tananda_sad (https://ficbook.net/authors/608153)
Ориджиналы
Пейринг или персонажи:
Женя/Эмиль
NC-17
Слэш (яой), Юмор
Нецензурная лексика
Миди, 93 страницы
27
закончен
Модная индустрия заставляет быстро взрослеть. Тот кто думает, что ничего сложного в том, чтоб быть моделью нет – гореть ему в Аду. Выжить здесь очень непросто. Но если ты выжил, главное правило – держать марку.
Посвящение:
Джейку
Нельзя
Содержание
Содержание
Глава 1.
Глава 2.
Глава 3.
Глава 4.
Глава 5.
Глава 6.
Глава 7.
Глава 8.
Глава 9.
10
11
12
13
14
15
16
17
18
19
20
21
22
Глава 23. Часть 1
Глава 23. Часть 2.
Глава 24
Глава 25
Глава 26.
Глава 1.
- Яичница с колбасой? Серьёзно, мам? – скривившись, разглядываю яичную размазню на блюдце, украшенную кусочками поджаренной колбасы. Такой холестериновый заряд с утра – явно не лучшая идея. – А овсянки нет?
- Далась тебе эта овсянка! – всплеснула руками мама. – Сядь, поешь по-человечески, вон, худющий какой!
- Я стройный, мам. А если я буду завтракать такой жирной пищей, меня разнесет быстрее, чем я успею запихнуть последний кусок колбасы себе в рот.
Владимир, мой отчим, тяжело вздохнул и зашуршал газетой, лежащей на столе. Он позиционирует себя как моего друга, и ещё когда вострил лыжи в сторону моей матери, говорил о том, что «я тебе не отец и воспитывать тебя не буду». Иногда ему довольно сложно держать свое слово.
- Ладно, мам, перекушу в столовой, если найду там что-то съедобное, я ушёл, - целую ее в щеку. Хм, опять кожа сухая, специально ведь крем ей подарил, а она не пользуется!
- Будь осторожен, - улыбается мама и привычно тянется, чтоб потрепать меня по макушке, но вовремя спохватывается и руку убирает. Мне, конечно, не жалко, но я на укладку трачу почти тридцать минут!
- Не задерживайся, - оторвался от газеты Владимир. – Мать волнуется.
Киваю и выхожу за дверь.
Отчим у меня неплохой. Ему и тогда-то, три года назад, непросто было. Мне было четырнадцать, у меня был подростковый кризис и жажда самовыражения, вылившаяся в увлечении субкультурами. Причем, выделить для себя самую-самую я не смог, а поэтому был всем по чуть-чуть. Видок тот ещё был: черный кожаный плащ, выкопанный мною в секонде, узенькие джинсы, кислотного цвета ботинки на тракторной подошве… и это не говоря о всяких там атрибутах и прическе. Да бабульки около подъезда судорожно креститься начинали, когда меня видели, что уж говорить о робком ухажере моей матери! И продолжалось всё это мое неформатство до тех пор, пока в один прекрасный день в моей жизни не появился импозантный дяденька Тимур. Я уже и не помню, как он в нашу компанию в тот день затесался – то ли чьим-то родственником был, то ли чего, не суть важно. Важно, что увидев меня, он вцепился в мой подбородок и восхищенно выдохнул: «Парень, у тебя потрясающее лицо!». От него я и узнал, что с моим лицом мне прямая дорога в модельный бизнес, и возраст у меня самый подходящий, и если я пойду с ним в агентство, где он работает, то меня ждет блестящая карьера и великолепные заработки. Позже я понял, что ходить куда бы то ни было с незнакомыми импозантными дяденьками бывает опасно и чревато последствиями. Но я четырнадцатилетний, только услышав волшебную комбинацию слов «великолепные заработки», полетел за Тимуром, как мотылек за огоньком.
Мне, как и всем дуракам, повезло. Тимур не оказался проходимцем и действительно привел меня в агентство, где и началось моё знакомство с миром моды. Очень быстро меня взяли в оборот, переодели, поменяли прическу… Вся моя атрибутика и диски с тяжелым роком полетели в мусорное ведро, мама нарадоваться не могла, даже свечку в церкви поставила. Ходила гордая, что мальчик ее такой красивый и самостоятельный. Поначалу.
Модная индустрия заставляет быстро взрослеть. Тот, кто думает, что ничего сложного в том, чтоб быть моделью, нет – гореть ему в Аду. Собственно, именно этим словом модную индустрию и можно охарактеризовать. Интриги, скандалы, расследования, зависть, месть, психическое и физическое напряжение, постоянная суета, беготня. И вокруг всего этого крутятся очень больше деньги. Выжить здесь очень непросто. Но если ты выжил, главное правило – держать марку. Никаких компрометирующих ситуаций, никаких скандалов, всё должно быть на уровне – репутация превыше всего. Ну, и, конечно, внешность. Должна всегда оставаться безупречной. Даже сидя на толчке, ты должен оставаться сексуальным и фотогеничным.
У меня с этим проблем не возникает. Мы живем в двадцать первом веке, когда всем плевать на ваш ум и оценивают вас исключительно по «обертке». Да и вообще, не ухаживать за собой – значит, себя не уважать. Чувство стиля, как и чувство собственного достоинства, лишним не бывает. По мне, так выглядеть нужно не так, чтоб от твоей фотографии тараканы дохли, а так, чтоб отражаясь в зеркале, вы сначала думали: «О Боже, что за прекрасное создание?», а потом: «Ой, это же я!». Поэтому за собой я слежу. Держу форму – никакого фастфуда и иже с ним, плюс спорт и дыхательные упражнения; слежу за кожей, волосами, ногтями и, естественно, за гардеробом и…
- Глаза разуй, куколка! Куда поперся на красный, жить надоело? – дернули меня за руку.
Ох, вот это я задумался!
- Спасибо, - киваю мужчине. Мир не без добрых людей, что бы там ни говорили злые языки вроде меня.
***
Школа у меня, вопреки моему имиджу «золотого мальчика», самая обыкновенная. Конечно, когда я стал узнаваем, меня пытались пристроить в элитный колледж с углубленным изучением английского языка, но я уперся рогом – в лицее и спрос больше, и английский я всеми фибрами души ненавидел, хоть и вполне сносно на нем изъяснялся, да и привычную обстановку менять не хотелось.
Школьных друзей у меня не было. Честно говоря, вряд ли я вообще вспомню имена хоть половины моих одноклассников. Оно и понятно, ни один из них не представляет интереса. Я привык общаться с равными себе, а одетые на китайской барахолке одноклассники, вечно лохматые, с нестриженными ногтями и не стиранными класса эдак с пятого носками (по крайне мере, шлейф аромата из ботинок говорил именно об этом) за тридцать рублей вряд ли могли претендовать на роль моих друзей. К тому же, их интеллектуальный уровень был соизмерим со страусиным. У них же по жизни только пара-тройка примитивных интересов: как вкусно пожрать, как не схлопотать пару, как узнать, кто с кем трахается, и как бы им самим потрахаться тоже. Среди них несколько выделялся, правда, один субъект, который привлек моё внимание своей красотой. Я не ценитель искусства, но ей-богу, с него можно было лепить статуи Богов. Ему бы, конечно, гардеробчик сменить… Но дружить с ним я, естественно, тоже не стал бы. Выбирать себе в друзья кого-то потенциально красивее себя – несусветная глупость.
Девчонок-одноклассниц я воспринимал как единое, шушукающе-блестяще-намакияженное существо и всячески пытался избегать его общества. Только потеряй бдительность – и тебя тут же засыплют вопросами о мире моде и всего общупают, восхищенно выдыхая:
- Это настоящий Армани?
Вообще, отношение в школе ко мне неоднозначное. С одной стороны, выгляжу я, в понимании большинства, эпатажно и по-гейски, с другой стороны, я - довольно известная личность, а ещё, несмотря на свою субтильность, могу больно дать в глаз. Для того, чтобы от меня отвязались, мне потребовалось доказать, что я, во-первых, не полезу за словом в карман, а во-вторых, сносно владею боевыми искусствами. Но я знал, что меня все равно обсуждали. Я бы удивился, не будь этого.
***
Шесть уроков пролетают как один, когда вы сидите за последней партой и у вас есть последний айфон. Естественно, я активный пользователь социальных сетей, а занимаемое мною в данный момент положение обязывает помнить о знаменательных событиях из жизни моих звездных знакомых. Поэтому каждый день мне приходится поздравлять кого-то с новой квартирой-машиной-сиськами-мужем-ребенком. Кстати, всё никак не могу понять, почему при всё возрастающей моде на «натуральную» красоту богатые дяденьки всё равно женятся на пергидрольных блондинках с отсутствием вкуса, губами-варениками и силиконом в самых неожиданных местах.
После уроков спешу на тренировку. О, спорт – ты мир! А также красивый живот, подтянутая задница и общий тонус всего организма. На самом деле, я больше занимаюсь фитнесом и гимнастикой, ибо мой образ на подиуме не предполагает у меня наличие мышечной массы и кубиков на прессе. Никакой брутальности, только пластичность и кошачья грация.
Через час после тренировки – обед в ресторане. Ничего жареного, соленого и сладкого. Придерживаться здорового образа жизни, включая здоровое питание, не так уж и сложно, на самом деле. Особенно, если ты видишь результат в зеркале – сияющая здоровьем кожа, блестящие густые волосы, крепкие зубы… Так что – да. При таком раскладе можно прожить и без биг-мака.
После обеда – в агентство. И сразу – суета, суматоха, беготня и почти удушающий запах кофе, который сотрудники хлещут в непотребных количествах. И тонким шлейфом запах сигаретного дыма – работа нервная, каждый успокаивается, как может.
Меня, как всегда, сразу берут в оборот. Бесконечно здороваюсь с какими-то людьми, подставляю щеку для мимолетных поцелуев и благосклонно принимаю комплименты о прекрасном внешнем виде.
- Других не держим, - это из комнаты выплыл Тимур. Я был его охотничьим трофеем, и он очень мной гордился.
Дальше, как по накатанной дорожке: фотосессия для магазина дизайнерской одежды, интервью для молодежного журнала, участие в рекламной кампании ювелирных украшений…
Домой я заползаю почти в полночь и совершенно никакущий. Мама, как всегда, всплескивает руками, ворчит, что я слишком много для своего возраста работаю и что без шапки мне выдует все мозги.
Я слушаю вполуха, улыбаюсь, привычно целую в теплую щеку и почти на автопилоте добираюсь до комнаты.
А завтра всё сначала.
Глава 2.
- Эмиль, я приготовила тебе овся… о Боги, что это с тобой?
Ч-ч-черт! Всё-таки заметно, несмотря на слой тонака…
- Прыщ, - сквозь зубы процедил я. – Неужели не видно?
Мама потупила взгляд и молча поставила на стол тарелку с овсянкой. Я, тяжело вздохнув, принялся за еду.
Моя кожа ни разу меня не подводила. Макияж, грим – никаких последствий. Правильное питание и уход – ничего не предвещало беды. И с какой радости я, проснувшись утром, обнаружил ровнехонько посреди лба огромный красный прыщ – совершенно непонятно! Пережив первую фазу шока, я попытался его выдавить, но добился лишь того, что он стал выглядеть ещё непригляднее. И я стал ещё непригляднее. Я СТАЛ НЕПРИГЛЯДНЕЕ! Сука, и как я в таком виде в агентстве-то появлюсь?! С этой мишенью для снайпера?! С этим отличительным знаком замужней индийской женщины?!
Владимир старательно пытался не косить в мою сторону и безуспешно пытался маскировать смех за кашлем. Петросян, блять.
- Ладно, - я отодвинул от себя почти нетронутую кашу. – Я ушел.
- Не поел же совсем!
- Я не голоден.
Куртка с капюшоном спасла меня от позора на улице и в общественном транспорте, который я, естественно, ненавидел, но ничего поделать с этим не мог. В семнадцать за руль ещё нельзя, а поклонника или поклонницы, согласных выполнять роль водителя, пока ещё не нашлось. Претенденты, конечно, были. На красивого, ухоженного, стильного мальчика, не лишенного мозгов, ведутся многие, но я уже давно решил, что выбрать нужно самый лучший вариант. Объективно не совсем страшного и располагающего достаточной суммой денег, чтобы удовлетворить мои скромные, а местами и не очень, интересы. Ничего плохого в том, чтоб найти себе спонсора, я не видел. Ну во-первых, не я первый, а во-вторых, шлюха – это тот человек, который продает за деньги свое тело. Я же согласен предоставить свое тело вкупе со всем остальным во временное пользование, вроде как в аренду, и только тому, кого выберу сам. Заморочек по поводу пола избранника у меня не было. Ей-богу, да ещё дедушка Фрейд в своем тысяча восемьсот замшелом году сказал, что все люди бисексуальны от природы, и причин сомневаться в этом я не вижу.