15
Он лежит на своей красной кушетке и тушит четвертую сигарету в пепельнице. Сладкая Энн предала его. Он помнит, как это было. Он был в армии, она приехала к нему, привезла ему еды и сигарет. Было лето, они забрались на крышу какого-то дома и там трахал ись, хотя люди смотрели из окон.
Потом она сказала, что изменила ему. Т. е. трахнулась с другим. Он встал.
Он посмотрел на ее тело, и ему стало противно. Он был сентиментален. Щеки его стали горячими и красными. Он сказал:
— Все, Сладкая Энн.
И она уехала.
16
Андрей Левин просыпается в комнате Мити Синявского. Он говорит:
— Митя, я люблю ее!
Митя поворачивает к нему обезумевшее лицо, потом обнаруживает остатки вина в бутылке.
— Дай мне, пожалуйста…
— Ну встань сам.
— Ну какой же ты все же…
Митя встает, направляется к столу, вдруг обнаруживает спящую на полу женщину.
— Кто это?
— Не знаю.
— А мы ее трахали?
— Не знаю.
Митя озадачен. Он смотрит в лицо женщины. Ей лет тридцать. Она открывает глаза.
— Где я?
— А кто вы?
— А вы?
Все смотрят друг на друга в недоумении. Женщина полураздета.
— А что же было вчера?
Женщина ищет глазами свою одежду. Потом говорит:
— Что касается меня, то я была вчера в Большом театре. И вообще меня ждет муж.
— А где вы живете?
— В Опалихе. Подайте, пожалуйста, мой лифчик. Он лежит под вашим креслом.
— Пожалуйста.
Митя и Андрей, недоумевая, смотрят на нее, пока она одевается. Потом она уходит.
— Аааа, — говорит Митя.
— Что?
— Это же моя троюродная сестра!
17
Он лежит на белоснежных простынях вопиющей ночью, когда его чувства как будто готовы прикоснуться к высшему раю и стать чудом для тела и души; его дух трепещет в клетке любви — он полюбил, он любит, он будет любить!..
Сновидение, словно кофейный изумруд в снегу на полянах кресельных чашек, наполняет его существо своей знакомой картинкой. Шашлычный воздух горит в его теле спиртовой свечой плотских занятий. Его любимая — Святая, она никогда не знала мужчин; ее лицо б елое, и в прошлом она блудница. Господь вернул ей чистоту!
Ее грудь как подушка невесты, мрак белизны, семья свеч, поиски смысла; она прекрасна; она как девственница, готовая окраситься в алый цвет, отдавая под жертвенный нож дорогую для нее часть организма!..
А. Левин мечтает о браке с Ней. И пусть мистерия начнется в тот самый миг, когда алтарь распахнет для них свои врата. Ибо Бог есть любовь!
18
День рождения у девушки Наташи. Гости сидят за столом, везде полумрак, и какие-то мальчики периодически собирают деньги и ходят в магазин за очередными порциями водки. Потом подают торт. Андрей Левин объясняет кому-то содержание ранних альбомов Gene s, попивая грейпфрутовый сок с водкой. Рядом на кровати сидит скрипичных дел мастер лет сорока. Он просит слова. Выключают музыку, он начинает говорить про Христа. Потом говорит:
— Я ничего не скажу, пока вы все не успокоитесь.
Все молчат, Наташа смеется.
— Свиньи, — говорит он, — животные. Вы не знаете мудрость.
Пьяный Левин говорит ему:
— Пойдем, я буду тебя бить.
Они выходят. Левин бьет скрипичного мастера по морде. Тот падает, выбегают гости, Левина уводят. Потом он извиняется.
19
Свадьба Андрея Левина и Сладкой Энн. Оба в рваных джинсах, свитерах. Наташа и еще какой-то Олег в таком же одеянии представляют собой свидетелей. Женщина, которая женит, недоумевает, потом говорит:
— Поздравляю вас с рождением новой семьи!
Они целуются взасос минут двадцать.
— Кольца где? — спрашивают их.
— Мы не покупали…
— Фотографии?
— Не нужно.
На этом все и заканчивается. Потом они выходят на улицу, и Левин, почувствовав себя женатым человеком, уверенно говорит:
— Пошли в бар.
20
Скука в комнате у Мити Синявского. Митя Синявский сидит в кресле, читая «Уединенное» Василия Васильевича Розанова. Потом он спит.
21…
…
…
…
22
В воскресенье все идут на концерт «Аквариума». Жуткая давка царит у дверей некоего клуба, где должен произойти этот концерт. Цена билета поднимается до семи рублей. Разъяренная толпа, втискиваясь внутрь, стаскивает с места телефонную будку. Милиция не доумевает.
В туалете волосатые курят анашу, коротковолосые пьют портвейн. Борис Гребенщиков выходит на сцену торжествующей походкой, изображая Дэвида Боуи. Все знают, что он — очень крутой чувак, со своими загонами. Он поет:
— Мы пили эту чистую воду, и мы никогда не станем старше!..
Какой-то пятидесятилетний старый хиппи плачет, подрагивая своей лысиной в такт музыке, подпевая этим словам. Все балдеют.
23
Психоделическая оргия на квартире Олега. Запершись в маленькой комнате, три друга вместе с огромной разноцветной плюшевой куклой нюхают пятновыводитель «Домал». У каждого своя банка, свои носовой платок. Все молчат, вдыхая ядовитую жидкость, иногда ве село хихикают, если путешествие смешное.
Андрей Левин наливает большую каплю, нюхает, инстинктивно морщится и убирает нос из платка. Потом нюхает еще. Перед глазами словно взрывается что-то белое и яркое. Потом он видит огромный цветной стадион, много людей, и он бежит вверх по лестнице. Пот ом видит поляну, на ней стоят заключенные в полосатой форме, копают землю лопатами и поют хором: — Жора, не взорви мой апельсин! Жора, не взорви мой апельсин! — Андрей дико хохочет и оказывается опять сидящим в комнате между Олегом и Сергеем, которые на ойчиво занюхивают пятновыводитель. Андрей недоумевает, приходит в себя, потом наливает опять каплю и опять нюхает. На сей раз он становится существом, живущим в проруби. Но приходит рыбак, закидывает удочку и ловит Андрея. Крючок разрывает ему губу. Андре й хочет отмахнуться от этого крючка, но тут леска рвется и ритмично бьет его по лицу. Он хочет избавиться от лески, но тут уже удочка или какая-то деревяшка вместе с леской и крючком все с тем же ритмом (тюк-тюк-тюк-тюк-тюк-тюк и т. д.) бьет его по всему т елу и даже, кажется, по внутренностям. Очень больно. Андрей кричит, бросает платок и оказывается снова в комнате между Олегом и Сергеем. — Что такое? — спрашивает Олег. — Bad trip. — А…
24
Нюрочка Кулакова кормит грудью свою дочку Марианну. Ее муж Андрей Левин сидит на кухне с друзьями и пьет пиво. Он громко кричит, жестикулирует и рассказывает что-то про Кьеркегора. Потом он заходит в комнату, где сидит Нюрочка.
— Дети не есть смысл жизни, — говорит Андрей Левин, осмотрев свою голую дочь. — Бердяев считает, что это новая множественность, вместо блаженного эсхатологического становления отдельной единичной личности. Поэтому нельзя относиться к детям, как к верш ине и плоду своей сущности. В сущности, они есть Ничто. — Дочь сосет грудь. — Их не надо воспитывать, не надо крестить, — продолжает Андрей Левин. — Они свободны. Например, дочь не имеет ко мне никакого отношения. Она отдельный человек, и я — отдельный ловек. Понятно?
— Понятно, — говорит Нюрочка.
— Вот так-то вот.
И Андрей Левин уходит обратно на кухню продолжать пить пиво.
25
Рядовой Андрей Левин в наряде по столовой моет посуду. Все распределено: завтрак — сто пятьдесят тарелок, сто чашек, сто ложек, обед — триста тарелок, сто чашек, сто ложек, ужин как завтрак. Левин наполняет кипятком раковину, готовит тряпки, разводи моющее средство «Прогресс», поет песню:
— Шизофрения. Дольче мелодия…
Начальник столовой, почему-то мичман, ходит и зудит, что никто не работает. Левин не обращает на него внимания. Он поглощен своим делом. Он одет в подменку, которая больше всего похожа на какие-то лохмотья. Рядом с Андреем стоит котел с отбросами, вес ь наполненный перловкой и рыбьими костями. Андрей Левин думает об измене Сладкой Энн. Благородное негодование охватывает все его существо. Он говорит вслух:
— Ах ты, тварь, чмо паршивое, шмара, скотина, блядь! Ты там трахаешься, гнида, а я посуду мою! Я тебе отомщу. Пройдет миллион лет, а я все так же буду ненавидеть тебя! Ух!
Он чувствует некоторое облегчение, смеется и принимается в ускоренном темпе мыть посуду.
26
Рождение Андрея Левина. Шестидесятые годы, Окуджава, Америка, операция «ы». Хрущобы, состоящие из блоков, трехзначным числом корпусов одного-единственного дома наполняют озелененный микрорайон, который таит в себе пересеченную местность с кабелями, ко тлованами и прудиками, где можно кататься на плотах и топить бездомных котят. Сюда-то его и привезли, голого, кричащего и такого же, как все. Он тогда даже маму еще не любил — не понимал, что это такое.
27
Зеленый кот.28
Холодная осень наступила прямо за летом, и молодые люди, были, конечно, направлены в совхоз собирать картошку. По вечерам в пионерском лагере, где они жили, воцарялся дух подлинного борделя. Какие-то дамы, высвободив правую грудь, скакали по коридор изображая амазонок. Мальчики прятались от них по углам, покуривая косяки. В центре зала огромный костистый хиппи играл в пинг-понг, постоянно поправляя длинные волосы, которые лезли в глаза и мешали видеть полет шарика. В углу сидел Олег Сплошной, абсолю тно пьяный, и слушал "Obscured by clouds' . В комнате находилась небольшая компания, которая разбила шприц и очень горевала. Сладкая Энн, сидящая по-турецки на совхозной подстилке, пыталась вколоть себе эфедрин пипеткой. Ей помогал Миша Джонсон, который в откнул ей иглу в руку, а потом с помощью пипетки без резинового колпачка старался вдуть прямо в женскую плоть ценное приятное лекарство. Но ничего не получалось. Сладкая Энн с сожалением смотрела на работающего, чтобы доставить ей удовольствие, Мишу. Не торые шли гулять по ночному полю, заходили к дяде Васе, он наливал им самогон, заваривал чай. Но пили все-таки самогон. Дядя Вася что-то рассказывал, студенты слушали его очень внимательно, как на лекции. На втором этаже жилого дома были танцы. Человек тр идцать, взявшись за руки, скакали по всему залу и кричали. Внизу, в постели, лежал Саша и читал "Феноменологию духа" Гегеля. Было очень скучно.
29
В конце концов, какие еще доказательства жаждет противоположное устройство, если любовь происходит априорно, как любовь к ничтожеству на двух ногах?! В мире находится множество тел и душ, и, чтобы не быть отчаянным релятивистом, который словно старый гусар может хватануть стопку, закусив крепким вздохом, я выбираю Вас, королева нищих, выбираю ваш негибкий стан и ваше нелегкое дыхание.
Но я вижу нездоровый блеск у вас в глазах — Вы есть женщина с большим прошлым и большим будущим. Ваша воинствующая глупость есть вызов на поединок. Ваше простодушие оборачивается опытом, поэтому я не буду посвящать Вам «Over», так как у меня нет при чек жалеть о своей изнасилованной карме и о Вас, ибо Вас нет. Есть лишь сосуд для мужских теории и тело, жаждущее любых удовлетворении.
Андрей Левин чуть не заплакал, будучи пьяным. Друзья начали его утешать и спросили, что с ним такое.
— Ничего особенного, — сказал Левин. — Победа акциденции над субстанцией. Я ухитрился всерьез любить женщину, в которую нельзя даже мимолетно влюбляться.
30
Знакомство Андрея Левина и Сладкой Энн, Все очень просто. Сладкая Энн подходит к Андрею Левину и говорит:
— Здравствуй, мальчик. Давай познакомимся!
Они знакомятся. Потом она уходит.
31
А. Кулакова приходит к Левину А. А. забрать некоторые свои оставшиеся у него вещи. Он выдвигает шкаф — там лежат ее лифчики, свитера, гольфы и трусы. Она складывает все в сумку. Потом садится на диван. Ее лицо блаженно растягивается от опиума. Ее плот ь ублажена. Глаза ее пусты. На ней надеты старомодные потертые джинсы, на руках следы от уколов. Никакого эффекта румянца. Только волосы пушисты. Груди большими массами свободно колышатся под какой-то верхней цветной хипповской одеждой. Она курит, закрыва ет глаза, вытягивает ноги в кроссовках. "Какой ужас!" — думает Левин А.А., увидев ее въяве. Они пьют кофе и идут в народный суд — разводиться.
32
Андрей Левин приходит к Сладкой Энн в гости. Сладкая Энн ходит но квартире в тренировочных штанах, предлагает Левину щи, разогревает чай. Она садится в кресло, включает магнитофон, и они слушают "Cat Stevens". Андрей сидит на диване, берет Сладкую Энн за руку, говорит:
— У тебя совсем неженская рука.
Ее ногти коротко острижены, рука бледная и маленькая. На магнитофоне играет песня «Лиза-Лиза». Сладкая Энн выключает свет; такое ощущение, что ее глаза блестят во тьме. Андрей обнимает ее, и они целуются так бешено, как будто у них больше не будет в можности поцеловаться еще. Ее щеки излучают тепло, словно специальное приспособление; на магнитофоне стонут скрипки, словно плач потерянного человека или восторг первой разлуки, когда хочется крикнуть в чужую ночь: "Утрата!", и упасть в постель для бессон ницы сквозь оконную тьму; руки возлюбленного держат плоть, и он боится дышать на нее, словно это — замерзающая птица в ладонях доброго человека; двое готовы только коснуться друг друга локтями, чтобы почуять обоюдную действительность, которая, как сабля заточенная с двух сторон, рождается из их попыток неудавшейся диффузии; но тело готово принять иное тело в свою душу, и время готово встать на дыбы, чтобы некто продолжил обычный поцелуй во тьме, но скрипки закончили свои любовные стоны, и смычки отдыхают, развалившись в межнотных постелях и закурив, и поцелуй тоже не может быть повторен, ибо поцелуй — это не половой акт, и его можно совершить только с любимым существом, будь то мать, любовница или отражение в зеркале.
Они сидят молча минут пять.
— А ведь ты мог бы меня сейчас трахнуть, — говорит Сладкая Энн. — Я была бы не против.
Андрей Левин делает какой-то недоуменный жест и закуривает.
33
Андрей Левин тоже решил заняться молодежной жизнью. Он шел по улицам, одетый, как хиппи. Перед ним была тусовка. Он шел на нее, чтобы тусоваться. Он был в меру обдолбан, чтобы было не стыдно появляться на тусовке, xaйp его, правда, оставлял желать луч шего, но все-таки был характерным, зато сумка была полный ништяк. Итак, он пришел на тусовку и начал тусоваться. Делалось это так: для начала он встал рядом с разными хиппи и стал осматривать их отсутствующим взглядом. Потом он сел. Потом опять встал. Пот ом лениво прошелся вокруг толпы. Потом увидел знакомого, подошел. Завязался разговор.
— Ты кого видел?
— Я никого не видел. А ты кого видел?
— Я многих видел. А ты знаешь Пургена?
— Нет. Вообще-то знаю.
— А Онаниста?
— Видел.
— Ну и как он?
— Торчит.
— А Гноя свинтили. Да, кстати, Бодхисатва повесился.
— Да что ты!..
— Да. А Булочка передозировалась. Оля Маленькая заболела триппером, а Джон выбросился в окно.
— Какой ужас…
— Сейчас стрем идет жуткий. Стрем и облом. Я лично уезжаю в Азию — там теплее. Кстати, не можешь достать "стакан"?
— Не знаю…
К ним подошла лысая девушка. Она курила сигарету в длинном мундштуке.
— Вам нужно "грызло"? — спросила она. — У меня была дырка через Горчакову.
— А сейчас?
— Сейчас все обломали.
И вся компания сказала хором, как по команде:
— Облом!..
Андрей еще немного потусовался, потом пошел переодеваться, так как сегодня вечером он был приглашен друзьями на ужин в ресторан "Метрополь".
34 — 35
И вот они схватились, на миг замерев в объятиях друг у друга; их одежда, как подготовительная почва на наибольшей части телесной поверхности, жаждала тоже пасть на пол или просто к ногам, переплетя штаны с юбкой; и пальцы ненаглядного существа, которо е закрыло глаза и, кажется, было готово мурлыкать, словно забыв свои личный биологический вид, слегка касаются разных частей тела, и осязание главенствует над всеми другими чувствами — наверное, можно стоять так бесконечно, становясь разнополыми атлантами, которым нечего держать на своих плечах, поскольку они уже на небе и готовы приступить к единению; пусть именно плоть будет скрыта и обернута, словно мороженое, в ласковую трикотажную обертку; и есть еще иное белье, которое, как кисея или телефонная мемб рана, дрожит от горячего дыхания детей Гермеса и Афродиты; и стоит лишь отвлечься, как все предстанет в методичном виде — и можно сыграть в игру изнемогающих от желания незнакомцев или же в порочных детей; а можно прыгать и скакать по креслам и постелям, и пусть летают подушки и простыни, и вершится насилие; и жертва жаждет своей участи, а вопль ее превратится из крика ужаса в надменный призыв восторга! Наша общая собственность это наши тела, ибо мы есть двухголовый, четырехногий, четырехрукий и двуполый индивид; и если сиамские близнецы были мечтою подлинного педераста духа, то мы — воплощение диалектики, которая не есть, как сказал Винов, черная метафизика, а присутствует в мире как принцип всеобщего движения, — и мы готовы изобразить эту динамо-машин и служить обоснованием практического перехода количества в качество, так как много-много телесной любви (whole lotta love) рождает в конце концов взрыв всех чувств и удовольствии, и появляется Новый Человек, и этом смысле мы — сами Боги, и в наших силах ождать новую жизнь, используя при этом простую кинетическую энергию наших страстных тел.
Ибо любовный акт не есть простое соглашательское действо, которое вершится двумя дружескими людьми, взявшимися за руки и с некоторой симпатией друг к другу, но есть бои, война и битва двух иных и разных начал; и настоящий мужчина из этих двоих может и спользовать принцип йоги, отказываясь воспринимать объективность этой реальности, и отнестись к ней, как к некоей майе, задумавшись о вещах другого сорта, как-то: бутербродах, художественной литературе или смерти; и в самом разгаре акта обнаружить себя ду ховно выключенным из него, что даст возможность существу инь употреблять лежащее муляжное мужское тело в качестве тренажера или вечного вибратора, покуда девический перпетуум мобиле не устанет кайфовать от собственного могущества; в это время мужчина долж ен быть рифом, хитрой вражеской антенной или несгибаемым сталагмитом, поглощенным ненасытной утробой возлюбленного неприятеля: он должен включить свое знание, только лишь одержав победу над плотью, которая жаждет этого укрощения; и животное начало перейде т в божественное, когда мужчина, являясь руководителем любви, с открытыми глазами, холодным сердцем и чистой совестью, заставит соперницу признать свое поражение и оседлать ее, уже тихую и послушную, и царить над ней, и видеть в ней орудие своей прелест и просто свою любимую, которую можно целовать в голову и гладить по руке.