========== Глава 1: Подводный бес ==========
Яркое солнце опаляло кожу, играя на ней сотней бликов. Мягкий песок под обнаженным телом. Крики чаек где-то высоко над головой. И шум океана, медленно набегающего на берег. Его волны касались длинного гибкого хвоста, приподнимали тончайшие плавники, которые казались легкими, словно изысканная шелковая ткань, украшавшая бедра существа.
Мокрые каштановые волосы закрывали его лицо, а среди прядей можно было различить ухо, чуть заостренное и полупрозрачное на самом кончике, похожее на еще один плавник, но намного меньше и аккуратнее. Существо тяжело дышало, и с каждым вздохом на его шее открывались полосы жабр, пытаясь привычно отфильтровать воздух из воды. Непривычно было дышать иначе. Но он дышал. С трудом.
Волны уносили с собой кровавые разводы, очищая берег, а золотистый песок пропитывался алым цветом. Существо сжало пальцы, попыталось подняться, но лишь снова упало на берег. И не было сил вернуться в воду. А здесь было слишком жарко. Слишком душно…
Он слышал голоса. Хриплые и веселые.
— Эй, Джо, да брось ты, не будет ничего.
— С ума сошел? У нас уговор был, а мы и половины не выловили!
— Что с того, воды тут такие. Когда рыбы навалом, а когда пустые сети.
— Ты это Шмидту объясняй! Или хочешь, чтобы он кликнул своих лихих парней и поджег твою лодку?
— Да брось ты, не поступит он так.
— А если нет? Люди шепчут, что пиратом он был, и знаешь что? Я этим слухам верю, вот что. Уж больно мужик лихой, видать всякое в жизни видел, да что там, даже баба его мечом машет.
— Эка невидаль, да, небось, привез ее с Нейтральных земель или Бесправного острова. Туда корабли правительственных шавок не ходят, вот и бабы боевые становятся, ежели жить хотят.
— То-то и оно! А ты ему мало того, что долг не отдал, так еще и наобещал с три короба такого, что сделать не можешь.
— Это просто рыба.
— Ага, а потом будет просто деревянная нога или повязка на глаз. Ты сдурел, раз думаешь, что…
— Ты смотри!
— Да что ты не…
— Да не, на берег!
— Дьявол морской!
— Это же…
— Тащи телегу! Сегодня наш счастливый день!
***
Треск древесины и гул металла сливались с шумом разгневанного океана в один дикий единый рев, который должен, просто обязан был принадлежать монстру, но его никак не должно было издавать творение рук человеческих, даже на грани своей гибели. Вода шипела и вздымалась, унося с собой кричащих людей и обломки корабля, а мрак ночи разрезали всполохи молний, освещавшие свинцовое небо и бушующий океан, утягивающий на дно гигантский фрегат, который из последних сил пытался удержаться на плаву даже с проломанным бортом и надломленной кормой. Но не смерть корабля и не дикая стихия заставляли выживших кричать в панике и молить о помощи, надрывая горло. Не из-за них сквозь шум крушения слышались выстрелы последних уцелевших пушек и пистолетов, в которых еще не до конца отсырел порох. Настоящий леденящий душу страх жил под водой. Эрик видел, как темные силуэты людей карабкались по обломкам корабля, выше и дальше, скользя по накрененной палубе, цепляясь за канаты и перегородки.
Волны с ревом ударялись о тонущий корабль и рассыпались миллиардами брызг, пытались смыть людей в океан, утащить их туда, где их уже ждали темные тени. Эрик держался за обломок штурвала, почти повиснув на нем, вцепившись окровавленными руками в мокрое дерево. Он видел их. Там, внизу, в бушующей воде. Длинные тени, кружащие среди обломков почти у самой поверхности. Они скользили к кричащим людям, и крики обрывались. Один за другим они уходили под воду, пытались всплыть, но дьявольская сила тянула их ко дну. Десятки и десятки теней…
Огромная волна ударилась о фрегат, и он, протяжно застонав, накренился еще сильнее. Треск дерева. Эрик выругался и попытался ухватиться за обломок ограждения, но было поздно. Он катился по скользкой палубе, несся прямо в кипящий океан и не мог остановиться. Вода окутала его холодным покровом, окружила пеленой пузырей, а молнии осветили все вокруг.
Сердце замерло от страха, и Эрик понял, что это последнее, что он увидит в своей жизни. Но этот свет рассеял тьму океана, и он увидел их. Длинные гибкие хвосты, перетекавшие в человеческие тела, бледные, призрачные и худые. Десятки морских бесов кружили возле людей, словно пираньи, хватали их один за другим и тянули ко дну, скрываясь во мраке океана. Он видел это всего секунду, прежде чем одна из тварей не обернулась к нему…
— Эрик! — бодрый хриплый мужской голос и грохот ударов в дверь мгновенно прогнали сон, и Леншерр рывком сел в кровати.
Голова еще немного кружилась ото сна, и он слышал крики товарищей и видел бледное лицо морского беса, так обманчиво похожее на человеческое. Лишь облик. Обманчивый облик.
— Леншерр!
— Иду! — хрипло крикнул он на запертую дверь и устало встал с постели, поднял с пола упавшую книгу и положил ее на прикроватный столик. После пересек небольшую комнату и неохотно отпер дверь, негостеприимно и враждебно уставился на нарушителя спокойствия. Азазель улыбался редко, и, когда он это делал, сразу казалось, что он знает все грехи твоей души и явно не намерен их отпускать. Весь его вид, сколько бы мужчина ни старался, оставался диким и враждебным, а пересекавший его лицо вертикальный шрам лишь усиливал это впечатление.
— На кой хрен ты притащился сюда? — Эрик не собирался пускать его в дом и демонстративно встал в дверном проеме.
— Решил вытянуть тебя на свет Божий, — охотно ответил Азазель и вновь улыбнулся, и Эрик подумал, что человеку с таким дьявольским блеском в глазах никто бы в здравом уме не дал сан священника, но все же он им был, что всегда казалось Леншерру какой-то странной ироничной шуткой. Но в свое время этот священник был неотъемлемой частью их бывшей команды и до сих пор оставался ей.
— Да я вроде и здесь неплохо себя чувствую.
— Ну да, забился на отшиб, словно рак-отшельник, и доволен? Ты? Да ни в жизнь в это не поверю.
— Ну, так поверь. Разве это не твоя работа — верить?
— Но не в невозможное, я же не безумный святоша, что на рыночной площади кричит о вере и любви.
— А я на это посмотрел бы, — Эрик наконец-то расслабился и даже тихо рассмеялся.
— Собирайся и выползай из своей норы, — позвал Азазель и поправил легкую куртку, которую он перекинул через плечо.
— Будешь читать мне проповеди?
— Что? Нет, — Азазель даже поморщился, — хочу угостить тебя элем и рассказать о планах.
— Вы снимаетесь с острова? — слегка оживился Эрик.
— Идем, — снова сказал Азазель и, дождавшись пока Леншерр не накинет свой потертый жилет, вместе со старым приятелем направился по широкой тропе, ведущей от берега к городу. — Ты же знаешь, со своей долей ты мог бы купить любой дом в этом городе.
— Знаю. Но там шумно.
— С каких пор тебя заботит шум?
— Так мне лучше работается.
— Ну-ну, — не стал настаивать Азазель. Он еще пару раз пытался начать разговор, но Эрик явно был не в настроении и больше погружался в свои мысли, хоть и проклинал себя за то, что глупый сон о давно минувшем дне так выбил его из колеи. Но, наверное, только из-за него он и согласился прогуляться с бывшим товарищем. Что-что, а выпить он сейчас точно хотел. А в компании это было немного лучше, чем заливаться виски в своем логове.
Они добрались до ближайшей таверны, расположенной не так далеко от берега и определенно самой близкой от жилища Леншерра, но далеко не самой лучшей. Однако Азазель, видимо, не желал полдня бродить по улочкам города, выбирая более приличное заведение, да и, Бог свидетель, они проводили время и в куда более сомнительных заведениях, в сравнении с которыми эта таверна была тихим и мирным сараем. Народу здесь было немного, разве что с десяток рыболовов и моряков, да парочка путников, решивших остановиться, прежде чем отправиться на поиски работы и удачи в город. Эрик кивнул на самый дальний столик у запачканного крохотного оконца. Света там почти не было, хозяева явно экономили на свечах во время дня, и место было скрыто прозрачной тенью. Азазель хмыкнул, но возражать не стал, и они уселись на место. Дородная официантка в запачканном фартуке приняла заказ и быстро принесла выпивку и закуску.
— Так что ты хотел сказать? — Эрик налил себе виски в чистый стакан и с ухмылкой посмотрел на того, кого мог назвать почти другом в определенных разумных пределах.
— Виктор прибыл с материка, — спокойно произнес Аз и взял кольцо кальмара, задумчиво посмотрел на закуску, чувствуя, как напрягся Эрик.
— Он что же, нашел подходящее судно?
— Насколько я слышал. Он привез с собой людей, которые готовы жизнь отдать, лишь бы присоединиться к команде.
— Нет никакой команды.
— Не было. Последних лет пять…
— Семь, — поправил Эрик. — Что Шмидту не сидится на месте? Слышал, он неплохой бизнес ведет.
— Весьма неплохой. Как и ты, — Азазель снова улыбнулся, а Эрика все никак не покидало чувство, что все это не к добру. — Да только вы в чем-то похожи. Ржавеете, когда долго остаетесь на месте.
— А ты и рад вернуться.
— Это лучше воскресных проповедей и исповедей местных служанок да господ.
— Я слышал, это не вся твоя работа, — лукаво произнес Эрик, глядя на Азазеля с хищной ухмылкой.
— Слухи.
— Да мне-то можешь не врать.
— Тогда ты должен знать, что не стоит спрашивать.
— Значит, читать за упокой над утопленниками и зарезанными преступниками тебе все еще по душе?
— Кто-то же должен, — Азазель усмехнулся своим воспоминаниям и отпил эля, а в зале послышался раскатистый пьяный смех.
— Эй, это же проповедник.
— Азазель!
Азазель поморщился, и в его глазах мелькнула ненависть, а Эрик довольно хмыкнул, прекрасно зная, что у их корабельного священника выдержки нет и в помине. А беспечный провонявший алкоголем и рыбой мужик явно решил усугубить ситуацию и неровной походкой подошел к их столику.
— Прошу прощения, господа хорошие, — понизив голос, произнес он, и Эрик презрительно посмотрел на него.
— Проваливай, — коротко посоветовал он, но их новый «собеседник» только поклонился и извинился.
— Не, я должен… Зель, ты же господина Шмидта знаешь хорошо. Я слышал… да все слышали!
— Тебе тут человек хороший сказал проваливать, не слышал его? — Азазель поднял злобный взгляд на мужчину, а Эрик откинулся на спинку своего стула, решив, что Азазелю драка в баре сейчас нужна больше, чем ему.
— Но дела все через Вас решаются, господин Зель, а мне надо… Это важно.
— Он на тебя должников повесил? — Эрик весело хмыкнул, представляя, как их святоша навещает неплательщиков Шмидта.
— Я помогаю, — игнорируя моряка, ответил Азазель.
— У меня долг, но я знаю… Только тс-с, мы тут такое нашли, у берега прибило…
— Так, достаточно, — Азазель поднялся из-за стола и потянул пьяницу к выходу, не слушая его бормотания.
— Мы его поймали! Он же стоит дороже самого судна, да и сокровищ! Мне нужно поговорить со Шмидтом!
— Поговоришь, — пообещал Азазель, а Эрик, попивая свой виски, лениво посмотрел в грязное оконце и увидел там телегу, возле которой стоял одинокий мужчина, хлебая какое-то пойло из мутной бутылки.
— Мы его схватили! Ваш капитан ведь ищет их! Все знают, он ищет морских бесов!
Эрик покосился на пьяницу, но Азазель уже вытолкал его из паба, а притихшие на время криков люди вновь вернулись к беседе. И только сейчас Леншерр заметил это. В телеге снаружи груз, прикрытый брезентом, слабо зашевелился, и из-под него показалась бледная рука. Тонкая, почти хрупкая, но даже через мутное стекло Эрик заметил, как существо в телеге тянулось, пытаясь хоть за что-то ухватиться, и между его пальцами ровно до второй фаланги виднелись тончайшие перепонки.
Он почти не думал. Сердце забилось в груди, как бешеное, Эрик поднялся с места и бросив пару монет на стол, направился к заднему выходу. Никто не обратил на него внимания, так же, как ни до кого еще не дошло, что очередные крики пьяниц оказались правдой. Ох, если бы это заметил не он, а кто угодно другой…
Он ступал бесшумно и подобрался ближе к повозке, услышал тяжелое дыхание скрытого груза и бросил взгляд на горе-сторожа, напевающего какую-то песенку и смеявшегося себе под нос, явно празднуя удачный улов. Эрик снова бросил взгляд на руку существа, пытающегося выбраться из-под брезента, и уже не сомневался, когда бросился на одинокого охранника. Он успел лишь захрипеть, и бутылка выпала из его рук и с глухим стуком упала на землю, но не разбилась, лишь расплескала по смятой траве едкое пойло. Эрик зажал горло рыбака и слушал, как тот хрипит, держал его крепко, почти не обращая внимания на то, как тот дергался и пытался вырваться из захвата сильных рук. И рухнул наземь, лишь когда лишился чувств. Эрик бросил его рядом с бутылкой и гневно фыркнул, направился к телеге и приподнял брезент. Резкий запах крови и рыбы ударил ему в нос, но Эрик почти не ощутил его, с замиранием сердца смотрел на бледное существо, похожее на совсем еще молодого юношу. Вот только ниже пояса начинался сильный гибкий хвост, гладкий и блестящей от влаги, к которому липли тончайшие плавники. Эрик приложил два пальца к горлу русалки над жабрами и ощутил слабое биение пульса. Окинул взглядом его израненное тело и заметил грязные полосы от оков на его запястьях. Похоже, что этот морской бес уже успел познать жизнь в плену. Леншерр укрыл его брезентом и мог лишь надеяться, что эта русалка достаточно живучая.
***
— Нет, нет, нет! Господин, ну что же Вы…
— Никогда не смей так ко мне подходить, отброс, — прошипел Азазель и снова хотел врезать моряку, но тот испуганно сжался.
— Нет! Я правду говорю, не надо! Пойдемте, я покажу!
— Что? Русалку? Да хватит этих баек, к нам, что ни неделя, приходит такой же проспиртованный должник или искатель наград и треплет, будто видел морских бесов, но знаешь что? Эти твари у берегов не водятся, а платить за пьяные выдумки никто не будет.
— Но он жив еще! Правда, там он, в тележке его оставил.
— Проваливай.
— Но у него хвост, как у дельфина, и плавники, а сам он наполовину человек, на мальца какого-то похож, весь в ранах был.
— Я сказал тебе проваливать! Или повторить доступнее? — вновь начал распаляться пиратский священник. Он тихо выругался, повел больным плечом и развернулся, чтобы вернуться в таверну. Нужно было извиниться перед Леншерром, он прекрасно знал нрав бывшего первого помощника и пробыл с ним на одной палубе слишком долго, чтобы знать, насколько нетерпеливым может быть Эрик. Тем более, когда считает, что говорить не о чем. Но все же, если снова покидать твердую землю, Аз бы предпочел, чтобы на корабле был именно Эрик, и все еще было время уговорить его смириться со своей ненавистью к Шмидту.
***
Эрик как можно аккуратнее переложил русалку с брезента в белую ванну, и существо, словно тряпичная кукла, развалилось внутри. Леншерр выругался, снова проверил пульс получеловека и уловил биение сердца, но вот жабры уже открывались не так широко, и казалось, что он вовсе вот-вот перестанет дышать. Кровь струилась из ранок на его хвосте и человеческом теле, и Эрик не мог понять, как именно русалка получила эти раны, но, хотя они и не выглядели смертельными, оставить его в таком состоянии Леншерр не мог.
— Черт, — мужчина достал из шкафа медицинский набор, может, и не самый лучший, но достаточный, чтобы обработать раны существа. Эрик начал с человеческой половины морского дьявола — все же это было привычнее, — осторожно касаясь худого тела. Обманчиво хрупкого, судя по жилистым мускулам, которые легко можно было ощутить, стоило только коснуться его руки. И вновь эти воспоминания. Те русалки, что он видел прежде, были сильными, и этот, должно быть, был таким же. Поэтому следовало следить за дыханием и огромным хвостом, который не помещался в ванной и свисал, касаясь поистине прекрасными плавниками пола. И, хотя Эрик и был далеко не эксперт, он почему-то был уверен, что в его ванной сейчас лежала, должно быть, самая красивая русалка во всех океанах и морях. Он лежал так открыто и спокойно, что казалось его легко можно было коснуться, провести рукой от живота вниз, к линии, где человеческая кожа переходила в гладкий, словно у дельфина, хвост, который отливал глубоким синим цветом и легко искрился на свету. Эрик осторожно провел рукой по бедру существа и настороженно следил за его лицом, но русалка все еще была без сознания. Эрик убрал руку и откашлялся. Словно это прикосновение помогло в очередной раз поверить, что существо реально. И до чего же он был похож на того самого океанского беса, что спас ему жизнь. Такое же гибкое тело и такой же хвост. Правда, легчайшие, словно у тропической рыбки, плавники… Такие он видел впервые.