Давид увернулся, и копье попало в стену. Тогда послал Саул своих верных слуг к дому Давида и сказал им:
– Вы должны до рассвета убить Давида.
А Мелхоле шепнул:
– Давид – мой враг. Узнал я, что он хочет отнять у меня царство. Помоги мне убить его.
Но Мелхола любил своего мужа, и когда они вернулись домой, открыла Мелхола окно и говорит Давиду:
– Беги отсюда! Отец приказал убить тебя.
Давид убежал, а Мелхола взяла большую куклу и положила ее на постель вместо Давида. В изголовье была козья шкура, а куклу Мелхола укрыла с головой одеялом.
Ночью постучались в дверь царские слуги и сказали:
– Царь Саул зовет к себе Давида.
А Мелхола ответила:
– Не может Давид прийти к царю, он болен и не в силах подняться с постели.
Тогда Саул велел слугам принести Давида вместе с постелью.
Принесли слуги постель во дворец. Сорвал Саул одеяло и видит – лежит на постели кукла, а в изголовье у него козья шкура.
"До чего же он коварен, этот Давид!" – подумал Саул. – Мало того, что он хочет отнять у меня мое царство, он отнял у меня и мою дочь. Сговорилась она с Давидом и обманула отца".
Шло время. Позвал Саул к себе царевича Ионафана и говорит ему:
– Куда пропал Давид? Скоро мы устроим пир, будем встречать молодую луну.
Я хочу, чтобы Давид сидел рядом со мной и веселил нас своими песнями.
– Давид прячется от тебя, – ответил Ионафан. – Он боится, что ты его убьешь. Скажи, отец, что плохого сделал тебе Давид? Ведь он помог тебе в трудную минуту и спас наш народ.
И сказал Саул Ионафану:
– Что было, то прошло. Я люблю Давида, как родного сына. Иди позови его.
Нашел Ионафана Давида и говорит ему:
– Отец приглашает тебя на пир. Мы будем встречать молодую луну. Приходи, он очень соскучился по твоим песням.
И ответил Давид:
– Брат мой, Ионафан, я не пойду на пир, потому что твой отец хочет убить меня. Если я в чем – нибудь виноват, то убей меня сам. Зачем нужно вести меня к твоему отцу?
– Отец обо всем советуется со мной, – сказал Ионафан, – я знаю все его мысли. Он ничего не говорил мне об этом.
– Царь Саул знает, что ты любишь меня, – ответил Давид. – Он ничего не сказал тебе, чтобы ты не огорчался.
И сказал Ионафан Давиду:
– Хорошо, я узнаю, что задумал отец. Спрячься за скалу, жди меня и не являйся на пир, пока я не дам тебе знать… Я выпущу из лука три стрелы и и пошлю за ними слугу, чтобы он подобрал стрелы. Если отец задумал убить тебя, я крикну слуге: "Беги, стрелы перед тобой!". А если нет, я крикну: "Куда бежишь? Стрелы позади тебя!".
И вот наступил праздник молодой луны. Увидел Саул, что место Давида за столом пусто, и спросил Ионафана:
– Где Давид?
– Я отпустил его в Вифлеем, – ответил Ионафана. – Он хочет встретить праздник молодой луны с отцом и братьями.
Саул так разгневался, услышав эти слова, что замахнулся копьем на Ионафана.
Тогда выпустил Ионафан три стрелы и велел слуге подобрать их.
– Скорее беги, – закричал Ионафана, – стрелы упали перед тобой.
А потом вернул он слугу и сказал, что сам подберет стрелы. Пошел Ионафан туда, куда улетели стрелы, и встретил Давида, который ждал его за скалой. Обнял его Ионафана и заплакал:
– Прощай, брат мой Давид! Теперь я знаю, что отец хочет убить тебя. Неужели с этого дня ты станешь его и моим врагом?
И ответил Давид:
– Брат мой, Ионафан, нет у меня зла на отца твоего. А тебя я люблю, как родного. Клянусь тебе, что никогда я не трону ни твоего отца Саула, ни тебя, ни твоих друзей.
Обнял Давид Ионафана, и они расстались.
Узнал об этом Саул и подумал: "До чего же коварен этот Давид. Мало того, что он хочет отнять у меня мое царство, он еще околдовал моего любимого сына Ионафана".
V
Голодный и безоружный, скитался Давид по Иудее. И однажды ночью постучался он в храм к мудрому старцу Ахимелеху.
Ахимелех очень удивился, что зять царя и великий полководец ходит по пустыне один, без друзей, без оружия, измученный и голодный.
– Почему ты один? – спросил Ахимелех Давида.
– Царь Саул послал меня по срочному делу, о котором никто не должен знать, – ответил Давид. – Я так торопился, что не взял с собой ни еды, ни оружия.
– Что ж, я помогу твоей беде, – сказал Ахимелех. – Вот тебе хлеб: я только что испек его, он еще горячий. Вот тебе оружие: это меч Голиафа, которого ты победил. А вот тебе и друг: это мой сын Авиафар. Он буде носить твой меч.
Взял Давид хлеб и меч, поблагодарил старика и ушел вместе с Авиафаром.