— А что?
— С этой публикой общаться не хочу.
Ясно. Браткос новомексиканос вульгарис. В наших палестинах все из себя «крутые перцы» больше рассекают на «рейнджах»,[15] «лексусах»[16] и «крузерах»,[17] предпочтительно черных, на край серебристых; в Мексике, видать, свои традиции пальцатости.
Вручив пацаненку пару бумажек, Руис изображает свободной рукой, мол, сдачи не надо, выжимает сцепление и направляет джип к выезду. На шоссе, ненавязчиво контролируя заправку, ждет второй «рэм», густо-малинового колеру. Вид у Руиса крайне невеселый.
Из желтого «рэма» неспешно выдвигаются трое. Черные майки, руки сквозь в разноцветных наколках, подбородки вздернуты, носы вверх, походка вальяжная; играют то ли под доверенных лиц дона Корлеоне, то ли под лепших корешей Антонио Бандераса… без вариантов, братки обыкновенные, только прикидом от наших и отличаются. Морды полускрыты зеркальными очками, поэтому кто из этой троицы «прикрытие», а кто «мозг», так вот сходу не скажешь.
Разговор по-испански, о чем — понятия не имею, поскольку в наречии Сервантеса и Кеведо я ни бум-бум. Только и слышу, что разговор неспешный — мексиканские братки упиваются собственной важностью, — и судя по тону, даже без матов и наездов, все ровно-нейтрально. Руис так же ровно отвечает, и каменная обреченность медленно пропадает с его лица.
Потом братки разворачиваются и взбираются в свой пикап; малиновый «рэм» на шоссе подается вперед, открывая выезд, и как бы указывает дорогу, а желтый изображает хвост. Так и движемся, с почетным эскортом.
— Только не спрашивай, что все это значит, — бросает Руис. — Мы едем куда скажут и делаем что попросят. С ребятами Арельяно не спорят.
— Арельяно? — переспрашиваю я.
— Си-эй-эф,[18] тихуанский картель — знаешь такой?
«Знаю» — сильно сказано, так, краем уха чего-то подхватил. Другое мне странно.
— А разве ты с ними…
— Я, — жирным шрифтом выделяет Руис, — не с ними. У меня старший брат подсел на кокс — и с концами; я видел его перед смертью, уже не человек был…
Ну да. Случается. Вот только…
— А они нас ни с кем не перепутали? Машину вроде твоей поди конечно еще откопай…
— Может, и перепутали.
— Или у них босс на измене и мы ему представляемся стадом розовых чертиков.
— Тогда тем более делаем что попросят и молчим в тряпочку. Спорить с такими — без меня, пожалуйста.
Мексика, Сьюдад-Мехико. 22 августа 2003 г. 17:14
Окраина мексиканской столицы столичного вида совершенно не имеет — по крайней мере с той стороны, откуда выпало подъезжать нам. Промзона промзоной. Ржавый забор, среднеобшарпанный ангар, на въезде шлагбаум и будка охранника. Причем охранник в военной форме с иголочки, а на плече имеет МП5 с выдвижным прикладом[19]; ну да кто его знает, какие они, суровые мексиканские вохровцы.
Навстречу выходит вполне фактурный товарищ: хромой, старая бейсболка, физиономия изрядно обросла полуседой щетиной, на замасленном рабочем комбинезоне табличка с именем «Педро», руки в рабочих мозолях, но чистые. С тихуанскими братками сей Педро держится чуть ли не свысока, и те покорно это обращение сносят. Интересно.
Потом так и не представившийся нам Педро переходит на английский. С сильным акцентом, но вполне разборчиво.
— Как раз канал открылся, держится стабильно, переправим без проблем. Машину менять будете?
— А надо? — Я не понимаю, о чем речь, Руис явно тоже.
— Как пожелаете. С хайвеями на той стороне никак, мы в сервисе специально под это технику и готовим. Но ваша вроде ничего.
— Раз не надо, не будем, — отвечает Руис.
— Как пожелаете, — не спорит Педро. — Тогда поехали. — Взбирается на подножку со стороны Руиса, дергает подбородком. — В объезд направо и во вторые ворота.
Во вторые так во вторые. Три минуты пыхтения на первой передаче, и мы в ангаре за перегородкой. На полу короткая рельсовая дорога, на ней грубо сваренная рама вроде самопального эвакуатора — под три метра в ширину и больше десяти в длину, — а перед дальней стенкой некая загадочная металлоконструкция по мотивам фильма «Звездные врата», в форме заглавной греческой буквы «Омега», и эти самые рельсы уводят как раз под нее. Над верхушкой железной омеги кустарно прикручен горизонтальный светофор.
— Выруби мотор, тут с вентиляцией не очень, — говорит Педро; Руис поворачивает ключ, джип послушно замолкает. — Инструкции такие. Гудок — зажигается красный, предварительная готовность. Желтый — включаешь движок, на первой передаче въезжаешь вот сюда на платформу, как на парковку, и сразу глушишь. Бибикаешь и ждешь. Зажигается зеленый, платформа сама катит к «воротам». На той стороне встретят. Если вдруг проблемы — дважды бибикаешь, мы останавливаем платформу и откатываем назад. Пока проходите «ворота», никому не двигаться и даже не дышать, а то потом зал долго отмывать придется… Ясно?
Ясно, ясно. Ни хрена не ясно. В смысле что все это значит. Но у братков Арельяно спрашивать — себе дороже, и тем более — спрашивать у этого мирного «сервисника» с вооруженной охраной на входе, раз мальчики из картеля перед ним на задних лапках бегают…
Руис беззвучно шевелит губами. То ли ругается, то ли молится. Но на желтый сигнал аккуратно подает машину вперед, на платформу, останавливаясь до рельсового ограничителя. Затем хлопает ладонью по рулю, джип отзывается громким гудком. Все как сказано.
Зеленый.
Платформа мягко трогается с места.
Зрение вытворяет какие-то фокусы: между уголками металлоконструкции словно туман какой-то сплетается, все сильнее и сильнее, и вот он превращается в кипящее зеркало, в которое въезжает платформа, джип и мы…
Территория Ордена, База по приему грузов и переселенцев «Южная и Латинская Америка». Понедельник, 10/03/21 08:12
— Проезжай, проезжай! Направо, на парковку, место три, живее, живее!
Это уже не с мексиканским акцентом, а на «чистом» американском. И не загадочного вида деятель из автосервиса, а стопроцентный солдат в незнакомой, но определенно военной форме песочного цвета, типа летней штатовской — высокие светлые берцы, штаны, рубашка с короткими рукавами, разгрузка,[20] малиновый берет с блестящей кокардой. За спиной М4[21] стволом вниз, на ремне рация и кобура с «береттой» М9,[22] в руках «полосатая палочка» в американском светодиодном исполнении. Съезжаем с рельсовой платформы, выворачиваем из ангара направо…
Широкая усыпанная гравием площадка, расчерченная белыми парковочными прямоугольниками; вокруг — высокий бетонный забор, дополнительно усиленный спиралями «колючки» на гребне. Выезд один, через тяжелые железные ворота, над ними видеокамеры. Еще две двери, тоже тяжелых и железных, опять же с камерами наблюдения и табличками. «Security» и «Order’s Immigration Service», что на ангельском наречии международного общзения значит «Охрана» и «Иммиграционная служба Ордена». А надо всем этим — ясно-голубое небо, на которое потихоньку взбирается явно утреннее солнце. Хотя только что было изрядно за полдень и даже ближе к вечеру…
— Добро пожаловать на базу «Латинская Америка», — подходит к джипу солдат-«регулировщик». — Проходите в ту дверь, пожалуйста. Все ценности можете оставить в машине, территория закрыта и под охраной. Если у вас при себе имеется неопломбированное огнестрельное оружие, рекомендую также оставить в машине; вход с оружием в помещение иммиграционной службы является нарушением закона. При въезде на территорию Базы Ордена все оружие подлежит опломбированию; когда будете покидать Базу, пломбы снимут на контрольно-пропускном пункте.
Мы с Руисом ошалело переглядываемся. Орден, База, иммиграционная служба, оружие… что тут вообще творится-то?
Ладно, оружия у нас все равно нет (если у Руиса где в тайничке и припрятано чего, то оно глубоко в машине или в трейлере, дабы глаза не мозолить). Топаем к железной двери. Могучая, вроде корабельной, но открывается легко и удобно.
За дверью просторный зал с хорошим освещением и удобными диванчиками; приемная крутой конторы, не иначе. Два кулера с водой, с потолка тихо урчит кондиционер. Напротив двери — типичная секретутская стойка, из-за которой нам навстречу, включая белозубую улыбку, поднимается хрупкая смуглянка с сильной примесью индейской крови. В такой же песочной форменной одежде, только темные очки в кармане, а не на носу, и берета нет, зато великоватая для нее «беретта» на месте, в поясной кобуре.
— Буэнос диас, — и далее по-испански, но вежливо, таким тоном в хорошей западной конторе общаются с потенциально ценными клиентами.
Руис достает из кармана карточку водительского удостоверения. Девица с явным удивлением что-то переспрашивает. Руис проверяет, не перепутал ли, то ли достал — нет, то самое, прямоугольник твердого пластика, белый с продольной желтой полосой, и на нем пропечатаны морда хозяина и прочие нужные регалии… в общем, докУмент законный что в Америке, что в Европах, что где.
Девица в еще более глубоком недоумении переводит взгляд на меня и впадает в окончательный ступор при виде вишневого паспорта с трызубом. Лихорадочно елозит мышкой по экрану; классический слом штампов и поиск инструкций «чего делать в таком варианте».
— В чем дело, Аннамария? — рык сытой пантеры. По-английски. Ну хоть не буду торчать тут непонимающим истуканом.
— О, донна Кризи! — Похоже, на сцене появилось начальство, которому всякий нормальный служащий с превеликим удовольствием спихивает на разруливание любую нештатную проблему. Аннамария что-то бегло докладывает по-испански, а начальство обозревает проблему, то бишь нас с Руисом.
Донна Кризи также носит форму, хотя портному наверняка пришлось постараться, подгоняя армейские штаны на ее внушительную фигуру. Табельная «беретта» на ремне кажется игрушечной, на рукаве тройной шеврон с тройной же выгнутой вниз дугой — если склероз не подводит, в Штатах это уставная нашивка старшего сержанта.[23] Голос у дамы соответствует армейскому званию, отсутствующий берет вполне компенсируется крашенным в ярко-малиновый оттенок каре.
— Вы Саймон Толливер и Альберто Гарсия?
— Никак нет, мэм! — вытягивается по струнке Руис. — Влад Скербан, — я изображаю стойку «смирно», наверняка неудачно, — и Руис Алонсо Федериго де Торрес-и-Тула!
Донна старший сержант дважды моргает, смотрит в раскрытую папку и наших имен там явно не обнаруживает.
— Аннамария, проверьте.
— Уже, донна — и планы, и архив. В нашей базе нету, в общей тоже. На базе «Россия» позавчера зарегистрирован Влад Счукин; Руисов с начала сезона у нас прошло четверо, но никаких Торресов.
— Так. Влад, Руис — скажите, пожалуйста, кто вас вербовал?
Нам это мерещится? Разве что обоим сразу. Вместо ответа я сам задаю вопрос:
— Извините, мэм, а где мы вообще находимся и что тут происходит?
Донна Кризи делает глубокий вдох — форменная рубашка трещит под напором бюста шестого размера — и медленно выдыхает. Спокойствие, только спокойствие, пар она если на кого и выпустит, то не на нас, баба явно умная и опытная, старшего сержанта кому попало не дают…
— Дон Руис, будьте любезны, садитесь. Аннамария, оформляйте поселенца по программе Б-2, полный пакет. Влад… английский у вас ведь не родной; вы из России?
— Из Украины, мэм.
— Предпочитаете услышать объяснения по-русски или по-английски?
— Предпочитаю их услышать полностью. Если по-русски — отлично, но согласен и на английский.
— Вам объяснят все, что вы имеете право знать. Идемте со мной, вас я передам Саре.
— Как скажете, мэм. А что такое «программа Б-2»?
— Беженцы, с оформлением на месте.
Руис остается сидеть за столиком Аннамарии, а меня провожают за соседнюю дверь. Кабинет поменьше, но тоже немаленький и столь же уютный; компьютерный столик из белой ДСП; за столиком упитанная брюнетка в привычной уже песочной форме и «учительских» квадратных очках с поляроидными стеклами — для тех, у кого зрение далеко от стопроцентного, пожалуй что универсальный вариант, такие годятся хоть на солнце, хоть в помещении. Тропический загар на ней смотрится вполне естественно, хотя в данном случае обеспечивает его не индейская кровь, а пятая графа, в которой, учитывая имя, явно должно стоять «да».
— Сара, грузов сегодня до двенадцати не ожидается, займитесь человеком по программе Б-2, полный пакет. Udachi v Novoj Zemle, Vlad, — с жутким акцентом добавляет донна старший сержант и удаляется.
Сара моргает, поправляет очки, смотрит на меня.
— Присаживайтесь, пожалуйста, — по-русски и без акцента. — От имени Ордена приветствую вас на территории базы «Латинская Америка» и заранее прошу прощения за возможные неудобства…
— Девушка, — вступаю я, — у меня полтонны разных вопросов, но главные — где мы и что здесь происходит?
— То есть вы совсем-совсем ничего не знаете?
— Знаю, что мы попали сюда из Мехико, но куда это «сюда», как и почему — понятия не имею. Для Новой Земли, которая в Ледовитом океане, здесь явно жарковато.
— Почему — этого не знаю и я, не в курсе ваших обстоятельств; но как и куда — извольте, расскажу. Только обращайтесь по имени, очень прошу, никаких «девушек». — Сара принимает вид школьной учительницы. Ей подходит. — Итак. Новая Земля — это другой мир, здешние англоязычные его не мудрствуя лукаво «New World» зовут. Другая планета или параллельная вселенная, точно не скажу, наши научные светила сами уж сколько лет спорят и пока единого мнения не выработали. Со Старой Землей этот мир соединяют такие же «ворота», как те, сквозь которые вы сюда перешли из Мексики. «Ворота» пропускают электромагнитные колебания в обе стороны, а вот материя проходит только в одну, то есть оттуда сюда, поэтому связаться со Старой Землей, скажем, по радиоканалу можно, а «во плоти» обратно вернуться — никак. «Ворота» принадлежат Ордену, это организация, взявшая на себя программу освоения и заселения Новой Земли. Подробнее об Ордене вы, если пожелаете, прочтете вот в этих буклетах, — она протягивает мне пару рекламного вида книжечек, — для вас важнее другое: найти в новом мире свое место. В этом Орден по мере сил готов посодействовать, но сперва следует выполнить некоторые формальности. Будьте добры, повернитесь чуть-чуть к свету… да, вот так. — Щелчок цифрового фотоаппарата; Сара критически рассматривает проявившийся на экране результат, кивает. — Теперь скажите, какое имя вы предпочитаете носить в новом мире?
— То есть как так?
— Здесь не принято интересоваться, кем вы были за «воротами»; новый мир — новая жизнь, каждый имеет право на второй шанс. Таков девиз Ордена, стараемся соответствовать. Хотите — оставайтесь с тем именем, которое вам дали родители, хотите — берите новое на ваш выбор; прямо сейчас я оформлю вам Ай-Ди — так в Новой Земле зовут универсальный документ, он заменяет паспорт, метрику и все на свете, а заодно служит банковской карточкой — и зарегистрирую ваше прибытие под тем именем, которые вы сами предпочтете. Итак, что вписываем в документ?
Ага, «Ай-Ди» — это привычное компьютерному уху ID. Чем любой документ в общем и является, факт, «идентификатор личности владельца». Ну а имя — кому-то, может, паспортное и мешает, но я к своему привык.
— Пусть так и остается: Владимир Щербань. Отчества не нужно.
— Прекрасно. — Барышня вводит нужные слова в форму у себя на мониторе, поднимается. — Подождите минутку, пожалуйста, сейчас вернусь. — И скрывается за дверью.
Выдыхаю. Наливаю себе водички из кулера и высасываю стакан в два глотка. Да уж… попаданцы в другой мир, большой привет от голливудов и прочей фантастики.
Минуты через три Сара возвращается, протягивает мне теплый еще пластиковый прямоугольник вроде кредитки; белый фон, на нем гербом рельефная голограмма — черная пирамида с белым глазом, — моя более-менее похожая бородатая физиономия, магнитная полоска, шестнадцатизначный цифровой код и полоски штрих-кода. И — имя, латиницей: «Vladymir Scherbane». Ладно, отечественные ОВИРы и паспортные столы выдавали «транскрипции» и похлеще, сам видел…
— Ваше прибытие зарегистрировано. Поздравляю с началом новой жизни, — улыбается она.
— Спасибо, Сара, а что по протоколу после регистрации? — интересуюсь я. — Продолжение лекции о новом мире?
— О Новой Земле новичку можно рассказывать неделями, материала хватит, — привычно поправляет очки Сара. — Но основные сведения уже изложены в составленных Орденом конспектах, причем в структурированной и компактной форме. Так что вот, возьмите, — еще пара книжечек, потолще, в мягкой обложке, но с картинками, пусть и черно-белыми, — благодаря программе Б сэкономите несколько экю, обычным-то переселенцам их продают. К сожалению, по-русски путеводители есть только на базе «Россия», здесь у меня лишь испанские и португальские; ну и эти, по-английски — как универсальные, поскольку английский у нас в Ордене основной язык.