Слухи о трепетном отношении Советника к своему слуге быстро разнеслись по всему дворцу, поэтому я стал очень важным лицом для претендентов на сердце Советника. Некоторые даже пытались меня подкупить, чтобы я рассказывал обо всех их соперниках. Я тогда предложил Советнику вести книгу приема, чтобы все приходящие любовники записывались, мне недосуг, у меня работы много. Он аж онемел от такой наглости, а когда я признался, в чем дело и что очень уж награда соблазнительная, хмыкнул и увеличил мне довольствие еще на десяток, только чтобы я не реагировал на заманчивые посулы.
А дел у меня было на самом деле много. Советник стал спихивать на меня разные мелкие бумаги и поручения, поэтому днем я крутился, как белка в колесе, но как только большие напольные часы пробивали восемь вечера, я собирал вещи и уходил, моя служба была окончена. Советник и не пытался меня задерживать, он уже догадался, что в этом случае я буду требовать прибавки, а здесь он не хотел мне потакать, ему и так уже казалось, что я незаметно верчу им.
Сам Советник работал, как вол, возле его кабинета постоянно было столпотворение, посетители, курьеры, разнорабочие. Он все время что-то писал, подсчитывал, носился на Советы к Императору, проверял и перепроверял, устраивал разносы, у него в подчинении был огромный штат разумных. Хвалил он очень редко, но если делал это, то действительно заслуженно, а разумный, попавший в милость, светился так, как будто получил нехилое наследство.
Меня он не похвалил ни разу, впрочем, я и не нуждался в этом. Я просто знал, что свою работу я делаю хорошо.
Хоть я и получал хорошее довольствие у Советника, но за эту службу я сильно не держался. Пусть у меня и стал хороший стабильный доход, я знал, решу я уйти, службу найду себе быстро, все-таки лучший ученик в своем выпуске в школе, бытовой магией я владел, без лишней скромности, отменно.
Иногда я смотрел на стены Мронвильской Академии и вздыхал, может у меня и достаточно силы поступить туда, но семейные неурядицы не позволяли это сделать. У меня на шее сидели ма-отец калека, брат со своим шалавистым мужем и его тремя детьми. Им постоянно не хватало денег. Брат вертелся, как только мог, но содержать такую ораву было очень трудно, учитывая то, что его муж отказывался экономить и тратил много денег на себя любимого, и отказывался служить, мол, за детьми присматривать надо, но с этим мог справиться наш ма-отец. В общем, подлец муж моего брата, еще эти его многочисленные измены, я бы давно пнул этого урода под зад, пусть катится к своим любовникам, но Ташу, моему брату, было жалко детей, они любят своего шалавистого отца. Но все же, хоть часть дохода и уходила моей семье, я мог откладывать некоторую сумму «на черный день» и даже смог накопить что-то.
Между тем и моя личная жизнь тоже не стояла на месте. Большеглазый полувампирчик Ай не давал мне скучать и я уже подумывал сделать ему предложение. Ай нежный и ласковый, с ним мне было легко, с ним я отдыхал душой, когда прилетал вечером из дворца и снимал маску чопорного слуги. Он служил у букиниста и помогал продавать ему книги в книжном магазине. Мое довольствие позволяло мне надеяться, что я скоро смогу выкупить две комнаты, которые сейчас снимаю в доме недалеко от дворца, они довольно дорого стоят, и тогда мы с Айем можем зажить семейной жизнью. Я даже рискнул внести задаток за них, поэтому придется терпеть выходки Советника еще год минимум. Но трепать нервы себе я не намерен, и поэтому, если он меня будет доставать, я могу развернуться и уйти. Ну, что ж делать, прорвемся!
Несмотря на мою невозмутимость и спокойствие, Советник иногда доводил меня до белого каления. Он, как будто нарочно, пытался вывести меня из себя, проверяя мою выдержку, и иногда мне хотелось банально вцепиться ему в лицо когтями и драть, драть. С каким бы удовольствием я сделал бы это! Он понял, что к моей работе не придраться, и стал изводить меня придирками к моему внешнему виду.
Ему, видите ли, не нравятся мои светлые блеклые волосы и чешуйки на висках, дань предкам драконам, он советовал изменить мне прическу, чтобы их не было видно. Ему не нравилась моя прямая спина, как будто палку проглотил. Ему не нравилась моя почти незаметная горбинка на носу, это портило линию носа. Ему не нравились мои пухлые губы, такие больше подходят смазливой девице, нежели мужчине. Но больше всего его бесили мои глаза, зеленые с желтыми прожилками и вертикальными зрачками, здесь переплелась кровь эльфов и драконов. Он заявлял, что глаза не подходят к моему невзрачному лицу и сливаются с зеленым цветом моего служебного камзола. Он даже посоветовал мне носить одежду других цветов.
Я же, стойко и с невозмутимым выражением лица, выдерживал все и согласно кивал на все высказывания Советника, искренне недоумевая, какая ему разница, как я выгляжу, если свою работу я делаю хорошо. И каждое утро я упорно убирал свои короткие светлые волосы в низкий хвост, открывая чешуйки на висках, и натягивал зеленый камзол, цвет рода д*Рарров - рода Советника. Ай был доволен моим видом, он целовал меня и говорил, что мои глаза в этой одежде сверкают еще ярче. Я целовал его в ответ и бежал на взлетную, откуда забирают дворцовых служащих.
-3-
Приближался праздник основания Империи, и вся столица гудела в предвкушении развлечений. Я вытребовал для себя три свободных дня подряд, аргументировав тем, что за все время службы, пять месяцев, я не брал ни одного свободного дня, хотя служащим их положено два на месяц. Советник со скрипом согласился и хотел уменьшить мне на эти дни довольствие. Тогда я заявил, что беру все десять, что мне полагается за все время. У Советника аж желваки заходили от сдерживаемого гнева.
- Не боишься потерять место? – вкрадчиво спросил он.
Нашел, чем пугать. У него слуги меняются чуть реже, чем его любовники, но никто не продержался столько времени, сколько я. Пусть попробует найти себе слугу терпеливее меня. Даже Седрик, его слуга, который был передо мной, плясал от радости, что его уволили, и ему не пришлось трепать нервы, объясняясь, чем его не устраивает служба у Советника, потом он долго и сочувственно хлопал меня по плечу.
Поэтому я лишь пожал плечами и застыл в ожидании решения Советника о моих свободных днях. Тот молча буравил меня взглядом, не надейся - не проймешь.
- Тебя устраивает служба у меня? – спросил.
Какое это имеет отношение к моим свободным дням, я не понял, и опять пожал плечами.
- У тебя много предложений на службу с таким довольствием? – задал он следующий вопрос.
Я лишь вздохнул про себя, если хочет увольнять, пусть делает это быстрее, нечего тянуть кота за яйца. Ответил:
- С таким – нет.
- Тогда почему ты постоянно выделываешься и делаешь вид, что можешь в любое время уйти?
- А вы считаете, что я не могу уйти в любое время?
Советник сжал руки в кулаки и заявил:
- Ты полностью зависишь от меня.
Я удивился, в каком это месте?
- Это вы так считаете, - ответил мягко, с сумасшедшими нужно разговаривать ласково. Вот, что он прицепился?
Советник вскочил и заметался по комнате, чем-то я его прогневил.
- Ладно, - выдавил. - Через три дня без опозданий. Приготовь мне на праздник черный костюм.
Я закусил губу, чтобы язвительно не попросить напомнить мне день с моим опозданием. Часы пробили восемь вечера, я поклонился и ответил:
- Хорошо, господин. Все будет исполнено. На праздник уже приготовлен ваш синий костюм. Всего доброго.
И быстренько ретировался, пока он не опомнился, все равно он оденет то, что я выберу.
***
Столица кипела, все горожане вывалились на улицы и получали удовольствие от праздника. Держатели кафе и ресторанов спешно выставляли дополнительные столики на улицы, продавцы бижутерии и лоточники расхваливали свой товар, циркачи и актеры давали представления. Город не спал, город шумел, искрился и радовался, все перемешалось. Аристократы тоже гуляли до утра, в эту ночь стирались все рамки, не соблюдались многие приличия, поэтому они отрывались по полной, чтобы утром проснуться и с брезгливым видом заявить, что шум с улицы мешал им отдыхать.
Мы тоже готовились гулять до утра. Я сегодня решил познакомить Айя со своими друзьями, мы договорились встретиться в кафе «У толстого Пита». Ай очень волновался, что не понравится им, я же его успокаивал, разве может такая прелесть кому-нибудь не понравиться? Ай смущенно краснел, а я целовал розовые щечки своего мальчика. Мы оделись, я окинул себя взглядом в зеркале - сегодня никто бы не узнал в дерзком молодом человеке степенного и чопорного слугу Советника.
Мы влились в веселую толпу горожан, я купил Айе сладкое облако, себе конфеты с ликером и мы двинулись в сторону кафе. Друзья встретили нас громовым ревом, все уже были в сборе.
- Ник, ты совсем не изменился! – кричал мой лучший школьный друг Макин. – Все такой же милашка! Тебя еще никто не окрутил?
Я выставил перед собой красного Айю.
- О-о-о-о, - многозначительно протянул Макин. – Где водятся такие хорошенькие?
Я притянул к себе Айю за талию и запечатлел на его губах смачный поцелуй:
- Таких уже больше нигде нет, - ответил. Ай еще больше покраснел.
В общем, веселье постепенно набирало обороты. Мы ели, пили, смеялись, вспоминали свои школьные годы, захмелевший Ай перестал стесняться и веселился наравне со всеми.
Потом мы вышли погулять по городу и найти место с танцами. Вся наша большая толпа вывалилась наружу.
- Ты смотри, Ай, - говорил Макин, - Ник в школе был еще тот ловелас, за ним глаз да глаз нужен.
Ай стал лукаво грозить мне пальчиком. Я взял его руку и поцеловал запястье, а потом дернул его на себя и начал целовать его шею. Ай, запрокинув голову, хохотал, потом подпрыгнул и обхватил мои бедра ногами и сам потянулся за поцелуем. Я подхватил своего мальчика под зад и пылко целовал его. Вокруг толпа разумных разразилась подбадривающими криками, а мне показалось, что я вижу на другой стороне улицы Советника.
Три дня пролетели, как один миг. Мы с Айем много гуляли, спали, отдыхали, в общем расслаблялись по полной. В последний день он уехал к своим родителям, а я пошел в ювелирный магазин покупать ему браслет для предложения. Конечно, если наш союз благословят боги, то он не понадобится, но лучше подстраховаться. Бывало такое, что союз благословлялся и после нескольких лет брака, а бывало, что боги гневались и отменяли свое благословление. Но если они благословили брак, то уж будь добр - строй свое счастье. Они только показывали, что союз, скорее всего, будет счастливым, но это не избавляет от глупости разумных, которая может все разрушить.
Поэтому я нежно перебирал тонкие звенья браслета и надеялся, что наш союз будет все же благословлен. Любил ли я Айю? Я мог точно сказать, что к нему я испытываю нежность, желание оберегать и защищать его, он подходит мне больше всех моих партнеров, я хотел связать с ним свою жизнь, я знал, что наш брак будет удачным.
Утром перед службой, я с отвращением вытащил свой зеленый костюм и собрался.
Покои Советника встретили меня погромом. Советник разрушил все, до чего смог дотянуться. Я не сдержался и присвистнул.
- Явился, - раздался хриплый голос.
Я вздрогнул. В темной комнате было не видно, есть кто-нибудь в ней или нет. Я, перебираясь через завалы обломков, добрался до окна и отдернул шторы. Потом предстал перед светлыми…. Лучше сказать, перед красными очами своего господина.
Советник развалился в кресле в одних штанах и полурасстегнутой рубашке, был лохмат, под глазами залегли тени, в одной руке была бутылка с вином, он пил прямо из горла, несколько пустых валялись рядом. Он сидел и буравил меня черным взглядом исподлобья, я чуть не передернулся, меня изучали, как какую-то диковину, как будто я изменился за три свободных дня неимоверно. В таком виде я его еще не видел, похоже, он пил все три дня, что меня не было. Что же у него случилось?
Я стоял и ждал приказаний.
Советник помедлил еще чуть-чуть и объявил, что здесь нужно прибраться, как будто, я без него это не вижу. Я подождал еще немного и озвучил свои мысли:
- Какую одежду вам приготовить? – мне очень хотелось от него избавиться, чтобы он не путался у меня под ногами.