— Вы же знаете, я не обсуждаю свою личную жизнь, – с трудом ему удалось взять себя в руки.
Стальной блеск темных глаз дал понять ведущему, что расспросы на эту тему стоит прекратить – все знали, что приватная жизнь Билла Кейтмена – тайна за семью печатями.
Еще минут через пять Семюэль объявил, что телезрителей ждет реклама, а потом выступление Билла под аккомпанемент Джона Райта, победителя конкурса юных талантов Нового Орлеана. Долговязый юноша оказался фанатом Билла и едва не падал в обморок от осознания того, что его кумир находится так близко.
Рабочие студии быстро подключили необходимую аппаратуру, а для вокалиста и гитариста установили удобные высокие стулья, похожие на те, что ставят у барной стойки.
— Джон, ты знаешь ноты «Run to You»? – спросил Билл у паренька.
— Д-да, – кивнул тот, залившись краской. Брюнет поспешил скрыть улыбку, отвернувшись.
— Итак, сейчас, только для вас в нашей студии – Билл Кейтмен и Джон Райт исполнят песню с нового альбома – «Run to You».
Билл с удивлением понял, что этот паренек, которому, судя по всему, едва исполнилось шестнадцать, играет ничуть не хуже тех людей, которые обычно сопровождали Билла в туре. Мелодия заставляла погружаться в воспоминания, и Билл снова мысленно проклял себя за то, что позволил тексту этой песни попасть в руки Йоста.
Юноша помнил, когда написал эти строки – прошло почти три месяца с тех пор, как Билл покинул Марокко, оставив в аэропорту мужчину, которого любил больше жизни. Девид, видя состояние своего нового друга, решил, что самым лучшим лекарством для юноши станет работа. Билл с утра до вечера озвучивал чужие мысли, переводя с языка на язык, и на свои собственные у него не оставалось сил. По крайней мере, так было в течение дня, а вот ночью, оставаясь в одиночестве, брюнет снова и снова прокручивал в голове последнюю встречу с Томом. Тогда, через стекло, ему показалось, что Том неуловимо изменился, что-то новое светилось в любимых карих глазах. «А может, мне просто хотелось это увидеть?..» — грустно усмехался Билл, комкая в руках подушку и пытаясь заснуть в большой холодной постели. Но сомнения не оставляли его, и Билл чувствовал, что в глубине души у него зреет желание вернуться к Тому, чем бы это не обернулось в дальнейшем. Каждую ночь ему снилась их возможная встреча, и каждый раз сценарий был разным – юноша то просыпался в слезах, вздрагивая от привидевшейся жестокости Тома, то сгорал от стыда, обнаруживая утром мокрые простыни и вспоминая ночные эротические фантазии с мужем в главной роли. С мужем… Это было самым трудным – Билл все никак не мог привыкнуть к мысли, что больше не принадлежит Тому, что больше никто не имеет права сказать про него – «мой».
Билл метался по кровати, ощущая, как по горячей коже скользят родные сильные ладони, надавливая и сжимая, словно играя на его теле, как на музыкальном инструменте – юноша задыхался, подаваясь навстречу каждому касанию, словно от этого зависела его жизнь. Ореховые глаза встретились с карими, создавая некий ваккум, в котором четко прозвучали слова – «Я люблю тебя… Вернись…».
От собственного отчаянного стона Билл проснулся, не сразу понимая, что все произошедшее было всего лишь сном. Эти слова, сказанные Томом в его фантазиях, снова заставили брюнета сомневаться в собственной правоте. Его просто жгло желание поднять трубку и набрать заветные цифры, намертво въевшиеся в мозг, но он знал, что не сможет решиться. Вместо этого Билл схватил с прикроватной тумбы лист бумаги и карандаш – груз рифм, казалось, перекрывает кислород. В ту ночь родилась первая песня, которую Билл скрывал столько времени от своего продюссера.
« I will run to you
When my journey's over
Wait for me
Keep our love alive
I will dream of you
Till I reach the sun
Then I'll turn around and run
To you
I hate to see you cry
The way you look away
Makes me wanna die...
Wait for me
Keep our love alive
I will dream of you
Till I reach the sun
Then I'll turn around and run
To you»
Я помчусь к тебе,
Когда мое путешествие закончится.
Жди меня!
Береги нашу любовь.
Я буду грезить о тебе,
И, как только достигну солнца,
Я поверну назад и помчусь
К тебе!
Я не хочу представлять, как ты плачешь,
Глядя мне вслед на дорогу -
Это убивает меня...
Жди меня!
Береги нашу любовь.
Я буду грезить о тебе,
И, как только достигну солнца,
Я поверну назад и помчусь
К тебе!
И сейчас, когда он перед миллионами телезрителей исполнял эту балладу, до сих пор рвущую ему сердце, Билл вспоминал одно единственное утро, когда после бессонной ночи, наполненной мыслями о Томе, он все же не выдержал и взял трубку, набирая номер того места, что еще несколько месяцев назад было его домом. Длинные гудки заставляли сердце биться где-то в районе горла, и Билл, не выдерживая, уже собирался положить трубку, но тут ему ответили – приятный мужской голос был подобен самому страшному кошмару для брюнета.
— Алло? Алло? Я ничего не слышу… Том, – прокричал молодой человек на другой стороне океана, не зная, что одним только этим именем разбивает сердце Биллу. – Ты ждешь звонка? Нет? Ну и ладно.
Билл молча положил трубку, в которой раздавались короткие гудки, и обессилено откинулся на кровать.
«У тебя уже кто-то есть… Так больно… Хотя, я сам просил тебя быть счастливым» — Билл не чувствовал, как по его вискам стекают слезы – «Томми… Я так люблю тебя. Пусть мне сейчас плохо, но я научусь радоваться тому, что ты живешь так, как всегда хотел».
— Билл, – Йост подошел к парню и обнял его за плечи. – Ты как?
— Нормально, – через силу улыбнулся юноша. – Как все прошло, никаких замечаний, про?
— Все как всегда просто потрясающе. Кстати, ты обратил внимание на то, что паренек, как его там, Джон, кажется, ни разу не слажал? Я уже присматриваюсь к нему…
— Дейв, тебе на надоело еще, а? Может, вернешься в бизнес? – с улыбкой спросил Билл.
— Опять эти костюмы, деловые встречи, поездки? Думаешь, я променяю нашу с тобой веселую жизнь на такую скукотищу? – Йост поправил кепку. – Или ты хочешь сменить продюсера?
— Ну уж нет, – Билл тепло улыбнулся и приобнял мужчину в ответ. – Куда мы теперь?
— Сначала домой, а потом в Лондон, – Девид напрягся, ожидая реакции Билла.
— В Европу? – юноша остановился, и продюсер вынужден был вернуться на шаг назад.
— Билл, три года прошло, к тому же, ты сам говорил, что…
— Я помню, – прервал друга Каттерман. – Просто…
— Билл, он не сможет к тебе даже приблизиться, я обещаю, – Дейв сжал тонкую кисть, стараясь приободрить молодого парня. – Поедешь?
«Приблизиться? Столько времени прошло… Для него я стал перевернутой страницей…».
— Ну где я еще найду такого продюсера, который будет спрашивать у меня такие вещи, – слабо улыбнулся Билл. – Я поеду, Дейв.
— Вот и хорошо. А сейчас домой, в Лос-Анджелес.
— Виктория звонила? – спросил Билл.
— Моя жена знает, что меня нельзя отрывать от работы, – гордо заметил Йост, но испортил все впечатление следующей фразой:
— Я звонил ей утром, она меня послала, потому что в этот момент ей делали укладку.
Глава 3.
Лондон встретил их традиционным туманом и дождем – Билл, привыкший к солнечному Лос-Анджелесу, зябко кутался в утепленную кожаную куртку, купленную специально для этого путешествия. Девид Йост поглядывал на своего подопечного с тревогой, мужчина знал, что юноше тяжело далось решение все же вернуться в Европу, пусть даже на короткий срок.
— Дейв, куда мы теперь?
— В отель, потом у нас встреча с представителями лейбла, – продюсер прошел к ленте, пытаясь увидеть свой багаж.
— Это надолго? – устало спросил Билл, утомленный многочасовым полетом.
— Нет, я думаю, часам к пяти мы будем свободны. Хочешь прогуляться? Или в клуб? – Йост передал Биллу большой черный чемодан, а сам подхватил не менее компактную сумку.
— Хочется чего-нибудь потише, – поморщился Билл. – Может, паб?
— Хорошая идея, – кивнул Йост. – Я как раз знаю одно замечательное заведение, там довольно представительная публика, никто не пристанет.
— Да в принципе, в Европе я не настолько знаменит, чтобы меня узнавали на улицах, – улыбнулся юноша, привычно одевая темные очки и капюшон олимпийки, одетой под куртку.
— К тому же, никто не знает, что ты сейчас в Лондоне, – кивнул Девид. Их поездка носила конфиденциальный характер – речь шла о расширении аудитории, Йост хотел, чтобы Билл стал знаменит еще и по другую сторону океана, поскольку действительно считал юношу очень талантливым.
— Надеюсь, я не встречу знакомых, – дернул острым плечом Билл.
— Билли, они тебя не узнают, – рассмеялся Йост.
— Я настолько сильно изменился? – удивленно изогнул бровь Билл.
— Мне сложно судить, – ответил Девид, помогая погрузить чемодан в такси. – Я вижу тебя каждый день. А вот Густав, помнится, едва нашел свою челюсть.
Билл вспомнил, как приезжал к другу в Марокко несколько месяцев назад на празднование первого дня рождения его сына. Амира действительно оказалась замечательной женой, Шеффер буквально светился, а уж когда на свет появился Максимиллиан, его восторгу не было предела. Билл тогда не смог приехать отпраздновать появление на свет наследника, поскольку его тур по Штатам был в самом разгаре, но клятвенно обещал появиться на празднование дня рождения Макса.
Билл сел на заднее сидение такси вслед за Девидом, машина тронулась с места, увозя их в туман улиц одного из старейших городов Европы.
Томас бросил спортивную сумку у двери и сразу же направился на кухню – его квартира представляла собой практически единое пространство, условно разделенное полупрозрачными панелями из матового стекла.
Когда Каулитц подыскивал себе жилье в Лондоне после переезда из Германии, по привычке обращал внимание только на дома и почти согласился на одно предложение. Довольно просторный дом в викторианском стиле был весьма элегантен и находился в живописном пригороде, но одной экскурсии по жилищу Тому хватило, чтобы понять – там он жить не сможет. Слишком этот дом напоминал тот, который Том продал в Берлине – те же высокие потолки, старинная лепнина и множество ваз, в которых стояли живые цветы. Мужчина тогда едва не выбежал из особняка, настолько четко было его понимание, что этот дом идеален. Но идеален он был только в том случае, если бы рядом был Билл. Только его мальчик мог превратить этот исторический шедевр в уютное жилище.
После этого Том решил, что его выбором может быть только квартира, поскольку относительно маленькое пространство не будет давить своей пустотой. Он приобрел довольно простую квартиру-студию в одной из новостроек рядом с Сити, так что дорога до офиса занимала у него совсем немного времени, да и инфраструктура позволяла заниматься спортом, делать покупки, не выходя за пределы жилого комплекса. Молодого мужчину такой расклад устроил сразу же, как и весьма приемлемая цена.
Квартира досталась ему уже оформленной одним из довольно известных дизайнеров, так что у Тома не было проблем с выбором мебели или других деталей интерьера. Лаконичность и превалирующий белый цвет устроили его как нельзя лучше.
Холодильник оказался практически пустым, и бизнесмен мысленно сделал пометку закупить продуктов, поскольку в последнее время совершенно разлюбил ходить в рестораны, а питаться фастфудом, который можно заказать по телефону, желания не было. Но в этот вечер особого выбора у молодого мужчины не было – с тяжким вздохом Том отправился в душ. Через час немного отдохнувший, в свежей одежде и с чуть влажными волосами, мужчина вышел из дома.
— Дейв, давай возьмем столик за ширмой, а? – Билл чуть поморщился, после деловой встречи у него немного разболелась голова.
— Как хочешь, – пожал плечами продюсер, давно привыкший к тому, что его подопечный не очень любит внимание посторонних людей.
Они прошли вглубь темного помещения, следуя за молодой официанткой. Их столик был расположен очень удачно – от зала их отделяла деревянная узорчатая решетка, перед которой стояли кадки с какими-то растениями, делавшими ее практически идеальным укрытием.
— Что будешь заказывать? – Девид тяжело опустился на стул, встреча с представителями лейбла вымотала и его.
— Хочу есть, – Билл откинулся на спинку стула. – И пива. Темного.
— Пиво я сам выберу, а вот с едой определяйся самостоятельно, – мужчина подвинул меню, помещенное в красивую кожаную папку, ближе к юноше.