========== Глава I. Жизнь в Британии ==========
Небольшой двухэтажный дом на окраине Праги возле небольшого Махова озера всегда мне нравился. Там я могла уйти от той суеты, которая окружала меня, и уединиться. Этот дом я купила пять лет назад, когда осталась одна, и приезжала сюда в передышках между работой и командировками.
Теперь я сидела за большим письменным столом и перебирала документы. Уж очень не любила эту волокиту с бумагами, но приходилось отчитываться перед начальством. Последние два года я работала в Международном Департаменте Магии и занималась иностранными делами, связанными как с магическим, так и с магловским миром.
Я не люблю говорить о своей работе или хвастаться, чего и каким образом достигла. Бывало нелегко, бывало очень трудно, а иногда и страшно — вот и всё.
Я так увлеклась работой, что заваренный с утра кофе уже остыл. Меня отвлек стук в окно. Я оторвалась от бумаг и подошла. На подоконнике лежали два конверта: от Международного Департамента Магии и от Министра Магии Великобритании Кингсли Бруствера.
Открыв первое письмо, я прочла:
«Анри!
Бросив мне на стол своё заявление об увольнении, ты сказала, что больше не желаешь корячиться на Департамент. Да, я знаю, тебе пришлось нелегко, даже несладко, но всё же не спеши. Ты сама знаешь, что мы без тебя не сможем, ты, как никто, можешь управлять этими маглами. Прошу тебя еще раз подумать. И да, у меня есть для тебя новая работа. Конечно, это не то, что ты любишь, но в Министерстве Магии Британии сейчас трудное положение, ты в курсе их войны с Тем-кого-нельзя-называть. У них не хватает рук разобрать всё, и потому просили хороших специалистов. Да, конечно, ты пошлёшь меня с этим Министерством. Знаю, ты ненавидишь эту политику, но суть в другом: их школа была разрушена, многие погибли в этой войне, и теперь там острая нехватка учителей. Это не то, на что ты рассчитывала, но, зная тебя и зная, как ты устала в Департаменте, я предлагаю тебе должность преподавателя в школе „Хогвартс“. Это лучше, чем скитаться по городам, и, тем более, там дети, а ты их так любишь. Подумай об этом.
Твой любимый начальник».
Я улыбнулась, но новость мне не очень понравилась.
«Опять доказывать, что я не дура и что-то умею», — подумала я.
Конечно, мою фамилию и род знали многие в Европе. Отец был одним из выдающихся волшебников, занимал хорошую должность и был Мастером Зелья. С детства я стремилась научиться всему, и это мне хорошо удавалось. В десять лет я уже помогала своему отцу во всем; он позволял мне многое, и поэтому во мне никогда не угасало стремление покорять всё и вся. Отец не жалел денег на свою единственную дочь, и все мои капризы исполнялись, а шалости спускались с рук.
Моими преподавателями были разные мастера. Когда же я впервые попала в лавку Олливандера, тот долго выбирал мне палочку, а когда наконец определился, я ужасно расстроилась — не то. Опуская очередную не мою палочку, продавец вдруг вспомнил про одну очень интересную.
— Вот, попробуй её, — достав из футляра тонкую, из чёрно-коричневого дерева, с завитой в восьмёрку рукояткой палочку, он протянул её мне.
Уже без прежнего восторга я взяла палочку и произнесла:
— Люмос.
Вдруг на конце палочки появился светящийся шар, слегка подрагивающий, точно мыльный пузырь на соломинке. Подскочив от радости, я подбежала к отцу.
— Папа, папа, получилось! — радостно восклицала я, кружась вокруг него, он был счастлив и горд мною.
В пятнадцать лет я уже умела трансгрессировать, владела беспалочковой магией, знала кучу заклинаний и умело ими пользовалась. Я находила общий язык с любым животным, хотя и не являлась анимагом. Преподаватели сменялись год за годом, но уже к двадцати годам меня считали выдающейся волшебницей современности.
Сейчас, глядя на меня, уже трудно узнать ту маленькую девочку. Я выросла, стала серьёзно относиться к своей жизни (хотя, что греха таить, иногда срывалась и делала маленькие шалости). Изумрудно-зелёный цвет глаз, унаследованный от матери, выгодно подчёркивал волосы оттенка вишни (хотя раньше они были рыжими). Невысокая, всегда в строгом костюме (обтягивающие брюки и рубашка, сверху обязательно жилет, жакет или кардиган из плотной ткани, застегивающийся на множество пуговиц, и непременно ботильоны на устойчивых каблуках). Иногда я носила очки. Нет, у меня не было проблем со зрением, просто так я казалась немного старше своего юного возраста.
Оторвавшись от первого, я потянулась за вторым письмом.
«Уважаемая мисс Анриэта Персиваль!
Мне бы не хотелось тревожить вас после очередной командировки, но узнал, что сейчас вы пребываете в Чехии. Департамент сообщил, что вы могли бы нам очень помочь.
Жду вас в Министерстве завтра после полудня.
Министр Магии Великобритании Кингсли Бруствер».
— Ну что ж, — тихо, немного задумчиво, пробормотала я и усмехнулась, — Британия так Британия!
На следующий день я трансгрессировала в Министерство, где было шумно и многолюдно. Видимо, шли суды. Повсюду было много охраны. Кингсли Бруствер встретил меня на пороге своего кабинета.
— Мисс Персиваль, — он улыбнулся и протянул мне руку. — Как я рад! Как я рад вас видеть!
Я посмотрела на него и не смогла не улыбнуться в ответ.
— Да, ваше письмо меня удивило, Министр, но буду очень рада вам помочь, — ответила я любезно.
— Да. Конечно, такого волшебника из Департамента трудно зацепить чем-то, — с пониманием и долей иронии сказал он и добавил: — Но я рад, что вы согласились.
— О, не стоит. Каждый ценен ровно настолько, насколько ценно его действие.
Министр всё так же улыбнулся и положил свою руку мне на плечо, легко сжимая и хлопая по нему.
— Но вы, как всегда, мисс, лукавите, — мягко произнес он. — Мне-то уж можно, — опять слегка постучал по моему плечу. — Ваш отец гордился бы вами после того случая в Саудовской Аравии.
Я вздрогнула от нахлынувших воспоминаний и опустила глаза.
Министр попытался меня приободрить:
— Я бы точно гордился такой дочерью.
Мой отец погиб пять лет назад, и для меня это стало большой утратой.
Будучи двадцать одного года от роду, я только начинала свою карьеру.
Министр улыбался. Я посмотрела на него, и, вспомнив ту войну, стиснула зубы, и прошептала:
— Там были дети, и их нужно было спасти.
— Вот поэтому вы мне и нужны, — уверенно заявил он.
Неожиданно нас перебил рыжий парень с пачкой бумаг.
— Министр, у нас сейчас слушание! Вы не забыли?
Министр, посмотрев на парня, воскликнул:
— О да, Перси! — переводя взгляд на меня, он спросил: — Мисс Персиваль, может, вы поприсутствовали бы на слушании и оценили его с нейтральной позиции?
Я, не ожидавшая такого предложения, удивилась:
— Ну, если только это что-то интересное.
Министр пригласил пройти с ним в зал суда.
— О, вы даже не представляете какое! — он продолжал улыбаться.
Дойдя до зала суда, рыжий мальчик открыл нам дверь, и на нас просто нахлынула волна шума из множества голосов. Однако, как только Министр вошел в зал суда, все замолкли. Я же, чтобы никому не мешать, села на край скамьи возле входной двери. Собрав волосы в пучок, я заколола их своей палочкой, чтобы они держались. Эта странная привычка появилась у меня недавно, но зачастую она бывала очень эффективной.
Я осмотрела зал: все места на трибуне были заняты. С одной стороны расположилось так называемое Министерство во главе с Министром, с другой же — волшебники и простые зрители, а в центре зала сидел мужчина в черном сюртуке со спадающими на лицо чёрными волосами. Он был бледен. Должно быть, его только что привели из Азкабана. Потрёпанный и небритый, мужчина выглядел уставшим. Он постоянно поправлял повязку вокруг шеи и, видимо, плохо себя чувствовал.
Наконец началось слушание. Рыжеволосый парень начал читать материалы дела. Меня отчего-то заинтересовал портрет в углу зала возле Министра. На нём был изображен старый волшебник, восседающий на кресле. Он наблюдал за процессом.
Опять все загалдели. Пошли обвинения и ответные реплики. Как я поняла, судили этого мужчину по обвинению в убийстве Альбуса Персиваля Вульфрика Брайана Дамблдора, а так же в том, что он был Пожирателем Смерти.
Процесс шёл долго и нудно, и мне наскучило слушать всё по второму и третьему разу.
Да, я слышала про войну и про Пожирателей, кто кому помогал и что скрывал. И, конечно, я понимала, что этот мужчина в чём-то виноват, ведь всегда есть две правды. Только всё заключается в выборе.
Процесс был шумный и очень оживлённый, но мужчину как будто не интересовало, что происходит. Казалось, что ему вообще всё равно.
Министру, видимо, тоже надоел этот хаос голосов, и он попросил всех успокоиться.
— Мисс Персиваль, — он обратился ко мне, — я надеюсь, мы услышим, что вы об этом думаете?
И весь зал посмотрел на меня. Я не смутилась, встала и прошла в центр зала.
Конечно, я не боялась высказывать своё мнение, но чаще всего это мнение разделяла только я сама. Однако людей убеждать несложно, и поэтому меня часто выставляли на конгрессах с докладами. Министр Магии знал об этом; он часто присутствовал на конгрессах и деловых встречах и, как уже потом сообщил, просто восхищался этой юной волшебницей в моём лице.
Весь зал замер в ожидании. Я выпрямилась, подошла к мужчине, сидевшему в центре зала и, глубоко вдохнув, ровно начала свой монолог:
— Война — это замещение старого на новое. Каждый ищет в ней то, к чему стремится, и то, что хочет изменить. Но после войны всегда остаются победители и проигравшие. Судить человека за то, что он стремился помочь каждому в этой войне, мне кажется несправедливым. Он защищал свои ценности. Да, каждый совершает ошибки: кто по глупости, а кто по тупости. — И, посмотрев на мальчика в круглых очках, продолжила: — Убийство Дамблдора, как выяснилось, было спланировано, а снова вступить в ряды Пожирателей Смерти и стать слугой Тёмного Лорда было необходимо как для собственной жизни, так и для шпионажа. В любом случае, если бы ваш профессор… — я на мгновение задумалась, но потом вспомнила его имя и продолжила, повернувшись к нему, —…Северус Снейп был бы уже мёртв, он так и не смог бы помочь бедному мальчику ничем. Да, я знаю, — утверждающим тоном заявила я, — вы скажете, что он сам выбрал этот путь — это так, но у него был долг перед директором школы. И он его выполнил, тут уже не имеет значения как.
Я подошла ближе к трибуне, где восседало Министерство Магии, и мой голос стал не таким настойчивым:
— Что он заслуживает? — я задумалась на миг и продолжила: — Бросить ли его гнить в Азкабан или же отдать на поцелуй Дементорам — всё это ваши меры наказания, — я пожала плечами. — Это всё, что вы можете ему предложить сейчас, когда война закончилась и оставила после себя кучу трупов и раненых.
Министр напрягся и спросил:
— Что вы имеете в виду, Мисс Персиваль?
— Что я имею в виду? — повторила я вопрос Министра и настойчиво поинтересовалась: — Вы все тут ссылаетесь на пророчество? — обвела я глазами всех, кто присутствовал в зале суда, и продолжила: — О, я не верю в прорицание и отношусь скептически к этому, уж извините меня.
Мой взгляд встретился со взглядом Министра, и он кивнул в знак одобрения, на что я улыбнулась ему уголками губ и продолжила:
— Все вбили в голову, что бедный мальчик, который даже не окончил школу и не представляет, как пользоваться своей палочкой, должен сам воевать с Томом Реддлом и что это только его война.
Я выхватила палочку из волос и, легко встряхнув головой так, чтобы локоны упали на плечи, покрутила палочку вокруг пальцев, после чего повернулась с Северусу Снейпу и посмотрела ему прямо в глаза. Пронзительный взгляд чёрных глаз скользнул по моему лицу.
Я даже немного опешила, увидев такие чёрные глаза, и его пронзительный взгляд меня напряг. Но я продолжила:
— И что в итоге? Вы обвиняете волшебника в том, что он оказался втянутым в эту войну. А что сделали вы? — я спросила зал. — В отличие от вас он хоть что-то пытался сделать, не так ли?
Зал наблюдал и внимательно слушал, а я всё продолжала:
— Иногда я думаю, что маглы всё же умнее нас, они бы никогда не сослались на пророчество и не оставили бы мальчика одного. У них столько организаций по борьбе с подобными Тому Реддлу! Маглы уже давно упекли бы его в психушку, а от Пожирателей Смерти не осталось бы и следа. Так задайте себе вопрос, кто мы такие, чтобы судить его? — обратилась я к залу.
Министр, конечно, знал, что последнее высказывание вызовет волну негодования. Он встал и попросил меня пройти за трибуну:
— Спасибо, Мисс Персиваль, вы, как всегда, меня порадовали умением зрить в корень.
И опять начался шум. Все активно высказывались, а уже через десять минут и вовсе разделились на лагеря «за» и «против».
Министр опять посмотрел на меня:
— Последнее слово за вами, мисс Персиваль!
Я даже не ожидала, но встала и ответила:
— Мне кажется, посадив Северуса Снейпа в Азкабан, вы только сделаете ему одолжение. Он и так многое уже испытал: и боль, и страх, и даже смерть. Так что верните ему все звания и привилегии, и пусть он, наконец, начнёт жить спокойно, без приказов, служения и призраков прошлого.
Я встала и вышла из зала. Тут же опять началось негодование. Никто не понимал, почему Министр прислушивается к какой-то девчонке. Но Министр знал, кем я была и что лишь я могла понять Северуса Снейпа, потому как сама была в его шкуре.
Через несколько минут дверь отворилась, Министр подхватил меня под руку, и мы отправились к нему в кабинет.
— Мисс Персиваль, я восхищен вами, — улыбался он.
Я посмотрела на Министра и напряжённо спросила:
— Его оправдали?
— Да, — ответил он.
— Ну так что там с моим назначением? — уточнила я.
— О, простите меня, — произнес он с извиняющимся видом. — Я отправил письмо в школу, там будут вас ждать, — он изменил свой тон на более сдержанный и продолжил: — Там не хватает учителей, и сейчас идут работы по восстановлению школы, так что можете отправиться туда в любое удобное для вас время. Освоитесь и поможете в восстановлении.
Я потерла висок и неуверенно ответила:
— Да, думаю, через месяц я закончу всю работу в Департаменте и смогу туда отправиться.
— Это было бы прекрасно! — министр счастливо кивнул.
— Ну, тогда до скорой встречи, Министр, — я подала ему руку и улыбнулась.
— Мои двери всегда для вас открыты, мисс Персиваль, — легко сжав мою ладонь, он улыбнулся в ответ.
Я сразу трансгрессировала в свой дом в Чехии. Весь ближайший месяц я бегала по Департаменту и передавала все свои дела новому заместителю по иностранным делам. Я не знала, что творится в Британии, но шума было много. Во всех газетах обсуждали войну, мальчика Поттера и его друзей и, конечно же, профессора Северуса Снейпа. Из газет я поняла, что он профессор зельеварения в Хогвартсе.
— Ну что ж, профессор, поработаем, — отложив газету, с тихой усмешкой произнесла я.
========== Глава II. Знакомство с Хогвартсом ==========
В середине августа я вернулась в Британию. Попив чай в неофициальной обстановке с Министром Магии, мы обсудили все вопросы касательно моей новой работы, и я отправилась в «Хогвартс».
Прибыв туда с одним саквояжем, я обошла школу, желая осмотреть её со всех сторон. Восстановительные работы шли оживленно; принимали участие в них учителя, эльфы и даже школьники. Реконструировано было почти всё, и теперь оставались лишь мелочи.
Широкие коридоры школы, большие арки, витражи — все напоминало мне старинный замок моего прадеда.
В Большом зале я увидела седовласую женщину в зеленой мантии. Она что-то объясняла ученикам. Окинув взглядом ребят, я заметила Гарри Поттера, Гермиону Грейнджер и Рона Уизли, знакомых многим волшебникам и маглам по газетам «Пророк», а неподалёку от них пару мальчишек и двух девочек, рыжую и блондинку, которые, поймав на себе мой взгляд, обернулись.
Седовласая женщина оглянулась, посмотрела на меня и спросила: