========== Глава 1. Живи секундой ======
Сегодня в райских садах стояла просто необычайная тишина. Прямо-таки… Гробовая, если вообще можно было употреблять такие слова по отношению к этому месту, конечно.
В это время дня младший Ангел Вильгельм ничего не делал, просто нежился себе на солнышке, лениво развалившись под огромным ракитом, росшим на берегу реки. Он заложил руки за голову и разглядывал бесконечное голубое небо. Приятный ветерок дул с воды и холодил кожу, а черноволосый юноша с готовностью подставил лицо его слабеньким, ласковым порывам.
Разумеется, это не значило, что у сотрудника Небесной Канцелярии не было работы, он глухо маялся на берегу вовсе не от этого. По правде, дел скопилось даже слишком много, начиная от столпотворения душ у ворот Рая, каждую из которых следовало оформить по всем правилам и документам, заканчивая наплывом жалоб и просьб в Небесной Канцелярии, где любую бумажку любили как родную. Вследствие колоссального поступления актов и поручений в каморке Вильгельма недавно рухнули полки, попросту не выдержав подобного надругательства. Если бы список неприятностей на этом кончался! Совершенно невовремя, один из Апостолов его Всевышнего Высочества резко захотел на пенсию, потребовав немедленно найти себе такую же неповторимую замену. Забегавшись со всякой бумажной ерундой, отличились Стражи – они ослабили бдительность, и черти с нижнего яруса устроили очередной потоп в Среднем мире. По этой причине старшие чины бесконечно теребили младших сотрудников канцелярии, а именно сегодня требовали от них особого внимания к работе. Верховный Апостол Давид кричал на всех, то и дело срываясь на фальцет и наказывая тех, кто смел ослушаться его приказов. Сегодняшний день не приносил ничего нового и ничем не отличался от сотен других райских дней, которым Вильгельм потерял счет. Для него они выглядели одинаково и оттого были весьма скучны, вот он и не появлялся вблизи Дворца, тем самым успешно игнорируя суету в своем убежище.
Юный Ангел унывал. Сейчас настало тяжкое время для всех, потому что Нижняя Палата превышала полномочия и выполняла куда больше работы, чем полагалось. Стражам, конечно, удалось все это разобрать, и в Министерстве ненадолго воцарилось затишье, но Вильгельм все равно ощущал заметное напряжение. Апостолы злились, дергались и орали на своих младших подчиненных — Ангелов, Архангелов и маленьких купидончиков, засиживаясь допоздна на работе, а горы отчетности росли буквально на глазах. Все это было частью вечной кутерьмы под названием «райская жизнь», и если бы кто-нибудь когда-нибудь задумался, какова она на самом деле, он бы пришел в неописуемый шок от подобного.
Тяжко вздохнув, младший Ангел подобрал с земли мелкий камушек и зашвырнул его в воду. Тот ударился несколько раз о зеркальную гладь, и, оставив на ней большие круги, завершил свой прыжок недалеко от берега.
Сейчас Вильгельм хотел просто отдохнуть, тем более что выдался такой замечательный шанс. Ну, вернее, как выдался?... Просто живому и подвижному, как ящерица, юному сотруднику канцелярии удалось сбежать от «опеки», приставленной к нему высшим начальством. По идее, гориллообразный верзила-охранник должен был находиться рядом, если бы Вильгельм не улизнул от него через окно в ванной, куда зашел «по делам» примерно час назад. Недалекий Страж даже не подумал, что у Ангелов может найтись мало каких дел в санузле на такое долгое время, однако, спорить отчего-то не решился. Наверное, он до сих пор ждал снаружи. Вильгельм не думал, что его спохватились, иначе паника бы поднялась невообразимая. Сейчас его окружала тишина и сей факт не мог не радовать черноволосого юношу.
Где-то в отдалении слышалась ругань, и юный Ангел невольно навострил уши. Кажется, из похода вернулся один из отрядов Стражников. Младший сотрудник канцелярии приподнялся на локте и уставился на них из своего укрытия. Стражи вырисовывались из тумана, взмахивая серебристыми крыльями. Вполголоса они ругались между собой и жестикулировали руками, только вот голоса их было трудно разобрать, и Вильгельм мог лишь предполагать, что причина тому заключалась в очередном рейде, который прошел для них не так удачно. Все чаще и чаще они возвращались ни с чем, тогда как Нижняя палата все чаще преуспевала в своих кознях.
Не без зависти юный Ангел наблюдал за прекрасными Стражами, за тем, как они выстраиваются в шеренгу и маршируют в сторону Дворца. Он прищурился и снова скрылся в своем убежище. Разумеется, его самого к Серебрянокрылым никто бы и близко не подпустил, так что ему оставалось одно — наблюдать за ними из засады, чем он и занимался днями напролет, без попыток симулировать бурную деятельность.
Вильгельм втайне завидовал им. Уж их-то никто не заставлял носить накрахмаленный райский парик и выполнять скучные поручения. Он хотел бы присоединиться к ним, только вот, к сожалению, вниз могли летать лишь серьезные, подготовленные Стражи. Они делали сложную, но интересную работу, выполняя основную задачу Небесного Министерства и присматривая за делишками Нижней Палаты. Кроме пакостей, дождаться от слуг Всенижнего было сложно, так что они насылали на людей болезни и несчастья, в то время как Верхние изо всех сил старались нейтрализовать последствия их проделок. Вильгельм дорого бы отдал, чтобы хоть одним глазком посмотреть на протирающийся внизу Средний мир. Жаль, что тут была одна сложность – во главе всей Стражи стоял все тот же пресловутый Давид, и на этом история кончалась. Вильгельму было без толку подходить к нему и проситься в рейд, Верховный Апостол разве что рассмеялся бы ему прямо в лицо от подобной просьбы и снова отправил бы юного сотрудника полировать пол в самой большой зале. Он часто делал так, когда хотел продемонстрировать свое превосходство, а заодно убрать назойливого мальчишку с глаз долой хотя бы на какое-то время.
От этой мысли Вильгельм уныло покосился в сторону прекрасного Дворца. Солнце ярко отсвечивало от золотых, начищенных до неприличного блеска шпилей. Оттуда прямо-таки веяло благоухающими розовыми кустами и прочими цветочками, из окон доносились птичьи трели. На его глазах из распахнутых настежь позолоченных окон вылетела стайка бледно-розовых попугаев и с диким щебетом закружилась вокруг одной из башен, где находился зал заседания глав Министерства (то есть двенадцати Апостолов). Коротко подстриженные лужайки, ухоженные деревья, необыкновенные Райские Садики и клумбочки, все такое правильное, идеальное...
Ничто не нарушало идиллии. Кроме одного звука... Услышав его, младший Ангел сел:
I hate the world today,
Youʼre so good to me
I know but I canʼt change
tried to tell you, but you look at me like maybe Iʼm an angel
underneath
innocent and sweet…*
Кто-то пел песню, и голос показался юному сотруднику Канцелярии удивительно знакомым.
— О нет, — пробормотал он, как только понял, чем обернется это приключение. — Она не могла…
Нехорошее предчувствие поднялось из недр желудка, зашевелившись под ребрами. Вильгельм резво поднялся, отряхивая прилипшие к белому одеянию травинки, и, убедившись, что никто не видит его, перемахнул через кусты. Его огромные крылья с легкостью перенесли юного Ангела через преграду. Путь младшего сотрудника небесной канцелярии лежал в сторону Эдемского сада, откуда и доносился звук.
Приблизившись к забору, Вильгельм увидел, что ветви ближайшего дерева подозрительно покачивались. Кто-то скрывался в кроне, насвистывая мелодию и периодически сбиваясь на чавканье, так как успевал закусывать свою песенку настоящим Эдемским яблоком. У ствола уже валялась горка огрызков — как видимо, этот неведомый кто-то уже успел просидеть там некоторое время, прежде, чем его заметили.
Шокированный Вильгельм переводил глаза с кроны дерева на гору огрызков и обратно. Сегодня в список его дел несомненно добавилась одна крохотная поправка — теперь предстояло объяснять Давиду, куда делся целый десяток Райских плодов, которые, между прочим, были наперечет.
— Ты что делаешь?! — зашипел Вильгельм, шурша кустами. — Это же Эдемские яблоки! Символ первородного греха!
Из под кроны немедленно показались хитрые глаза. Вслед за ними появилась и вся голова с огненно-рыжими, цвета летнего пожара, волосами. Завершали образ, разумеется, загнутые внутрь рожки и кожистые крылья. Увидев, что на нее обратили внимание, Демоница просияла.
— Первородного греха? На случай, если ты не заметил, я вся состою из греха, первородного или не очень. Не понимаю, чего ты сердишься!
— Тебе бы только развлекаться, а мне потом отвечать за это! Давид и так злится на меня!
— Он злится на тебя всегда. И вовсе не потому, что я ем яблоки, а потому что ты сам по себе приличный оболтус!
Насмешливый тон заставил черноволосого Ангела сделать уверенный шаг вперед.
— Я не оболтус! А ну-ка слезай!
Он решительно подошел к Демонице, чтобы сдернуть ее с дерева за соблазнительно свисающий хвост. Тот мотался прямо перед его носом из стороны в сторону, но никак не давал себя поймать.
— Святое не смей трогать! — запротестовала девушка, сворачивая ценную конечность в колечко. Попутно она перебралась веткой выше, обезопасив себя таким образом от поимки.
— Ну так и ты не смей! Из-за них, между прочим, Адама и Еву отправили из Рая!
Вильгельм посмотрел наверх, прикидывая, как бы достать оттуда чертовку. Он не хотел взлетать сейчас — был риск привлечь внимание Стражей.
— Ой, ты нашел что вспомнить, это когда было-то! Еще до твоего и даже моего рождения!
С этими словами девушка кинула очередной огрызок вниз. Тот угодил точно в лоб младшему сотруднику канцелярии.
— Ах ты черт! — выругался он, потирая ушибленное место.
— И это создание мне говорит что можно, а что нельзя! Поминать черта в этих местах тебе тоже никак не разрешено!
— Если бы это было единственными, что здесь запрещается! — Вильгельм продолжал негодовать.
— Я уже и не могу зайти проведать своего приятеля?
Ангел промолчал. Давняя подруга по имени Дария была не последней причиной, по которой он впал в немилость к начальству. Демоны на территории Рая были запрещенной темой даже для разговоров, и упоминания о них не то чтобы сильно приветствовались, а уж что и говорить про их личное присутствие. Давид, конечно, давно подозревал неладное, потому что по мнению Высших юный Ангел с его феноменальными способностями был большой проблемой для всего Рая. Вот почему подозрительный Давид решил приставить к мальчишке охрану. Однако, к удивлению Верховного Апостола, это не особенно помогало: дрянной Ангел все равно находил сотни способов избавиться от Сакия, и поймать его за руку никак не получалось. Вильгельму удавалось усыпить его бдительность, списав все на шалости купидончиков, и до сей поры это работало, а Дария и сама знала достаточно много способов конспирации. Ей часто удавалось пробраться на территорию Рая не только не пойманной, но и в большинстве случаев незамеченной, хотя определенная доля риска в ее проделках, разумеется, присутствовала.
— Ладно, — примирительно сказал Вильгельм, признавая её правоту. — Слезай давай с дерева. Стражники могут увидеть.
Дария подозрительно посмотрела на него.
— За хвост больше дергать не будешь?
— Не буду. Но мы должны уйти отсюда. Не хочу попасть на ковер к Давиду, он оторвет нам обоим головы.
— Никак не наладишь контакты с родственничком? — уголки губ девушки поползли вверх.
Вильгельм поморщился. О том, что сам Верховный Апостол приходился ему родным дядей, он вспоминать не любил. Это пятно позора уже не могло смыться с его биографии ни под каким видом.
— Не налажу. Всё, что я делаю, против этого факта.
Дария скептично хмыкнула. Через несколько секунд она уже стояла перед Вильгельмом, выпрямившись во весь свой рост и улыбалась белоснежной улыбкой. В глазах ее, как и всегда, плясали озорные чертенята.
— Я и говорю. Оболтус! — весело сказала она. — Что-то ты сегодня нервный, даже для самого себя. Не сложился день?
— А что у меня может сложиться, если я только перетаскиваю бумажки с места на место?
— Я думала, ты хотел поговорить с Давидом и объяснить ему, что ты уже вырос и хочешь действительно важную работу!
— Станет он меня слушать.
Вильгельм задумчиво почесал бровь, коснувшись серебряного колечка пирсинга, которым наградила его Дария в знак их не совсем обычной дружбы. Не то что бы юный Ангел старался перечить Высшим нарочно, просто его вспыльчивый и своенравный характер сам собой перечеркивал возможность хоть раз поговорить с дядей без скандала. Они с Давидом уже обсуждали это не однажды, и каждый раз приходили все к одному и тому же: чтобы делать что-то важное, нужно доказать, что ты можешь этим заниматься. Всего лишь одно «но» мешало им уладить конфликт — как это надо доказывать Вильгельму было не совсем понятно, с учетом того, что никакого шанса ему не предоставлялось. Давид просто делал все возможное, чтобы мальчишка, скинутый ему на голову в качестве помощника, не мешался под ногами. В честь этого начальник сбрасывал ему на голову всю неугодную работу. Если бы можно было описать, как это доставало Вильгельма, юному Ангелу, наверное, не хватило бы и всех томов из райской библиотеки, которую ему пришлось очищать от пыли уже в третий раз на этой неделе. Все пятьсот шестьдесят тысяч, восемьсот семьдесят одну сотню тринадцать томов. Он сбился где-то на середине этого нудного занятия и уныло провел остаток дня, подрисовывая рожки Апостолам в одной из книжек. Конечно, Давид не похвалил его в конце такой “службы”. Любой акт непослушания отодвигал разговор о повышении племянника до лучших времен. Вильгельм подозревал, что даже будучи бессмертным Ангелом, он не доживет до дня, когда дядя решит смилостивиться над ним.
Видя, что друг снова ушел в глубокие думы по поводу нелегкости бытия, Дария сочувственно покачала хвостом.
— Ну ты же не хочешь сказать, что за последнее время твои отношения с местными стали еще хуже? Ведь хуже уже некуда!
— Спасибо, что напомнила мне об этом. Увы, но это так. Давид навалил на меня гору отчетов. Мне не разобрать все это до Второго Пришествия, Дария.
— Второе пришествие – миф, и, как следствие, оно не наступит никогда. Так что времени у тебя полный вагон.
— Это обнадеживает. Ты себе не представляешь, как!
Демоница внимательно рассматривала приунывшего приятеля. Мать-природа действительно наградила его уникальными особенностями, которые играли с ним злую шутку. Вильгельм обладал взрывным характером, нетипичным для Ангела умением постоять за себя и весьма острым языком. Кроме этого, он получил еще и умение постоянно влипать во все возможные переделки даже в таком скучном, как Рай, месте. Не удивительно, что тут он иногда чувствовал себя лишним, даже крылья его — прекрасный белоснежный атрибут любого Ангела – и те были с черными перьями. Откуда взялись эти темные вкрапления, никто не знал. У родителей Вильгельма крылья выглядели абсолютно чисто, о Серебрянокрылых и Златокрылых стражах и говорить нечего, а вот он отличался от них своим несравненным окрасом. Как следствие, косые взгляды стали неотъемлемой частью всего его существования. Волос Вильгельм тоже не скрывал — так и ходил с чёрными и торчащими во все стороны. Понятие униформы было для Ангела чуждым — его парики и прочие Райские регалии постоянно терялись при загадочных обстоятельствах: то падали сами собой в колодец, то срывались со скалы, то неожиданно обнаруживались в ящике стола, ключ от которого был потерян неизвестно где, то оказывались повисшими на верхушке дерева. Изобретательность юного сотрудника канцелярии действительно поражала воображение. С сандалиями и белыми, в пол, одеждами он еще кое-как примирился. Но на вопрос про парики стандартно отвечал одно: “Ну не носить же мне этот хлам на голове? Пусть будет как есть. Один чёрт, все и так считают меня отпрыском Нижних.”
Дария в жизни не видела Ангела более неправильного, чем Вильгельм.
Нервно оглядевшись, юный сотрудник канцелярии почесался.
— Ты надолго в наши края?
— Ненадолго. Просто зашла проведать, как ты тут. Видишь? Не зря. Без меня ты тут явно склеиваешь сандалии от скуки.