Когда дождливым осенним вечером Стив открывал дверь своей одинокой бруклинской квартиры, он не знал, чего ожидать, — не так часто к нему являлись гости, да еще без звонка. Стив глупо моргал несколько секунд, прежде чем задать риторический вопрос:
— Баки?
Это действительно был Баки. Он стоял, опершись левым плечом о косяк, и старательно не смотрел на Стива. Будто и не было полутора лет бесплодных поисков, десятка баз ГИДРЫ, которые пришлось сровнять с землей, и мучительных бессонных ночей, будто не думались по кругу одни и те же мысли. Что Баки не вернется никогда. Что его убьют, снова промоют мозги, обнулят, заставят убивать, пока он, Стив, будет лежать в своей теплой постели и смотреть в потолок.
— Пустишь? — тем временем хрипло спросил Баки.
С его куртки текло, темная кепка промокла насквозь, а под ботинками образовалась грязная лужа — видимо, он простоял тут какое-то время, прежде чем решился постучать.
— Господи, Бак, конечно, входи, — Стив широко распахнул дверь, отступая на шаг, и крепко обнял, едва Баки оказался в относительной безопасности его квартиры. Тонкие футболка и спортивные брюки тут же промокли, от Баки пахло туманом, пылью, немного — холодным металлом и сигаретным дымом. Стив сильнее сжал руки, боясь, что, если он отпустит Баки, тот исчезнет, и ему снова придется просыпаться на перекрученных простынях, и в течение нескольких гулких ударов сердца осознавать — он один. Один в этом чертовом сумасшедшем мире, полном шума, света, непонятной техники, отвратительно ярких коротких юбок и чужих людей.
Баки не пытался освободиться, он замер, как только Стив обнял его, а потом нерешительно, медленно, будто боясь испугать, сцепил руки у него за спиной.
— Голоден? — наконец спросил Стив, просто чтобы не молчать, потому что Баки, которого он знал, был голоден всегда.
— Я намочил твою одежду, — вместо ответа произнес Баки, глядя куда-то выше его плеча.
Стив взглянул на прилипшую к телу светлую футболку, на облепившие ноги штаны и рассмеялся.
— Я тоже рад тебя видеть, приятель. Проходи.
После первых неловких минут, когда Стив поспешно доставал из шкафа сухую одежду и отправлял Баки в душ, заваривал чай, изо всех сил стараясь не обращать внимания на тихое гудение приводов бионической руки и четкого стука металлических пальцев, сжимающихся на чашке, настала тишина. Баки пил чай с сэндвичами, с его отросших волос на чистую футболку капала вода, за окном по-прежнему было промозгло и сыро, но для Стива изменилось все.
— Я пришел сказать, чтобы ты не совался в Сан-Диего, — безо всякого выражения произнес Баки, по-прежнему глядя чуть выше левого плеча Стива. — Нечего тебе там делать.
Стив выглядел как человек, которого только что вернули с небес на землю — из сороковых годов прошлого века прямо сюда, в беспокойную современность, где у Баки отсутствующий взгляд, тихо гудящая металлическая рука и репутация хуже, чем у Аль Капоне.
— Откуда ты… — начал Стив, но осекся, стоило ему на мгновение поймать его взгляд. — Кхм, ладно. Могу я узнать, почему?
— Потому что тебя и твоих друзей там ждут.
Снова повисла тишина. Стив смотрел на свои руки и машинально отсчитывал секунды, отбиваемые старинными часами в гостиной — раз, два, три… двенадцать, тринадцать.
— Откуда информация?
Баки дернул уголком рта в пародии на улыбку и впервые посмотрел прямо на Стива. Этот взгляд продирал до самых костей, но он упрямо не отводил глаз. Баки, хмыкнув, выудил из брошенного в углу рюкзака смятую пачку сигарет и закурил.
— Просто не суйся туда, Стиви, послушай меня хоть раз.
От этого «Стиви», от вида знакомых губ, прихватывающих сигарету и вечного «послушай меня хоть раз» внутри как будто сорвало пружину, которая неустанно сжималась последние семьдесят лет, сжималась, давя на сердце, как осиновый кол.
— Я так рад тебя видеть, Бак, — наконец, произнес Стив. — Ты представить себе не можешь. Я так долго тебя искал.
— Ты долго и упорно совал голову в петлю, — поправил его Баки, но жесткая линия его плеч будто стала чуть мягче. — Не лезь в Сан-Диего. Как видишь, меня там нет.
— Но там есть база чертовой ГИДРЫ, — упрямо возразил Стив. — Я должен.
Баки на мгновение будто стал прежним: закатил глаза, щелчком стряхнул пепел прямо в чашку и, вытянув ноги Стиву под стол, откинулся на спинку.
— Ну да, кто, если не ты, а, Стиви? Вечно один против всех.
— Это моя работа.
Баки молчал. В прищуре его глаз читалось раздражение упрямством Стива, такое привычное, почти родное.
— Как говорил мой папаша, утонешь — домой не приходи.
Стив несколько мгновений смотрел на него чуть удивленно, будто Рождество настало на пару месяцев раньше, а потом рассмеялся тихим, грудным смехом.
— Я очень рад, что ты вернулся, Бак. Что я тебя, наконец, нашел.
— Ты не в состоянии отыскать даже собственные носки, Роджерс. Скажи своим, — я пойду с тобой. Официально или нет.
— Нет.
Баки недоуменно изогнул брови, будто приглашая Стива продолжать, расписаться в собственной глупости.
— Ты не… тебе нечего там делать, Бак.
— Как и тебе.
— Я не могу снова… я не могу рисковать тобой.
— А я, значит, могу. Тобой.
— Я… Господи, почему с тобой всегда так сложно? — Стив поднялся и несколько раз измерил шагами небольшую кухню. — И почему мне кажется, что я не смогу тебе запретить?
— Наверное, потому, что никто не может. Даже ты.
От этого «даже» в груди у Стива потеплело. Дождливый вечер перестал давить на виски своей безысходностью и заставлять сожалеть о том, что чертова сыворотка раз и навсегда отняла у него возможность хоть ненадолго утопить одиночество на дне бокала.
— Я позвоню Тони.
— Позвони. И этому своему одноглазому — тоже. Скажи, что им не обязательно теперь натравливать тебя на ГИДРУ, как бойцовскую собаку на кошек. Не обязательно использовать тебя вслепую, прикрывать поисками друга детства операции по обычной зачистке баз врага. Ведь меня — сюрприз — никто не пытает. Что я не леди в беде, Стив. Уже нет.
— Баки, я… все равно бы давил эту мразь, ты же знаешь.
— Знаю. Прогуливался бы раз в два-три месяца куда-нибудь в Аризону с хорошо подготовленным планом, крепким тылом и достаточной огневой мощью, а не совершал бы полулегальные вылазки с голым задом, прикрываемым кучкой таких же идиотов, как ты сам!
Голос Баки звучал все злее с каждым сказанным словом, и под конец он сжал металлический кулак, и чашка, которую он держал, рассыпалась в пыль.
— Полтора года, — деланно спокойно заметил Стив. — Ты ждал полтора года, чтобы сказать мне это? Сообщить, что ты на свободе, что тебя не… Господи, Бак, да я чуть с ума не сошел!
Лицо Баки снова стало бесстрастным. Ссыпав то, что осталось от чашки в аккуратную кучку на столе, он уставился в окно.
— Я не сразу вспомнил… достаточно, чтобы понять, что эти твои крестовые походы против ГИДРЫ — череда попыток самоубиться, — почти без интонации ответил он. — Прости.
— Это ты прости меня, — Стив встал сзади и положил руки ему на плечи. — Прости, что не успел. Никогда не успевал вовремя. В отличие от тебя.
Баки прикрыл глаза, будто прислушиваясь к чему-то, наслаждаясь прикосновением так явно, что Стив, улыбнувшись, принялся разминать каменные мышцы шеи и плеч, как делал это когда-то давно. Так давно, что, если бы не совершенная память суперсолдата, он никогда бы не вспомнил, как Баки устало запрокидывает голову, склоняет ее к плечу, едва не постанывая от удовольствия.
Дверь слетела с петель, и в комнату ввалилась девушка, полностью затянутая в черный кевлар. Стив с удивлением узнал в ней милую мать двоих детей с первого этажа. Только по подобравшемуся телу Баки, его нарочито-расслабленному виду Стив понял, каких усилий тому стоило сдержаться и остаться на месте.
— Капитан Роджерс! — звонко заявила гостья, наводя приличных размеров глок на Баки. — Я агент 25! Вы под моей…
Баки рассмеялся. Он запрокинул голову так, что Стиву стал виден его покрытый темной щетиной подбородок, и смеялся чуть неестественным, обидным смехом.
— Дожили, капитан Роджерс, — почти весело заметил он, складывая руки на груди. — Детка, если бы я хотел убить твоего подзащитного, то к этому времени он бы успел остыть.
Девушка, не дрогнув, продолжала целиться ему прямо в грудь, и Баки с интересом склонил голову к плечу, потерся щекой о руку Стива, которую тот так и не убрал, и с улыбкой продолжил:
— Молодо-зелено, а, Стиви? Я даже немного оскорблен. Хотя ножки чудо как хороши, как думаешь?
— Бак! — отмер Стив, его разговоры о женских прелестях всегда выбивали из колеи, и через семьдесят лет это не изменилось. — Объяснитесь, агент.
— Мистер Фьюри приставил меня охранять вас.
— О, — в голосе Баки слышалась издевка, — и от кого же, бэби? Что может угрожать нашему доблестному Капитану Америка в его собственном доме? Да так, что он вынужден прятаться за девичью юбку.
— Группа уже выехала, Капитан,—заявила агент, не опуская оружия.
Баки хмыкнул, а Стив, вздохнув, мысленно помянул Фьюри и его манеру приставлять к нему охрану всуе. Он встал между Баки и смелой, но глупой девчонкой, которую Зимний Солдат мог бы убить, не вставая со стула, минимум тремя разными способами. Так что не ясно, кого Стив закрыл своей широкой спиной — Баки от девчонки, или девчонку от Баки.
— Опустите оружие.
— У вас за спиной особо опасный преступник, Капитан. Группа будет через минуту.
— Держись, Кэп, помощь близко, — поддел Баки, пока Стив набирал номер Тони.
***
В башне Старка, несмотря на позднее время, было людно и шумно. Баки сидел на дорогом даже на вид белом диване скованный по рукам и ногам, пока Стив и Старк орали друг на друга, а Фьюри делал вид, что скучает. На самом деле Баки во многом был согласен со Старком — повернуться спиной к Зимнему Солдату, ввязаться в драку со спецназом, даже если помнишь, что когда-то этот самый Солдат был твоим другом — глупо, безответственно и самонадеянно, но Старк впустую тратил время, силы и нервы — в вопросах, касающихся Баки Барнса, Стив Роджерс был упрям, как стадо мулов.
— Если бы ты знал Стива так же хорошо, как твой отец, Старк, ты бы давно прекратил с ним спорить и принялся искать выгоду от того, что оказываешь ему услугу, — скучающим голосом заметил Баки, ни на кого не глядя. — Говард был умным и изворотливым сукиным сыном, простите, мэм, — последняя фраза была адресована Наташе, не сводившей с него глаз, — и чего у него было не отнять, так это умения оборачивать чужие слабости себе на пользу.
Тони моментально оказался рядом, сгреб футболку на груди Баки в кулак и буквально прошипел ему в лицо:
— Не смей говорить о моем отце, слышишь? Не смей, ты, чертов…
— И эмоции Говард скрывал лучше, — как ни в чем не бывало, ответил Баки, — и связанных он не бил, — добавил он, убирая голову с траектории кулака, летевшего ему в лицо. — И уж точно не стал бы злить Капитана Америку, пытаясь выбить дурь из его недавно обретенного друга.
— Ты, ты виноват в том, что я понятия не имею, как вел бы себя мой отец, окажись он сейчас здесь!
— Мне жаль разочаровывать тебя, Старк, но Зимний Солдат не был единственным ликвидатором ГИДРы. Твоих родителей, если мне не изменяют остатки памяти, убила Красная Королева. Можешь поинтересоваться у Вдовы ее биографией. Так что, увы, Тони, отомстить за смерть твоего старика не выйдет, даже если я позволю тебе разбить костяшки о мое лицо.
Тони сжал руку в кулак, взглянул на подобравшегося, готового к атаке Стива, невозмутимого Фьюри, по лицу которого, как всегда, ничего было не понять, и отошел от Баки на несколько шагов.
— Ну а теперь, когда мы разобрались с основной причиной, почему Старк против того, чтобы я прикрывал ваши задницы во время самоубийственной прогулки к мексиканской границе… — начал Баки, устраиваясь на диване удобнее, и намеренно игнорируя общее напряжение, но Тони его перебил.
— Я тебе не доверяю, — бросил он.
— Я сказал — с основной причиной, — Баки растянул губы в улыбке. — Кстати, вот, — в металлических пальцах его левой руки появилась крошечная пластинка флешки, — мой взнос в общее дело борьбы за правое дело, прошу простить за каламбур.
— Что там? — ожила Наташа, которая до этого с деланным безразличием наблюдала за ссорой Кэпа и Старка.
— Доказательство того, что Говарда убил не я, и план базы, на которую мы собрались прогуляться. Десятилетней давности, правда, да и составлен по памяти, но, думаю, лучше у вас все равно ничего нет. Ну, кто смелый?
Он крутил флешку между пальцев, пока Стив не подошел и не забрал ее.
— Как всегда, первый на амбразуру, — прокомментировал Баки. — Может, кто-то уже освободит мне руки? Все равно Роджерс не позволит мне никого ни убить, ни покалечить.
— Можно подумать, — подала голос Наташа, бросая Стиву магнитный ключ от массивных браслетов, сковывавших ноги и руки Баки, — тебя сильно стесняют эти железки.
— Не хочется потом наращивать новую кожу, ощущения не из приятных, — отозвался тот, растирая запястья. — Так что, приступим?
Все повернулись к Фьюри. Тот поднялся со своего места и направился к дверям, дав Баки понять, что хочет поговорить с ним наедине. Когда за ними закрылась дверь, в центре внимания оказался Стив.
— Как ты мог притащить его сюда? — наконец, спросила Наташа, вставляя флешку в свой планшет. — Он чуть не убил тебя, позволь напомнить.
Стив, продолжая сверлить взглядом дверь, отозвался:
— Ну, не убил же, хотя мог. Баки — мой друг, и я…
— Да, да, мы поняли, Ромео и Ромео, даже смерть не разлучит вас, — перебил Тони. — Я против того, чтобы он был в команде. Фьюри тут уже почти ничего не решает, ЩИТ распущен, а Мстители…
— А Мстители — это все, а не только твое эго, Старк, — впервые подал голос Клинт. — Если то, что о нем рассказывала Наташа, правда, то способности парня — за гранью человеческих возможностей, а нам сейчас как никогда пригодится лишняя винтовка.
— Он неуправляем!
— Кто бы говорил, — фыркнула Наташа.
— А то, что он тебя подстрелил, ты уже простила ему?
— Дважды подстрелил, — она потерла живот, — но нас с ним учили одинаково. Если тебя ранили, значит, ты недостаточно хорош. Я найду способ исправить это упущение. И тебе советую не зацикливаться на комплексе собственной неполноценности, а, как он справедливо заметил, попытаться извлечь выгоду. Что до меня лично, то я предпочитаю иметь Зимнего Солдата за спиной, а не на противоположной стороне баррикад.
— И что, никто не боится выстрела в спину? Вы что, все резко сошли с ума? Он же…
— Убийца. Наемник, как и все мы, — снова заговорил Клинт.
— Да у него мозги набекрень, вы же читали архивы!
— В официальных архивах о Солдате почти ничего нет, так что юридически, — Наташа голосом выделила последнее слово, — его не только будет сложно связать с Баки Барнсом, который давно официально мертв, но и обвинить в чем-либо, кроме последних заварушек, когда он пытался убить Кэпа и Фьюри. Фьюри и так официально мертв, а мертвые не свидетельствуют, Кэп на своего друга не заявит, я тоже не собираюсь делать из мухи слона, а материальный ущерб давно компенсировали страховые выплаты. Убитых и раненых среди гражданских нет.
— Только полторы сотни людей погибли при крушении хелликериеров!
— А вот это уж точно не его вина. Напомнить тебе, кто стоял за их уничтожением? — подал голос Стив.
— Он семьдесят лет убивал людей, Стив, семьдесят лет, пока ты отлеживался во льдах, твой бойфренд…
— Во-первых, он не мой бойфренд, советую даже не шутить на эту тему, а во-вторых, у каждого в этой комнате есть кровь на руках, — тихо, но веско перебил его Стив. — Тебе напомнить, сколько ученых гибнет при каждой зачистке базы?
— А давайте проголосуем? — предложил появившийся на пороге Баки. Фьюри за его спиной был невозмутим. — Но предупреждаю — это будет лишь видимость демократии, потому что я все равно потащусь за Роджерсом на чертову базу, и чтобы помешать мне, вам придется придумать что-то надежнее наручников, — он снова уселся на диван и обвел взглядом помещение. — Так что?